Глава 15. (2/2)

Брюс не заслуживал шанса — он кожей чувствовал это, и его грудь болезненно сжималась, потому что всё, чего Ямада хотел, продолжать целовать Вэнса, пока его сердце не перестанет биться. Хоппер с досадой цокнул языком.

– Я тоже скучал по тебе, – сказал он, сжимая кулаки. – Очень сильно. Я тоже думал о тебе каждый день. И был в блядской ярости, – прохрипел Вэнс, наконец, посмотрев на Брюса пылающим от злости взглядом. – Я думал о тебе и злился каждый день. Злился сильнее и сильнее, чуть совсем с катушек не слетел.

– Прости меня, – Брюс пробежался поцелуями по его красному от гнева лицу, крепко сжимая его в ладонях. – Прости. Прости меня, Вэнс.

– Ну тебя к черту, ублюдок, – произнес Вэнс, резким движением перехватывая Брюса рукой за пояс и роняя на постель — сердце чуть не выпрыгнуло из груди — знакомо поцеловал-укусил, раздвигая губы языком.

Ямада бы и сам пропустил его в свой рот, но не успел опомниться — они уже скользили друг по другу руками, задевали друг друга ногами, возились торопливо-неуклюже, всё время теряя точку опоры.

Чего бы Брюс ни искал в своей жизни — правильно было вот так. Он целовал других людей, тех, кто не пытался съесть его лицо, но не чувствовал ничего подобного. Его словно бросили в жерло вулкана, и от жара его кости взрывались, поглощенные необъятным потоком магматического расплава. Сейчас он не думал, просто подставлял свое тело под укусы, и как бы сильно Вэнс ни стискивал на нем свои зубы, сердце сладко таяло. Не хватало воздуха.

– Мечтал об этом каждый день, – пробормотал Вэнс, вновь возвращаясь к его губам, чтобы жадно всосать их в себя. – Чуть с ума не сошел, – пробормотал он, разрываясь между желанием говорить с Брюсом и целовать его. – Боже, какой пиздец.

Вэнс немного отстранился, рассматривая его лицо — взгляд бегло скользил, словно Хоппер пытался запомнить всё, что видит, в мельчайших деталях. Брюс почувствовал, что задыхается — смотрел на Вэнса и не мог насмотреться, и с каждой секундой они были всё ближе и ближе друг к другу губами.

– Не нашел другого япошку со ртом-сердечком? – спросил Брюс, плохо скрывая волнение.

Он старался звучать незаинтересованно, но его щеки будто кололо иголками — значит, они были уже красные.

– С таким, как у тебя? Хрен там, – ответил Вэнс, вновь возвращаясь к поцелуям. Брюс сладко выдохнул, перехватывая его язык и мыча от удовольствия. – Оказалось, что такой рот всего один. Один, блядь, единственный рот на свете. Какой же ты мудак! – Вэнс тяжело стукнулся лбом о его лоб. – Я так скучал по тебе.

– Я тоже, – искренне сказал Брюс, убирая волосы Вэнса с лица — они падали обратно, и он снова заправлял их, будто пытался уместить в эти мгновения все те сотни дней, что успел потерять. – Я видел тебя на трибунах, и каждый раз бита у меня из рук падала.

– Ты совсем дурак или у тебя с головой проблемы? – хрипло произнес Вэнс, раздвигая его ноги коленом. Одного этого движения хватило, чтобы член Брюса ощутимо затвердел. – Вместо того, чтобы лучше играть, когда парень приходит на тебя посмотреть, ты наоборот начинаешь мячи пропускать.

– Больше не пропущу, – пообещал Брюс, опуская взгляд, чтобы убедиться, что Вэнс напряжен так же, как и он. Тело Хоппера нависало над ним надежно, как скала. – Приходи на меня посмотреть, и я больше не пропущу ни одного мяча.

Губы Вэнса, наконец, тронула ухмылка, и Брюс медленно повел рукой по его телу, воскрешая давнее воспоминание — как они шарились под футболками друг друга. Под кожей Вэнса словно бушевал расплавленный металл, руки приятно обжигало.

– Черт, ты всё такой же горячий, – пробормотал Брюс, задерживаясь рукой на широкой груди — хотелось водить по ней пальцами снова и снова.

– А ты всё так же пытаешься накрутить меня, – сказал Вэнс, садясь на нем, чтобы стянуть с себя майку. Тяжесть его тела была приятной. – Надеюсь, ты готов, потому что член у меня длиной с предплечье. И такой же в обхвате.

Бросив взгляд на серьезное лицо Вэнса, Брюс невольно засмеялся.

– Ты бы тогда ходить не смог.

– Ты меня недооцениваешь, – расстегивая ширинку, заметил Вэнс. – Будешь целовать его каждое утро, как руку святого отца, а потом становиться на колени и получать святую благодать.

Его слова заставили Брюса сладко содрогнуться от предвкушения. С минуту они торопливо возились, сбрасывая на пол одежду, наручные часы, даже покрывало, смявшееся под их телами. В это мгновение мешало абсолютно всё — в первый раз они были по-настоящему открыты друг перед другом. Вэнс потянулся к запястью Брюса, чтобы дернуть за конец веревочки.

– Я сам, – Брюс осторожно высвободил руку и бережно погладил Вэнса по щеке, прежде чем принялся развязывать узел. – Он уже еле держится, порвешь.

– Это он? – спросил Хоппер, свесившись с кровати, чтобы вытащить из рюкзака гель. – Мой старый чокер?

Оставив его на стуле, Брюс дождался, пока Вэнс снова обратит на него внимание — он сосредоточенно согревал смазку в ладонях и не сразу понял, почему Ямада не ответил. На его лице явно проступило нетерпение. В морщинку между бровями хотелось ткнуть пальцем.

– Либо это он, либо я порву его к чертовой...

– Это твой старый чокер, – кивнул Брюс и чуть не умер в этот же миг, потому что до разрывающей душу боли скучал по этой улыбке.

Он снова получил поцелуй, но совсем беглый, почти без языка, после чего Вэнс выдавил ещё немного смазки себе на ладонь. Брюса раньше никто не готовил — только он сам, слишком уж личным казался это процесс. Даже сейчас Ямада немного сомневался, что именно Вэнсу стоит его разрабатывать. Одного взгляда на его член хватило, чтобы понять: это будет трудно и больно, но Брюс лишь сильнее хотел его в себя.

– Я типа... я осторожно, – словно чувствуя его волнение, сказал Вэнс и устроился между ногами Брюса. – Можешь ебнуть меня коленом, если что.

– Ладн... ах, – Брюс не успел закончить мысль, пропуская в себя скользкий палец.

Никогда прежде Вэнс не был настолько нежным и осторожным, хотя Брюс не мог вспомнить, чтобы Хоппер обращался с ним как-то иначе. Простынь под спиной и ягодицами казалась наждачной бумагой, по сравнению с мягко-настойчивым пальцем, скользящим внутри него. Вэнс исследовал его одной рукой, трогал другой, чуть надавливал под головкой, распыляя внимание Брюса на несколько мест сразу.

Брюс никогда прежде не был настолько уязвимым и никогда в жизни не чувствовал себя так безопасно. Действуя подобным образом, Вэнс мог его и на части порезать — Брюс не был бы против. Ему просто хотелось вплавиться в это прикосновение.

– Давай ещё, – выдохнул он. – Я хочу этого, дай мне больше.

– Не болтай, когда я на взводе, – сказал Вэнс глубоко просевшим тоном. – Еле держусь, ещё ты тут... Хер сейчас отвалится.

Брюс задохнулся от смущения.

С каждым пальцем становилось всё теснее, несмотря на обилие смазки, но Вэнс действовал мягко, не спеша, словно ему не хотелось скорее вколотиться в Брюса до желанной разрядки. Стоило сжаться от дискомфорта, как Вэнс акцентировал больше внимания на его мокром крепко стоящем члене, водя Брюса между неудобством и удовольствием, постепенно приближающимися друг к другу — его пальцы были уже близко к нужному месту, двигались ритмично. Как нужно.

Не успел Брюс привыкнуть, пальцы выскользнули из него, оставляя неприятно пустым. Ямада чуть поднялся на локтях, жадно наблюдая за тем, как Вэнс распределяет остатки смазки по своему члену. Язык невольно прошелся по губам, сердцебиение участилось. Он, действительно, большой, ни о чем другом думать не получалось. Но не только член — Брюс не мог насмотреться на всё тело, красиво выделяющееся на фоне комнаты. Поймав его взгляд, Вэнс дернул бровями вверх.

– Мне нравится, как ты трогаешь себя, – проговорил Брюс в ответ на его немой вопрос, и снова получил в ответ улыбку, чуть смещенную в одну сторону.

Вэнс приблизился — и комната исчезла. Он заполнил собой всё пространство, не оставляя вокруг ничего. Брюс не мог отвести взгляд, не мог сосредоточиться на чем-то другом. Вэнс ещё не касался, но его тепло окутывало облаком. Он направил себя рукой, надавливая влажной головкой на хорошо смазанный проход, и медленно двинул бедрами. Пальцы Брюса сжались на его плечах, но Ямада пропустил его внутрь, еле слышно что-то проскрипев.

– Что? – шепнул Вэнс, ловя его вздох губами, и улыбнулся, рассматривая возбужденное, напряженное от нетерпения лицо. – Остановиться?

– Даже не думай, – Брюс двинул бедрами навстречу, и стало больно, но вместе с тем приятное чувство заполненности вернулось, и Вэнс слабо рыкнул в его рот. – Ты этого хочешь не меньше.

– Я этого хочу намного больше, Ямада, – прохрипел Вэнс и вошел так глубоко, что Брюс зажмурился. Он хотел вскрикнуть, но его голос потонул в поцелуе, член оказался зажат между их животами, и было приятно, горячо, сладко.

Боль почти сразу растворилась, будто Вэнс расплавил её собой. Кожа Брюса таяла, как мороженое, стекая на простынь. Между ними было мокро, его член сладко томило и распирало от трения, от поцелуев щипало губы, горло саднило от булькающих стонов. Вэнс был внутри, но не останавливался, растягивая Брюса до мерцающих перед глазами вспышек.

– Так горячо внутри тебя, – прошептал Вэнс, обводя языком губы Брюса, и пробежал поцелуями дальше, останавливаясь на шее. Его голос отдавался вибрациями на коже, проникал внутрь. – Я так скучал, Ямада. Я так пиздецки по тебе скучал.

– И я скучал по тебе, – выдохнул Брюс, обнимая Вэнса и руками, и ногами — их тела практически вплавились друг в друга, такие мокрые и жаркие одновременно. – Я безумно... по тебе... скучал...

Теперь Брюс чувствовал себя печью, внутри которой мехами раздували огонь. Вэнс двигался быстрее и быстрее, рыча в его губы — Брюс не узнавал свой голос, тоже рычал, двигаясь навстречу. От такого жара его кровь должна была испариться, кости рассыпаться, но он чувствовал себя живее, чем когда либо. В отдалении слышался скрип кровати, то, как спинка колотится о стену, но все эти звуки ничего не значили в сравнении с тем, как громко дышал Вэнс рядом с его лицом.

Всё его тело стало таким чувствительным, но это не было страшно — Вэнс полностью накрыл его собой, заслоняя от всего мира, и сладко доводил до края, не прекращая двигаться внутри, распространяя сладостные импульсы, бегущие всё дальше и дальше. Один, два, три, четыре... Брюс сбивался со счета и начинал заново, пока его тело не забилось от раскалывающего на части удовольствия.

Это был первый раз, когда Ямада кончил, не прикасаясь к себе, и, очевидно, не последний. Он хотел взвыть, но Вэнс поймал его губы и не отпускал, пока не кончил глубоко внутрь, постепенно замедляя движение. Несколько секунд он был внутри него, уже обмякший, но такой же большой, и Брюс просто улыбался, потому что ему нравилось чувствовать Вэнса внутри себя, даже когда ничего не происходило.

Вэнс снова свесился с кровати, нашарил в рюкзаке пачку сигарет и зажигалку и, развалившись на спине, закурил. На миг прикрыв глаза, сделал несколько глубоких затяжек. Брюс откинулся на его плечо, приводя в порядок дыхание. Его тело было таким мокрым, словно он только что вышел из ванной. Правда, пахло от него потом и спермой, но Брюс чувствовал себя превосходно.

– Как же хорошо, – произнес Вэнс, затягиваясь, и стряхнул пепел куда-то на пол. Брюс лениво покосился в его сторону и потянулся губами к сигарете. Хоппер заботливо вставил фильтр в его губы и подождал, пока Брюс затянется.

Интуитивно Брюс понял, что надо делать, и горячий сигаретный дым сразу пошел, куда нужно. Без того расслабленное тело теперь и вовсе погрузилось в приятно-тяжелое состояние. Слегка клонило в сон, намного сильнее, чем после обычной дрочки.

– Очень хорошо, – практически промурчал Брюс.

– Нравится, да? – Вэнс сделал ещё одну глубокую затяжку, чтобы выдохнуть сигаретный дым в поцелуй. Брюс немного закашлялся, но приятная усталость была сильнее скребущего чувства в глотке. – Раньше у тебя волосы по-другому пахли. Чуть-чуть кисленько.

– Вернуть детский шампунь? – спросил Брюс.

Вэнс обильно облизал пальцы и затушил сигарету быстрым нажатием, чтобы оставить её рядом с ножкой стула.

– Так тоже ничего, – пробормотал он. – Просто так раньше не было.

– Этого тоже раньше не было, – заметил Брюс, проводя пальцем по нескольким светлым, но довольно жестким волосам на груди Вэнса.

Его волосы были более заметными, хотя росли не так густо. Забавной дорожки от паха до пупка у него (пока) не было, а у Вэнса она оказалась практически незаметной для взгляда. Но хорошо ощущалась.

– А ты какого хера хотел? – спросил Вэнс, чуть отстранившись, и сам провел рукой по волосам. – Вообще-то я мужик.

– Судя по тому, как ты трясешься над ними, выросли они недавно, – засмеялся Брюс. Вэнс серьезно нахмурился. – Мне нравится. Дай лягу щекой.

Вэнс снова устроился на спине и чуть махнул головой, приглашая Брюса лечь на свою грудь. Брюсу, и правда, нравилось. Всё, что изменилось и не изменилось в Вэнсе было ему одинаково мило и дорого. Хоппер медленно трогал волосы на его затылке, растирал чуть выше шеи, как кота.

– А ведь ты меня бросил, – задумчиво сказал Вэнс, и на мгновение его пальцы перестали гладить затылок Брюса. – Тогда, в подвале, когда я тебе сказал: «если мы выйдем...», и ты перебил меня и сказал: «да»... И я ещё хотел, чтобы ты дослушал, но ты сказал, что это не важно... Я хотел сказать: «...Давай встречаться», – Хоппер нахмурился так сильно, что кожа на переносице сморщилась. – Но ты всё-таки сказал: «да». Мы с тобой встречались, и ты меня бросил.

Сердце Брюса сжалось так сильно, будто вот-вот мог начаться криз, но Ямада быстро зачерпнул ртом воздух, чтобы не потеряться в это мгновение. Вид у Вэнса был болезненно-потерянный.

– Я тебя бросил, – ошеломленно повторил Брюс, поднимаясь на локтях. – Черт, прости меня, Вэнс. Я больше никогда тебя не брошу, – заверил он. – Никогда. Ни за что в жизни.

– Твои слова нихера не стоят, – ответил Вэнс, рассматривая потолок. – Ты же опять вычеркнешь меня из своей жизни, а я останусь с дырой в груди. Вот же мудак! – Хоппер окинул лицо Брюса тяжелым взглядом и покачал головой. – Снова меня бросишь через два месяца?

– Никогда не брошу, – Брюс мягко поцеловал его в щеку и задержался, не желая отстраняться. – Никогда.

– Вот ты прошлый раз так же сделал, – сказал Вэнс, закатив глаза, и его голос болезненно треснул. – Положил мне руку на подбородок, в щеку поцеловал. Нашептал мне на ухо, что я тебе нужен, и я тебе поверил. Я и сейчас тебе верю, – помолчав, добавил он. – Не могу не верить, когда ты так делаешь. А ты, мудак, снова врешь.

Брюс слабо ткнулся носом в плечо Вэнса.