Детективная история: благими намерениями (1/2)

Мне в голову пришло понимание того, что я уже устал от своей работы. Хотя, фактически, не отработал даже недели.

За ночь тело отдохнуло, в мышцах ощущалась сила, голова посвежела, но, когда я почувствовал, что меня что-то придавило к кровати, было искренне плевать, что это. Убивайте, режьте, насилуйте, только спать не мешайте.

Разумеется, по закону вселенской несправедливости, придавившей меня гадине нужно было именно последнее. В грудь вцепились острые когти и раздался весёлый КААРРРРР.

— И тебе того же, птичка. — поздоровался я с вороном, разлепив один глаз.

Животинка раскрыла крылья, насколько ей хватало места, для баланса, и задрала одну лапку, ткнув мне в нос донесением. Завязочки легко поддались и птиц снова встал на обе конечности, пристально наблюдая за мной.

— Смотрю, тебе тоже интересно, какого хрена тебя дёргают в такую рань. — заметил я и стал читать вслух, — «Наруто-кун, джонин Иноичи Яманака выразил желание взять тебя на свою миссию. Его профиль — расследование тяжких преступлений. Если заинтересовало, явись в кабинет хокаге к 9.00.»

— Карррр.

— Вот и я о том же. И, знаешь, а ты милаш. Давай-ка сюда.

Ворон оказался пойман в одеяло и затискан. Сопротивляться сие чудо, отчего-то даже не пыталось. Только немного поёрзало, устраиваясь поудобнее и блаженно зажмурилось.

Времени только половина шестого. То есть торопиться было совершенно некуда. Птиц тоже улетать не планировал. Из такого его поведения я сделал вывод, что это не дрессированная животинка, а целый призывной зверь. Потом вспомнились тени на стене и вывод о том, что сие чудо есть призыв самого хокаге, пришёл сам собой.

И вот странно. Вороны считаются довольно умными. Но каким-то образом оказались связаны с личностью Учиха Итачи, который, откровенно говоря, умом не блистал. До сих пор удивляюсь, как этого ещё никто не понял. Мне хватило одной единственно речи на инаугурации. Хотя и до этого было понятно, что из этой тихой серой мышки ничего путного не выйдет.

Хокаге должен быть ярким, обаятельным, сильным, уверенным. А этот, даттебайо, три слова связать не смог, едва ли не своим гаремом обозвал всех шиноби Конохи и в конце добавил, что надеется на наше благоразумие, которое не позволит нам утопать в предрассудках на его счёт только из-за того, что он из клана Учиха.

Да как можно, дорогуша?

Когда политика твоего клана последние пятьдесят лет строилась на том, чтобы нарожать как можно потомков. Да, даттебайо, половина шиноби в моей милой деревеньке — учиханутые.

Хорошо, что мне на такие мелочи по больше мере плевать. Главное, чтоб крыша над головой была, да жратва в холодильнике.

— Эй, Милаш, твой хозяин ведь Итачи? Я вот что хотел спросить, он и в самом деле такой простак, каким хочет казаться?

— Крух. — громко и гортанно возразил мне ворон.

— Да, не. Ну дурак-дураком же.

— ГРУх!

— То есть он притворяется?

— Крух. — спокойнее отрицал птиц.

— Должен признать, он не даёт мне покоя. Всё время хочется его выбесить.

— Ток? — крупная угольно-чёрная голова, торчащая из-под одеяла, с любопытством повернулась набок.

— Если, как ты утверждаешь, он не идиот, то тогда, как минимум, странный. Есть в нём что-то пластиковое. Наносное. Не дерись! Ками, ну что за беспокойное создание.

Спасаясь от огромного острого клюва, я запутался ногами в одеяле и неуклюже свалился на пол, больно ударившись о пол носом. Еще и получил по лбу когтями. И едва мой взгляд смог сфокусировался, как я заметил вновь готовящуюся к нападению дьявольскую птицу.

— Стой. Я тебе покажу.

Птиц приладил к телу распушившиеся перья и сказал:

— Карр.

— Приму за согласие.

Пока я собирался, мылся, одевался, ворон гордо возлежал, занимая собой едва ли не половину кровати. Но вот во время завтрака прискакал на стол и беспардонно таскал из тарелки мою еду. Когда я помыл посуду и натянул сандалии, он запрыгнул мне на плечо и скомандовал на выход. Прыгать с ним с балкона мне было страшно и пришлось идти по проржавевшим пыльным ступенькам.

В кабинет хокаге тоже заходил по человечьи, но стучать не стал. Это уже принципиальное. Внутри меня встретили, собственно, сам Итачи, потом у окна я заметил Иноичи, а на диване в ворохе документов уснул Шикамару. Учиха поднёс к губам палец, прося вести себя потише.

И вот было в этом жесте что-то такое, что дверью я хлопнул с особым удовольствием. Когти на плече крепко сжались и около ухо прозвучало утробное опасное:

— Каррррр.

— Я случайно.

Зря сказал. Голос прозвучал слишком довольно и меня больно клюнули за ухо.

Дьявольская птица.

Ещё и Шикамару продолжал дрыхнуть.

Я подошёл к столу, скинул на пол одну из стопок бумаг и сел на освободившееся место. Даже по моим меркам это было слишком, но ради спора с вороном я был и не на такое готов.

— У тебя всё хорошо, Наруто-кун? — с вежливой улыбкой спросил Итачи.

Эта цыпа даже глазом не повела, когда документы разлетелись по полу. Он оставался дружелюбным, источающим радость и позитив. Даже в вопросе было слышно сочувствие. Вот только от его вида у меня всё больше сводило челюсти. Пришлось приложить усилия, чтобы сохранять развязно-похуистичный вид.

— Это тебя не касается.

Итачи немного помолчал, бросил короткий взгляд на ворона, что с интересом наблюдал сию сцену, а потом собрался с силами и ответил:

— Ты шиноби Конохи и мне важно твоё благополучие. Я чувствую свою ответственность.

— Молодец. — кивнул я.

— Спасибо. — он благодарно кивнул.

— Но твоя ответственность — твоя проблема. Так что давай перейдём к делу.

Итачи опять пропустил хамство мимо ушей, понятливо кивнул и просьбу выполнил:

— Это Иноичи-сан.

С отцом Ино мы были знакомы ещё со времён моего обучения в академии. Человек он был красивый, внушительный и, что казалось мне воистину прекрасным, искренне любил свою единственную дочь. Он вызывал у меня уважение, поэтому я слез со стола, приветственно поклонился и сказал:

— Доброго утра, Иноичи-сан.

— И тебе, Наруто-кун. — отозвался он.

Выглядел при этом мужчина удивлённо. Даже представлять не хочу, какое мнение он составил обо мне. Я и в детстве был не подарок, но то, что вытворял сейчас вообще ни в какие рамки не вписывалось. Будь я на его месте, уже десять раз передумал бы приглашать подобную мразь на миссию.

— Так вы уже знакомы? — несказанно обрадовался Итачи. — Тогда вам, возможно, будет обсудить детали миссии наедине? Можете воспользоваться залом собраний напротив. — услужливо предложил он.

— Думаю, это хорошая идея. — согласился Иноичи.

Мужчина бросил короткий взгляд в сторону Шикамару. Хокаге понятливо кивнул. Они оба старались говорить шепотом, в то время как я совершенно плевал на такие глупости и голоса не сдерживал. Дело в том, что я этого оленя записал в лучшие друзья ещё лет десять назад. И, хоть сейчас мы и находимся в состоянии скорее холодного нейтралитета, чем в хоть сколь нибудь тёплом чувстве, я прекрасно помнил: если оленя хорошенько укатать, его разве что взрывами и разбудишь. Если от хлопка дверью не проснулся, значит, действительно устал.

Пока Иноичи принимал от Хокаге документы, ключи и последние наставления, я подошёл к скрючившемуся над столом старому другу, присел рядом, склонился к его уху и прошептал:

— Эй, тут кто-нибудь есть?

Ответа не последовало. Тогда я дотронулся до его плеча. Он снова не отреагировал. Тогда, уже более смелыми движениями, я оторвал его от столешницы у уложил на диван. Парень продолжал дрыхнуть беспробудным сном. Я встал, закинул его ноги с пола на койку-место, развернул плед, лежавший на спинке и накрыл, успевшего повернуться на бок, Шикамару.

— Вроде вон какой дылдой вырос, а всё такой же. — объяснил я происходящее ворону, что с любопытством наблюдал за моими действиями.

Только было чувство незавершённости. Я ещё раз его осмотрел, свернувшегося калачиком, и только дойдя до головы вспомнил. Присев на стол, я зарылся руками ему в волосы, нашёл узел шнура и развязал волосы. Теперь вроде всё.

Никому ничего объяснять в мои планы не входило, поэтому два сконфуженных взгляда были проигнорированы. Только положив на стол перед Итачи шнурок, я сказал:

— Если снова уснёт от переутомления, можешь не стесняться. Спит этот олень крепко. И не забывай развязывать волосы. Иначе у него потом голова болит.

Итачи кивнул и открыл рот, чтобы разродиться очередной пластиковой речью, но я перевёл взгляд на Яманака и спросил:

— Мы можем уже идти, Иноичи-сан?

Этот мужчина не выглядел озадаченным, но взгляд его голубых глаз был изучающим. Немного любопытствующим.

— Да. Мы пойдём, хокаге-сама? — уточнил Яманака.

— Конечно. Не смею больше задерживать. — запричитал он с застывшей благожелательной улыбкой.

— Ну и слава Ками. — ответил я и поспешил выйти.

В коридоре случилась небольшая заминка, пока Иноичи открывал дверь зала собраний, но, как только я закрыл за собой дверь, ворон раскрыл крылья, распушил перья и встревоженно оповестил:

— Ток? Грох!

Я уже научился различать его реплики и эту можно было перевести, как: «Какого Чёрта?!»

— Вот и я о том же. Так что скажи, пожалуйста, как его можно после такого всерьёз воспринимать?

— Ты с птицей разговариваешь? — с лёгким удивлением уточнил Иноичи.

— Да. — ответил я спокойно.

— Каррр! — и вместе со мной ворон, но у же довольно агрессивно.

— Понял, больше не лезу. — он шутливо поднял руки.

— Простите, Иноичи-сан. — сказал я за ворона, — А ты, Милаш, давай домой. Захочешь в гости — милости прошу, но дома я сейчас бываю не часто. — сразу предупредил я.

— Ток?

— Работа. Вон, сегодня так вообще из постели выдернули. А я ведь с прошлого задания только вчера вечером вернулся. Погоди, это что? Обнимашки?

Ворон повис у меня на плечах раскрытыми крыльями. Вообще, ему хватало размаха, чтобы спрятать меня больше, чем наполовину. Но я сумел изловчиться и обнял нового, кажется, друга. А потом он исчез.

— То есть ты его понимаешь? — спросил Яманака.

— Да. Но это же не очень сложно. Вы разве никогда не общались с призывными животными?

— Нет. В клане Яманака ни у кого нет призыва. А с чужими как-то не до разговоров было. — объяснил он. — Но откуда у тебя ворон?

— Его за мной хокаге отправил.

— То есть это не твой призыв?

— Да.

— А у тебя есть какой-нибудь?

— Может всё же перейдём к делу? — улыбнулся я.

Иноичи понятливо усмехнулся и кивнул.

В среде шиноби Конохи было не принято распространяться о техниках. Скрытая деревня страны Огня отличается от прочих огромным разнообразием кеккей генкаев и целой библиотекой тайных, порой даже запретных, техник. А не стоит забывать — чем меньше о тебе знает соперник, тем безмятежней можно спать. Вот и получается, что сильных необычных кланов в Конохе много, но вряд ли найдётся хоть кто-то, кто знает истинный потенциал деревни. Разве что хокаге.

Но тут ещё одна деталь есть. Закон о полном инкогнито способностей чунинов. Обо мне известно только то, что я показал на экзамене. Обрывочные сведения в дальнейшем появятся у напарников. Но вот полный портрет только при прохождении экзамена на джонина. И тот будет доступен очень ограниченному кругу лиц.

Причина простая. Чунинов всё же немало. За последние три года и шесть экзаменов их стало больше на семнадцать. Всего сейчас чунинов в Конохе должно быть примерно человек сто. Но большая часть клановых в официальных экзаменах не участвует. Даже в академию не ходит. А есть ещё всякие скрытые подразделения типа АНБУ и Корня. Что там происходит совсем не понятно. То есть очень много человек, а хранить такое количество данных опасно. По возможностям молодняка можно догадаться и о способностях джонинов, и составить примерный список талантов отдельных кланов.

Коноха не просто так считается сильнейшей деревней шиноби. Тут, по факту, никто ничего ни о ком не знает. Кроме, что б его Шинигами обласкал, хокаге. Поэтому сей персонаж должен быть и сильным, и умным, и прозорливым, и расчётливым. А не вот такой вот размазнёй бесхарактерной. Хотя тут мы мысленно ставим знак вопроса и продолжаем пытаться вывести эту цыпу из себя. Вдруг там что-нибудь приличное прячется. Не зря же Учих так уважают. Да и Саске ещё год назад показался мне по силе подобным богу.

— Мой основной профиль — расследование особо тяжких преступлений. Обычно я хожу один, иногда с Шикаку, если случай сложный. Но в этот раз всё относительно понятно. Наш заказчик является наместником на земле Кагосима. За последние три месяца исчезли его сын, и четверо внуков. Три дня назад погиб последний прямой наследник по прямой линии, которому и было поручено расследование. В итоге патриарх семейства решил обратиться к нам. Согласно информации из архивов и старых отчётов, один наследник всё же ещё должен был остаться. Но его местоположение на данный момент неизвестно.

— Он главный подозреваемый?

— Один из. Их там на любой вкус и цвет.

Иноичи грациозно устроился на одном из стульев, а я сел напротив него, прямо на стол. Получилось немного интимненько, но я поспешил выбросить сию вздорную мысль из головы.

— Что ты знаешь о Кагосиме, Наруто-кун? — на его губах всего на мгновение мелькнула улыбка, но потом лицо стало расслабленно-внимающим.

С такой подлянки я малость растерялся. У нас тут что, очередной экзамен?

Все мысли сначала вылетели из головы, но под насмешливым взглядом красавчика-джонина (а это ещё что?) пришлось собраться.

— Кагосима. Название и района, и главного города. Находится на берегу бухты, которая тоже называется Кагосима. Про район в целом сказать ничего не могу. Но вот в городе находится крупнейший торговый порт страны Огня. Всё.

— Мало. — констатировал Иноичи.

И выглядел он при этом как-то разочарованно. Это помогло мне вспомнить кое-что ещё:

— Между береговой линией города Кагосима и действующим вулканом Сакурадзима расстояние всего два километра по воде.

— Лучше. — кивнул Яманака. — Больше мучить не стану. Всё равно в учебнике академии больше ничего не написано.

В его словах ясно слышался подтекст: «Мог бы и в библиотеку разок заглянуть».

— Выдвигаемся завтра утром. Встреча в восемь у южных ворот. Возьми комплект традиционной одежды.

Он встал, похлопал меня по плечу, напоследок задержав руку, и пригласил покинуть зал заседаний.

— До завтра, Иноичи-сан. — пролепетал я и полетел со всех ног домой.

Ибо у кого-то что-то встало.

Вот что с людьми делает свежий воздух.

Не сказать, чтобы пубертатные проблемы обходили меня стороной, но раньше даже не было возможности различить, что именно спровоцировало каменное возбуждение. А сейчас стало немного легче, руку в кровь стирать не приходится, и вот оно понимание того, насколько далёк я от гетеросексуальности. И ещё ладно бы только на ровесников тянуло, но на родителей ровесников?

О, Ками-сама, отец Ино, серьёзно? И отдельное спасибо за то, что он это прекрасно понял. Даттебайо. Смогу ли я когда-нибудь вспоминать это с улыбкой?

После ещё одного похода в душ мне пришла в голову чудесная идея: посидеть немного с печатями поколдовать. Это дело очень не быстрое и весьма увлекательное, особенно если делаешь перерыв на некоторое время. В итоге лёг я спать довольно поздно, обожравшийся быстрозаварного рамена. Диета так себе, но иногда накатывает.

Утром я собрал подсумки и браслеты-хранилища. К сожалению, комплект традиционной одежды никуда не смог поместиться и пришлось взять ещё небольшой рюкзак. На улице уже всё коптилось в шуме и летнем солнце. Шёл я не торопясь, купил по пути немного еды в дорогу — до Кагосимы напрямую было почти тысяча двести километров.

Ворота были гостеприимно распахнуты и с той сторону успела собраться приличная очередь желающих остановиться в не-слишком-скрытом селении. Рядом, у стены стояли двое, прислонившись к стене. Кто бы знал, сколько мужества мне понадобилось, чтобы позорно не сбежать.

Я стоял, смотрел и искал сил чтобы подойти. Комедия какая-то если честно. Не слишком талантливая. Вот и в самом деле, чего я тут мнусь? Если есть чувство вины, значит, и к наказанию должен быть готов.

Выдохнув, я всё же сумел уговорить себя и тело двигаться дальше. Вскоре меня заметили. Более крупная фигура Иноичи осталась стоять на месте, а вот вторая сорвалась с места и уверенным шагом стала неумолимо приближаться. Ками-сама, чего же так страшно?

— Наруто! Ты куда пропал? Я волновалась, идиот!

Хее?

— Какого хрена ты пропал? Не мог хоть разбудить перед уходом?

— Я очень рано проснулся.

— И что?

— И немного растерялся.

Девушка, наконец, подошла, чтобы заключить меня в крепкие объятия. Я сначала забеспокоился. Может она и забыла, что за нами наблюдает её отец, но вот я не помнил прекрасно. Наши с Иноичи взгляды пересеклись и он едва заметно кивнул. Хотя скорее всего мне показалось.

Но мне вдруг подумалось, что и от него получить потом по всем выступающим частям было бы вполне справедливо, так что хоть Ино лишний раз разочаровывать не стоило. Я ответил на объятия и честно признался:

— Мне было очень неловко и захотелось домой. Я понимаю, что поступил некрасиво.

— И готов принять наказание?

— Да.

Ино отстранилась, отошла на шаг, замахнулась и влепила мне хлёсткую пощёчину. Вот-вот должен был появиться звон в голове, но его всё не было. Удар только для стороннего зрителя получился впечатляющим.

— Нормально? — спросила девушка.

Она улыбнулась, а это было хорошим знаком. Я тоже улыбнулся.

— Очень бодрит.

— Хм. Любопытные у тебя вкусы. Но это мы можем обсудить, когда вы с папой вернётесь с миссии. Приходи в цветочный магазин.

— Ты сейчас не ходишь на миссии? — удивился я.

— Ещё не была. Яд у Утакаты оказался интересный. Сначала совсем отрубает, а потом контроль над чакрой барахлит. Мне дали больничный на месяц.

— А Хината как?

— Смотрите, кто вспомнил о сокомандниках. Вот вернёшься и расскажу. А теперь иди давай. — она коснулась губами моей щеки. — Постарайся не доставлять отцу неприятностей.

Я посмотрел на упомянутого человека, что продолжал наблюдать за нами издалека. Его искреннее желание взять на выгул молодняк в моём лице внезапно встало под сомнение.

— Буду паинькой.

Разошлись мы на весьма приятной ноте. Даже дышать стало легче.

— Доброе утро, Наруто-кун. — кивнул Иноичи и отлип от стены.

— Доброе утро, Иноичи-сан.

Мы застыли напротив друг друга в полном молчании. Его взгляд не был тяжёлым, скорее любопытствующим, но даже так во мне вертелась неловкость.

— Так себе шоу. Я рассчитывал на что-то более. — он неопределённо махнул рукой в воздухе и направился на выход.

— Что, простите?

— Да, так. Не обращай внимания. Нам нужно в кратчайшие сроки преодолеть расстояние в 1430 километров. Не помрёшь по пути? — насмешливо спросил он.

— Не должен. — спокойно ответил я. — А вы, Иноичи-сан?

— А мне-то что будет?

— Всё, что угодно. Возраст никого не щадит. — наставительно объяснил я.

Мужчина почти оскорбился. Он точно был к этому готов, но потом решил не тратить сил и сорвался с места. Тут сразу стало понятно, что он не самый быстрый джонин Конохи, однако кое-что может. Темп его был ровный, да и выглядел он так, словно отправился на прогулку, а не несётся со скоростью в 35 км/ч.

Но у меня при должном желании выходило чувствовать себя сносно и при 70. Так что бежал я довольно легко. Иноичи поначалу оглядывался, проверяя, насколько выполнимо для меня выдержать такую нагрузку, но через час успокоился и ближайшие семнадцать часов я только и наблюдал, что его спину и блондинистый хвост.

Первый привал был довольно забавным. Мы находились очень глубоко в лесной глуши, оба хотели то ли помереть, то ли сдохнуть, отовсюду слышался совиный смех и треск цикад, а земля под ногами казалась мягче облака. Внезапно прозвучал вопрос:

— Кто первый дежурит?

Несмотря на свою удивительную выносливость и тесную связь с природной энергией, к подобным забегам я оказался едва ли готов и даже слова произнести не мог. Только демонстративно вытащил из браслета готовую связку печатей для крепкого барьера и стопку помятых сигнальных печатей.

— О. Да, точно. Если это сработает… — Иноичи уже вытащил свой спальник и начал в него забираться, — … решу, что Ино мне наплела про тебя столько всего удивительного не только чтобы я согласился помочь ей тебя выманить. — остаток фразы был едва слышен.

Сил на осознание слов мужчины не было. Всё, что я смог сделать — это попрятать и активировать печати. А потом рухнул на травку меж корней деревьев и почти мгновенно уснул.

Следующие два дня история повторялась с тем лишь отличием, что Иноичи закидывался восстанавливающими пилюлями и активно пытался впихнуть их мне, до последнего не веря, что мой организм и сам прекрасно восстанавливается за шесть часов сна.

Когда мы пересекли границу области Кагосима нещадно палило послеобеденное солнце. Но в лицо внезапно подул прохладный влажный воздух, обещая скорое прибытие. Всего через полчаса я впервые в своей жизни увидел море. Было сложно не глазеть, тем более, что Иноичи выбрал маршрут по береговой линии, которая хоть и изгибалась, но не петляла так, как горные дороги. Нет-нет, взгляд всё время цеплялся за синюю волнующуюся гладь. Только мне удавалось сосредоточится на дороге, как слух улавливал, что где-то внизу у скал особо ретивая волна мощно врезается в камни, а потом разрывается на множество мелких капель и стремительно лопающуюся пену.

Время вдруг стало меня беспокоить. Мне подумалось, что не важно, сколько нам ещё бежать, всё равно это будет слишком рано. Поэтому я очень обрадовался, когда Иноичи замедлил темп, а потом и вовсе перешёл на прогулочный шаг.

— Нравится? — спросил он.

Я поравнялся с ним и полушутливо ответил:

— Это даже круче, чем звук открывания банки пива после знатной попойки.

— А ты романтик. — в тон ответил Иноичи и обрадовал, — На обратном пути, если будет желание, можно найти тихое место и остановиться на день-два.

— Правда можно?

— Да. Только это должно остаться секретом.

— А вы не так благоразумны, как хотите казаться.

— Если всё время впахивать и вести себя согласно профессиональной этике, можно ненароком превратиться в хокаге. А это как из бабочки обратно в гусеницу. Да ты и сам видел. Бумажные похороны какие-то.

К слову о хокаге. Раз я решил разбираться с этим вопросом, имеет смысл опросить его окружение.

— Иноичи-сан, а что вы думаете об Итачи?

— У него есть жена, но для тебя ещё не всё потеряно. Четыре года брака, а детьми и не пахнет.

— Э? Вы это к чему?

— Ни для кого не секрет, что некий чунин запал на хокаге и теперь всеми силами пытается привлечь его внимание.

Так. Какого хрена, даттебайо?

— А причём здесь я? — ещё на что-то надеясь, поинтересовался я.

— Хм? — Иноичи остановился, внимательно посмотрел на меня и с удивлением заметил, — Не всегда самый очевидный ответ является правильным.

— Ага.

— Подожди, так и что это тогда? То ты дверь с ноги вышибаешь, то документы со стола скидываешь, ещё обращаешься так фамильярно, будто уже распланировал все детали совместной жизни и даже зарезервировал участок для вашего семейного склепа.

— Влюблённые так себя не ведут. — неуверенно сообщил я.

Иноичи посмотрел на меня совсем другими глазами и мягко поинтересовался:

— А как по-твоему, ведут себя безответно влюблённые?

Дело было даже не в том, что он не знал. Ведь единственного правильного ответа на этот вопрос нет. Но вот то, как на него отвечу я, поможет этому мозголому приблизиться к разгадке хитросплетений моей узумаковской души. Вопрос-то ужасно личный.

Помню раньше, до того как жизнь съехала с привычной понятной колеи, у меня душа всегда была нараспашку. Не было у меня понятия «личное, только для близких». Спрашивай, что хочешь, я тебе всё о себе расскажу.

Но откровенничать уже очень давно стало сложно. Не с кем. Джирайя не в счёт, он тот самый «близкий». А вот малознакомым я уже давно ничего не втирал.

— Безответно влюблённый человек в первую очередь ищет ответ, пытается понять, чего ему не хватает. Старается замечать, что его любимому человеку нравится, а что нет. Тратит силы на создание совместных приятных воспоминаний, чтобы ассоциироваться только с хорошим. И в последнюю очередь старается бесить.

— Но что, если тот, кого ты любишь так далеко, что даже не замечает тебя? Разве не будет правильно сначала привлечь внимание? Любым доступным способом. — продолжал докапываться мозголом.

Я задумался и попытался представить себя в похожих обстоятельствах. Что я влюблён, скажем, в жену крупного феодала, но обо мне она в лучшем случае знает лишь то, что я существую. Получалось плохо. Как могло родиться чувство? Может, мы случайно столкнулись вне работы и разговорились? Или я охранял её и от скуки она решила начать беседу? Но тогда нельзя говорить о том, что я совсем пустое место. То есть меня для неё совсем не должно существовать? Но как тогда такой человек может стать для меня целым миром?

— Если человек настолько далеко, что приходится идти на подобные меры, то мне не понятно, откуда могла появиться любовь. Можно быть очарованным. Восхищённым. Любопытствующим. Но любовь рождается из близости душ. Какая может быть близость с тем, кто тебя не замечает?

— Допустим. Хотя, нет. Это очень даже любопытно. — признал Иноичи.

Его слова показались мне похожими на похвалу и внутри разлилось тепло. Приятно, когда такие важные люди замечают в тебе что-то «любопытное».

— Но тогда у меня есть другой вопрос. Почему ты так странно общаешься с хокаге?

Он указал рукой на узкую заросшую дорогу, ведущую в горы и мы стали отдаляться от береговой линии. Вокруг выросли огромные густые суги<span class="footnote" id="fn_31904356_0"></span>, бросающие густые прохладные тени. Всего через двадцать шагов, зелень уже скрыла нас от основной дороги и Иноичи стал переодеваться, всем своим видом показывая, что готов слушать.

Сплетник. Или это профессиональная деформация, что ему постоянно нужно всё и обо всех знать? В любом случае, этим вроде как можно воспользоваться.

— Откровенность в обмен на откровенность.

Иноичи запнулся от неожиданности и чуть не грохнулся в кусты, так как стоял на одной ноге, стягивая брюки. Но всё же устоял и поднял на меня довольный взгляд.

— Хм. А ты, Наруто-кун, не такой уж и дурак. — он усмехнулся, — Что ты хочешь узнать?

Вопросов было несколько, но начать решил с наиболее актуального.

— Почему вы решили взять меня на миссию?

— Ино пожаловалась, что никак не может найти одного парня. Попросила взять тебя довеском на миссию. Сказала, что ты мешаться не будешь. Скорее всего. А она сможет с тобой, наконец, поговорить.

— И вы согласились? — охренел я.

— Она рассказала мне достаточно, чтобы я согласился, при условии, что за побег она обязано тебе влепит.

— А что она рассказала? — мой голос внезапно ослабел и колени задрожали.

Иноичи поднял на меня смеющийся взгляд и великодушно оповестил:

— Ещё когда ей было двенадцать и она начала серьёзную охоту на Саске, мы с ней договорились, можно всё, но я должен быть в курсе. Без полного доверия быть отцом-одиночкой для девушки вроде неё было бы не самой хорошей идеей.

Мужчина уже успел переодеться в тёмно синее кимоно и теперь завязывал оби голубого цвета. Я тоже не отставал, но у меня костюмчик был более честным — если к кимоно Иноичи был пришит лишний воротник, то у меня тряпок было две. Нижняя была укороченной и тонкой, поэтому я не боялся упариться. Весь комплект был угольно чёрным, только пояс бордовый.

— Так что там у тебя с Итачи. — напомнил Иноичи.

Я всё как-то пытался уложить в голову тот факт, что этот человек прекрасно осведомлён о том, чем мы с его дочкой занимались. Поэтому успел немного вылететь из реальности и забыть о его вопросе.

— Самому бы ещё понять. У меня ещё с детства есть некоторая предосторожность относительно тихонь. Они же обычно ёбнутые! — в сердцах воскликнул я, вспомнив один случай из детства. А потом осознал, с кем говорю и поднял перепуганный взгляд на Иноичи. Которому, очевидно, было искренне плевать на подобные грубости. И я продолжил, — Но с Итачи всё несколько сложнее. Я помню как он иногда приходил забирать Саске с тренировок. Это был жуткий контраст. Сначала я подумал, что среди Учих есть хоть один приличный человек. Вежливый, улыбчивый, иногда приносил угощения. Готовит он, кстати, очень вкусно. Особенно сладости. — я невольно окунулся в былые чудесные деньки, — А потом раз, и он хокаге. Это, чуть ли не заикающееся, вечно перед всеми лебезящее, до скрипа доброжелательное и открытое к диалогу, чудо. Он хоть знает, какой стороной кунай держать? Кто додумался этой кухарке на голову шляпу хокаге нацепить, даттебайо?!

Во мне как раз стал просыпаться великий оратор и я был готов ещё долго выражать собственное негодование, но оказался прерван странным звуком. Иноичи согнулся, припал к земле и стал издавать звуки подозрительно напоминающие кашель. У меня в голове похолодело от страха. Я тут же подошёл к нему, чтобы придержать от падения и испуганно спросил:

— Что случилось? Я могу чем-то помочь, Иноичи-сан?

Он поднял руку, призывая остановиться. Его тело перестало содрогаться и он сам легко разогнулся. Ничего не говорило о только что случившемся приступе. Только лицо немного покраснело. Но стоял он ровно, и слабости в его теле совсем не ощущалось. Я уже искренне поверил, что мне это всё вообще показалось, когда мужчина повернул голову в мою сторону, всего на секунду взглянул на лицо, а потом сорвался и…

Заржал.

Иноичи веселился от души, совсем не сдерживая громкого бесовского смеха. У него даже слёзы на глазах проступили. Всё продолжая хохотать, он ловко собрал свои вещи и пошёл обратно к берегу. Я тоже подобрал и запихал в рюкзак одежду и сандалии, нацепил гэта и на ходу завязывал оби.

Мужчина любовался морем с радостно-одухотворённым выражением на лице. Моё появление он заметил сразу, усмехнулся и пошёл в сторону видневшегося вдалеке города. А я вот думал, насколько вообще мои представления об Итачи соответствуют реальности, если так рассмешили видавшего виды джонина. Спрашивать отчего-то совсем не хотелось.

— Нашего нанимателя зовут Агосима Казуки. Он возглавляет клан Агосима и является основателем торговой компании Мазари. К нему почти все в городе обращаются на «сама», но для нас он просто сторона «А» в контракте и обращаться следует на «сан». А вообще, старайся меньше говорить и больше наблюдать. Может сможешь что-то полезное для себя усвоить. Ещё желательно соблюдать этикет. Среди знати, конечно, все знают, что шиноби — народ чудной, но лучше не усиливать это впечатление. Сверх необходимого.

Иноичи перешёл на деловой тон и остаток пути просвещал меня сначала на тему тонкостей общения с феодалами. Потом перешёл к статистическим данным, касающимся преступлений особой тяжести. А закончилась насыщенная лекция тем, что меня приобняли за талию и притянули к себе.

— А это зачем?

Я даже не попытался вырываться, так как успел проникнуться к мозголому огромным уважением. Всё же человек он был умный и довольно проницательный.

— Чтобы кочевники не украли. — невозмутимо ответил он.

— Вас или меня?

— Хм. Скорее всё же тебя. Я слишком разбалован, чтобы жить в степи. Или где там они обычно пасутся?

Ворота города были распахнуты настежь. Люди самой разной наружности могли свободно входить в город, так как никакого надзора здесь не было. Я старательно разглядывал центральную улицу, в надежде отвлечься от ощущения крепкого мужского тела, к которому меня прижимала горячая, крупная рука. От прикосновения к талии было слишком волнительно. А ещё я слишком явно ощущал насколько тонки ткани, разделявшие наши тела.

— Не слишком ли это для публичного места? — всё же спросил я.

Город бурлил. Стремительно вечерело и вдоль длинной мощёной улицы загорались огни и яркие вывески. Людей было достаточно много, чтобы иногда невольно задевать вскользь плечом случайного прохожего. При этом детей было совсем не видно. Вот взрослых — на любой вкус и цвет. Здесь можно было заметить гостей из страны Ветра в выгоревших на солнце одеждах; высоких, смуглых путешественников из страны Молний; пару раз я даже заметил мелькнувшие парящие тонкие ткани, в которые любили одеваться жители страны Полумесяца.

— Только не для Кагосимы. Всё же в первую очередь, этот город известен не как приложение к крупнейшему торговому порту в мире, а как обитель разврата. Удовольствия на любой вкус, цвет, даже запах. Для успешного ведения торговли господину Казуки пришлось изрядно попотеть, отваживая от города все возможные силовые и надзорные структуры. Это серая зона. Место, где можно абсолютно всё, если у тебя есть талант. Но такие возможности интересуют меньшинство. Ведь намного интересней попасть на вечеринку какого-нибудь оргического садомазо культа. — его рука притянула меня ещё ближе и скользнула на живот, а ухо защекотало тёплое дыхание, — Так что расслабься. И не пытайся делать вид, что тебе не нравится.

Что ж. Хорошо.

Я обнял Иноичи, зацепился большим пальцем за оби и откинул голову на его плечо. На периферии мелькнула шаловливая улыбка моего спутника. Но теперь, когда мне позволили не чувствовать неловкость, я с новым интересом стал озираться по сторонам.

Улица изначально была запроектирована довольно широкой, метров сорок от фасада до фасада. Но в итоге по центру осталось всего метров десять, так как всё обросло торговыми лавками с сувенирами, тканями, украшениями, уличной едой — всем, что только существует. Что-то было оформлено в традиционных стилях, а где-то глазу было негде отдохнуть от обилия неона.

Запахи витали восхитительные и везде разные. В одном месте такояки<span class="footnote" id="fn_31904356_1"></span>, дальше пройдёшь — и в нос проникнет восхитительный аромат жареных на гриле креветок, ещё дальше — захочется чихать от обилия в воздухе сахарной пудры, которой посыпают жирные золотистые пончики. На последние я особенно засмотрелся, так как раньше только на обложке книги Джирайи видел. А потом мне что-то показалось, я поднял взгляд выше и с удивлением обнаружил на высоком балконе девушку, чья обнажённая грудь подсвечивалась красными огнями дома удовольствий.

Мда. Бордель на главной улице города. Декаданс как он есть.

Внезапно в меня врезалось что-то с такой силой, что чуть дух из тела не выбило. Этим «чем-то» оказался огромный мужчина, чей живот представлял собой идеальный шар.

— Блять, ещё шваль всякая ходит. — брезгливо бросил он.

Видимо мужчина тоже не планировал врезаться в прохожих. Он был одет в роскошные одежды и на каждом его пальце было по перстню, что каким-то невообразимым образом сочетались между собой хоть и были явно из разных коллекций.

— Смотри, куда идёшь со своей шлюхой, мужик. А ещё лучше сдохни. Как таких только земля носит.

Он смачно сплюнул, и целился при этом в меня, но Иноичи вовремя среагировал и утянул меня в сторону. Шарик злобно оглядел нас и пошёл дальше, специально задев моё плечо на полном ходу. Видимо хотел сбить с ног, но я успел напитать тело чакрой, и в итоге пострадал только один человек. И им, разумеется, был не я.

— Не нарывайся. — шикнул Иноичи и поспешил затеряться в толпе, чтобы не получить ещё пару ласковых от Шарика.

Я, помня о данном Ино обещании, старался не отсвечивать и вести себя незаметно, но когда мы уже третий раз прошли мимо ларька в котором продавали кальмаров прямо с гриля, не удержался и, сделав очень грустное лицо, попросил:

— Иноичи-сан.

— Да?

— А можно мне кальмарчика?

— Какого кальмарчика? — растерялся он.

Я показал пальцем в интересующую меня сторону и ещё более жалостливо попросил:

— Того кальмарчика.

Иноичи не совсем понимал мою потребность в уличной еде и сказал:

— Мы уже почти на месте. Во время приёма точно будет богатый выбор хорошей еды.

— Хочу кальмарчика. Вот того. — я ещё раз показал в нужную сторону.

Смотрел на меня Иноичи, как на диковинную зверушку. Ему, человеку благородного происхождения, было мучительно тяжело осознать, что кто-то действительно испытывает искреннюю любовь к уличному фастфуду. Но, стоит отдать должное этому человеку, на вещи странные он реагировал достойно. Поэтому повёл меня к ларьку, сам заказал желаемое и, Ками-сама, хочу за него замуж, даже заплатил. Продавец передал ему палочку с насаженным кальмаром, от которого продолжал валить горячий пар и мужчина с некоторым даже торжеством вручил сию отраву (по его мнению) мне.

В первую очередь я с особой кровожадностью откусил морскому зверю то, что могло бы называться головой. И был в этом излишне поспешен, так как после мне протянули ещё и дольку лайма. Я старательно вымазал ею толстые тентакли и окончательно озверел. В итоге остатки вкусняшки были сожраны в два укуса. Оставалось только палочку облизать. Чем я и занялся, с тоской поглядывая на полную решётку таких же красавцев.

— Дайте ещё три, пожалуйста. — распорядился Иноичи.

Вы когда-нибудь чувствовали, как ваши зрачки меняют форму с круглой на сердцеобразную? В этот момент ещё немного начинает голова плыть, а потом хочется расплакаться от счастья.

Мне в каждую руку вручили по порции. Третью же Иноичи оставил себе и теперь с интересом разглядывал артефакт, пытаясь решить, смертелен он для него будет или же нет. Торговец вручил нам сразу половинку лайма.

— Приятного аппетита, приходите ещё. У меня лучшие Икаяки<span class="footnote" id="fn_31904356_2"></span> в городе. — мужчина дежурно улыбнулся и мне вдруг подумалось, что если у него есть самая нелюбимая еда, то это точно кальмары.

Мы успели немного отойти от лавки, как к нам обратилась высокая девушка в фиолетовом кимоно. У неё причёска состояла из множества маленьких косичек, в которые были вплетены разноцветные нити, а на щеках и носу розовели следы от солнечного ожога. Её темные глаза имели нейтральное выражение, а симпатичное лицо казалось уставшим. Но меня куда больше привлёк красивый чёрный кнут с металлическими вставками, смотанный в кольцо и прикрепленный к поясу.

— Прошу прощений. Мой господин сказал восхищение. — ломано, с чудовищным акцентом сообщила она и кивнула в сторону господина, что сидел на открытой веранде ресторана, окружённый едой и вином.

В обители резких теней и тусклых разноцветных огней его белое кимоно магически отражало свет луны и звёзд. Словно от самого мужчины исходило чистое сияние. При этом глаза его были тёмными, словно демоническими. И смотрел он на меня не моргая. Остальное лицо было кокетливо прикрыто веером.

— Мне кажется или у него на веере и в самом деле нарисованы спаривающиеся котики? — озвучил я свои сомнения.

— Вроде да. Но мне отсюда плохо видно. — ответил Иноичи и прижал меня к себе.

— Вы слышали? — спросила девушка.

Иноичи ответил ей что-то на неизвестном мне языке. При этом говорил он быстро и голос его приятно вибрировал, когда нужно было выговорить рычащее слово. Особенно меня порадовало, что родной язык девушки он определил правильно и их разговор явно стал куда более содержательным. Спустя пару реплик Иноичи мне сообщил:

— Её господин изъявил желание снять тебя на ближайшие три дня. Он здесь проездом и ещё не успел найти себе спутника.

— И что?

— Пойдёшь?

— А вдруг он какой-нибудь жестокий работорговец или вообще, не знаю, на органы захочет меня разобрать? — вяло возмутился я и ещё раз присмотрелся к дяде в белом.

Как раз вовремя. Он немного опустил веер, что бы я смог увидеть его благожелательную улыбку. И от этого лица у меня сердечко застучало где-то в горле, так как выглядел он словно тёмное божество — коварное, опасное, но до дрожи прекрасное. Я громко сглотнул и отобрал у Иноичи его едва надкушенного кальмара, чтобы заесть стресс.

— Тогда я ему не завидую. — пожал плечами Иноичи. — Так что думаешь?

Блять, блять, блять.

И как вообще возможно отказать этому ходячему эстетическому оргазму? Я крепче вжался в Иноичи, ища поддержки и твёрдо сказал:

— Нет. Я же на миссии, Иноичи-сан. Какого вы вообще обо мне мнения, что всерьёз предлагаете подобное? — возмущения в моём ослабевшем от восхищения голосе как-то совсем не было.

— Да я и сам справлюсь.

Ой, кто-то развеселился. Весело кому-то.

Что же вы меня, Иноичи-сан, так безжалостно толкаете в пропасть? Я ведь и сам не прочь туда упасть. Нет, чтобы помочь?

Я собрал остатки воли в кулак и, больше для себя, чем остальных, проговорил:

— Никаких. Потрахушек. На работе!

Послышался одобрительный смешок и моего виска коснулись чужие губы. Кажется, Иноичи воспользовался ситуацией, чтобы устроить мне проверку. И я её каким-то чудом прошёл.

Мозголом снова заговорил на странном рычащем языке, девушка что-то отвечала. Один раз в её тоне проскользнула агрессия, на что Иноичи ответил достаточно холодно. Вообще, тон его был таким, что я сразу догадался, что он перешёл на непечатную часть языка и послал девицу куда подальше. Она дерзко вскинула подбородок, резко развернулась, из-за чего нам пришлось уклоняться от её волос, и пошла к дяде в белом, злобно виляя бёдрами.

До обители семейства Агосима действительно осталось идти совсем недолго. И был это не дом, а целый отдельный город, с высокими стенами и башнями. Вход был свободным, но, как позже оказалось, досмотр ещё только предстоит.

Поместье Солёный Лотос имело три стены, и, соответственно, три уровня допуска. Первую границу легко могли преодолеть все желающие, но вот торговать, попрошайничать и распутствовать здесь было нельзя. За порядком следила личная стража феодала. Благодаря ей и общей атмосфере строгости, казалась, будто стена разделяет не только две части города, но и два мира. Здесь не было вырвиглазных красок, ярких огней, шума, суеты. Этот мир жил по совсем другим правилам. Здесь всюду росли диковинные растения, слышалось журчание ручейков, а люди только иногда мелькали между небольших деревянных домиков и беседок, выкрашенных в спокойные серо-голубые оттенки.

Внезапно стало прохладно — Иноичи убрал руку и отошёл на пару шагов. А я уже даже пообвыкся под его крылышком ходить. Тепло, уютно, за дорогой следить не надо.

Около вторых ворот нас остановил один из четырёх стражников:

— Добрый вечер, по какому вопросу? — спросил он.

Мужчина не отличался высоким ростом, но благодаря доспехам его фигура выглядело достаточно внушительно.

— Мы шиноби из Конохи. — Иноичи движением фокусника вытащил из рукава свиток договора.

— Хм. — стражник стал изучать содержимое, но взгляд его как-то без толики узнавания скользил по дорогой бумаге.

Он отошёл и показал свиток другому стражнику, который выглядел чуть более представительно и, видимо, умел читать. Они переговорили и нас, наконец, пропустили. Но грамотный стражник пошёл с нами. Стальные латы забавно гремели при каждом шаге и ослепительно блестели в тусклом сиянии очерчивающего облака света. По пути он отловил кого-то из слуг, попросил сообщить о нашем прибытии господину.

У третьих ворот стражник перепоручил нас низкому седовласому мужичку в сером кимоно. Тот доброжелательно улыбнулся и отвёл нас в одно из деревянных зданий с резными перегородками вместо стен и посеребренными стойками. Вокруг изысканной постройки плотно росли глицинии, защищая её от холодных морских ветров.

Внутри уже вовсю носились служанки, расставляя по столикам тарелки с различными закусками. На мгновение взгляд приковала совсем юная девушка в серебристом кимоно с тонкой цветочной вышивкой. Её чёрные шелковистые волосы почти достигали пола, полностью закрывая спину и хрупкие плечики. Она стояла так, что лица видно не было, но по движениям рук я догадался, что она заваривает чай.

В помещение влетел мужчина почтенного возраста. Немощным он казался настолько же, насколько и обитатели озера Инавасиро. То есть пылал здоровьем и жизненной энергией. Вот только в отличие простого люда, отличался свойственной аристократам холёностью. Его волосы серебрились в простой причёске, на шее висел кожаный шнурок с подвеской из обработанного минерала, роскошные одежды развевались и шептали на ходу, лицо было светлое, приятное и даже с остатками былой красоты, при этом телосложение — под стать могучему воину, а не изнеженному феодалу или талантливому торговцу. Портил картинку только отпечаток скорби.

— Добро пожаловать в дом семьи Агосима. Меня зовут Казуки.

Мы с Иноичи синхронно поклонились на приветствие и блондинчик нас представил:

— Благодарим за ваше гостеприимство, Казуки-сан. Ваш дом изыскан, словно здесь обрели гармонию все пять стихий. Меня зовут Иноичи, а моего спутника Наруто.

— Ваши похвалы излишни, Иноичи-сан, а манеры подстать сыну благородного рода. — полувопросительно заметил Казуки.

— Вы правы. Мне повезло родиться среди бутонов леспедецы<span class="footnote" id="fn_31904356_3"></span> в клане Яманака.

Мне показалось, что Казуки даже выдохнул от облегчения. Оно и понятно, шиноби народ вздорный и о социальной иерархии только в книгах читал. А тут человек его статуса, понятный и знакомый, словно старого друга встретил.

Я старался максимально копировать все движения Иноичи. Мне раньше не доводилось бывать в подобном обществе, а тут такой отличный пример для подражания. Мужчина будто изменился. В нём и раньше были заметны черты настоящего, а не военного аристократа, но сейчас это всё усилилось стократно. Я вдруг подумал, что он похож на принца далёкой богатой страны. Оттого его окружает аура величия, благости и таинственного очарования.

Мы сели за низкий столик почти полностью уставленный тарелками. Казуки обвёл взглядом угощения, оглянулся на девушку, заваривающую чай, и решил занять время короткой гастрономической экскурсией.

— Угощайтесь. Хотя, стыдно признаться, здесь сегодня только мои любимые блюда. Боюсь, я не смел ожидать, что вы так быстро прибудете. Здесь горячие закуски из курицы. Вот карааге<span class="footnote" id="fn_31904356_4"></span>, осторожно, очень острые, тут якитори<span class="footnote" id="fn_31904356_5"></span>, соответственно, из цыплёнка и окономияки<span class="footnote" id="fn_31904356_6"></span>. Как вы уже могли догадаться, тоже с курицей. Скоро ещё должны принести свинину с имбирём. Мне жирное мясо не очень нравится, но слуги любят иногда побаловать себя, поэтому из мяса не только курица.

Вот же ж, куриная душонка.

— Остальное всё овощное. Вы только не смейтесь, но я не очень люблю морепродукты. — Казуки неловко улыбнулся.

Иноичи уже хотел перехватить инициативу в разговоре, давая хозяину возможность перевести дух, но в этот момент длинноволосая дева закончила возиться с чаем и подошла к нам. Казуки начал сразу переставлять тарелки, освобождая место под поднос.

Я невольно залюбовался. Девушка действительно была совсем ещё юной, может, лет четырнадцати. Её тело уже успело стать женственным, но оставалось хрупким. Лицо тоже не потеряло детского очарования. Особенно глаза привлекали взгляд. Огромные, широко раскрытые, будто от вечного удивления или желания видеть мир полнее. При этом её бледная кожа была щедро присыпана белой пудрой, что делало ей больше похожей на очаровательную куколку.

— Это Аюми. Моя единственная внучка. — с гордостью представил девушку дед.

— Доброго вечера, господа. Желаете ли вы чего к чаю? Есть мандзю<span class="footnote" id="fn_31904356_7"></span>, дораяки<span class="footnote" id="fn_31904356_8"></span> и данго<span class="footnote" id="fn_31904356_9"></span>. — предложила она тихим робким голосом.

Девушка, кажется, не очень любила незнакомцев и чувствовала себя скованно. Мне тут же захотелось расположить её, понравится, чтобы она не волновалась из-за нас, но Иноичи как-то понял мои намерения и незаметно сжал колено. Пришлось продолжить втыкать в стол.

— Не составит труда послать слугу в город за другими десертами, если гостям угодно что-то другое. — добавил Казуки.

Вот тут-то я понял, что этот Казуки за человек. Он относится к тому восхитительному типу дедушек, что всеми силами стремятся накормить всех желающих до состояния Шариков. Чтобы гости в итоге молили о пощаде.

— Ты будешь что-нибудь? — спросил Иноичи.

— Мандзю. — тихо ответил я.

Мужчина кивнул и ответил за нас обоих:

— Мой напарник и я будем рады отведать мандзю.

— А мне данго. Только может лучше попросишь кого из слуг? Время уже позднее. — сказал внучке Казуки.

— Не беспокойся обо мне. Если устану — терпеть не стану и сразу скажу. — уверенно прошептала девушка деду.

Мда. Всё же у людей весьма поверхностные представления о шиноби, раз они думаю, что шёпотом от нас можно что-то скрыть. Тут наоборот, чувства обостряются и невольно чакра приливает к ушам.

Теперь, как я понял, можно было приступить к еде. Кушать аккуратно я не очень умел, да и успел неплохо подкрепиться сытной уличной едой. Поэтому ел только то, чем сложно изгваздаться и ждал пирожки. В голове приятно гудело от усталости и фонового шума в виде разговора двух аристократов. Всё что-то о природе, погоде, листиках, цветочках.

Скоро вернулась Аюми. Она несла поднос с тремя тарелками, на каждой из которых была щедро навалена целая гора вкуснятины. Тарелку с данго она поставила у деда, потом потянулась и передала десерт Иноичи. Я снова залюбовался. Отдельно было хорошо, что она всё стеснялась поднимать на нас взгляд и мне нужно было следить, только чтобы её дед не запалил эти гляделки.

Тянуться через весь стол по диагонали Аюми не стала и обошла. Вблизи я смог различить её аромат. Она совсем не пользовалась духами, пудра имела слабый рисовый запах, но в основном пахло именно её тело. Видимо, мы успели умотать девушку и она даже немного вспотела.

Аюми присела рядом на корточки и протянула мне тарелку. Я понял, что ставить её некуда и стал переставлять тарелки, чтобы освободить немного места. Но за девушкой наблюдать не переставал. Внутри разлилось самодовольство, когда я заметил, как она неотрывно следит за движениями моих рук, словно очарованная.

Место освободилось и я вернул руки к себе на колени и взгляд Аюми проследил за ними. Она застыла ненадолго, но этого хватило, чтобы на нас обратили внимание Казуки с Иноичи и стало тихо. Они с интересом присмотрелись к застывшей девушке.

— Аюми-чан. — окликнул её дед.

Девушка вздрогнула и чуть не выронила тарелку. Однако от резкого движения пирожок мандзю, что венчал горку, стремительно покатился вниз. Девушка это заметила и в попытке его поймать снова наклонила тарелку и ещё три пирожка поспешили к земле. Я подхватил со стола свою палочку для еды и ловко насадил на неё всех четверых беглецов прямо в воздухе.

— Ах. — выдохнула удивлённо Аюми.

Я поспешил забрать у неё тарелку и поставил её таки на стол.

— Благодарю за угощение, Аюми-сан. — вежливо поклонился я.

Девушка до этого всё не поднимала глаз, но сейчас не удержалась и посмотрела на источник звука. И мучительно покраснела. Это было заметно даже сквозь слой пудры. Её глаза были как у попавшего в западню зайчонка, а вид такой растерянный, что я невольно почувствовал себя злодеем.

— Простите, я вас напугал? — спросил я, стараясь говорить тихо, успокаивающе.

— Нет, я просто задумалась и не заметила, это всё моя вина, простите. — залепетала она.

К сожалению, это творение Ками оказалось слишком милым, чтобы я смог удержать улыбку. Она, возможно, решила, что я над ней смеюсь и вся сжалась. Поэтому я поспешил её разубедить:

— Вам не за что извиняться, Аюми-сан. Даже если бы вы специально забросали меня манзю, я бы не обратил внимания. Для грубияна вроде меня достаточно лишь вашего присутствия, чтобы забыть обо всём остальном.

О, да. Оставалось только благодарить Ками за то, что Аюми всё же ещё скорее ребёнок, чем взрослая. А то будь девушка старше я бы наверняка голову потерял. А так, просто услада для глаз и ушей.

Меня осенило, что симпатия к родителям ровесников не самый стрёмный вариант из возможных. Если кому и не повезло с предпочтениями, так это Мизуки. Хотя нет. Есть варианты хуже. Так что можно сказать, что сегодня я окончательно убедился, что у моего, как казалось поначалу, безграничного и вездесущего сексуального влечения всё же есть, как минимум, нижняя граница.

— Кхм. — кашлянул Казуки, напоминая о своём существовании. — Дорогая, сядь рядом со мной. Я бы хотел ввести наших гостей в суть дела.

У Аюми в голове происходила по меньшей мере революция, что приятно тешило моё эго. Она даже не сразу вникла в смысл дедушкиных слов. Но потом поклонилась и села на указанное место, напротив меня. Она настойчиво сверлила взглядом дыру в полу, пытаясь удержать себя от лишних телодвижений. Но вскоре все мы оказались вовлечены в разговор и о неловком случае позабыли.

— Всё началось семь месяцев назад в день зимнего солнцестояния. Тогда пропал мой старший сын. Мамори. Отец Аюми. — Казуки кивнул на девочку.

Она сидела опустив голову и на этих словах её руки сжались, изминая ткань роскошного кимоно.

— Сначала я не предал этому значения. Думал, он ушёл в загулял или просто захотел проветриться. Четыре месяца ничего не происходило и я подумал, что Мамори решил оставить дела семьи. Это было вполне в его духе. Но пропал его старший сын. У Мамори всего пять детей: четыре сына и дочь. И все они стали пропадать с промежутком в один месяц. После пропажи Масао, второго внука, я, наконец, спохватился и поручил это дело младшему внуку. Который пропал пять дней назад.

— Больше никто не пропадал? Может кто-то из слуг исчезал или из охраны. Был ли кто-то, кто внезапно уволился?

— В поместье много работников и кто-то разумеется успел уволиться за это время. Но в последние пять дней, насколько мне известно, никто не изъявил желания уйти. О пропажах мне ничего не известно. Вообще, такими делами занимается Аюми. — Казуки посмотрел на внучку, молчаливо прося рассказать, что та знает.

— Прошлым летом пропала одна служанка. И осенью ещё две. Зимой были найдены тела двух стражников. Больше инцидентов не было. — уверенно ответила девушка.

— Убийцу нашли? — продолжил задавать вопросы Иноичи.

А я переключился на пирожки. Были они воистину прекрасны, и приходилось прилагать усилия, чтобы есть неторопливо.

— Следствие пришло к выводу, что имела место быть пьяная ссора. — сразу ответила Аюми.

— Кто занимался расследованием?

— Глава стражи. Я попрошу его передать вам отчёты.

— Благодарю. — Иноичи на мгновение задумался и задал следующий вопрос, — Пропажу служанок расследовали?

— Да. С каждой был заключён контракт на три года и никто из них ещё не отработал положенный срок. Поэтому я послала людей на их поиски. Найти хоть одного свидетеля, видевшего служанок, не удалось. Семьи же утверждали, что не видели девушек с тех пор, как те отправились на заработки. — Аюми говорила чётко и уверенно, но на последних словах вся немного сжалась.

— Могу я попросить отчёты? — уточнил Иноичи.

— Да, разумеется. — кивнула девушка.

— Благодарю, Аюми-сан. Ваша помощь неоценима. — кивнул мозголом и перевёл своё внимание на деда, который, казалось, впервые слышал о проблемах с работниками поместья, — У вас есть предположения, что могло случиться с вашими внуками и сыном? Может, вы подозреваете кого, Казуки-сан?

Старик невесело усмехнулся и кивнул:

— Разумеется, подозреваемые есть. Возможно, вы знаете, что раньше, ещё лет сорок назад, здесь ничего, кроме загибающейся рыбацкой деревушки, не было. Кагосима — это горная местность с отличным лесом. Мой отец был простым рыбаком и умер от голода, когда мне было 14. Тогда я начал свою карьеру. Судьба была благосклонна и мне случайно удалось испробовать себя в роли торговца. В итоге к тридцати годам моих связей и возможностей было достаточно, чтобы попасть на глаза повелителю страны Огня. Он передал мне ключ земель Кагосима и дал полную свободу действий. Компания Мазари стала международной, деревня превратилась в крупнейший из южных городов, порт Кагосима теперь — мировой лидер по пропускной способности и общему объёму налоговых сборов. — Казуки решил увлажнить горло чаем.

— Тогда следует обратить внимание на клан Нисимура. — кивнул Иноичи.

— Верно. И заодно Кобаяси. И те, и те занимались торговлей лесом. Просто Нисимура поставлял древесину самому императору, поэтому они и были ранее наместниками этих земель. Кобаяси всегда были их главными соперниками. Они веками соперничали за лидерство в этом регионе.

— То есть вы подозреваете эти два клана? — уточнил Иноичи.

— Да. И ещё семь. — на удивлённый взгляд мозголома старик пожал плечами и заметил, — Выскочек никто не любит.

Потом началась очень длинная история про то как, кому, когда и зачем семейство Агосима могло доставить неудовольствие. Я ещё сумел переварить информацию о Ямасаки, которые держали порт на мысе Надежда гор, о текстильщиках-Окамото и Такаги — клане ремесленников, мастеров по обработке древесины. Потом башка варить отказалась, но основную идею я всё же уловил: развитие такого серьёзного центра притяжения, как портовый город Кагосима, привело к почти безнадёжному краху ряда очень важных или просто состоятельных людей. То есть недостатка подозреваемых у нас точно не наблюдалось.

— Вы выглядите озадаченным. — забеспокоился Казуки.

На Иноичи и в самом деле пала тень.

— Проверить такое большое количество людей будет очень непросто. — признался мужчина. — Остаётся надеяться, что мы сумеет найти подсказку.

— На самом деле мой младший внук успел об этом позаботиться. Он тоже понимал, что подозреваемых слишком много и решил собрать их в одном месте. Ещё в середине прошлого месяца он получил моё разрешение на организацию маскарада. Приглашения получили все, кто мог успеть испытать хоть малейший дискомфорт от существования клана Агосима. — поведал Казуки.

— И вы не стали отменять праздник? — удивился Иноичи.

— Я хочу верить, что все мои родственники живы. Поэтому не ношу траур. К тому же я ещё не объявлял о пропаже Кена — младшего внука. Решил, что можно будет организовать какую-нибудь ловушку.

Хитёр лис. И умеет пользоваться возможностями. Думается мне, даже будь судьба против его успеха, он бы всё равно оказался на своём нынешнем месте.

— Это очень предусмотрительно с вашей стороны. — кивнул Иноичи. — Скажите, Казуки-сан, в какое время вам будет удобно узнавать о ходе расследования?

— Быть может за ужином? — предложил дед.

Так в итоге и договорились. Потом мы вчетвером обошли все достопримечательности внутри третьей стены, чтобы иметь возможность здесь ориентироваться. На самом деле эта часть усадьбы была совсем небольшой и состояла из главного дома, гостевого, пары хозяйственных помещений, домового храма и пары веранд. Нет, конечно, с моими хоромами не сравнить, но в тоже время, как я понял, это был вполне скромный вариант. Если забыть о двух других стенах.

Нам Аюми-сан, которая занималась всеми внутренними делами поместья, выделила для проживания гостевой дом полностью. В нём, как я понял, обычно жили близкие друзья членов семьи Агосима, приехавшие в гости. Последнее время он, ввиду повышенной предосторожности, пустовал.

Иноичи мучить меня ночью не стал и я впервые за три дня имел удовольствие спать не на земле. Оттого сон был особенно желанным и сладким.

Но вот утром мужчина взялся за дело со всей серьёзностью и явным желанием поскорее во всей этой паутине из кланов и их хотелок разобраться. Ворвался он без стука и предупреждения, раздвинул сёдзи, впуская в комнату солнечный свет и начал вещать:

— Мне передали всю документацию и я пришёл к выводу, что пока есть время до маскарада, имеет смысл подготовиться и максимально собрать информацию. Я сейчас отправлюсь на поиски уволившихся слуг. Ты мне там точно не нужен, поэтому тебе я даю поручение здесь.

Я вытащил из-под одеяла голову, чтобы лучше слышать.

— Казуки активно поддерживает легенду, что у семейства Агосима есть много внешних врагов, при этом и слова не сказал на тему внутренних разногласий. Поболтай со слугами, попробуй подружиться с Аюми, но так, чтобы потом женихаться не пришлось, расспроси ненавязчиво стражников. Постарайся узнать подробности внутренней кухни. Точно что-нибудь найдёшь.

— Почему вы так уверенны, Иноичи-сан? — хрипло поинтересовался я.

— Потому что, со слов Казуки, выходит, будто у Мамори, его старшего сына, были причины уйти из дома. И спохватился наш уважаемый наниматель только когда пропал второй внук. А к шиноби обратился так и вовсе только сейчас. Причём он это сделал в день пропажи младшего внука. Не стал ждать следующего утра. Отправлять стражников в город. Сразу к нам. Будто давно собирался, но не решался. Не удивлюсь, если его драгоценные внучки сначала отца порешали, а потом устроили разборки между собой. И вот тогда вопрос — кто выиграл? — Иноичи требовательно посмотрел на меня.

— Вы говорили, кха-кха, что у Казуки есть ещё один сын.

— Верно. Почти уверен, что он мог подсуетиться. Или вообще это всё исключительно его рук дело. Не стоит из списка подозреваемых вычёркивать самого Казуки. И внучку его ненаглядную тоже. Вариант с внешним врагом отлично звучит, если все исчезновения связаны. Но что, если действующих лиц много? — возбуждённо рассказывал Иноичи.

Мда. Вот это я понимаю, вовлечённость в рабочий процесс. С другой стороны, человек, занятый любимым делом, не может не радовать глаз. Поэтому я лениво перевернулся набок и стал наблюдать за Иноичи. Он мой манёвр заметил не сразу, но раскусил быстро и тут же прервался.

— Вернусь сегодня вечером. Постарайся действовать ненавязчиво, не привлекая внимания. — дал он последние напутствия и исчез в коридоре.

Я перевернулся на спину и снова спрятался под одеяло. Постельное бельё здесь было восхитительное. Очень мягкое, сияющее, а запах… ммм. Да и вообще поместье Солёный Лотос показалось мне эталоном счастливой жизни. Всё сделано качественно, без излишнего старания. Есть где глазу отдохнуть, а есть, где насладиться — резьбой, или вышивкой на салфетке, или узором на фонарике. Но особенно меня покорил едва слышный шум бьющихся где-то там о скалы волн.

Выползать из комнаты очень не хотелось и я не стал торопиться. Потихоньку собрался, всё осмотрел, пощупал. По дому прогулялся. На кухню шёл самой длинной дорогой, постоянно останавливаясь, чтобы полюбоваться незнакомыми растениями.

— Доброе утро, девушка. — улыбнулся я служанке, месившей на кухне тесто.

— Доброе… — начала она безэмоционально, но замолкла, когда подняла глаза и увидела меня. — А вы должно быть шиноби из Конохи? — неуверенно произнесла она.

Я подошёл и сел на табурет у стола.

— Вы правы.

— А зачем вы на кухню пришли? — растерялась она.

— Кушать хочу.

— Ааа. — глубокомысленно.

— Если вы мне скажете, где тут хранятся яйца, я вас больше не побеспокою.

— Что вы! Я лучше позову кого-нибудь из поваров. — она начала судорожно счищать с рук тесто.

— Подождите, девушка. Я же не господин какой. Мне не нужно прислуживать.

— Но как же так? Вы ведь гость господина.

— Нет. Я — наёмный рабочий. Прямо как вы. — авторитетно заявил я.

— Так уж и прям как я. — с сомнением проговорила она и вернулась к замесу теста.

— Разве что с некоторыми привилегиями. — пришлось мне признать.

— Хм. — она неуверенно улыбнулась.

— Так что, могу я сам приготовить себе завтрак?

— Раз вы не господин, то могу предложить то, что осталось со вчерашнего вечера. И ещё есть немного рисовой каши. — предложила служанка.

Мы с ней немного разговорились, пока я завтракал. Поэтому, когда пришли ещё две служанки, она представила меня им как «Наруто-куна». В разговоре, я всеми силами пытался следовать советам Иноичи, но варианта, как можно незаметно что-то спросить, не знал. Поэтому просто болтал о всякой ерунде, надеясь, что разговор сам собой зайдёт в нужное русло. И это, предсказуемо, не работало. Но потом я решил пожаловаться на своё начальство и тут всё сложилось. Все три девушки уже успели привыкнуть к моему существованию и говори легко, не скрываясь.

— Да. Недалёкий начальник — это сплошная головная боль. Сделаешь, как сказали — плохо, Сделаешь, как надо — плохо, ведь сказали сделать по другому. — весело заметила одна.

— А мы тебе говорили, что у господина Мамори мозгов не больше, чем у курицы. А ты всё отвечала: «да не может быть благородный господин глупей служанки». Хотя какая теперь разница?

— Неужели у господина Казуки мог быть сын дурак? — удивился я.

Девушки одновременно повернулись, набрали в грудь побольше воздуха и стали наперебой изливать души:

— Да у него вместо головы ночной горшок!

— И содержимое соответствующее.

— Он ко всем служанкам приставал, поэтому их приходилось постоянно менять. Кто захочет прислуживать человеку, который думает не головой, а головкой!

— Да он даже читает по слогам. Меня мама научила лучше, чем его профессиональные учителя.

— Так может дело в маме? — предположил я.

— Не без этого, но ты пойми, Наруто-кун, эта бестолочь херила всё, за что бралась! А потом, когда Казуки-сама ему указывал на просчёты, вечно дулся, словно дитя малое и убегал в город.

— «Лечить душевные раны».

— А у меня брат в казино работает, так вот, хочу вам сказать, терапия у него не из дешёвых.

В итоге я узнал, что у Мамори с отцом были, по меньшей мере, сложные отношения. Сын не оправдывал ожиданий отца. Не то что способностей не унаследовал, так и вовсе дураком получился. При этом очень расточительным. Совсем не знал цену деньгам и даже задуматься не пытался.

В итоге с девушками я задержался почти на три часа. Разошлись мы под предлогом того, что пора было браться за обед, да и люди стали на кухню постоянно захаживать.

Вообще, со служанками мне повезло. Первая была не очень общительной, но две другие оказались редкими сплетницами, поэтому так легко мне всё рассказали. Другое дело, что не совсем понятно, насколько много в их словах объективной истины. Но кое-что для Иноичи накопать получилось.

Пришлось задуматься, как бы подружиться с Аюми. Она точно не дура и любые поползновения в свою сторону скорее всего будет встречать с подозрением. Может не сразу, но потом точно сообразит. То есть нужно искать благовидный предлог.

Вариантов было несколько. Можно было бы попросить её рассказать побольше о слугах, уговорить показать главный дом, узнать, чего почитать можно, предложить сбежать в город, попасть в беду. Как-то даже слишком много всего.

Начать я решил с наиболее честного и простого варианта — расспросить о слугах. Так, во-первых, возможно, получится узнать что-то новое, а, во-вторых, поможет за умного сойти. Дальше уже можно действовать по обстановке. Главное начать разговор и не торопиться.

Найти девушку оказалось не сложно. Она в одиночестве пила чай в беседке. Там было очень уютно и достаточно уединённо, благодаря большому количеству высокой растительности, что не только скрывала от любопытных взглядов, но ещё и заглушала звуки.

— Доброго дня, Аюми-сан.

Она подняла на меня перепуганный взгляд, но ответила ровно:

— Доброго дня, Наруто-кун. Я могу вам чем-то помочь?

— Да. Простите, что трачу ваше время, но я хотел попросить вас рассказать побольше о слугах, что пропали и, возможно, вы имеете какие-то собственные догадки, касательно пропажи ваших братьев и отца?