1. «Мне показалось, что ты чем-то отличаешься от остальных аристократов, но тогда это была лишь моя догадка...» (1/2)
«Открой это письмо, только когда сможешь забыть меня,» — такими были его последние слова.
Мужчина был одет необычно легко для такого времени года. Кожаный плащ пропускал через себя прохладный атлантический ветер, дувший прямо со стороны океана. Мерзнуть в порту было противопоказано лечащим врачом этого мужчины — любое серьезное переохлаждение могло вызвать рецидив пневмонии, от которой он так долго лечился. Мужчина задумался об этом и плотнее повязал шарф.
«Мистер Холмс, неужели Вы так плохо выполняли мои рекомендации, что вновь заболели!»
Мужчина улыбнулся, сжимая свои руки на груди. Он представил, как профессор медицинских наук, его доктор, узнав об очередной простуде, тяжело выдыхает и поджимает брови от беспокойства. Как перед выписыванием рецепта упрекнет мистера Холмса в его безответственном отношении к собственному здоровью. Как мужчина будет неловко улыбаться и краснеть, словно провинившийся маленький мальчик, которого отчитывает отец.
«Мистер Холмс, работа детективом точно не идет на пользу вашему здоровью, особенно, с таким иммунитетом. Вы уверены, что не хотите сменить образ жизни на более спокойный?», — в очередной раз спросит его доктор.
«Моя простуда не стоит такого беспокойства, я не брошу свое дело, профессор, » — ответит он.
«Вы как всегда упрямы, господин детектив. Не понимаю я, конечно, Вашего стремления…» — скажет доктор и назначит привычное лечение.
На самом деле, профессор был не единственным, кто не понимал стремления Холмса. Его коллеги по работе, друзья, малознакомые люди — все они считали, что он обладает каким-то даром. Его невероятные выводы, способность анализировать и следить даже за самыми неприметными вещами, а вследствие этого раскрывать сложные преступления, люди считали чем-то невозможным для простого человека. Мужчина никогда не считался с мнением о том, что он является избранным и наверняка знал, что за всей его способностью стоят часы чтения, наблюдения и обостренное чувство справедливости. И именно это чувство никто не мог понять.
Профессор, несмотря на его работу, не мог понять, как спасение человека может стоять выше собственного благополучия. Друзья не понимали, почему мистер Холмс предпочитал встрече с ними свою работу, а коллеги лишь удивленно переглядывались, наблюдая, как детектив засиживается допоздна. Подобное увлечение и преданность тому, чему он следовал, называли зависимостью, а особо острые языки говорили о фанатизме Холмса. Несмотря на это, чужие сплетни для мужчины не имели абсолютно никакого значения. Главный принцип анализа, которому следовал мистер Холмс, состоял в исключении ненужных сведений. Именно поэтому рабочая болтовня, строившаяся лишь на обсуждении его «иного», «неправильного» образа жизни и восприятии мира, его никак не волновала.
Громкий шум прибывающего лайнера заставил мужчину поднять голову и отвлечься от своих мыслей. Холмс заметил, что на причале начала собираться толпа. Люди с абсолютно разным статусом, облеченные от поношенных костюмов до хорошо пошитых нарядов, собирались в одном месте. На лицах некоторых из них Холмс замечал неискренние, натянутые улыбки, а на иных — самый настоящий траур. Толпа начинала становиться все плотнее и плотнее, а из бесконечных разговоров стал различим чей-то плач, смех. Мистер Холмс же не ощущал ничего из того, что волновало сердца этих людей. Чуть зажатый толпой, мужчина, придерживая свою шляпу, попытался выбраться из нее на самый край.
«Все-таки, я и не догадывался, что так много людей все еще скорбят по своим близким, — подумал он, наконец оказавшись поодаль от остальных, — мне стоит вернуться сюда, когда это все закончится.»
Мужчина хорошо знал этот порт. За три года расследования самых разнообразных дел, многие из них приводили его именно в эту часть города. Торговля опиумом, убийства, исчезновения людей, кражи — все это являлось неотъелимой частью преступного мира Нью-Йорка, с которой Холмс постоянно сталкивался. Мужчина знал почти все близлежащие магазины и пабы, был знаком со многими их работниками и даже клиентами. Именно благодаря своей осведомленности, он был уверен в том, где сможет провести часик-другой.
— Господин Холмс собственной персоной в нашем заведении! — громкий, мужской голос с порога поприветствовал вошедшего детектива, — какими судьбами к нам? Неужели расследуете очередное дело?
Мужчина поприветствовал хозяина паба, вежливо сняв шляпу. Он подошел к барной стойке, улыбаясь.
— Совсем нет, мистер Робер, — Холмс снял свои перчатки, складывая их в карман плаща, — в вашем заведении каждую вторую и третью субботу с десяти до двенадцати проходят скидки на напитки, от чего я и пришел именно сюда.
— Где-то ты меня обманываешь, негодяй! — рассмеялся мужчина, наклоняясь к бару, — пришел что-то тихо расследовать и ничего мне не говоришь, я ведь прав? За время общения с тобой, Холмс, я не меньше твоего ведь теперь знаю! Вот сейчас ты одет так же, как и в рабочее время, а значит, что ты точно здесь не просто так, — Робер указал пальцем на плащ, — вот тебе и дедукция, мистер гений.
Холмс изумился, тихо прыснув. Он помотал головой, складывая руки вместе на барной стойке.
— Мистер Робер, если Вы хотите, я обязательно расскажу Вам, как правильно работать по моему методу дедукции, — мужчина поднял взгляд, улыбаясь, — не поверите, но сегодня я тут как простой человек, а не как детектив, так что налейте мне.
Холмс кинул ему монету, дожидаясь своего напитка. Паб был наполнен кучей людей — простые рабочие отдыхали сегодня. В помещении стоял едкий запах дешевого табака, а шум вокруг был привычным состоянием для такого известного в своих кругах места.
— Что-то не похоже, что люди особо скорбят сегодня, — Холмс коснулся своего стакана, делая первый глоток.
— Все, кому надо скорбить сейчас на причале, детектив, — Робер протирал пивные кружки, стоя напротив Холмса, — все эти работяги не имеют никакого отношения к «Титанику», ты же это понимаешь. Пришли сюда сегодня только ради моих скидок, да и из-за выходного дня из-за траура.
— Понимаю, мистер Робер.
Холмс сделал еще несколько глотков, медленно опуская руку со стаканом на стойку. Его взгляд зацепился за плавающий на поверхности кубик льда и мужчина дотронулся до него пальцем. Маленький кусочек резко откололся и стукнулся о стенку стакана, создавая на поверхности напитка небольшие волны.
— Так и все же, чего ты пришел сегодня сюда? — спросил Робер, отвлекая Холмса от своих мыслей, — уж неужели ради памяти в честь «Титаника»?
— С чего Вы взяли, мистер Робер, — Холмс улыбнулся, поднимая свой взгляд, — меня совсем не интересует история этого судна, да и родственников у меня на нем не было.
— Но все же, Лиам, — бармен одернул его, указав на выпирающий листок бумаги из его кармана, — ты ходишь с каким-то письмом. Все-таки у тебя задание или что-то еще важное, а старику Роберу ты ничего рассказывать не хочешь! Пусть так, — мужчина развернулся, обслуживая другого клиента, — если дело не касается нас, я верю, что у тебя есть веская причина появиться в порту.
Мужчина замер от услышанного. Он опустил взгляд вниз — и вправду, из кармана, в который Холмс ранее убирал перчатки, торчало письмо.
«Прочитай его, когда забудешь меня.»
***</p>
Банкетный зал был переполнен. Роскошные убранства, заманчиво вкусные блюда и светские разговоры соблазняли пассажиров первого класса. В этот вечер здесь собрались почти все люди из высшего света лишь для того, чтобы отпраздновать ступление на борт прекрасного лайнера.
— Разве не чудесный вечер, госпожа Мориарти! — раздался басистый, немного пьяный голос, — поднимем же наши бокалы!
Музыканты играли подготовленные для торжественного ужина симфонии. Разливалось вино и смех, знатные господа и дамы стучали своими бокалами, не останавливая череду бесконечных тостов. Шумные, уже опьяневшие голоса разных акцентов и языков раздавались со всех сторон. Иногда откровенные шутки, отвратительный английский флирт, а частенько самые обычные сплетни доносились до сознания парня. Он не мог сосредоточиться на конкретной вещи в этом шумном, отвратительном зале и уже несколько минут непроизвольно водил вилкой по давно опустевшей тарелке. Этот противный скрип он даже не слышал, опуская взгляд с каждым мгновением все ниже и ниже. В какой-то момент, все звуки оказались словно где-то позади него, за пределами его сознания и в ушах стало звенеть, а перед глазами потемнело. Реальность перестала восприниматься буквально и, наверное, еще чуть-чуть, и он был потерял сознание.
— Уильям! — резко, в руку парня впилась пара женских ногтей, болезненно щипая бледную кожу, — что за поведение? Прекрати позорить нас с отцом!
От неожиданности парень выронил вилку, стиснув зубы. От рук миссис Мориарти на запястье остался глубокий, красный след двух острых ногтей. Женщина недовольно фыркнула, ближе придвинувшись к своему сыну.
— Прекрати сидеть с таким унылом видом, — она взяла его за плечо, развернув лицом к себе, наклоняясь ближе, — ты единственный, кого мы взяли в плавание не для того, чтобы ты показывал себя как неприветливого и мрачного лорда, — она недовольно цыкнула, злостно заглядывая в глаза парня, — сделай лицо попроще, выпрями спину, подними взгляд и прими участие в беседе.
Ссора с матерью привела Уильяма в чувства. Боль на запястье все еще не утихала и парень опустил руку под стол, чтобы сжать свои колени. Сердце начало быстрее биться от нервов, а в висках стало болеть из-за, возможно, поднявшегося давления. Он взглянул налево, обращая взгляд к матери — миссис Мориарти, пару мгновений назад закипавшая от злости, уже мило улыбалась сидящему рядом с ней мужчине. Судя по тому, как она ерзала на стуле от нетерпения и от того, как хохотал тот мужчина, они флиртовали. Справа же, восседал глава семейства Мориарти. По крайней мере, как это было принято считать в приличном обществе. Уильям с детства замечал, что отец его не отличался особой твердостью и волей в характере и прекрасно понимал, кто же из этой пары выступал настоящей главой. Если поднять взгляд выше, то напротив сидела юная графиня, не спускавшая с парня взгляд весь ужин. Мисс Ленонкур была привлекательной, по крайней мере, так Уильяму говорила его мать — сам он оценить женскую красоту просто не мог. Несмотря на все ее «очарование» ни ее внешние данные, ни ее компания не цепляли парня. И пусть миссис Мориарти хоть лопнет от злости, но иметь дело с этой девушкой, Уильям не хотел.
«Ленонкур существует тут только благодаря своему титулу, это ее единственное достоинство, которое она в себе отмечает, — размышлял он, бегло оглядывая ее пышное, розовое платье, — ищет себе в мужья человека со статусом и деньгами, подкрепляя все своим происхождением. Даже с точки зрения нашей ситуации, брак с ней не был бы удачным. Даже в том, в чем ты считаешь себя лучшей, мама, ты неправа.»
Уильям тяжело выдохнул, ощущая, как резко заболела у него голова. Все-таки, парень находился в банкетном зале уже точно час или полтора, в зале, где была куча пьяных и шумных людей. Он понял, что ему просто необходимо выйти на улицу, а желательно еще и покурить. Парень сжал край стола руками и, собрав все свои силы, наконец смог приподняться.
— Куда это ты собрался? — миссис Мориарти лениво обернулась, манерно сжимая губы.
— Выйти подышать, ненадолго.
— Позвал бы с собой мисс Ленонкур, — на ее лице расплылась противная, похотливая улыбка, — прогулялись бы вместе по кораблю, показал бы прекрасной даме тут все…
— Простите меня, мама и мисс графиня, — парень поклонился, сжав руку на груди, — я и сам совсем не разбираюсь в том, как устроен этот огромный лайнер, к тому же, я не могу себе позволить курить при милой даме. Прошу меня простить, — Мориарти поклонился, поспешив скорее к выходу.
Выйдя за пределы банкетного зала, Уильям бросился бежать. Прямо сейчас у него разрывало голову от боли и от каждого шага становилось все больнее и больнее, но он понимал, что ему надо уйти как можно дальше от всей своей семьи, и от этих ужасных музыкантов, и от этой графини Ленонкур. Бежать от них всех как можно дальше, так далеко, насколько мог бы себе позволить этот корабль. В груди ужасно ныло от тоски и обиды и чем дальше Уильям убегал, тем больше ему отзывалось, как нарастает чувство одиночества. Все эти люди в банкетном зале никогда не смогли бы стать его настоящими друзьями или частью семьи, им никогда не понять того, что было на душе у Уильяма. Никого из них никогда бы не заботили чужие чувства и переживания.
«Моей матери все равно, что чувствует отец, когда она флиртует с другими мужчинами, а отцу наплевать на то, в каком состоянии мой дорогой брат сейчас! Графиня Ленонкур не думает о том, что в этом мире помимо глупых титулов существует что-то более важное!» — эти мысли пронеслись в его голове, нарастая в огромный ком ужасного осознания всего происходящего.
Уильям не знал планировки корабля, ведь видел его только на открытках, которые покупала его мать, и в газетах. Он бежал и бежал, поворачивая по коридорам и то спускаясь, то поднимаясь по лестницам. Ему хотелось как можно скорее оказаться на улице и подышать в полную грудь, и хотя бы на несколько минут забыть о том, кто он и что делает на этом корабле. Парень толкнул очередную дверь, вставшую на его пути и, наконец, ощутил ледяной ветер. Он буквально вырвался на улицу, тут же столкнувшись с человеком, прогуливавшимся по ночной палубе.
— Эй, парень, осторожнее! — Уильям по инерции сделал несколько шагов на незнакомца, прежде чем остановиться, как тут же крепкие руки его подхватили, — ты куда это так торопишься?
Он поднял взгляд, но из-за головной боли не смог разглядеть лицо человека. Да и к тому же, неловкость ситуации просто не позволяла ему смело заглянуть незнакомцу в глаза. Но что если это какой-то знакомый из аристократии? Если кто-то из друзей его отца узнает о том, в каком состоянии бегает по ночной палубе сын семьи Мориарти, это точно обернется не самыми лучшими последствиями.
— Простите, я… — Уильям пошатнулся и попытался выпрямиться, все еще находясь в состоянии аффекта, — я случайно.
— С Вами точно все хорошо, господин?
— Да, абсолютно. — он отодвинул незнакомца от себя за плечи, убирая свои руки в карманы, — простите, что потревожил…
Парень, с которым он столкнулся, лишь хмыкнул. Уильям увидел края глаза, что этот человек убрал руки в карманы своих брюк, словно пытаясь что-то нащупать.
— Раз так, а у Вас не найдется для меня сигаретки?
— Держите, — Уильям, даже не оборачиваясь, кинул ему в руки сигарету.
После этого разговора, парень ускорил шаг, но уже не побежал. Уильям смотрел под ноги и думал о своей семье и о любимом брате, оставленном на родине. Ему опротивел этот корабль с самой первой минуты, как он только ступил на него, ему были противны эти глупые и напыщенные аристократы, абсолютно нетактичные и грубые люди. Его сердце буквально разрывалось на части от мысли о том, что предстоящая поездка в Америку разлучила их с больным братом на неопределенное время, что ему придется терпеть общество всех этих бесполезных болванов всю свою жизнь. И даже когда он покинет их, люди за его пределами не изменятся — кто-то не обратит на него внимание, а кто-то бездушно попросит сигарету.
Сам того не замечая, Уильям дошел до кормы лайнера. Здесь было пусто и очень тихо и, наконец, парень смог спокойно выдохнуть. Он поднял голову к звездному небу и потянулся в карман за пачкой сигарет. Ледяной ветер обдувал горячие щеки и приятная прохлада разливалась по всему телу — Уильям чувствовал, как его сердце опять начинает ровно биться, а головная боль отступать. Парень залез в свой карман и достал пачку сигарет. Открыв ее, он обнаружил, что она пуста.
«Быть такого не может, перед поездкой я взял себе полную пачку! — Уильям стал осматривать другие карманы, пытаясь обнаружить свою пропажу, как вдруг, его осенило, — …черт возьми, я отдал свои сигареты тому человеку!»
Теперь он смог вспомнить, что сделал. Находясь в раздавленном состоянии, потрясенный таким внезапным столкновением, он нечаянно и спешно бросил тому мужчине не сигарету, а выкинул целую пачку. Парень досадно стиснул зубы и всунул руки в карманы плаща, осознав, что остался без сигарет на время поездки, ведь вряд ли он сможет найти того мужчину и уж тем более доказать, что отдал ему сигареты не потому что захотел, а потому что был в состоянии аффекта. Уильям тяжело выдохнул и понял, что несмотря на все его переживания и отрицание действительности, скоро ему придется возвращаться обратно в зал. Парень поднял взгляд на корму и тут же шире раскрыл глаза.
На самом обрыве, находясь за перилами, нависая над зловещей океанской пропастью, стояла юная девушка. Ее вечернее платье терзал суровый ветер, растрепывая его края в разные стороны. Бледные, совсем слабые руки вцепились в перила. Но эта девушка не звала о помощи и не кричала — она немо стояла и, скорее всего беспомощно смотрела на темную воду Атлантики.
«Эта девушка!.. — Уильям не мог пошевелиться от шока несколько секунд, впервые в своей жизни встречая человека, желавшего покончить с собой, — …а если она чувствует то же, что и я?!»
Парень сделал несколько шагов в ее сторону, стараясь не спугнуть ее. Руки стали трястись от холода и какого-то нового чувства страха, но Уильям старался держаться. Сейчас он понимал, что может стать свидетелем чьей-то смерти и раз он стал единственным зрителем, то вся ответственность за спасение этой девушки лежит только на нем.
— Простите, мисс! — он окликнул ее, протягивая руку, — не стоит делать этого.
Она повернула к нему свою голову. Несмотря на глубокую ночь, в тусклом свете от фонаря, он разглядел ее мрачное, убитое горем лицо. Ее глаза были пусты и даже не смотрели прямо на него — лишь куда-то в сторону. Уильяму могло бы показаться, что это даже не живая женщина, настолько все в ее движениях было неестественным.
— Откуда тебе знать, что я должна делать, а что нет, — ответила она хриплым голосом, закашлявшись, — я не хотела никого видеть в этот момент, уходи отсюда.
— Если я уйду, то Ваша смерть будет моей ответственностью, мисс! — парень сжал свои руки, сделав еще один шаг к ней, — простите, но как Вас зовут?
— Это уже не имеет значения, — она отвернулась, поджимая губы.
Уильям молча смотрел в ее спину. Рыжие волосы развевались на ветру, давно выбившись из прически. Судя по ее одежде, эта девушка была из высшего света. Также, на ее шее висел драгоценный камень, вручную оформлен в специальном ювелирном салоне. Ее речь не содержала акцента, что могло говорить о том, что она ехала вместе с ними из Англии. Если продолжать ее разглядывать, то можно было заметить многочисленные шрамы на ее оголенной спине и предплечьях. Уильям пытался вспомнить, видел ли он эту девушку ранее в банкетном зале и…
…леди Ада!
Эта девушка прибыла на корабль вместе со своим супругом и его семьей. По рассказам миссис Мориарти, они сыграли свадьбу совсем недавно и отправлялись на дальнейшее проживание в Америку. Среди особо болтливых дам ходили слухи, что супруг леди Ады часто занимался рукоприкладством.
— Госпожа Ада, постойте! — парень протянул ей свою руку, — постойте, пожалуйста!
Девушка вздрогнула, обернувшись.
— …ах, только сейчас увидела, что это Вы, лорд Уильям Джеймс Мориарти, — она поджала губы, прижимаясь всем телом к перилам, — отправитесь сейчас в банкетный зал обратно и объявите всем, что миссис Ада мертва?
— Я ни в коем случае не допущу этого! — парень упрямо сделал еще несколько шагов к ней, протягивая свою руку, — поймите, Ада, если Вы сделаете это, Вы умрете.
Девушка обернулась к нему, впервые заглядывая прямо в глаза. Несколько мгновений она ничего не могла сказать, но тут же, резко истерично рассмеялась.
— Если бы я не была уверена, что смогу так умереть, я бы не встала по эту сторону корабля!
Уильям чувствовал себя так впервые. На протяжении всей своей жизни люди обращались к нему за помощью и он всегда знал, как разрешить ту или иную ситуацию. В данный же момент, он осознавал, насколько никчемны перед человеком, оказавшимся в объятиях смерти, его доводы о ценности и важности жизни.
— Миссис Ада, я понимаю, что Вы не поверите моим словам в Вашем положении, но, — парень поднял взгляд, — сделав это однажды, Вы не сможете больше ничего изменить в своей жизни.
Девушка замерла, не отрывая от Уильяма взгляда. Она молчала несколько минут, словно лишенная этой возможности.
— Пожалуйста, Ада, Вам стоит вернуться обратно на корабль.
Уильям ощутил, как его руку обхватили ледяные, дрожащие пальцы. Парень тут же крепко подхватил ее, стараясь ни в коем случае не выпустить девушку. Он продолжал смотреть в ее глаза, чтобы не спугнуть и не оставить ее одну в такой трудный для нее момента, как вдруг, Ада резко закричала:
— Помогите мне!..
Девушка запуталась о подол своего платья и, соскочив с перил, повисла в воздухе. Уильям крепко вцепился в ее руку, перекидываясь через борт корабля, рискуя своей жизнью сейчас не меньше, чем Ада. В висках заколотило от страха и адреналина и, несмотря на то, что Уильям не отличался особой физической силой для того, чтобы держать за руку женщину над пропастью, сейчас он не мог ее отпустить. Она смотрела на него своими зелеными напуганными глазами и истерично кричала, пытаясь ухватиться за края корабля, перила, руки и одежду парня.
— Я держу тебя, Ада! — он сцепил зубы и уперся ногами о края борта, — прекрати дергаться и хватайся за меня!
Он потянул ее на себя, стараясь удержаться всем телом за корабль. Ладони девушки вспотели и она, осознав это, подняла на него взгляд. Это было то, что никогда не смог бы забыть Уильям.
Ее несчастное, заплаканное лицо сейчас выглядело неестественно умиротворенным и счастливым. Ада смотрела на него глазами, полными восхищения и кончиками губ невольно улыбалась. По щекам девушки текли слезы. И пусть она не сказала ему ничего в то мгновение, но по ее глазам читалось немое «спасибо».
«Спасибо, что перед смертью показал мне, что кому-то в этом мире не все равно на других людей. Спасибо, что проявил ко мне доброту и сочувствие. Спасибо, что оказался способен понять меня. Спасибо, что показал мне, что значат настоящие человеческие чувства. Спасибо, что попытался спасти меня.»
— …лорд Мориарти, а Вы, все-таки, очень хороший человек, — прошептала она, разжимая его руку.
Уильям ощутил, как что-то внутри сжалось от этого взгляда. Он понял, что хотела сказать ему эта женщина, понял, что на самом деле, ей жаль умирать и что она пытается провести последние мгновения впервые искренне улыбаясь. Осознание этого заставило парня вскрикнуть и чуть ли не выпрыгнуть за девушкой, двумя руками хватаясь за ее запястье.
— Не ведите себя так, миссис Ада! — закричал он, подтягивая ее выше, — скажите мне все эти «спасибо» в лицо, а не так, как Вы это захотели сделать!
Дальше все было как в тумане: как Ада начала плакать, как долго он не мог вытащить ее и как же сильно билось его сердце, когда наконец женщина, которая только что была в объятиях самой смерти, оказалась в его. Их обоих покидали силы и Уильям не смог больше держать ее, упав вместе с Адой на пол.
Парень стал расстегивать свой плащ, чтобы укрыть продрогшую миссис Аду, как вдруг, к ним выбежали матросы, дежурившие в эту ночь на этой стороне. Уильям поднял голову и слабо улыбнулся, ожидая получить помощь как можно скорее.
— Что тут произошло?! — вскрикнул один из них, освещая фонариком запечатленную сцену, — что ты делал с этой бедной женщиной?!
Этот вопрос поверг парня в шок и он, пытаясь прийти в себя, опустил свой взгляд на миссис Аду. У девушки было порвано платье и сам ее вид был просто ужасен и, к тому же, матросы застали момент, когда Уильям стал снимать свой плащ. Он, хоть и был ужасно опозорен этим, но понимал, почему о нем подумали такое. Ада не могла сказать ни слова и лишь трясла головой, вздрагивая. Парень встал с пола и поднял руки, молча сдаваясь матросам.
— Подумать только, какой же ты паршивец! — муж миссис Ады злобно уставился на Уильяма, — кто бы мог ожидать, что любимое дитя семьи Мориарти, оказывается, домогается чужих женщин!
Руки парня были сцеплены наручниками. После того, как их с Адой обнаружили матросы, узнав о произошедшем, в течение всего минут десяти на корму прибыл офицер, муж самой пострадавшей и, что удивительно, сама миссис Мориарти. Уильям сидел и смотрел за всем, что происходит вокруг него, но не мог и слова сказать. Он знал, что на самом деле спас эту несчастную женщину, но просто не мог себе позволить подставить ее и сказать, что та пыталась покончить с собой. Оставалось лишь надеяться, что когда Ада придет в себя, она сможет защитить Уильяма.
— Как же так, как ты мог так поступить, как же ты со своей матерью!..
— Не ожидал от Вашего сына, миссис Мориарти, конечно…
— Я прибью тебя своими руками, грязный подонок!..
Эти голоса вновь ушли на задний план. Все, чего хотелось сейчас после всей этой суматохи — закурить. Уильям думал об этом, прикрывая глаза, ощущая, как вкусный запах его любимых сигарет ударяет ему в голову. Как он медленно выкуривает ее одну, в тишине и спокойствии, наедине со своими мыслями. Все это он представлял себе, пока вокруг него развязывалась такая несправедливая история. Было подозрительно странно то, что даже сейчас, когда Уильям открыл глаза, в реальном мире все равно пахло сигаретами.
— Доброго вечера, уважаемые господа, а что тут произошло?
За спиной раздался голос. Чем ближе он становился, тем сильнее Уильям чувствовал знакомый запах. Парень обернулся и в то же мгновение ощутил, как сильно холодеет внизу живота.
…это был тот самый человек, которому он по ошибке отдал свою пачку сигарет.