Глава 7. (2/2)

– С собакой всё в порядке, – вдруг сказал детектив Райт, останавливаясь у двери. – Её отправили в приют, пока не найдутся ближайшие родственники бывшего владельца. Твой приятель просил, чтобы я сказал тебе об этом.

– Отлично, – устало прохрипел Брюс, провожая детективов усталым взглядом. Он слабо представлял себе ситуацию, в которой бы Вэнс о чем-то просил детективов. – А как Вы нашли дом?

– Соседи увидели через окно, как Вы выходите с участка, и вызвали полицию, – ответил детектив Миллер.

– Видели, как мы выходим, – повторил Брюс угрюмо. – Но не видели, как похититель заносил кого-то в дом, выносил тела, катался на своем фургоне по округе. Ясно.

Детектив Миллер хотел что-то ответить, но детектив Райт положил руку на его плечо и, ещё раз пожелав Брюсу скорейшего выздоровления, увел коллегу из палаты. За это Ямада был даже благодарен, потому что не мог себе представить, что ответ Миллера не расстроил бы его ещё больше.

К вечеру анализы были готовы и, похоже, полностью удовлетворили родителей, потому что они приняли решение забрать Брюса домой под свою опеку. Он оказался практически в полном порядке, если не считать нервного потрясения и большого истощения. Теперь ему полагались полный покой, много пищи и общение с психологом, что вполне можно было устроить и на дому. Переодевшись в чистую одежду, принесенную ещё утром, Брюс сел на больничную койку, ожидая, когда мама закончит разговаривать с врачом, дающим общие рекомендации.

Он лежал в больнице почти двое суток, но так ни разу и не видел Вэнса, хотя им должны были назначить одни и те же процедуры. Медсестра несколько раз заверила, что его приятель в порядке, но Брюса это не успокоило. Взрослые вполне могли и приврать, когда считали, что это необходимо. Брюс решил рискнуть — просто сходить и посмотреть на Вэнса, чтобы удостовериться, что он цел и ему оказали необходимую помощь, а потом вернуться. На это не могло уйти много времени, учитывая, что Хоппера положили в соседнюю палату.

Выбравшись в коридор, он сразу же заметил Вэнса, подпирающего стену плечом. Выглядел он, действительно, неплохо. Все ссадины обработали и заклеили, руку забинтовали, голову тоже, и хотя сейчас Вэнс Пинбольщик был не в лучшей своей форме, всё равно внушал легкий трепет. Брюс вдруг понял, что не может подойти к нему вот так, потому что совершенно не знает, что сказать, и вместе с тем, когда Вэнс поймал его взгляд, остаться на месте уже нельзя было.

– А меня уже забирают домой, – неловко проговорил Брюс, приблизившись. – А...

– У отца вторая смена, он придет после неё. Меня тоже отпустят, я уже всех тут достал: и врача, и медсестер — будут рады избавиться, – проговорил Вэнс, рассматривая стену. Губы он особо не разжимал. – Ты... ничего не сказал копам о... том, что им знать не следует?

С губ Брюса невольно сорвался вздох. Из его рассказа полицейским следовало, что Альберт не трогал их из каких-то личных странных соображений, по большей части связанных с тем, что наверху у него был какой-то гость, никак не потому, что ему было интересно наблюдать за тем, как он и Вэнс изучают друг друга. Хотя стоило об этом вспомнить, как Брюс вновь ощущал на себе сальный взгляд похитителя, и неприятный ком вновь собирался во внутренностях.

– Нет, а ты?

– Хрен там, – проворчал Вэнс, всё ещё не глядя на него.

Стянувший живот слегка отпустило. Вэнс Пинбольщик переживал о своей репутации куда больше, чем он. Хотя им обоим было, что терять. При ярком свете электричества это было особенно очевидно.

– Вижу, тебе уже лучше, – заметил Брюс, чувствуя, что это самый тупой и неловкий разговор в его жизни.

По лицу Вэнса стало понятно, что он ощущает тоже самое. Сейчас Вэнс Пинбольщик казался особенно далеким, и Брюс совершенно не мог представить, что буквально два дня назад они целовались. Это казалось выдумкой, но тогда и подвал был плодом его воображения, однако как раз именно эта часть прошедших дней ощущалась вполне реальной. Вэнс засунул руку в карман и достал оттуда сложенную в четыре салфетку, на которой было что-то написано.

– Позвони, если захочешь, – будто незаинтересованно бросил Вэнс, протягивая Брюсу салфетку. Он не отпускал её до тех пор, пока их пальцы случайно не соприкоснулись. Короткий всплеск тепла заставил Брюса ощутимо вздрогнуть, и лишь тогда Вэнс, наконец, посмотрел на него, скользнул взглядом по его губам.

Тоже думал подумал про их поцелуй.

Брюс почувствовал себя ещё тупее, чем секунду назад. Считал себя умным, а в итоге даже не додумался оставить свой номер. В этот момент его мама выглянула из палаты с встревоженным видом, и Брюс, быстро помахав Вэнсу рукой на прощание, поспешил нагнать её. Похоже, теперь его родители всё время пребывали в страхе, что Брюса могут в любой момент похитить.