3.4 Лекарство для Майкрофта (2/2)

Когда он возился с очередной фигуркой, в дверь постучали. Майкрофт поднял голову, понимая, что ничего не успел сделать к приходу своего друга. Он растерянно скинул уродливых лебедей на кровать, прикрывая их раскрытой книгой, ответив человеку за дверью:

— Заходи!

На пороге стоял Альберт, отряхивая с одежды снег. В его руках был огромный бумажный пакет, наполненный разными украшениями и сладостями. Холмс поднялся с постели и подошел, чтобы помочь ему, забирая пакет. Он невольно улыбнулся, встречаясь с парнем взглядом.

— Доброго вечера, Альберт... ты не сильно замерз, пока добирался?

— Не стоит так переживать, я доехал сюда на карете, — Мориарти стал развязывать свой шарф, раздеваясь, — пожалуйста, возьми мое пальто.

Майкрофт быстро поставил пакет на стол, тут же возвращаясь и помогая своему гостю. Он бережно расправил верхнюю одежду Альберта, разглаживая, осторожно вешая к своей. Парень сжал руки за спиной, словно чего-то ожидая.

— Как твои дела? — Альберт чуть встряхнул своими волосами, растрепав их рукой, — вижу, что ты сегодня на ногах, значит, тебе уже лучше?

— Есть такое... температуры, вероятно, уже нет, — ответил Майкрофт, не отрывая свой взгляд от него.

— Раз так, то у тебя, наверное, хорошее настроение, м? — он прошелся по комнате, осматриваясь, — ох? — его взгляд остановился на постели Майкрофта, — это ты сделал?

Холмс удивленно посмотрел в ту сторону, не понимая, о чем тот его спрашивает, но увидев вылезающих из-под книги бумажных лебедей он покраснел, отводя взгляд в сторону. Эти нелепые попытки создать что-то красивое были замечены, от чего парень смутился, нахмурившись.

— Не обращай внимание, я пытался повторить поделки Шерлока из-за того, что мне просто... — он прикусил язык, придумывая отговорку, — стало скучно.

— Тебе было скучно? — Альберт обернулся к нему, держа в руках одного из лебедей, — значит я пришел как раз вовремя, не правда ли?

Он одарил Майкрофта дружелюбной улыбкой, разводя руками. Это заставило парня тяжело выдохнуть, неловко сглатывая. Мориарти был прав, хоть Холмс и не хотел это признавать. Альберт прошелся по комнате и поставил бумажные поделки на подоконник, выглядывая на улицу.

— Как же много снега выпало, ты себе не представляешь... а как много народу на катке, а на ярмарке!... — он хмыкнул, пальцем проводя по ледяному стеклу, словно рисуя что-то, — судя по тому, что ты решил сделать этих лебедей, ты пытался украсить комнату и создать атмосферу праздника?

— Я же сказал, что мне просто стало скучно! — Майкрофт помотал головой, подойдя ближе, — с какой бы стати мне—

Альберт обернулся к нему, наклоняя голову. Он медленно поднял свой палец вверх, касаясь его своих губ, чуть выпнув их.

— Тш-ш, тише, не кричи ты так, — прошептал парень, хитро сощурившись, — мне очень приятно понимать, что ты, как бы не ворчал на Рождество, но пытался удивить меня и сделать приятно.

Холмс замер, удивленно осматривая своего друга, стоявшего у подоконника. Он упирался рукой о его край, внимательно, но одновременно с необъяснимым теплом смотря ему в глаза. Казалось, что Альберт выглядит счастливо несмотря на то, что был обречен провести свое Рождество в унылой компании Майкрофта. По крайней мере, так ему казалось. Парень откашлялся, притихнув и, пытаясь избавиться от неловкости обернулся в сторону бумажного пакета, показывая на него пальцем.

— Что ты принес?

— Всего понемногу, знаешь ли, — Альберт протянул ему руку, прикрывая глаза, — предлагаю достать все эти украшения и расставить по комнате, а также зажечь свечи, что думаешь?

Майкрофт не стал отказываться от этого предложения и, помогая разбирать пакет, стал рассматривать разнообразные украшения. В его руках оказались цветные свечи, конфеты разных видов в шуршащих упаковках, живые ветки можжевельника и куча других мелких предметов. Он несколько растерялся, смотря на такое обилие украшений и поднял голову, разглядывая комнату, пытаясь прикинуть, куда же это все можно поставить и повесить.

— Ты так удивлен словно никогда ранее не украшал дом, — Альберт подошел сзади, заглядывая через его плечо, выбирая из пакета небольшой шарик.

— У нас никогда особо не было денег на все вот это, к тому же... такое не продавалось на рынке, — он разглядывал свечи, сощурившись, — мы украшали дом бумажными салфетками, иногда конфетами, живыми ветками, да и все, в целом...

— Тогда это просто чудесная возможность попробовать что-то новое, как думаешь, Майкрофт? — парень сделал несколько шагов в сторону, вешая первое украшение, — думаю что твой брат будет в восторге, если увидит украшенную комнату по приезде домой. Так он будет уверен в том, что ты хорошо провел Рождество.

Холмс задумался над этим, посмотрев краем глаза на Альберта. Он следил за тем, как его друг украшает комнату и, осторожно подбирая в руки какую-то блестящую гирлянду, попытался повторить за ним. Парень неловко разложил ее на полке, оставляя концы свисать, делая шаг назад, разглядывая то, что он сделал. Хоть это и не вызывало в нем никаких праздничных чувств, но выглядело вполне себе неплохо.

— Красиво, не правда ли? — за его спиной раздался тихий голос, — она очень интересно переливается на свету, заметил?

Альберт подошел сзади, посмотрев туда же, куда смотрел Майкрофт. Он улыбнулся, положив свою руку на его плечо, наклоняя голову.

— Но не стоит зацикливаться на каждом украшении так долго, — парень взглянул на него, — у нас в пакете еще куча всего.

Холмс опустил свой взгляд на руку друга, несколько секунд рассматривая, как тонкие пальцы сжимают его. Он выдохнул, посмотрев на лицо Альберта, замирая и не находя никаких объяснений тому, что он почувствовал, увидев спокойствие и умиротворение в его глазах. Майкрофт лишь тихо кивнул, следуя обратно к столу.

В течении получаса они украшали комнату, в основном молча, изредка обмениваясь любезностями и просьбами. Когда это кончилось Майкрофт отошел, чтобы оценить проделанную ими работу и от увиденной картины парень потерял дар речи — ранее унылая, самая простая комната в общежитии теперь превратилась во что-то яркое, подходящее под все понятия Рождественского настроения. Альберт собирал в пакет остатки мусора, который образовался за это время и, поставив его в угол, отряхнул руки. Он посмотрел на изумленное лицо Майкрофта, тепло и довольно улыбаясь.

— Правда здорово вышло? — спросил Мориарти, подходя ближе, — хоть украшения и были разные, но именно это и помогло создать такую разнообразную и интересную атмосферу, что думаешь, Майкрофт?

— Удивительно, но и в правду выглядит так, словно у нас тут будет праздник, — ответил тот, сжимая руки за спиной, сощурившись, — если тебя это радует, то я, пожалуй, счастлив.

Альберт удивленно повернулся к нему, наклонив голову.

— Хочешь сказать что ты можешь быть счастлив лишь только тогда, когда близкие тебе люди или друзья счастливы? — парень подошел ближе, неожиданно указывая пальцем в грудь Холмса, — а что по поводу твоих собственных чувств? Неужели ты не можешь быть счастлив сам по себе?

Подобный вопрос словно эхом прозвучал в голове Майкрофта. Он выпрямился, осматривая с ног до головы своего друга и, поджимая губы, нахмурился. Говорить о чем-то подобном ему никогда не нравилось, потому что это подразумевало тратить время на размышления о собственных чувствах, но парень считал, что это достаточно глупое занятие и то, что он в последние несколько дней был озадачен тем, что происходит между ним и Альбертом, напрягало его. Майкрофт вздохнул, промолчав.

— Что такое? Мой вопрос слишком сложный, или же, — парень провел пальцем по его груди, заставляя невольно вздрогнуть, — что-то не так?

— Нет, — Холмс взял его за запястье, отодвигая его руку от себя, — я не люблю отвечать на такие личные и странные вопросы, понимаешь? Какая тебе вообще разница, что делает меня счастливым или не делает?

— Все достаточно просто, Майкрофт, — он улыбнулся, поджимая плечи, — потому что ты мой дорогой друг, разве это не очевидно?

...дорогой друг.

Эти слова вновь прозвучали в этой комнате, заставив Холмса замереть, выпуская запястье Альберта из своих рук. Парень молча смотрел в одну точку, пытаясь понять, почему в очередной раз от этой фразы его сердце тревожно и беспокойно забилось, а к щекам приливала кровь, заставляя их непроизвольно гореть. Но как и несколькими днями ранее ответа в его голове не было, а под томным, выжидающим взглядом Мориарти становилось все хуже и хуже. Майкрофт нахмурился, отодвигая его от себя и, делая несколько шагов в сторону постели, тяжело выдохнул.

— У всех свое понятие счастья, не думаешь? — ответил он, разглядывая небольшую статуэтку, стоявшую на его столе, — лучше не задавай мне такие вопросы, потому что я не понимаю, как мне стоит на них отвечать. Как и не понимаю того, почему ты так сильно беспокоишься за меня, что даже решил провести Рождество в этом унылом общежитии, а не с кем-то другим, на той же ярмарке, еще где-то...

Когда парень закончил говорить он досадно прикусил язык, понимая, что только что поделился всеми своими переживаниями, что терзали его некоторое время. Майкрофт вздохнул, оборачиваясь, чтобы в очередной раз оправдаться и найти объяснению тому, что он сказал.

— Послушай, Альберт, забудь об этом, ладно? — он подобрал из пакета небольшую плитку шоколада, разглядывая ее, — давай уже «праздновать», съедим фруктов или—

Но Мориарти не дал ему договорить. Точнее, Майкрофт просто изумленно замер, не отрывая взгляда от парня, вдыхая. Сейчас Альберт молча подошел, вновь оказавшись также близко, как и несколько дней назад — Холмс чувствовал его дыхание на своем лице. Парень поднял свои хитрые глаза на него и, сжимая руки за спиной, наклонился еще ближе, прошептав:

— Разве я не говорил этого раньше? — он сжал губы, прикрыв глаза, — Майкрофт... ты дорогой мне друг.

И снова он сказал ему это. В очередной раз стало тяжело дышать, только в этот раз Холмс даже не думал о том, что с ним происходит, казалось, что способность рационально размышлять покинула его, оставляя один на один со странными, неизвестными его эмоциями, что он испытывал, когда Альберт приближался и говорил о подобных вещах. Дорогой друг?... Что значило это его «дорогой»?...

— Альберт... — наконец его рука легла на плечо парня, чуть придерживая и, найдя в себе силы он заглянул в глаза Мориарти, сощурившись, — я ни черта не понимаю, что происходит.

— О чем это ты? Разве я не ответил тебе на вопрос? — он прижался еще ближе, касаясь его лба своим, не давая и шанса на то, чтобы тот отвел свой взгляд в сторону, — ты спросил меня — «Альберт, почему ты так беспокоишься, в чем же причина?», а я ответил «в том, что ты дорогой мне друг и я переживаю за тебя, я хочу проводить с тобой время, потому что мне с тобой хорошо, весело и приятно, потому что ты мне дорог», так в чем же проблема?

— ...нет, подожди, — Майкрофт замер, вздыхая, — ...ты не говорил мне о том, что хочешь проводить со мной время, что я тебе «дорог» и прочее—

— Потому что ты — придурок, Майки, — он покачал головой, усмехнувшись, вновь используя эту форму имени, — разве моих действий и слов о том, что я собираюсь провести с тобой Рождество было недостаточно, чтобы понять, что я действительно чувствую к тебе что-то чуть большее, чем все остальные? Неужели мне пришлось говорить это настолько прямо, чтобы до тебя наконец дошло, м?

Майкрофт замолчал, некоторое время зачарованно смотря в глаза Альберта. Тот стал слегка нервничать, что было видно по его губам, которые он постоянно сжимал, ожидая услышать хоть какой-то ответ от своего друга. Парень выдохнул, опуская свой взгляд.

— Но чем тогда наша дружба отличается от дружбы с кем-то еще, Альберт? — спросил он шепотом, — если быть честным, то я чувствую, что что-то и в правду отличается, но я не могу понять, что именно...

— Неужели ты чувствуешь что-то похожее? — Мориарти взял его за руку, вздыхая, — еще в нашу первую встречу мне показалось, что ты какой-то особенный, понимаешь? А после того, как мы стали общаться в университете, я наконец понял, что это... почему-то ты для меня никогда не был «простым» другом, Майкрофт. С самого начала я считал тебя «дорогим» и мне казалось, что у тебя ко мне что-то похожее.

Холмс посмотрел на него, неловко и интуитивно сжимая его руку в своей, не совсем понимая, о чем-тот. Альберт выдохнул, едва заметно покраснев. Он впервые за все время знакомства выглядел настолько смущенно и несколько неуверенно. Парень продолжил.

— Понимаешь ли... ты кажешься человеком, что не готов открыться кому-то так просто, — он сжал его за руку в ответ, проводя пальцем по ладони, — но мы проводили так много времени вместе и я, честно, немного беспокоился остаться без хороших знакомых здесь, в дали от дома, но еще летом я встретил тебя и моя жизнь словно... словно стала чуть более яркой, понимаешь? Мы провели так много времени вместе! — Альберт улыбнулся, произнося это, — разве не стали ли наши вечерние прогулки по Лондону, совместное выполнение заданий в библиотеке, бесконечные разговоры обо всем на свете поводом для того, чтобы называть друг друга дорогими друзьями?

Майкрофт задумался над тем, что тот сказал и вот, наконец, в его голове стал складывать пазл. Он стал вспоминать все, что произошло за эти полгода, все, что произошло между ними.

Все началось с их встречи, с того, как Альберт показал ему Лондон, поделился книгой в магазине и в целом помог хорошо провести день. Как после они встретились на учебе и постоянно садились рядом, стараясь помогать друг другу в случае чего. И когда кто-то из них заболевал или пропускал занятия, приносить потом конспекты и читать их, объясняя тему. Как они вместе гуляли допоздна, заглядывая во всевозможные лавки, как сидели однажды до рассвета в комнате Майкрофта, заканчивая их совместный проект, после заснув вместе за столом. Наверное почти не было бы дня, когда эти двое не были рядом.

Однажды Холмс высказал свои переживания по поводу гиперактивного и странного поведения своего младшего брата, Альберт пообещал помочь. Он достал научные труды одного профессора-медика и выдвинул предположение о том, что то, что происходит с Шерлоком — не смертельно и не страшно, дело не в его воспитании или вредности, а в том, что он просто особенный. Тогда эти слова успокоили Майкрофта. Он был безмерно благодарен за это.

Так получается, что Альберт все это время был постоянно рядом, очевидно помогая, переживая и делая все это из-за каких-то теплых чувств? Наконец, эта мысль появилась в голове Холмса и он, осознавая то, что, возможно, его непонятные эмоции, хоть и являются по своему особенными, но в общем схожи с тем, что чувствовал к нему Альберт. Он поднял взгляд на него, тяжело выдыхая.

— ...скажи, — парень неуверенно сжал его за руки, выпрямившись, — ты можешь как-то назвать то, что чувствуешь?

— Я же сказал, что это... это «особенная» дружба, — ответил ему Альберт, улыбнувшись, — разве это можно описать как-то иначе?

Это слово вертелось на языке, но оно было опасным и словно запретным. Майкрофт понимал, что если осмелится его сказать то, возможно, разрушит абсолютно все, что между ними было, неправильно понимая то, что хочет донести ему Мориарти. Он промолчал.

— Майкрофт?... — парень сжал губы, придвинувшись, — я вижу, что ты хочешь что-то сказать. Так вот, — он прошептал, прижимаясь чуть ли не к его губам, — если ты хочешь что-то сказать, то умоляю, скажи. Твое молчание не сделает ситуацию проще, правда же.

Он понимал, что ему никуда не деться от ответа. Холмс выдохнул, крепче сжимая его руки и, ощущая, как сердце буквально вырывается из груди от волнения поднял свой взгляд, посмотрев ему в глаза. Альберт выглядел также неуверенно, ведь подобное происходило с ним также впервые. Майкрофт выдохнул, придвинувшись.

— Я никогда не думал, что скажу кому-то это, кто не является моей семьей, тем более в таком смысле, особенно учитывая, что ты — парень, ведь так не принято... — он сглотнул, попытавшись улыбнуться, — Альберт, мне кажется что это не просто «особенная» дружба. Если книги и все, что я видел, не лгут, то то, что происходит — это... — Холмс запнулся, сжимая губы, — ...возможно ли, что это... любовь?

...любовь.

Он никогда не думал, что однажды возьмет кого-то за руку, кого-то, кого посчитает и почувствует дорогим человеком, наконец хоть раз в жизни отбросив все свои логические доводы и доверится собственному сердцу. Никогда не догадывался что этим человеком станет его первый, самый близкий и дорогой друг — Альберт Джеймс Мориарти. От этих слов болезненно забило в висках, а где-то внутри стало жарко и на этот раз это точно не была лихорадка. Майкрофт был в порядке физически, но внутри него происходило что-то невероятное. Он впервые дал волю всем своим чувствам, так доверительно открываясь человеку.

— ...любовь? — прошептал Альберт, удивленно посмотрев на него, — ...ты считаешь, что это можно так называть?

— Не знаю, — после его слов он отвел взгляд, растерявшись, — как бы мы это не назвали, я... — Майкрофт сглотнул, выдыхая, — раз я оказался так честен с тобой, рассказав, что у меня на душе, то... то позволь мне просто всегда быть рядом с тобой и хорошо проводить время. Я хочу быть уверен, что с тобой все в порядке и что ты счастлив, — он взял его за руки, кивая, — этого мне будет достаточно, правда же.

Они смотрели друг на друга, не смея сказать и слова. Взгляд Альберта больше не был потерянным, напротив, сейчас он со всем теплом смотрел на своего друга, даже улыбаясь. Неловкость между ними до сих пор ощущалась, но ничего поделать с ней они не могли, продолжая молча стоять и переглядываться, словно пытаясь подобрать слова. Наконец, Мориарти кивнул, делая шаг вперед.

— Если это и в правду любовь, то это многое объясняет, не правда ли? — он выдохнул, — конечно я не ожидал от тебя услышать это слово совсем никак, все-таки ты кажешься человеком, что может и способен почувствовать подобное, но никак не озвучить...

— Я бы и не смог, если бы не твои подсказки, Альберт, — Майкрофт наклонил голову, чуть смелее прижимаясь к его лбу своим, приближаясь, — получается... мы оба хотим проводить друг с другом все свое время, общаться обо всем на свете и быть рядом, разделяя как хорошие, так и плохие моменты?

— ...не знаю как ты, но я — определенно, — ответил Мориарти, крепче сжимая его руку, переплетая с ним пальцы.

— Я согласен на это, — он наконец прижался к парню, впервые обнимая кого-то, кто не приходился ему семьей, прикрывая глаза, — если бы не разговор с тобой, то я бы никогда не понял, что со мной происходит. Спасибо тебе огромное.

— И тебе, Майкрофт, — Альберт выдохнул, прижимаясь к его плечу, счастливо улыбаясь, — получается, что все это — взаимно, представляешь?...

Они молча стояли так несколько минут. Холмс никогда не понимал, почему люди обнимают друг друга и даже когда это делал Шерлок, он несколько пренебрегал этим, не пытаясь понять, что не все можно объяснить какой-то логикой и здравым смыслом. Безусловно, объятия с ребенком означало какую-то поддержку, которую он мог оказать, но обниматься со взрослым человеком, да еще и просто так?... Смысла в этом действительно совсем нет, но его и не стоило никогда искать — греться в руках человека, что заставляет так беспокойно биться твое сердце, кажется, просто приятно. У этого не должно быть повода или практического применения, это просто что-то, что позволяет без слов описать чувства друг друга. В этом и вся любовь — она не имеет объяснения, она лишь существует, объединяя сердца дорогих людей, заставляя их быть всегда рядом, принимать и помогать своему партнеру.

— Майкрофт... — парень прервал их, наконец тихо позвав его, придерживая за плечи, — раз то, что мы чувствуем можно назвать любовью, то можем ли мы...

— Можем ли мы?...

— Можем ли мы с тобой поцеловаться?

Это предложение заставило его щеки покраснеть. Холмс неуверенно сжал губы, нервно улыбнувшись, наклоняя голову.

— Зачем нам это делать? — спросил он, сощурившись.

— Ты опять пытаешься искать этому логическое объяснение, да? — Альберт неловко выдохнул, качая головой, — понимаешь ли, это такой... скорее жест, наверное? Я просто знаю, что так делают все возлюбленные. Это просто что-то, что немного интимнее объятий. Такое же проявление внимания, но просто не для всех. Так что, — парень улыбнулся, — ты согласен? — Мориарти прикрыл глаза, прошептав, придвинувшись еще ближе, — поцелуешь меня?

— ...да.

Майкрофт осторожно протянул свои ладони к его лицу, касаясь пальцами мягких щек. Он никогда не делал этого, никогда даже не задумывался о том, как это нужно делать. Не думал, что вообще когда-то будет держать кого-то так близко для заветного поцелуя. Безусловно мысли о какой-то далекой женитьбе, детях и прочем были в его голове, но это было так... что-то, что говорят всем парням, разве нет?

Он прижался к нему, готовый прильнуть к его тонким, аккуратным губам, но на мгновение замер, зачарованно разглядывая очаровательное лицо Мориарти. Парень ждал, когда же Майкрофт поцелует его и, прикрыв глаза чуть подался вперед, едва сжимая губы. Он обхватил Холмса за плечи, вжимаясь как можно ближе, еще ближе.

Этот момент показался чем-то, что никогда не сможет просто так исчезнуть из памяти, потеряться среди других воспоминаний. Это был их первый поцелуй, первый для них двоих, в их первой влюбленности. Майкрофт крепче сжал его за щеки, неловко наклоняя голову, несмело двигая своими губами, как бы пытаясь повторять движения, что делал его партнер. Альберт постоянно морщил нос из-за волос, что вылезали на лицо, выбиваясь из растрепавшейся прически. Он ухватился за затылок Майкрофта, ближе притягивая к себе, пальцами осторожно поглаживая его волосы. Их неопытность была очевидна и проявилась в нелепом, странном поцелуе, понятие о котором они оба имели лишь с каких-то слухов или наблюдения со стороны. Хоть эти странные соприкосновения губами мало походили на настоящий поцелуй, но эмоции, что разгорались внутри них, определенно были самыми искренними и настоящими.

Лицо горело и от горячего дыхания, и от стыда, и от волнения. Теперь Майкрофт точно мог понять, что чувствует — это была неловкость, смущение, обожание. Он был в восторге от того, что сейчас так близок с кем-то, кто стал для него особенным, одновременно чувствуя, как же ему было на самом деле неловко. То же чувство он испытывал и когда Альберт приблизился к нему тогда, на постели.

Смущение и желание. Желание оказаться на самом деле ближе, соприкоснуться с ним, никогда не отпускать. Всегда быть рядом и жить с осознанием того, что между ними происходит что-то, что наконец можно было хотя бы как-то объяснить.

Альберт медленно оторвался от него, тихо причмокивая. Их нелепый поцелуй закончился и теперь они оба пытались прийти в себя, вновь прижавшись лбами, заглядывая друг другу в глаза. Теперь все ощущалось совсем иначе и не вызывало больше того беспокойства — Майкрофт был уверен в том, что он чувствует, в том, что с ним происходит.

— А это не так уж и плохо, не думаешь? — спросил его Мориарти, едва улыбаясь.

— ...действительно неплохо, Альберт, — он осторожно заправил прядь его волос, что постоянно вылезала и мешала тому, хмыкнув, — ...не хочешь теперь отпраздновать вместе Рождество? Все-таки уже довольно поздно, только вот... — Холмс немного виновато откашлялся, — у меня нет для тебя никакого подарка, прости.

— Ничего страшного, ты же болеешь, куда бы ты вышел за подарком, к тому же... — парень прошептал, вновь хитро посмотрев на него, — то что сейчас произошло уже можно считать за самый сказочный подарок, что у меня когда-либо был.

После этого разговора они провели всю ночь вместе, празднуя Рождество. И хоть оно прошло вдали от всех этих ярмарок, веселых компаний и семей, но парни были счастливы провести его вдвоем. Унылая комната общежития превратилась в уютное место, где сегодня два молодых, влюбленных юношей стали чем-то одним целым, осознав важность в жизни друг друга.

Шерлок вернулся от мисс Хадсон только спустя неделю, как раз тогда, когда у Майкрофта вот-вот должна была начаться учеба. Он много болтал и делился тем, что успело произойти у ее семьи, но как бы его старший брат не переживал за него, в этот раз Шерлок, на удивление, вел себя вполне прилично, не давая поводов для замечаний. Это очень порадовало Майкрофта.

С того момента их отношения с Альбертом изменились и стали куда доверительнее и крепче, чем были раньше. Теперь никакие беспокойства по поводу «‎странных» чувств больше не тревожили Майкрофта, он мог спокойно проводить с ним время, уверенный в том, что они достаточно близки. Они доверяли друг другу всевозможные тайны, делились переживаниями и радостями, подрастая и с каждым годом становясь лишь ближе и ближе. После окончания университета их история не окончилась, но на время поделила их по разные берега — Майкрофт был вынужден уехать во Францию из-за своей первой работы, забрав Шерлока с собой. Альберт понимал всю важность ситуации и, хоть и с огромной тоской в сердце, но отпустил любимого человека, обещая обязательно дождаться его дома.

С того момента прошло три года. Альберт неплохо устроился и работал в правительстве, однажды скучным вечером разбирая документы, которые поступили к ним только утром. Желая быстрее с ними расправиться он спешно подписал их, как вдруг, его взгляд зацепился за чье-то свежее резюме, попавшее сюда, возможно, по ошибке. Парень с удивлением взял его и ту же минуту на его лице засияла улыбка.

Альберт поднялся со стула, дойдя до окна. Он выглянул на улицу, разглядывая проходящих мимо людей. Его мысли сейчас были где-то далеко, парень что-то вспоминал, считая это в голове.

«Майкрофт Холмс... — он хмыкнул, прикрыв глаза, — ...значит, ты наконец возвращаешься домой.»