Часть 1. Глава 2. Первый день. (1/2)
— Да ладно тебе, — огрызнулся Слава, стоило ему только разлепить глаза, закрыть от зевка рот и пригладить вставшие ото сна волосы. — Ма, а ты спала вообще, а? Выглядишь ну как-то… как-то на троечку.
Женщина обиженно фыркнула, гордо встряхнула головой и аккуратно повесила глаженную белую рубашку на спинку стула, к уже висящим там чёрным брюкам.
— Я сделаю вид, что ничего не слышала. А ты одеваешься, чистишь зубки и идёшь завтракать. Божечки мой, будто бы в первый класс провожаю сына, — пролепетала она, улыбаясь своим воспоминаниям, и лёгкой походкой отправилась на кухню насыпать по тарелкам сваренную манку. — Бутерброды будешь? С маслом могу сделать или…
— Мааам! А как я без тебя все эти года в школу поднимался, а? — протянул недовольно Слава и сразу накрыл своё помятое лицо подушкой, лишь бы не видеть этот яркий свет от люстры. Две из пяти ламп светили почему-то именно ему в глаза. Он поставил в голове заметочку переместить лампы в противоположную сторону и повесить на окна шторки.
— Очень плохо без меня ты поднимался! Не завтракал, убегал всегда в притык, опаздывал постоянно, ходил чёрти в чём! Меня, когда в школу твоя Олеся Владимировна вызывала…
Слава простонал и закрыл подушкой открытой ухо, завертелся и врезался затылком в подлокотник, проматерился тихо, чтоб не застали за запрещённым делом, и с раздражением взял заигравший отвратительнейшей мелодией телефон и выключил его.
— Это первый будильник! Я по нему никогда не встаю! — завопил он и бросил подушку куда-то вперёд.
Мать вернулась, поставила руки по бокам и качнула сердито головой.
— И зачем он тогда тебе вообще нужен?
Подушка прилетела обратно. Слава издал длинный гортанный стон и вновь накрылся так любезно возвращённой ему подушкой.
— Я на него просыпаюсь, ложусь спать и потом уже легче просыпаюсь.
— А давай ты просто сейчас проснёшься и не нужно потом несколько раз проходить через муки повторного просыпания, м? По-моему, отличная идея. Давай, Славик, подъём, подъём, вставай.
Женщина стала пихать его в ноги и тащить на себя за щиколотку. Отстала она, только получив невнятный ответ «встаю», и скрылась на кухне, сразу же начав брынчать посудой. Слава свалился с дивана на пол — абсолютно нарочно, — промычал от тупой боли, пронзившей плечо и таз, поднялся и со вздохом оглядел наряженный в школьную форму стул. Мебели такие вещи подходили гораздо больше, чем живому человеку, подумал Слава и огляделся в поисках своей чёрной толстовки.
— Котёночек ты мой, солнышко, — пропела устроившаяся в арке, ведущей на кухне, мать. — Ты почему не в школьную форму наряжаешься, а? Я, конечно, видела учеников, там не все в школьной форме, но давай не будем нарушать правила в первый же день, м?
— То есть мне нужно приходить как на парад? Будто бы у нас грёбаная линейка? — опешил Слава, эмоционально взмахнув руками.
— Граблями своими не маши, — поморщилась мать. — И не выражайся так. Давай, давай, сыночек. Рубашка, брючки…
— А поверх толстовка.
— Ну какая толстовка, Славик? Если тебе холодно, я куплю тебе пиджачок…
— Нет! Боже упаси, мам.
С трудом уговорив свою любимую и единственную в жизни женщину на наброшенную поверх плеч толстовку, Слава пошёл умываться и чистить зубы. Затем перекусил кашей, съев половину и выслушав недовольное бурчание про свой внешний облик, «кожа-да-кости-что-за-дети-пошли», он отправился в школу. Дорогу на всякий случай не просто откладывал в памяти, а записывал на заметках в телефоне.
Серый Питер встретил толпой в тон городу людей и недавно прошедшим дождём. Небо оставалось пасмурным, намекая на скорое продолжение водных процедур. И всё же до школы удалось добраться сухими.
Чёрные высокие ворота с прутьями два пальца шириной глаз совсем не радовали. У входа метрах в двадцати стояло несколько человек с сигаретами. Проходя мимо, Слава услышал «Ну Андрей Андреивич, я вчера историю вашу…» и заливистый смех высокого хорошо слаженного мужчины.
И вот она школа: здание снаружи совсем невзрачное, грязного молочного оттенка, высотой в три этажа с решётками на окнах первого. Участочек был ухоженным, дорожка от ворот к главным входным дверям была ровной, по края от неё раскидывались деревья и кустики, среди которых торчали садовые фигурки, вдалеке виднелась покатая беседка, в которой сидело двое залипающих в телефон пятиклассников.
Мимо, чуть не сбив мать, пронеслось двое парней — высокий и толстый. Они громко матерились и проклинали математичку. За ними побежала девушка, крича притормозить и обзывая их «дебилами». Все трое были в удобных вещах, из-за чего Слава почувствовал себя некомфортно — его ведь заставили нарядиться, как на линейку. Выделяться идеальным внешним видом в первый же день ему не улыбалось.
К тому же он, пока в трамвае ехал, изучал городской пейзаж, и отлично уловил настроение здешних улиц.
Это был спальный район, любящий громкие ночные прогулки, пьяных людей и бегающих покурить школьников. Все стенки домов были облезлыми, дразнящими их разукрасить. Заборчики тонкими и смешными, требующими через себя переступить. Кучками стояли гаражи с расписанными неразборчивыми тегами дверями и на детских площадках гоготали подростки, укутанные в осенние ветровки с сигаретой промеж пальцев и энергетиком в свободной руке.
Это место ему уже понравилось, а вот мать оглядывалась беспокойно и поджимала губы, бубня себе под нос проклятия и раздумывая, в какую бы другую школу пристроить своё чадо.
— Мне тебя забрать после школы? — спросила она в раздевалке, нервно озираясь по сторонам. На неё то и дело пробегающие ученики бросали косые взгляды, а после этой реплики несколько так вообще хихикнули, вызвав у Славы чувство неловкости. Он сжал зубы и посмотрел на своего самого близкого человека, совсем сейчас ненужного здесь, недовольным взглядом и качнул головой.
— Нет, сам дойду, чай не маленький. Тебе там, вроде, документы нужно было отнести? Вот относи, через пять минут звонок должен быть.
— Да-да, у тебя сейчас математика, «23» кабинет. Хорошего тебе дня, — неловко попрощалась мать и обняла, не зная как положить руки.
Слава не мог на неё злиться всерьёз, но немного мог и делал. Он быстро сбежал из её объятий и скрылся на лестнице. На втором этаже отыскал стэнд с расписанием, сфотографировал на телефон всё для 11 «Е» и заскочил в ближайший кабинет. Новые одноклассники лениво стягивались, большинство лежали на парте трупами с заткнутыми ушами наушниками, остальные залипали в телефоне.
По школьной форме было одето человек пять из присутствующих пятнадцати. Терпимо.
Не успел он никуда пройти, на его плечо легла увесистая тёплая рука в кольце и браслетах. Позади стояла высокая полненькая женщина с притягательными морщинками вокруг зелёных глаз и собранных в хвост золотых волосах.
— Привет, Слава, так ведь? — на лёгкий кивок женщина лучисто улыбнулась и продолжила: — Меня зовут Тамара Евгеньевна, я твой классный руководитель и учитель по информатике. Но ты будешь в другой группе, так что видеться мы с тобой будем редко, в основном на классных часах. Я сейчас оповещу ребят, не волнуйся, вставать и рассказывать о себе не нужно. Найди свободное место и садись.
Слава только и смог заторможено кивнуть, совсем забыв себя от полившегося на него внимания. От Тамары Евгеньевны, от математички, поднявшей свой взгляд в очках от бумаг, от новых одноклассников с их оценивающими взглядами. Он не сразу взял себя в руки — прошли непростительные секунды, выдавшие с головой его волнение, — и, когда это наконец получилось, резким шагом двинулся вперёд.
Пустых парт было ещё слишком много. По старой школе Слава знал: никому не нравится, когда занимают давно насиженное место, из-за этого могут возникнуть первые конфликты. И из-за этого стоял в нерешительности возле ряда у окна, не понимая, принадлежат ли кому-нибудь пока что пустые места или нет.
Лежащий на парте спящим котом темноволосый парень потянулся и, лениво оглядев новенького, кивнул на стул рядом с собой.
— Подваливай, не занято. Андрюха бухает.
Слава опять кивнул — ругая себя за немногословность — и бросил свой рюкзак под парту, как сделали почти все, кроме одного отличника, повесившего свои пожитки на крючок. Толстовка на плечах жгла кожу, а в адрес матери опять посыпались ругательства.
Как бы не хотел обособиться от этого дурацкого стресса и доказать самому себе, что ничего из этого не имеет значение, Слава нервно теребил чёрный шнурок, свисающий ровно на шею и представлял тысячи сценариев с хорошим и, чаще, плохим концом. Где его чуть ли не убивают.
— Светлов, повтори-ка, — грозно нависла сверху Тамара Евгеньевна, уставив руки в бока.
От её голоса по телу прошла дрожь, Слава инстинктивно отклонился, вбившись в спинку стула.
Да чёрт — ругал он себя — откуда столько нервов?! Такая же ситуация была и при прошлом переезде. Он также перевёлся в новую школу и волновался до усрачки, боясь слово лишнее сказать. Хотя там на него никто не накидывался, его не обзывали, не втягивали в драки, да и школа там была другой.
Да, именно. Она была другой. Порядочной и хорошей. Разительно непохожей на самую первую школу, где младшеклассники сбегали с уроков и срывали выступления, кричали на переменах так, словно увидели ожившую кинокартину «Пила». Там всё было цивильно, чистые порядочные коридорчики, вылизанные ученики, вышколенные преподаватели, сотни кружков, постоянные постановки, дискотеки, открытые уроки и любые другие мероприятия, каким угодно чудом посещающие головы администрации.
Здесь же этого не было — с первого взгляда было понятно. Обычная среднестатистическая школа, с обычными учителями и обычными учениками. Здесь из всяких увеселительных событий разве что новый год будет да выпускной. В остальном же дети отрывались на уроках, а за это отрывались на них. По крайней мере приблизительно так Слава помнил свою первую школу.
— Да Тамара Евгеньевна, что Светлов-то сразу? — ошкерился черноволосый парень и норовито вздрёнул голову, так что на его глаза легла чёлка. — Светлов пришёл в школу к первому уроку, а за других я не отвечаю!
— Ты мне тут договоришься, Вань. Почему не в школьной форме? — рявкнула женщиа, так что у Славы уши заложило, но нашкодивший одноклассник на это и плечом не повёл, так же спокойно глядя в ответ, он ответил:
— Она неудобная. И вы тогда не только меня ругайте, здесь не я один, между прочим, не в галстучке с чёрными ботиночками.
— А сменка у тебя есть?
— Тамара Евгеньевна! — недовольно протянул Ваня. — У меня есть учебники. Считаю это своим достижением.
У Славы непроизвольно вырвался смешок, но он тут же состроил виноватое лицо, стоило повернуться в его сторону гневному взгляду преподавателю информатики. От милой классной руководительницы остались разве что волосы, обтянутые красным крабиком и упёртые морщинистые ладони в украшениях.
— Что «Тамара Евгеньевна»? Я уже 46 лет как Тамара Евгеньевна, а тебя я со сменкой в последний раз в пятом классе видела.
— И в последний, — буркнул неродивый ученик и сразу же получил лёгкий подзатыльник.
Пока женщина наклонялась, чтобы его выдать, Слава слишком близко почувствовал травянистый запах духов и почти неприлично ощутил обвисшую грудь в красном лифчике. Ваня гордо отвернул голову к окну, протянув к подоконнику руку, отбивая пальцами заигравшую мелодию звонка.
Вот и начался первый урок.
Тамара Евгеньевна встала перед доской, похлопала, поругалась на всех, заставила убрать наушники и телефоны, на что суммарно ушло минут пять, и за одну короткую минутку представила Славу, после чего просеменила к выходу, на ходу ругая за табачный запах.
— Карга старая, — прошипел Ваня и с тихим стоном вытянул свои конечности на парту, прогнувшись в спине.
Слава пожал плечом и пропал в уроке. С математикой у него всё было прекрасно. Он её понимал, ему нравилось решать примеры, и она ему нужна была для поступления в ВУЗ, какой бы это ВУЗ не был. Ещё в десятом классе их учитель по математики поставил Славу перед фактом — тот будет сдавать профиль по математике. И от этих планов, свыкнувшись с ними, он не отошёл. Не зря же столько нервов потратил на тригонометрию и дополнительные занятия по средам и пятницам.
Учительница распиналась у доски для группки из пяти-семи человек. Новый знакомый в их число не входил. Замучившись спать, он стал листать ленту социальной сети в телефоне и незаметно закрылся наушниками от всего внешнего.
— Мирон, решишь этот пример на доске?
— Светлана Григорьевна, Вы только не кидайте, тогда решу, — усмехнулся одноклассник, поднимаясь со своей тетрадкой. — Я не совсем понял эту тему.
— Как раз проработаем! — радостно хлопнула в ладоши математичка и потёрла их друг об друга.
— А можно пока ещё какой-нибудь пример решить? — раздался весёлый голос курносой девушки с первой парты.