Часть 5 (2/2)
Когда фаворитка шехзаде скрылась с поле зрения, Эсен ошарашенно посмотрела на подругу,
— Что с тобой? Какая-то ты слишком счастливая.
— Отныне я служу Эсмахан-султан!
— Что?! — Эсен вскочила, как ошпаренная. — И ты ей рассказала?!
— Ну разумеется, — Мирай кивнула. — Я считаю, что госпожа должна об этом знать, поскольку такие разговоры недопустимы. Да и для тебя это должно послужить уроком. Нурбахар-хатун поделилась с тобой, доверилась, а ты всё разболтала мне.
— Но ведь ты моя подруга!
— Да, — наложница горько усмехнулась. — Но, кажется, уже и не такая близкая, как Нурбахар. Вы тут уже и секретами друг другу делитесь. Однако такие разговоры о членах династии недопустимы. Не забывай, что это гарем, тут даже то, что ты произносишь шёпотом может превратиться в настоящий крик.
— Мирай, я…
— О, Эмине-хатун! — не желая больше слушать подругу, девушка подбежала к главной калфе. — Мне нужно вам кое-что сказать.
***</p>
Нурбахар поклонилась жене шехзаде. Она впервые видела её так близко. Наложница не хотела рассматривать девушку, однако время от времени она непроизвольно это делала. Нурбахар про себя отметила, что Эсмахан-султан очень красивая девушка, на секунду она даже испугалась, что шехзаде сможет забыть о своей любимой в пользу красавицы-жены, но тут же успокоилась, прекрасно понимая, что Мехмед любит только её.
Эсмахан, в свою очередь, тоже рассматривала фаворитку шехзаде. Она заметила, что девушка была очень красивой, но в то же время нельзя было не отметить, что она была очень скромна. Эсмахан ожидала, что Нурбахар-хатун будет смотреть на неё с вызовом, всем своим видом показывая, кому на самом деле принадлежит шехзаде. Однако этого не было, лишь иногда девушка оглядывала её взглядом из-под опущенных ресниц.
— Госпожа, вы звали меня? — Нурбахар нарушила нагнетающую тишину.
— Да, звала, — Эсмахан попыталась улыбнуться, но у неё это, откровенно говоря, получилось плохо. — До меня дошли кое-какие известия, — выждав паузу, султанша продолжила: — Мне сказали, что их первоисточник — ты.
— О чём вы, госпожа, я не понимаю.
Эсмахан грустно усмехнулась. Ей совершенно не хотелось выяснять какие-либо отношения, но ей необходимо было поговорить с Нурбахар на эту тему, дабы в будущем предотвратить какие-либо недопонимания в свою сторону.
— Ты сказала, что между мной и шехзаде ничего не было. Это так?
Нурбахар побледнела,
— Простите госпожа, но я об этом сказала лишь Эсен-хатун, больше никому ничего не говорила, — тяжело сглотнув, она немного подняла опущенную голову. — На следующий вечер, после вашей совместной ночи, шехзаде мне сказал, что вы очень хорошая собеседница и что вы успели обсудить очень многое, — глубоко вздохнув, девушка ещё немного подняла голову, уже смотря на Эсмахан, но всё ещё исподлобья: — Вы же понимаете, что я люблю шехзаде, поэтому такой новостью мне захотелось поделиться с подругой.
Эсмахан прикрыла глаза, вдыхая воздух. Она явно не ожидала такую прямоту. Но она постаралась тут же взять себя в руки. Эсмахан не будет показывать перед ней свою слабость.
— Да, я понимаю, только вот впредь я не хочу, что бы ты с кем-то обсуждала меня.
— Я поняла вас, госпожа.
— Можешь идти.
Нурбахар-хатун поклонилась и поспешила скорее выйти из покоев.
***</p>
Весь остальной день Мирай-хатун провела в покоях Эсмахан-султан. Госпожа решила поближе познакомиться со своей служанкой.
— Откуда ты родом, Мирай? И как тебя раньше звали?
— Я родилась в Греции, там же и выросла. До того, как меня забрали в гарем, я звалась Кассиопеей.
— Очень красивое имя, — Эсмахан улыбнулась.
Только сейчас она осознавала: как ей всё это время не хватало близкой подруги и вот таких непринужденных бесед с ней. Девушка очень надеялась, что именно Мирай станет для неё такой подругой.
***</p>
Эсмахан перед сном расчëсывала свои тёмные, как ночь, волосы. Она размышляла об уходящем дне, о том, что успело произойти. День действительно получился насыщенным.
Положив гребешок на столик, она услышала как открылась дверь. Решив, что это пришла Мирай, возможно что-то забывшая, Эсмахан не стала оборачиваться,
— Мирай, ты что-то забыла?
Не услышав ответа, Эсмахан немного испугалась, потому быстро повернулась. Это была вовсе не служанка. Перед девушкой стоял шехзаде Мехмед. На секунду застыв, султанша тут же взяла себя в руки и склонилась в поклоне, хоть и гулко стучащее сердце говорило, что спокойствие только внешнее.
— Мне сказали, что утром ты хотела меня видеть? — юноша подошёл поближе к девушке.
Эсмахан лишь кивнула, ибо все слова вмиг вылетели из её головы. Они не виделись последние дни, поэтому она снова не могла привести свои взбушевавшиеся чувства в спокойствие.
Но всё-таки ей пришлось их утихомирить.
Дрожащим голосом, девушка произнесла,
— Мне хотелось поддержать тебя…
Мехмед понимающе кивнул головой. Наступила неловкая пауза. Эта тишина давила на Эсмахан, потому она поспешила её прервать,
— Ты не собираешься поехать в столицу?
— Я думал об этом, — наследник отвёл глаза в стену, а после снова вернул свой взгляд к девушке. — Но, мне кажется, это будет не очень уместным. Будет лучше, если останусь здесь. Как-никак, но Мустафа для Ибрагима-паши был превыше всех других шехзаде, потому присутствия брата в столице будет достаточно.
Ни юноша, ни девушка не хотели поднимать разговор о том, какие причины подтолкнули султана на такое решение. В конце концов, слово падишаха — закон, и оно не подвергается никакому осуждению.
— На самом деле я пришёл сюда из-за одной просьбы, — было видно, что Мехмеду было немного неловко говорить это своей новоиспеченной супруге, но, пересилив себя, он продолжил: — Мне кажется, пора сообщить всем о беременности Нурбахар.
И вот снова этот укол ревности. Но поддаваться этому чувству нельзя. Нельзя! Только не в присутствии Мехмеда.
— Я с ней уже обо всём поговорил, — Мехмед понял, что ответа на предыдущую реплику он не дождется, поэтому сразу поспешил продолжить свой рассказ. — Она просто попросит лекаршу её осмотреть. Эсмахан, прошу, устрой все нужные хлопоты в гареме.
— Конечно, — девушка попыталась искренне улыбнуться ему.
— Ну, тогда я, думаю, пойду, — Мехмед тоже тепло ей улыбнулся, — Спокойной ночи, Эсмахан.
— Спокойной ночи.
Шехзаде направился к двери. Когда он почти дотронулся до ручки, Эсмахан, сама того не ожидая, громко окликнула наследника,
— Мехмед!
Удивившись, шехзаде развернулся,
— Да, что такое?
— Эм, — Эсмахан правой рукой дотронулась до левого предплечья, будто таким образом пытаясь найти в себе силы говорить дальше. — Я бы хотела завтра на лошади покататься, не мог бы ты составить мне компанию?
— Утром совет, потом надо выйти в город, нужно же узнать, что думают обо мне люди Амасьи, — Мехмед по доброму усмехнулся. — Но после, если не возникнет никак срочных дел, вполне можно и покататься.
— Спасибо, — девушка неловко переминалась. — И… Будь тогда завтра осторожен в городе.
— Конечно, не переживай, — наследник улыбнулся и отправился к двери, теперь уже точно выходя из покоев.
Когда за шехзаде закрылась дверь, Эсмахан глубоко вздохнула. Она не понимала как смогла решиться на этот шаг, ведь такого она даже не планировала. Обычно девушка всегда слушала голос разума, и старалась делать так, как того велит мозг, однако сейчас сердце будто и вовсе существовало и принимало решения отдельно от неё.
Возможно, Эсмахан попросту не хотела, что бы их с шехзаде разговор заканчивался на упоминании его фаворитки. Может она хотела, что бы перед сном Мехмед хоть немного подумал о самой Эсмахан. Не ясно… Да и что сейчас рассуждать, ведь что сделано — то сделано.
Эсмахан подумала, что иногда стоит давать волю голосу сердца, ведь если бы не этот самый голос, никакой конной прогулки не было бы.
Встряхнув головой, девушка поспешила лечь в кровать.
Закрывая глаза и проваливаясь в сон, Эсмахан думала лишь об одном, — о предстоящей прогулке с шехзаде. И девушка умоляла небеса, что бы у Мехмеда не возникло никаких дел и они смогли бы провести время вдвоём.