2.1 «Лиам, в тот момент я просто понял, что то, что случилось со мной — мечта!» (1/2)
Уильям нерешительно стоял у закрытой двери. Он предвкушал эту долгожданную встречу уже довольно давно, но сейчас, оказавшись на пороге, он почему-то остановился. В его сердце стали закрадываться сомнения и переживания о том, действительно ли он хочет встретиться лицом к лицу с его одним из самых ужасных страхов, с тем, что никогда не оставляло его равнодушным. Бесконечное ожидание и пустые размышления так или иначе не решали ситуацию и Уильям, сжав ручку, заставил дверь открыться.
В этой маленькой комнате было очень темно. Окно было зашторено и не пропускало солнечный свет и единственным источником освещения была тлеющая свеча, стоявшая на прикроватной тумбе. Что показалось достаточно странным и загадочным — свеча догорала и капли воска уже стекали вниз по подсвечнику, образовывая под собой небольшую лужу, но при этом тени, отбрасываемые этой свечей, казались огромными и неестественными. В комнате было очень прохладно, но в то же время дышать было просто невозможно — воздух был спертым. Уильям несмело сделал несколько шагов вглубь, с ходу заглядывая в постель, стоявшую в углу комнаты.
В тусклом свете, укрытый под белоснежным одеялом, лежал его младший брат.
— Доброго вечера, Льюис, — прошептал Уильям, снимая с головы шляпу, подходя ближе, — я наконец-то вернулся к тебе домой.
На его приветствие брат не отреагировал. Он продолжал молча лежать на спине, не раскрывая глаза.
— Милый брат, я приехал, — Уильям наклонился ближе к постели, чтобы наконец увидеть его лицо, — прости, что не смог сделать этого раньше, я…
Перед ним открылась ужасно страшная картина — именно в этот момент пламя свечи осветило лицо его младшего брата, заставив Уильяма потерять дар речи. Все его лицо выглядело невероятно худым и бледным, губы обрели неестественный синий оттенок, оставаясь лишь на уголках алыми, глаза и щеки были впавшими, а нос же, всегда такой мягкий, стал острым. Уильям услышал, как быстро и тревожно забилось собственное сердце.
— Льюис, дорогой мой брат!.. — парень схватил его за плечи, чуть встряхивая, — скажи же, что ты просто уснул!..
Его тело в руках Уильяма поддатливо покачнулось, по инерции повторяя движения, но оно очевидно не подавало никаких признаков жизни. Стало очевидно, что его брат был мертв. Алый цвет, что оставался на губах, неожиданно стал капать на белоснежную простыню и парень сразу понял, что же это было.
Кровь.
На его руках и одежде, на лице и по всей постели — кровь начала распространяться по всему, чего тот прикасался. Уильям не мог даже закричать от ужаса — в горле встал ком. Парень стал тяжело дышать и отскочил от постели, пытаясь судорожно вытереть окровавленные руки о свое пальто.
«Как же так, что же случилось, Льюис! — мысли проносились в его голове одна за другой, совсем не позволяя сложить все случившееся во что-то единое, — неужели я опоздал, почему мои руки в крови, мой милый брат!...»
Уильям почувствовал, как перехватило дыхание. Парень невольно вжался в дверь спиной, но не смог открыть ее и, от бессилия, резко схватился за голову. Он болезненно сжимал свои волосы, оставляя кровавые следы на них, судорожно пытаясь осознать, что же случилось.
Был ли он в своем уме сейчас? Почему он коснулся тела погибшего брата и запятнал руки в крови? Может ли, что он сошел с ума и сделал что-то своими же собственными руками, но сам этого и не понял?
«…Почему я не приехал раньше? — резко в его голове, среди всех этих навязчивых и страшных мыслей пронеслась одна, что заставила Уияльма сжать себя за голову еще сильнее, бессильно опустившись на пол, — почему я позволил ему умереть?!»
Стало невозможно дышать. Он задыхался от страха и собственного бессилия, ощущая еще теплую кровь на своих руках. Голова раскалывалась от боли на части, заставляя сжаться и наконец закричать — так громко, как это только было возможно. Закричать от боли и страха, закричать от осознания потери, закричать от разочарования и чувства вины. Заставить чувствовать себя боль, задыхаясь сейчас на полу, чтобы хоть как-то поделить ее со своим любимым братом.
«…лорд Мориарти, пожалуйста, проснитесь…»
Уильям был оглушен собственным криком, но тут, услышал незнакомый, очень далекий от него голос. Он повторял эту фразу снова и снова, с каждым разом становясь все громче и громче.
— Мистер Уильям, просыпайтесь!
Резко, он раскрыл глаза. В первые мгновения парень, приподнявшись, продолжал тяжело дышать, нервно разглядывая комнату, в которой он находился. Дышать было легко, а в воздухе не висел запах чего-то влажного и сгнившего. Парень лежал под теплым, большим одеялом в кровати своей каюты, а прямо перед ним суетилась их горничная, подготавливая одежду, которую лорд Мориарти должен был сегодня надеть. Уильям осознал, что все то, что он увидел было всего лишь сном и, тяжело вздохнув, опустил голову. Ему понадобилось время, чтобы понять, что он находится в реальности и он несколько минут нервно трогал руки, свою голову, постель. От произошедшего оставалось неприятное ощущение.
«Это все… лишь сон.»
— Мистер Мориарти, наконец-то Вы проснулись, — от непонятного чувства потери реальности его отвлекла горничная, — я подготовила Вашу одежду. Ваша семья уже отправилась на завтрак, если хотите успеть, то Вам лучше поторопиться.
— Благодарю, Мэри, — парень поднял взгляд, улыбнувшись, — но я думаю, что предпочту никуда не торопиться и пропустить прием пищи.
Женщина посмотрела на него, покачав головой. Она разглаживала его костюм, осторожно расстегивая пуговицы.
— Вам снился плохой сон? Вы кричали, мой лорд.
— Сон? — Уильям сжал свои руки, чуть поджимая большие пальцы друг к другу, — верно, Мэри, мне и в правду приснился кошмар. Но все наши сны всего лишь часть воображения, так что не стоит из-за них переживать, а уж тем более придавать им особое значение.
— Вы правы, но, — она закончила, подбирая себя за края платья, — Вам не в первый раз снятся беспокойные сны о брате, уж мне ли не знать.
— Откуда ты? —
— Услышала имя господина Мориарти, — Мэри сощурилась, — если Вы так переживаете о его состоянии, может, стоит написать ему письмо и отправить его? Я слышала, что на «Титанике» есть свое собственное почтовое отделение! Как приедем в Америку, эти письма сразу же отправятся оттуда в родной дом.
Уильям сжал руки, задумавшись. Он все еще находился в отвратительном состоянии, во-первых, парень вспомнил о вчерашнем происшествии, взглянув на свои руки — на запястьях виднелись красные полосы от наручников. Во-вторых, этот ужасный сон вновь разбудил в нем сомнения и переживания, а также чувство вины. К тому же, в какой бы прекрасной спальне он не проснулся, он все еще помнил о том, куда они направляются на этом проклятом корабле. Уильям тяжело выдохнул, чуть откинув голову назад, на подушку. Он чувствовал себя ужасно уставшим и взволнованным, но за что было обиднее всего — даже во сне он не смог отдохнуть.
— Мистер Мориарти, может, мне помочь Вам умыться? — Мэри заметила его удручающее состояние и поспешила подойти к постели, наклоняясь, — соберетесь, напишите письмо, прогуляетесь и может хоть немного отвлечетесь от плохих мыслей.
— Спасибо, но я сделаю все сам, — парень помотал головой, пальцами перебирая растрепанные волосы, — спасибо за подготовленную одежду, Мэри. Ты можешь пойти по своим делам.
Женщина молча кивнула и ушла. Уильям понимал, что несмотря на свое состояние он, к сожалению, не может пролежать весь день на одном месте. Да и к тому же Мэри была права, раз парень испытывает такую обеспокоенность здоровьем брата, то ему действительно следует написать письмо.
«Возможно, мне стоит написать еще и Альберту, — размышлял Уильям, приводя себя в порядок, — мы не виделись с ним уже несколько месяцев, с того момента, как он уехал из-за своей работы.»
После утренних процедур стало слегка легче. Ощущение реальности стало постепенно возвращаться, а чувство тревоги отступать. Уильям вернулся в комнату и подошел к постели, чтобы самостоятельно ее заправить. Хоть это и была обязанность Мэри в их путешествии, но сделать всего пару движений для ощущения порядка — не такая уж и сложная задача, чтобы просить об этом посторонних людей.
«У Мэри и без меня есть чем заняться, — подумал парень, подправляя подушку, — мать постоянно загружает ее работой, но ведь и у слуг должно быть время, чтобы насладиться круизом, верно ведь?..»
Закончив со всеми своими делами, одевшись в подготовленный костюм, Уильям подошел к столу. В его голове уже был намечен план и вопросы, которые он хотел бы задать каждому из своих братьев, а потому, желая поскорее закончить и быть спокойным, он достал несколько листов бумаги и принялся за письма.
Первым, кому он решил написать, был Альберт — старший брат. На протяжении всей жизни он всегда соответствовал требованиям как аристократа, так и своей семьи — очень обходительный и умный молодой человек, получивший высшее образование и отправившийся работать на британское правительство. Альберт часто отсутствовал дома, а два месяца назад и вовсе уехал во Францию, по делам. Беспокойство Уильяма было связано лишь с его тоской по любимому брату и тем, когда же он вернется.
«Дорогой брат, пишу тебе прямо с корабля, не правда ли удивительно? Мэри рассказала, что на «Титанике» есть свое почтовое отделение, — написал Уильям, — дела мои неплохи, хоть я и сильно тоскую по дому. Обеспокоен здоровьем Льюиса и, если честно, не могу думать о том, что оставил его в Англии. Быть откровенным, не могу найти себе места, когда размышляю об этом, — он приостановился, чтобы набрать чернил, — но как твои дела? Не спрашиваю про работу, знаю, что это все тайна. Но как твоя жизнь во Франции? Встретил ли кого-то, чем занимаешься в свободное время? Обязательно напиши мне об этом в следующем письме.»
Уильям отложил ручку в сторону. Осмотрел аккуратное письмо, проверил бегло на наличие ошибок. Парень выдохнул, чуть откинувшись на спинке стула и, задумался. Писать Альберту не было сложно, потому что почти каждое письмо, которое он ему отправлял, было похоже друг на друга. Но это вовсе не значило, что Уильяму было все равно на брата, просто… Альберт не давал повода говорить с ним о чем-то еще.
«Конверт я куплю в почтовом отделении, ведь они там должны продаваться? — подумал Уильям, складывая свое письмо пополам, — с одним закончил, теперь…»
Парень посмотрел на второй лист, лежавший рядом. Это должно быть письмо для Льюиса.
С ним все было куда сложнее. Льюис — его младший брат, оставшийся в Лондоне. Он с самого детства был болезненным и слабым ребенком, очевидно уступавшим своим братьям во всем. Несмотря на это, он много занимался дома, а Уильям, имея время и возможность, проводил с ним совместные занятия и делился тем, что изучил в университете. Лечение Льюиса было дело дорогим и, на самом деле, достаточно выматывающим. Разумеется, с самого детства семья Мориарти была озадачена, искала ему врачей и даже путешествовала заграницу, но, все безуспешно. В настоящее время Льюис значительно ослаб и миссис Мориарти сказала, что он не должен отправляться с ними в путешествие.
«Доброе утро, милый брат, — начал Уильям, тут же остановившись, — почему я написал «доброе утро»? Мне стоит начать приветствие с чего-то не конкретного!»
Он смял листок и потянулся за другим.
«Приветствую тебя, Льюис, — он вновь замер, вчитываясь, — звучит... слишком небрежно!»
И вот, он взял еще один лист. Написав несколько предложений, смял и его. Уильям тяжело вздохнул, машинально расчерчивая пустое место разными узорами, задумавшись.
«Мне стоит собраться и понять, что же я хочу написать, — он посмотрел на свою руку, испачканную чернилами, — брат не должен думать, что я нервничаю и не нахожу себе места.»
Уильям нервно стучал ногой, задумавшись. В голову лезли самые разные мысли, он стал вспоминать свой страшный сон. От этого участилось сердцебиение и заныло где-то в груди. Уильям тяжело выдохнул и выпрямился, пытаясь взять себя в руки.
«Дорогой брат, пишу тебе прямо с корабля, — он крепче сжал ручку, — наше путешествие проходит неплохо. Вчера я провел время на ужине и за чтением книг в своей каюте. Сегодня собираюсь прогулять по кораблю и изучить его. Правда ли, что «Титаник» вмещает в себя столько комнат, как думаешь? — Уильям улыбнулся, посмотрев в окно, — вчера я имел честь познакомиться с прекрасной миссис Адой и еще одним человеком, возможно, ты читал о нем в газетах. Его зовут Шерлок Холмс и он, признаться, очень меня заинтересовал. Но что насчет твоих дел? Что говорит доктор? Мой милый брат, мне очень жаль, что я оставил тебя в Лондоне, — он выдохнул, хрустнув пальцами, — я обещаю, что буду чаще тебе писать, как только мы приплывем, а еще... постарайся придерживаться всех рекомендаций и беречь себя. Если станет тоскливо, то приходи в мою комнату и бери в ней все, что тебе захочется — книги, альбомы, мои университетские записи. Пожалуйста, береги себя.»
Уильям остановился, сжимая руки. Это письмо получилось значительно больше предыдущего, как, впрочем, и все письма, отправленные Льюису. Писать хотелось не останавливаясь — размышлять о приятных моментах, вспоминать счастливо проведенное время вместе, делиться тем, что случилось. Но Уильям переживал, что если он расскажет слишком много, то это расстроит его брата. Именно поэтому, рассказав все кратко, он закончил. Парень сложил письма вместе, убрав их в карман пальто и принялся собираться.
Сегодня погода была куда теплее вчерашней. Уильям даже расстегнул верхнюю пуговицу пальто, выйдя на палубу. Приятное апрельское солнце согревало лицо и парень сощурился от его ярких лучей, ослепивших его. В правой руке он держал трость, а в левой — два письма, сложенных пополам и карту судна, которую миссис Мориарти смогла выпросить на вчерашнем ужине у одного знатного господина. Уильям на ходу развернул ее и принялся изучать. Так, служебные помещения, каюты второго класса... читальный зал, банкетный, баня... каюты третьего класса, багажное отделение и наконец, интересующее его, почтовое.
«Почта находится на палубе «G», — Уильям провел пальцем по плану, задумавшись, — мне нужно пройти здесь, а потом спуститься на несколько этажей ниже... и я дойду до места.»
Он сложил карту и продолжил идти. Сегодня с утра на палубе гуляло куда больше человек, чем вчера. После завтрака люди отправились изучать корабль и любоваться океанскими видами, вышли буквально все — дамочки со смешными зонтиками, знатные господа в дорогих костюмах, немного скромнее одетые мамы с детьми из второго класса, служанки и горничные, да даже простые рабочие из третьего класса. Все вокруг суетились, смеялись и разговаривали, заставляя Уильяма чувствовать себя слегка одиноко. Возможно, ему тоже хотелось обсуждать стратегию игры в шахматы, хорошую погоду или основы высшей математики, да даже смеяться с кем-то с дурацких историй из жизни, но... впрочем, этому, скорее всего, никогда не бывать. Вряд ли Уильяму будет интересно хоть с кем-нибудь из высшего света, а общаться с людьми, что по статусу ниже аристократов — просто не позволит его семья. Задумавшись обо всем этом он и не заметил, как подошел к нужному месту. Он поднял взгляд и тут же улыбнулся.
— Миссис Ада! — парень заметил знакомую девушку, стоявшую рядом, — доброго Вам утра.
Уильям учтиво поклонился, сняв шляпу. Женщина, увидев его, нервно дернулась и поджала плечи, неуверенно поднимая взгляд. На запястьях, к которым неплотно прилегали рукава ее платья, было видно красные следы. Парень сощурился, но ничего не сказал.
— Вам того же, лорд Мориарти, — она кивнула головой, оглядываясь.
— Миссис Ада, Вы тоже идете на почту? — спросил Уильям, разглядывая небольшой конверт, который девушка держала в своих руках, — если да, то не составите мне компанию? Признаться честно, я боюсь потеряться в этих бесконечных длинных коридорах, да и к тому же, одному мне немного скучно.
Она подняла на него взгляд, тяжело заглядывая в его глаза. По ее лицу было видно, что миссис Ада не выспалась и точно плакала, вероятно, после побоев мужа, о чем говорило обилие косметики на ее шее и щеках. Она, переминаясь с ноги на ногу, сделала шаг вперед.
— Я не против, только вот... не говорите никому, что я была на почте именно с Вами, — она прикрыла свою голову шелковым платком, заправляя вылезающие рыжие пряди, — пожалуйста.
— Хорошо, — он кивнул, — раз так, то нам, я полагаю, в эту дверь.
Они вместе зашли внутрь. Первые несколько минут Уильям молчал, размышляя о своем письме и о миссис Аде, которой, очевидно, вчера в очередной раз досталось от ее мужа.
— Лорд Мориарти, — девушка тихо прошептала, чуть прижавшись плечом к его, — пожалуйста, простите, что вчера принесла Вам такие неприятности, еще и не могла ни слова сказать в Вашу защиту. Теперь я обязана Вам.
— Не стоит, миссис Ада, я сделал то, что посчитал нужным, — Уильям улыбнулся, осторожно отодвинув ее, — Вы же знаете, что я и сам являюсь аристократом и никакие Ваши деньги мне не нужны, как и какие-либо невещественные доказательства благодарности. Для меня хватит того, что Вы в полном порядке.
— Но то, что о Вас посчитали матросы, мой муж, офицер, — Ада отвела взгляд, сжимая руку на груди, — моя вина всецело...
— Не переживайте, я знаю, что Вы были в шоке и даже если бы очень захотели, не смогли бы прийти в себя до определенного момента, — парень дружелюблно кивнул, — кстати, если не секрет, то кому Вы несете письмо?
— Письмо для моей подруги в Америке, — миссис Ада посмотрела в сторону, — она живет далековато от Нью-Йорка и пока мы пробудем там с семьей, я уверена, что она его получит. А Ваши, лорд Мориарти?
— Для братьев, — парень придержался за перила, спускаясь вниз, — одно из них для Альберта, думаю, что Вы слышали о нем.
— Да, я слышала о господине Альберте. Друг моего супруга вместе с ним работал когда-то.
— Приятно это знать, — Уильям осмотрелся, — а второе... для Льюиса. Он остался в Лондоне и я, если честно, уже немного по нему скучаю.
— Вы очень заботливый человек, раз так переживаете о родных, — отметила миссис Ада, подправляя платок на голове, — это многого стоит.