10 - Февраль (2/2)

Видимо, зря она решила рассказать именно это. Надо было начинать с малого? А что в ее случае «малое»? Организация банды малолетник оборванцев, уничтожение чужого имущества, побег из дома? Не говоря уже о том, что однажды она две ночи провела в камере?

Небольшое удивление Масару переросло в шок, Кацуки смотрел на нее также, и девушка не могла не заметить сходства в их выражениях, а вот лицо Мицуки было таким, будто она выиграла в лотерею.

— Да вы просто созданы друг для друга! — воскликнула она.

— Простите! — вновь пропищала Лола, взяла палочками кусочек еды и засунула его себе в рот, чтобы больше ничего о себе не рассказывать.

Самого страшного не случилось. Лолу не выгнали с позором из дома, наоборот, приняли

по-доброму, несмотря на ее криминальное прошлое… Оказалось, у семейства Бакуго тоже были свои скелеты в шкафу.

Мицуки рассказала, как в раннем возрасте ушла из дома против воли родителей за своей мечтой — стать моделью, и этим обрекла себя на вечное недовольство с их стороны, даже когда ее мечта сбылась, карьера устроилась и она нашла свое счастье в виде Масару. Лола не могла не заметить, как насторожился Кацуки при упоминании его деда с бабкой.

Затем Мицуки начала рассказывать, как яростно в молодости Масару отвоевывал свое повышение, отданное другому подчиненному, что до сих пор ходят слухи о неистовом гневе Бакуго, и Лола призадумалась, точно ли Кацуки пошел характером в мать. Эта история также заставила ее задуматься и о своем положении в фирме. Возможно, вместо того, чтобы ждать, пока ее способности заметят, надо потребовать это внимание самой?

Лола считала своим истинным талантом уметь поддержать разговор с любым человеком, будь это президент компании старой закалки, или же суперсовременная детвора с их тягой к новому и неизвестному. Но сегодня вечером ей не понадобилось это умение. Разговоры с родителями Кацуки шли свободно. После ужина они перешли в гостиную пить зеленый чай с десертом. С Мицуки они обсудили все последние показы модных домов, она даже пригласила Лолу на один из таких в Токио, где будет выступать организатором. Счастью девушки не было границ. С Масару они тоже нашли общее увлечение: оказывается, ужин готовил он.

Единственным, кто отмалчивался этим вечером, был Кацуки. Профессия героя накладывала на него свой отпечаток — после стресса его мозг лихорадочно анализировал ситуацию в попытке запомнить каждый момент для подобных случаев в будущем. И хоть Кацуки знал, что никаких больше девушек, кроме Лолы, у него не будет, и тема со знакомством автоматически отпадает, он все равно наблюдал за ними, сидя в кресле, как за лабораторными мышками: внимательно изучая эмоции, слова и действия. Пока Лола не достала из ниоткуда небольшой фотоальбом.

— Ой, это же пляж рядом с деревней Онна? — ахнула Мицуки, глядя на фотографию с отпуска на Окинаве. — Мы там с Масару медовый месяц провели! У нас тоже есть фото оттуда!

Она подскочила с места и убежала на второй этаж. Ее муж проводил ее улыбкой и опустил глаза на фотографию. Они были на том пляже почти четверть века назад, а ничего не изменилось. Солнце все такое же яркое, скалы все той же формы, океан все еще небесно-голубой, песок золотисто-белый, и пара молодых людей, стоящих в обнимку. Масару снял очки, протер глаза, надел очки обратно, и в гостиную вошла Мицуки, держа в руках увесистый фотоальбом, заключающий в себя всю эту четверть века.

Фотография правда была сделана очень похоже. Лола долго смотрела на нее, а потом ей пришлось отвернуться, чтобы проморгаться и не размазать тушь для ресниц.

Озарение спускалось на Кацуки всегда неожиданно. Но так, будто оно всегда было с ним. Только что Лола старалась не разреветься, но вот она увидела фотографию, где он еще совсем младенец, как она прижала ладони к груди и захныкала, роняя слезы.

— Ты тут такой маленький! — ее голос стал совсем писклявым, она по-дурацки лыбилась, смотря то на фотографию, то на Кацуки, всхлипывая и шмыгая носом.

— Он очень любил фотографироваться. — с нежностью отозвалась Мицуки. — Моделлинг у него в крови.

Масару еле заметно усмехнулся с какой гордостью говорила его жена. Он посмотрел на сына, и увидел такую же еле заметную улыбку.

Кацуки привык думать и поступать логично, рационально, иногда жестоко. Но вся его логика ломалась, стоило связаться с Лолой Нуньес. В первый раз за вечер он выдохнул и успокоился. Больше ничто не сжимало его сердце стальными нитями, когда от каждого вздоха становилось больно дышать. Будто слезы девушки сломали барьер не только ее собственный, но и его. Будто, чтобы расслабиться Кацуки нужно, чтобы Лола перестала держать свою холодную маску.

— Пойдем. — Кацуки поднялся с кресла и протянул девушке руку. — Отведу тебя умыться и поедем в Киото. Уже поздно. Ты устала.

— Вот именно. Уже поздно. И Лола устала. — нахмурилась Мицуки. — И на ночь глядя вы никуда не поедете. Останетесь на выходные. Я постелю вам в гостевой спальне.

Никто и слова сказать не успел, как Мицуки ушла, оставив в неловкости всех троих.

— В этом доме с Мицуки не спорят. — хмыкнул Масару, поднимаясь с дивана. Он взял фотоальбом и пошел вслед за женой.

Кацуки кашлянул, его отец действительно сказал правду.

— Умыться. — повторил парень, и Лола наконец взяла его за руку. — И можем помыть посуду.

— Хорошо! — согласилась она. Фокусироваться на бытовых вещах помогало отвлечься от большого количества эмоций.

В просторной кухне пахло специями и недавней готовкой, хотя кроме стопки посуды у раковины, никаких ее следов не было. Это в корне отличалось от того, как готовила Лола, но было так в духе семейства Бакуго. Лола часто наблюдала за тем, как Кацуки орудует ножом или поварешкой, и всегда на кухне царил полный порядок, все ингредиенты были под рукой, а запачканных поверхностей не было вовсе.

Но всегда, когда Кацуки и Лола готовили вместе, кухня превращалась в поле битвы, и каждый стоял на своем рецепте, будто от этого зависела его жизнь. Не раз к ним приходили соседи, и не два даже с полицией, чтобы как-то утихомирить их крики, однако сейчас стояла тишина. Было лишь слышно звуки льющейся воды.

Кацуки сам мыл посуду. Все-таки Лола была гостьей. Он все крутил в голове сказанное девушкой за ужином и не мог понять, как не додумался до этого сам. Лола очень усердно строила из себя Госпожу Правильность, но на самом деле часто нарушала закон. Даже с ним. Взять хотя бы ту же покупку алкоголя. И то, как она умыкнула забытого медвежонка с пустой квартиры. Она сдавала кровь в обход обычных правил. И когда они дурачились, она словно всегда знала, что сделать и как поступить, чтобы остаться в выигрыше.

Кацуки осторожно покосился на девушку. Что еще он о ней не знает? Что еще так упорно не хотел замечать? Лола спокойно принимала мокрые тарелки у него из рук и протирала их полотенцем, складывая потом в сторонку.

Он вспомнил, как однажды приехал за ней на работу на мотоцикле, и Лола просилась сесть за руль. Тогда он посмеялся над ней: да она в жизнь не удержит мотоцикл весом в триста килограмм, о каком вождении идет речь? А теперь он смотрел на девушку совершенно по-другому.

— Так… — он медлил, не зная, захочет ли Лола вспоминать прошлое. — Значит, ты, правда, умеешь водить?

— Ты удивляешься этому, а не тому, что я умею угонять тачки? — у нее аж брови на лоб полезли.

— Кстати об этом. Кто тебя научил?

— Ну… — медлила уже Лола. — Ко мне всегда притягивало всяких засранцев.

Будь это кухня в квартире у Кацуки, тарелка в его руках рассыпалась бы на чертовы мелкие кусочки. Но это была кухня его матери и тарелка из набора, подаренного на свадьбу его родителей. Так что Кацуки подавился своим приступом ревности. Однако опомниться ему не дал пришедший приступ злости. Хватит с него на сегодня этой язвительной дамочки! Он отдал ей последнюю вымытую тарелку.

— Что значит «всегда»?

Лола не спешила отвечать. Она насмешливо улыбалась, деловито вытирая тарелку. Кацуки прожигал девушку взглядом. Лола закончила свое важное дело, и только затем повернулась к нему лицом.

— Как ты мог понять, у меня есть некоторые проблемы с доверием. — с самодовольным видом сказала она. — А нет парней преданнее, чем хулиганы.

— Я — герой. — скрипнул зубами Кацуки.

— Ой, да? Твоя мама рассказывала, каким «героем» ты был в детстве.

— А ты угнала тачку!

— Я хотя бы никого не травила!

— М-мы были детьми…

— Ой! — Лола показала ему язык. — Не беси меня! Меня не только тачки угонять научили, но и драться, понятно тебе?!

— Бросаешь мне вызов?! — опешил парень.

— Хочешь подраться? Ну, пошли выйдем! Я надеру задницу первому герою, будет детям что рассказать!

Лола зло сощурилась и глядела, будто действительно собралась навалять ему, как следует. И он был бы полным дураком, если бы не почувствовал за ее словами реальной угрозы. В ее зеленых глазах загорались маленькие синеватые молнии, и будь он проклят, но он уже сто раз видел такие, когда она выходила из себя, и знал, к чему это может привести.

Все его нутро вспыхнуло, будто зажженное одной из этих молний.

Кацуки схватил ее за руку и потащил за собой. Вот только не на задний двор, как предлагала Лола, а на второй этаж. Не в гостевую спальню. Нет. Кацуки прошел до конца коридора, повернул направо и они оказались перед дверью с кричащими надписями убираться отсюда, пока кости целы. Он завел туда Лолу, закрыл дверь, и свалился на небольшую кровать у стены, пока девушка стояла в оцепенении посреди его детской комнаты.

Странно, но черепов не было, кровати из гвоздей тоже, здесь даже было уютно, а не мрачно и сыро, как думалось Лоле. Ведь только в таком месте мог уживаться злой маленький Кацуки со своими комплексами. Но нет. Небольшая комната была очень даже строгой. Единственное, что делало ее особенной, — вся стена у рабочего стола была увешана медалями, грамотами, и полками с кубками и статуэтками.

Лола, зачарованная золотистым сиянием в тусклом свете, подошла к стене и ахнула. На каждой грамоте, на каждом кубке стояло имя Бакуго Кацуки. Везде он занимал первые места, будь то олимпиада по английскому среди учащихся, или школьные соревнования по баскетболу в их префектуре. Курсы молодого бойца, джиу-джитсу, выступления с музыкальной группой, плавание, изучение языка жестов, клуб домоводства, легкая атлетика… У Лолы глаза разбежались от такого разнообразия, а потом ее разобрало на смех.

— Че смешного? — подал парень голос с кровати.

— Ты говорил, что у меня дома чертов алтарь, а сам!.. — она, все еще смеясь, указала на стену.

— Это награды за достижения. Их и должно быть видно.

Лола еще сильнее засмеялась с обиженной интонации — задеть гордость Бакуго Кацуки дело святое. Она ехидно обернулась на него, и тут ей на глаза попалась фотография в рамочке над кроватью, и девушка подошла ближе, чтобы ее рассмотреть.

Она взяла фотографию и присела рядом с Кацуки, которому тоже стало интересно, — он сюда ее не ставил, наверное, мама постаралась.

— Ты тут такой счастливый. — прошептала Лола, с трудом сдерживая слезы. Она провела пальцами по светлой макушке, в два раза больше, чем сам мальчуган, а затем переключила внимание на розовощекого малыша рядом с ним. — А это кто?

— Друг детства. Он сейчас в Америке.

— Вы до сих пор дружите? — спросила Лола, озадаченная тем, как тихо сказал об этом обычно громкий Кацуки.

— Типо того. — Он забрал у нее фотографию и поставил на место. — Помнится, ты бросила мне вызов.

И снова Кацуки стал собой. Он за плечо притянул девушку, заставив навалиться на себя, прижал ее к груди и хотел поцеловать, но Лола вмиг выкрутилась и вскочила на ноги. Взбешенная, она переставала контролировать свой квирк, вот и сейчас Кацуки зашипел от нескольких ударов тока.

— Я не буду спать с тобой в доме твоих родителей! — в тон ему зашипела Лола.

Кацуки засмеялся. Сама Госпожа Правильность, ну, конечно!

Он поднялся с кровати вслед за ней, а оказавшись к девушке нос к носу, взял ее за шею, чтобы точно не увернулась, и прошептал в самые губы, смотря прямо в злющие глаза:

— Как будто тебя это не заводит. — он улыбнулся ей дьявольской улыбкой. — Я знаю, какая ты, красотка. И знаю, как тебе это нравится. Возможность быть пойманной.

Лола аж дар речи потеряла от возмущения. Она уперлась руками ему в грудь и давила изо всех сил, но даже вырывающиеся молнии из под ее ладоней не могли остановить Кацуки. Он вдруг сильнее надавил ей на шею и прижался губами к ее губам в сомнительном поцелуе, после которого он норовил остаться без языка, настолько девушка была опасной в плохом настроении, однако он, правда, знал ее очень хорошо. И знал, что она не устоит перед ним. Стоило прикоснуться, и Лола таяла в его руках.

Она со вздохом ответила на его поцелуй, продолжая злиться, но уже не только на него.

Кацуки сделал шаг назад, обратно к кровати, утягивая за собой и девушку. Он сел на край и раздвинул колени, чтобы Лола встала ближе. Она тревожно обернулась на дверь, у которой не было замка.

— Сюда никто не войдет без стука. — заметил ее беспокойство парень.

Он обнял ее за талию, прижавшись подбородком к ее животу, а Лола машинально положила ладони на его плечи и затылок, и теперь ее острые ноготки вырисовывали свои узоры, вызывая ворох мурашек на его коже.

— Кто быстрее кончит, тот проиграл. — с усмешкой произнес Кацуки. — Идет?

Лола, с еще одним вздохом, кивнула.

Она все еще была напряжена, так что Кацуки приступил к раздеванию без ее участия. Он стянул вниз ее длинную теплую юбку и замер, уставившись на белые полушортики.

Сегодня Лола особенно долго выбирала одежду для поездки в гости, особенно долго носилась почти голая по дому, но видимо в самый последний момент сделала свой выбор, незаметно от него.

Кацуки с трудом сглотнул скопившуюся слюну. Лола была не из тех, кто останавливался на комфорте, склоняясь больше к красоте и сексуальности, и поэтому обычные белые трусы сработали на него, как красная тряпка на быка.

— Только не говори, что и лифчик на тебе… — с тяжелым придыханием начал парень, но не закончил свой вопрос.

Лола подняла тонкую ткань свитера вверх, и Кацуки протяжно выдохнул. Белый спортивный комплект из эластичной ткани смотрелся на взволнованной девушке почти невинно. А то, как Лола смущенно отводила взгляд в сторону, совсем добило Кацуки. Он в своей детской комнате, Лола — первая, кого он сюда привел, да еще и такая… Такая… Порой он забывал о разнице в возрасте и пережитом опыте между ними. И если на Дайнамайто каждая победа и поражение оставляли свои шрамы, нежность оливковой кожи девушки можно было почувствовать просто посмотрев на нее. Но этого ему все равно было мало.

— Я не хочу, чтобы меня было слышно. — прошептал Кацуки, поцеловав низ ее живота. — Хочу, чтобы ты села мне на лицо и от…

Лола закрыла ему рот ладонью.

— Давай уже побыстрее заставим тебя заткнуться.

Кацуки ухмыльнулся под ее рукой, и начал раздеваться. Полностью голый, слишком большой для своей детской кровати, он лег на спину, подложив под голову подушку.

Лола глубоко вздохнула, прежде чем последовать его примеру. Она еще раз посмотрела на дверь. Потом на фотографию, и тут же покраснела. Она, надув стыдливо щеки, повернула рамку к стене, и на смешок Кацуки кинулась в его лицо снятым свитером, так что он коротко рассмеялся. Лола не стала снимать белья, так и забралась на парня сверху. Долой смущение, она собиралась выиграть этот бой.

Неожиданный укус в чувствительную внутреннюю поверхность бедра, и девушка выгнулась в пояснице, что и нужно было парню. Кацуки животом ощущал учащенное дыхание Лолы. Он провел пальцами по складкам вульвы, слегка надавливая, желая заставить девушку выгнуться в пояснице еще сильнее, но тут Лола взяла его за член, коснулась влажным языком, и уже Кацуки напряг мышцы — его тело само по себе потянулось в экстазе. Но он не собирался ей проигрывать. Не в этот раз.

Кацуки отодвинул спортивные трусы в сторону, создав себе дополнительную прекрасную картину. Тугая резинка давила на мягкую кожу, делая соблазнительные формы еще соблазнительнее. Кацуки сжал ягодицу Лолы, подвинул таз девушки ближе к своему лицу и приник к клитору кончиком языка. Едва ощутимо, чтобы подразнить, чтобы завести, чтобы в погоне за удовольствием Лола забыла обо всем, включая их дурацкое соревнование. Но, видимо, о том же самом думала и Лола.

Она медленно водила языком по стволу члена, прихватывая его пухлыми влажными губами, и каждый раз, когда ее язык задевал уздечку, девушка чувствовала новый стон, исходивший от Кацуки прямо в ее промежность. Лола взяла член в рот глубже, но не слишком, чисто чтобы создать вакуум вокруг головки, чтобы кровь прилила сильнее, чтобы парню стало настолько приятно, что его тело сделало бы всю работу за нее. Кацуки не единственный, кто хорошо знал своего партнера. И результат не заставил себя долго ждать. Правда, Лоле уже совсем не хватало дыхания от еле заметных прикосновений, но вот Кацуки начал приподнимать свои бедра, аккуратно толкаясь девушке в рот, и это означало, что она на прямом пути к победе.

И все было бы так просто… Если бы Кацуки не прижал большой палец к анальному отверстию, надавив; если бы не стал выводить нарочито медленные круги по столь чувствительной точке…

— Maldito gilipollas… — почти прорычала Лола, и ответом ей было движение языком плашмя от клитора до входа во влагалище.

Девушке пришлось опустить голову ниже, тем самым позволив парню войти глубже в свой рот, лишь бы заглушить вырвавшийся стон из-за языка, которым Кацуки вдруг проник внутрь нее и надавил на переднюю стенку.

Рука на ее ягодице сжалась сильнее, из ритмичных движения стали рваными, Кацуки то прижимался ртом ко входу, проникая, насколько позволяла длина языка, то ласкал только снаружи, не забывая о клиторе. Лола действительно начала терять связь с реальностью, утопая в сладкой неге. Теперь она сама подмахивала ему бедрами, насаживаясь на язык. И оттого, скорую дрожь в ее ногах он почувствовал своим лицом.

Лола судорожно простонала, задержала дыхание, испугавшись, что ее будет слышно за дверью. Головка члена надавила ей на корень языка и скользнула дальше, уперевшись в заднюю стенку горла. Бедра Кацуки напряглись. Лола бы улыбнулась, если бы ей позволяла ситуация. Но пока она полностью легла на парня, перенеся вес, что освободило ей ладони, а еще перекрыло Кацуки доступ к кислороду, и все это действовало ей на руку. И пусть она задыхалась, вбирая член в горло, Кацуки задыхался тоже, продолжая ласкать ее клитор.

Гонка за победой для них обоих превратилась в ничью.

От переизбытка чувств и недостатка воздуха; от возбуждения, граничащего с запретными желаниями; Кацуки и Лола замерли, одновременно получая оргазмы, одновременно расстраиваясь проигрышу. И именно в этот момент в коридоре послышались шаги.

Лола только чудом тихо свалилась с кровати, она в панике начала натягивать на себя одежду, даже не думая, кому она принадлежит, но вот раздался стук в дверь, и девушка словно окаменела.

— Кацуки, гостевая спальня готова. — по приглушенному голосу Мицуки было слышно, как она улыбается. — Отдыхайте, спокойной ночи, мы тоже пойдем спать.

— Спокойной ночи. — отозвался парень.

Лола, еще не отошедшая от шока, ничего не сказала. Она продолжала в ужасе таращиться на дверь, сидя на полу в ворохе одежды, одетая наполовину в рубашку парня, наполовину в свою юбку.

Шаги за дверью удалились и совсем исчезли. Кацуки тихо рассмеялся. На что ему еще раз за вечер прилетел свитер в лицо.

— Ненавижу тебя! — гневный шепот девушки с электрическим треском обычно наводил на Кацуки, по крайней мере, осторожность, но не сейчас.

Сейчас он убрал свитер, все еще смеясь, приподнялся на кровати, за лямку лифчика притянул Лолу к себе и поцеловал, тут же получив маленький разряд тока, но он был к этому готов. В конце концов, он давно знал, что испанка может погубить даже самых сильных мужчин.

— Я знаю, что это не так. — прошептал он ей в губы.

Гнев быстро покинул тело девушки, стоило ему это произнести. Лола на мгновение забыла, как дышать, а затем, повинуясь чужому желанию, поднялась с пола и вернулась к Кацуки, в детскую кроватку, слишком маленькую для них обоих, но в тесных и таких теплых объятиях никто из них об этом даже не подумал.

╰─────╮ʕ•ᴥ•ʔ╭─────╯</p>