Глава 17. (1/2)

Тьма окружала густой патокой, и Альберт был внутри, словно зверь, таящийся в засаде. Альберт сам был тьмой, окружающей Брюса со всех сторон, густой и закручивающейся, словно спираль. Тьма была глазами Альберта, и он касался его своим тяжелым, сальным взглядом. Брюс дернулся в отчаянной попытке сбежать, не зная куда, не имея направления. Он бежал, пригнув голову, уворачиваясь от бесконечного количества шариков, что были чернее самой тьмы. В его глотке болезненно стучало, он не мог разомкнуть губы.

Шариков становилось всё больше, они возникали прямо из воздуха, и тут же плыли за ним, пытаясь схватить веревочками. Брюс беззащитно сжался, пытаясь отбиться от шариков, кружащих над его головой. Во тьме громко залаял Самсон — Альберт спустил его с поводка. Теперь не только шарики, но и собака преследовала Брюса. Они видели его, а Брюс... он не мог рассмотреть ничего в кромешной тьме. У него не было ни единого шанса — он хотел позвать на помощь, но не мог кричать.

Споткнувшись, Брюс покатился по холодному бетонному полу. Слабое тело не слушалось, подняться на ноги уже не получилось. Брюс забился в угол, ощущая под собой мерзкий влажный матрас от которого пахло сыростью и плесенью. Прикасаться к нему не хотелось, но иного пристанища не было. Рука вдруг наткнулась на что-то теплое, почти горячее — желание кричать застряло в глотке и медленно поползло вниз.

– Тихо, – услышал Брюс сонный голос. – Не ори. Я здесь.

Глаза медленно открылись, Брюс мучительно открыл рот, хватая им воздух. Над ним нависло такое же сонное лицо Вэнса. Тусклый свет настольной лампы не резал глаза, но они всё равно были мокрые. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы понять, где он находится. Это была комната Вэнса, Брюс остался у него с ночевкой. Соврал родителям, что будет писать проект по биологии у одноклассника, и не испытал никаких угрызений совести.

Беспокойство неприятно крутилось в груди, не желая рассасываться. Брюс медленно дышал носом, пытаясь прийти в себя. Перед глазами всё ещё были злополучные черные шарики, улетающие в небо.

– Всё хорошо. Это просто очередной кошмар, – сипло сказал Вэнс, убирая его влажную челку рукой.

– Сегодня один, завтра другой, – ответил Брюс, всё ещё пытаясь совладать со своим дыханием.

Вэнс кивнул, продолжая сосредоточенно гладить его по голове. Его голос вкупе с прикосновениями делали свое тело — беспокойство медленно рассасывалось. Но Ямада знал, что поможет ему больше, и протянул руки.

– Иди ко мне.

Пригладив влажные вихры Брюса, Вэнс, чуть-чуть подвинувшись, опустил голову на его грудь. Ямада блаженно выдохнул: приятная тяжесть, жар его тела, мягкие волосы, от прикосновения которых хотелось смеяться. Сон всё ещё ярким пятном светился в сознании, но теперь совершенно не беспокоил. Он не имел значения. В этой кровати было тепло и безопасно.

– Разбудил? – спросил Брюс, зарываясь пальцами в светлые локоны.

– Нет, – сонно пробурчал Вэнс в его грудь. – Я не спал.

«Обманщик», – с улыбкой подумал Брюс, продолжая медленно перебирать мягкие волосы. Раньше, чем он сам провалился в сон, Вэнс уже тихонько сопел рядом. Обычно Хоппер закидывал на него руку, и тогда Брюсу становилось теплее, чем под одеялом. Кровать у Вэнса была небольшая, но Брюса это устраивало. Он не хотел укатываться от Вэнса слишком далеко.

– Чем же ты занимался? – сонно поинтересовался Брюс.

– Не спал, – вяло повторил Вэнс.

Брюс тихо засмеялся, рассматривая косматую макушку, полуприкрыв глаза. Как же ему было сейчас хорошо! Вэнс рядом, и на душе так спокойно и умиротворенно. В этом весь смысл: ему хорошо, когда Вэнс рядом. Даже когда он кричит, и у Брюса начинает болеть голова. Даже когда он выходит из себя и швыряет вещи в стену или об пол. Даже когда Брюс спит и не видит Вэнса, но просто чувствует его тепло — ему хорошо. По-настоящему, по-человечески хорошо.

– Вэнс? – тихо позвал Брюс, чувствуя, что сейчас провалится в сон.

– Мм? – провибрировал Вэнс в его кожу.

– Я тебя люблю, – прикрыв глаза, проговорил Брюс.

Вэнс немедленно поднял голову, заставляя Брюса встрепенуться. Если секунду назад он уже дремал, то теперь на его лице не было и следа сонливости. Глаза были широко открыты и по-звериному блестели от тусклого светла лампы. Хоппер смотрел настороженно, с заметным недоверием. Если бы Брюс плохо его знал, то решил бы, что Вэнс хочет его ударить.

– Чего? – Хоппер поднялся на руках и, чуть склонив голову, напряженно нахмурил брови, словно совершенно не понимал, что происходит. – А теперь ты на сколько исчезнешь? Лет на десять?

– На двадцать, – машинально ответил Брюс.

– Я тебе сейчас врежу, – серьезно произнес Вэнс.

К злости в его голосе примешалось что-то ещё. Что-то, чего Брюс раньше не слышал. Взгляд тоже казался больше растерянным, чем раздраженным. Вэнс смотрел на него так, словно Брюс его ударил. Не просто ударил, как это обычно бывает у ребят, когда они дурачатся, а ударил по-настоящему. Чтобы сделать больно.

Брюс делать больно не хотел.

– Я серьезно: я люблю тебя, – сказал он тихо.

Вэнс перекатился на спину и вдруг засмеялся, закрыв лицо рукой. Засмеялся громко, заливисто, часто вздыхая, будто он не мог остановиться. Брюс видел Вэнса смеющимся — один раз Хоппер смеялся несколько минут, когда какой-то мальчик врезался в стеклянную дверь, но такого смеха не слышал ни разу. В нем было что-то отчаянное. Беспомощное, как если бы он не хотел смеяться, но его бы упорно щекотали.

– Вэнс, – Брюс осторожно коснулся его плеча, не рискнув попытаться отнять руку Хоппера от лица. – Вэнс, ты в порядке?

– Нет, – ответил Вэнс, продолжая смеяться. Его плечи тряслись, как от рыдания, и он часто вздыхал, срываясь на новые порывы смеха. – Ты настоящий... дьявол, Ямада... Меня не смог убить... ебучий Похититель... в своем сраном подвале, а ты просто взял, и...

Закрыв лицо двумя руками сразу, Вэнс задохнулся смехом. Брюс растерянно сел. Он знал, что должен успокоить Вэнса, но ему не пришло в голову ничего лучше, чем просто гладить Хоппера по плечу.

– Прекрати ржать, щенок! – рявкнул с первого этажа Хоппер-старший. – Ты совсем страх потерял?!

Его голос звучал так громко — Вэнс не шутил, когда говорил, что в доме отличная слышимость. В первый раз, когда отец Вэнса прикрикнул на сына, Ямада не на шутку испугался, настолько это было внезапно и отчетливо. Сейчас Брюс переживал лишь о том, что Хоппер-старший может наказать сына за то, что он мешает ему отдыхать после смены на работе.

– Потише, твой отец сейчас поднимется, – произнес Брюс, бросив быстрый взгляд на дверь.

Она была по-прежнему закрыта при помощи стула.

– Да пошел он, – отмахнулся Вэнс, продолжая смеяться, и резким движением притянул Брюса к себе, чтобы поцеловать.

Не успел Брюс опомниться, Вэнс уже подмял его под себя, решительно оглаживая всё тело руками. Ему не понадобилось много времени, чтобы Брюс начал скулить, выпрашивая проникновение. Это происходило за считанные секунды, одинаково долгие и короткие.

Тихо постанывая, Брюс плавился в миллионе разных ощущений одновременно. Ему нравились губы Вэнса на вкус, он с ума сходил от его запаха, наслаждался теплом его тела, чертовски сильно любил член внутри себя, таял мороженым от его напряженного голоса. В Вэнсе не было ничего, что могло бы показаться Брюсу непривлекательным. Всё было одинаково важным и желанным.

Сейчас особенно желанным.

Брюс кончил быстро и ярко — они уже занимались сексом вечером, и Ямада всё ещё был слишком чувствительным, после того, как Хоппер долго изводил его. В эту минуту ему хватило бы и нескольких прикосновений, но он не мог отказаться от удовольствия побыть с Вэнсом совершенно неделимым. Хоппер тоже справился быстро, и уже через несколько секунд сосредоточенно вытирал Брюса салфетками.

– Ты не думаешь, что твой отец в курсе, чем мы здесь занимаемся? – спросил Брюс, устало облокотившись на подушку.

– С хрена ли? – спросил Вэнс, поджигая сигарету.

Теперь под кроватью у него была кривоватая пепельница, которую Эми сделала на уроках труда. Дома у Брюса никто не курил, поэтому Ямада с чистой совестью прихватил её во время уборки. Родители пропажу не заметили, а сестра, если и обратила внимание, то ничего не сказала.

– Кровать очень сильно стучит о стену и скрипит по полу, – ответил Ямада и медленно затянулся, когда Вэнс поднес тлеющую сигарету к его губам. Не удержавшись, Хоппер снова полез целоваться — на этот раз пробежался по шее и плечам, бессовестно сбивая Брюса с мыслей. – А потом ты... спускаешься вниз... весь мокрый, в одних штанах... по-моему, это бросается в глаза.

Оторвавшись от своего занятия, Вэнс пожал плечами и подцепил губами фильтр. Когда он курил, вид у него всегда был расслабленный.

– Сюда он свою задницу всё равно не поднимет, – презрительно фыркнул Вэнс. – Это же придется подняться по лестнице. А он и так бесится, что надо делать усилия и топать до туалета и холодильника. Кстати, надо перехватить что-нибудь, я с полудня ничего не ел. Ну, кроме...

Не успел он впечататься в Брюса губами, Ямада остановил его рот указательным пальцем и многозначительно покачал головой. Вэнсу ничего не оставалось, кроме как облизать его палец. Сейчас он был в слишком игривом настроении.

С Хоппером-старшим Вэнс и Брюс столкнулись как раз у холодильника: он вытащил оттуда сразу две бутылки пива, очевидно, чтобы не подниматься с кресла два раза.

Внешне Хоппер-старший немного напоминал Вэнса, разве что волосы у него были темнее, а черты лица казались грубыми, словно вытесанными из камня. Он уже не так сильно обгонял сына по габаритам, у него был небольшой пивной живот, что Брюс не считал существенным недостатком: отцу Вэнса приходилось часто брать сверхурочные, и, очевидно, это сказывалось на его настроении. Брюс всегда его немного побаивался.

– Ебитесь потише, – недовольно сказал Хоппер-старший и резким движением снял крышку с бутылки о столешницу. Брюс невольно вспомнил, как Вэнс таким же образом открыл бутылку на водонапорной башне. – Мало того, что сын — пидор, так ещё и хер в штанах удержать не можешь.

Долю секунды Вэнс смотрел на отца с легким страхом и недоверием. Очевидно, он ожидал оплеуху, подзатыльник или что посерьезнее, но Хоппер-старший лишь медленно поплелся в гостиную со своим пивом. На лице Вэнса читалось непонимание. Весь его вид говорил, что отец сошел с ума, потому что в противном случае он точно бы выбил из него всю дурь вместе с неугодной ориентацией.

– Кто бы говорил, – огрызнулся Вэнс, провожая грузную фигуру отца взглядом. Он явно всё ещё опасался взрыва, но чувствовал себя лучше, когда не находился с отцом в одной комнате.