Глава 2. (1/2)
С того дня, когда был первый урок химии в их классе, прошло уже 3 дня. За это время Антон пару раз видел Арсения Сергеевича в коридорах школы или в кабинете химии, проходя мимо него. Становилось интересно, это теперь его кабинет?
Антона химик вымораживал каждый божий раз, когда они находились в одной плоскости. Злость была скорее из-за того, что учитель буквально готов был нарисовать на его спине мишень, когда вызвал к доске на первом уроке, думая, что если у Антона на парте только черный блокнот и ручка — он лентяй и дурак.
Стиль же бесил меньше. Антон больше думал о том, как можно постоянно ходить на работу так, как это делает он. Всегда выспавшийся, выглядит реально круто, от него всегда приятно пахло адеколоном, не услышать этот запах было невозможно.
Дима и Сережа к новому учителю отнеслись более лояльно, можно было даже сказать, что он им понравился. Говорить о нереальной реакции женской части их классного коллектива – не говорить ничего. Девочки уже пытались узнать о нем что то новое, в часности есть ли у загадочного учителя кто то. Антон же считал, что у девчонок попросту нет шансов на внимание учителя в сторону хотя бы одной из них. А если кто то и получил бы – явно не в этой реальности – то другие перегрызли бы ей глотку из зависти.
— Шаст, ты к самостоятельной готовился?,– неодижанно выпалил Дима Позов, закрыв книгу, которую он почти прочитал.
— Что? К какой?,– Антон тупо уставивился на друга в ожидании того, что это шутка.
— Ну по химии, он же говорил, что будет проверять наш уровень знаний. Антон отрицательно покачал головой – напрочь забыл о том, что учитель говорил такое.
— Блять, Поз, знаешь что я думаю о нем и о его ебучем тесте?,– язык зачесался высказаться ему о том, что он думает о новом персонаже учительского состава.
— Расскажи, мне тоже очень интересно,– послышалось сзади. Антон с Позовым переглянулись и уже ожидали худшего для них исхода, но на их плечи легли теплые ладони Матвиенко, и парень, смеясь, выпалил: — Ебать у вас хари ахуевшие! Вы че, пацаны?
— Блять, дорогой мой, больше так не пугай, мы тут собирались химика материть,– выдохнул Позов и отойдя влево на пару шагов пропустил Сережу встать между ними, а после, в ожидании рассказа, выглянул на Антона.
— Так вот,– привлекая к себе внимание Сережи, который не мог перестать тихо угарать, прокашлялся Шастун. — Этот тип, мне не то что бы не нравиться, я его на данный момент терпеть не могу. Может это моя защитная реакция, не знаю, но вот эта ситуация на уроке, когда он хотел мне на спине нарисовать мишень для унижений меня пиздец как выбесила, я думаю было заметно,– парни тут же начали кивать головами. — Ну а эта самостоятельная для меня выглядит как унижение и не доверие к Ирине Александровне. Я в ней души не чаял, меня так расстроило когда я узнал о том, что она ушла в декрет. А он этими заявлениями будто бы показал, что по нам не видно что наш класс идет на первом лидирующем месте по знанию химии во всей школе.
— Та это знание вытягиваете только ты, Поз, Ира и Таня,– заметил Сережа и потупил взгляд в пол, смущенно добавляя. — Ну и я немного.
— Та какая разница? В любом случае,– отрезал Шастун и замолчал, наткнувшись взглядом на идущего им на встречу Арсения Сергеевича.
Сложилось ощущение что он все знает и все слышал – ведь шел он уверенно и твердо – будто намереваясь надавать им по ушам за такие слова в сторону него и химии. Антон сглотнул несуществующий ком в горле и, подняв голову, вежливо улыбнулся и приблизившись поздаровался с учителем. Сережа и Димка повторили его слова, так же натянув приветливые улыбки.
— Добрый день, ребята,– химик искренне порадовался тому, что его ученики не игнорируют его существование. Уже не сдерживая себя он улыбался, лед в голубых глазах будто оттаял и теперь можно было сказать, что там море – море эмоций, на удивление, положительных. ”Наверное это поддельная душевность, он нас сегодня будет валить на тесте пиздец как”,– подумал про себя Антон, взяв за заметку эту мысль, следом думая, что перескажет ее более раскрыто друзьям, когда они скроються за дверями туалета. Улыбка с лица учителя сошла, осталась лишь тенью на уголках губ, и таким же приветливым тоном он произнес:
— Антон, зайди ко мне перед уроком,– состроенная улыбка сошла с лица парня, он чуть нахмурился, но возражать побоялся.
— Хорошо, А..Арсений Сергеевич,– запнувшись на произношении имени Антон понял, что краснеет. Стоящие рядом друзья переглянулись, а учитель кивнул и сразу же пошел дальше по своим важным делам.
— Шаст, ты чего?
— А что мне оставалось ему сказать? Нахуй слать? Не парься, Дим, вряд ли он меня будет за что то ругать. А если бы спалил что мы курили, то позвал бы сразу всех.
Оказавшись в теалете они по-свойски открыли форточку, подожгли сигарету – в этот раз решили скурить 1 на троих – и скуривая ее дальше обсуждали всю ситуацию. Антон процитировал свою мысль друзьям, те покивали, соглашаясь, и выдвенули пару своих предположений по поводу учителя.
***</p>
Отсидев еще пару уроков, на которых они протирали штаны и говорили о чем угодно, но не о предмете и теме урока, ребята дружной шайкой свалили в столовку. Антон там ел последний раз в начальной школе и первый год средней, пока не уехал отец. Мама иногда давала ему деньги, но с определенного момента – на удивление это не было попадание в плохую компанию – Шастун тратил их на сигареты. Только в 9 классе, когда бросить не вышло и уже через 2 недели его сорвало – хотя он все же склоняется к тому, что дело в сложившихся тогда обстоятельствах – он понял что одной из главных ошибок в его эизни всегда будет первая сигарета, а после первая купленная себе пачка.
В столовой ребята пересеклись с еще парой общих друзей – Женей Мильковским, что играл в школьной рок группе и его, вроде как, девушкой – Алиной Олешевой, которая играла в той же группе, но уже на барабанах. Антон не знал пара ли они, но то, что Жене она нравилась – видно не вооруженным взглядом.
Урок химии был все ближе, а страх того, что перед уроком надо будет зайти к Арсению Сергеевичу на ”милый” тет-а-тет, разливался по венам стальным холодом. Антона это приглашение отнюдь не радовало, но свалить – показать что ты слабак и боишься какого то там учителя, который даже не сильно старше.
Одноклассники заметили что Шастун волнуется, и всячески поддерживали его. Сережа – шило в одном месте – строил теории того, что ему скажет химик, а Дима – главный скептик – их опровергал и выдавал свои – более реальные. Антона их общение позабавило, и настроение, хоть не сильно, но приподнялось.
Сидя на литературе – как обычно не читав домашее задание – Антон задумчиво пытался придумать что то красиво звучашее, если и не стих, то что то мудрое. И все же, под конец урока у него вышло. Он пообещал себе сделать по этому мотиву стих:
Друг или враг твой разум, когда ты пожираешь себя вопросами и домыслами?</p>
***</p>
Оказавшись под дверями кабинета химии дыхание сперло. Дима и Сережа ушли курить, Шаст же пошел на ”милый” тет-а-тет.. Пальцы ощущали фантомный образ треющей сигареты, в носу стоял запах дыма – но Антон не знал реален он или тоже додуман сознанием. Вдруг это от него пахнет, и он только сейчас это ощутил?
Выдохнув и на это время поверив в бога Антон несколько раз ударил костяшками по двери, после чего открыл ее, просовывая только голову. Учитель складывал тетради в стопку, изредка отвлекаясь на телефон. Антона улыбнуло такое ”ребятчество”, именно сейчас Арсений Сергеевич выглядил как обычный человек.
Вообще, про таких как он, говорили – робот. Как думает Антон – холодное безразличие на лице учителя лишь маска, которую он так упорно носит
на себе изо дня в день. Шастуну хочеться увидеть как пошатнеться образ строгого и нетерпящего лояльности учителя, как эта маска дрогнет, а под ней что то будет показываться наружу. Что то все таки цепляло в образе, хотелось разобраться.
Арсений Сергеевич реально выглядел как огромный, изощеренный механизм – постоянно идеальный внешний вид, такой, будто бы учитель спит стоя, лишь бы наволочка не отпечаталась на коже помятыми складками. Идеально выглаженный костюм, но в тоже время всегда что то новое – учитель мог носить несколько дней подрят белую рубашку, но под нее одевал разные вещи. Вместо бабочки мог одеть галстук, вместо брюк – черные джинсы, вместо пиджака – желетку, заменить кроссовки на черные мартинсы. Все это ему очень шло. Ему шла такая опрятность.
— Арсений Сергеевич.. Извините, вы просили меня зайти,– робко произнес Антон, медленно заходя в класс и закрывая за собой дверь.
— Да, Антон, нам нужно обсудить твое решение сдавать химию. Дмитрий Андреевич сказал мне, что ты был одним из записавшихся на факультативы,– произнес учитель, отрываясь от своего занятия. Антон прошел в класс и приблизился к учительскому столу. Арсений Сергеевич сел, взял ручку в руку и задумчиво начал крутить ее в пальцах. — Ты куда планируешь поступать?
— Я еще не решил,– признался Антон, который вообще понятия не имел на кого будет поступать. — Я просто знаю, что хочу здавать химию,– учитель хмыкнул.
— Странное решение конечно. Честно,– Арсений Сергеевич положил ручку и подделся вперед, положив руки на стол как опору. — Я не могу сейчас сказать тебе твои шансы на сдачу, но то, как ты решал задачу на прошлом уроке меня приятно удивило, я тебе уже уже говорил. У тебя какие оценки по химии вообще?,– вопросительно вздернув бровь спросил он.
— Ну вообще у меня твердая 4, мне так Ирина Александровна говорила,– на непонимающий взгляд учителя Антон быстро добавил — Это наша прошлая учительница, она у нас с самого начала вела. Сейчас в декрет ушла,– с тенью грусти в голосе сказал Антон, и, вдохнув побольше кислорода, продолжил. — Иногда были 3, но не за четверть. Ну и 5 получал, по контрольным там, самостоятельным,– переминась с ноги на ногу и смотря в пол закончил свой рассказ Антон. Учитель выдохнул и откинулся на спинку стула:
— Ну, Антон, твои знания подтвердит тест,– увидев охуевший взгляд стоящего рядом школьника Арсений Сергеевич добавил. — Не подумай, я тебе верю, но тест все равно напишешь. В таком случае, я жду от тебя название ВУЗа в который ты решишь поступать, желательно реши до конца этого месяца. Мне нужно построить план наших заданий, что бы тебя подготовить. Расписание факультативов вам классный руководитель скинет, пока что известно только то, что начнутся со следующей недели,– учитель закончил и улыбнувшись кивнул, мол, можешь быть свободен. Антон лишь поблагодарил и спросил, можно ли остаться в классе до начала урока, и получив положительный кивок и улыбку направился к своему месту.
Теперь точно стало понятно, что учитель в целом нормальный и с ним можно найти общий язык. В глазах все так же бушевало море, улыбка была доброй, без тени лжи, голос стал был вкрадчивый и ласковый. Мнение о учителе этот разговор изменил. Это тебе, конечно, не Ирина Александровна, но пойдет.
Антона мысль о том, что ему придеться проводить с учителем больше времени – на дополнительных занятиях и факультативах – не сильно радовала, но и отказаться он не мог. Он понимал что его знания химии это больше, чем хорошо, но для поступления может не хватить. А ВУЗ он решил выбрать за ужином, потому что, к сожалению, без отчима тут никак. Так же решил, что посоветуеться с папой по поводу поступления. Этот человек ему точно плохого не посоветует.
По звонку в класс шумно начали заходить одноклассники – первыми забежали Дима и Сережа, которые, видимо, поскорее хотели спросить у Антона причину вызова. На короткие расспросы друзей Шастун ответил, что все в порядке, и он расскажет им как нибудь потом. Ребята отнеслись к этому с уважением, и расселись по местам.
— Ваще кстати, знаешь что?,– Антон обернулся на Сережу, который доставал учебник и тетрадь с ручкой из рюкзака. — Мне Мильковский сказал, что хочет посвятить Алине песню и исполнить ее на осенней школьной дискотеке! Вот это разъеб будет, он мне пару строчек из тетради своей зачитал,– перейдя на шепот поведал друг, пока Арсений Сергеевич раздавал ряду у двери листки с самостоятельной работой.
— И о чем там?
— Та я не особо запоминал, он мне пообещал к вечеру дописанный куплет скинуть. Я тебе объязательно перешлю, это шедевр, чувак!
Антон хмыкнул, соглашаясь с другом. В Жене он не сомневался, его песни, записанные дома на дешевенький микрофон, Антон иногда слушал. Он уверен, что пойдет на выступление Жени с его группой безоговорочно.
Самостоятельные дошли и до них. Арсений Сергеевич быстро сказал всему классу, что бы они писали сразу на листике, и что бы обязательно подписали работы, и сел заниматься своими делами.
Антон пялился на работу – как баран на новые ворота. В тестовых заданиях с вариантами ответов, Антон был наполовину уверен. Он быстро обвел карандашом ответы на те вопросы, которые знал, и, взглянув на всю работу, понял что это пиздец. В 3 вопросах он был уверен на все 100 процентов, на 1 ответил сильно сомневаясь, а остальные 4 даже предположить не мог.
— Поз,– прошептал Антон, тыкая друга в спину не заточенной стороной карандаша.
— Шастун!,– наклоняя голову вправо громко произнес Арсений Сергеевич, который пилил его взглядом все это время. — Еще 1 замечание и тебе придется сдать работу,– строго добавил учитель. Антон невольно дернул уголком губ в недовольном жесте и уткнулся взглядом в свой листок. Антон не мог этого видеть, но учитель улыбнулся, наблюдая за его эмоциями и мимикой.
Шастун, не трятя время зря, сразу принялся решать задачи. Первая была и вправду легкой, буквально 1 действие и она была решена. Антон был полностью уверен что свои 0,5 балла он забрал. Вторая была труднее, ему даже показалось, что это нефига не средний уровень сложности. Средний был у доски в понедельник.
Антон снова вернулся к тестовым заданиям, долго думая над каждым вопросом выставил наиболее правдоподобные и адекватные варианты ответов из всех, что были ему предложены.
Вглянув на настенные часы, за спиной учителя, он увидел на себе пристальный взгляд.
”С чего бы такое внимание? Я же только 1 раз Поза ткнул”
Учитель чуть повел бровью и головой качнул в сторону листика, дескать – чего уставился так, давай решай, часики тикают, ты в этом сам только что убедился. Антон намек понял – ну и пристыдился почему то тоже – принялся решать дальше.
Та, вторая которая, задачка все таки была более менее понятной. Антон спешил скорее решить ее, дабы перейти к самой сложной – может и ее сможет осилить, даже если частично. Антон еще раз просмотрел решение, вышедшее в следствие его число, понял, что все вполне сходится – проверять смысла нет – перешел к третьей.