Глава 23 (2/2)

– Вы проверяли, – устало повторил шериф.

– Да, на… на миссис Малкович. Ну, та, которая повесилась. Мы сводили Лидию в её палату. Но мы приняли все меры предосторожности! – поспешно вскинул руки Стайлз. – Как только Лидия собралась вопить, мы тут же её заткнули! Скотт с Айзеком специально мотались на радиостанцию за шумопоглотителями. В палате всего-то пара стаканов лопнула. – Шериф спрятал лицо в ладони. Он даже знать не хотел, как именно Стайлзу с приятелями удалось всё это провернуть в битком забитом убежище. – Потом Айзек приволок из леса белку. Я в шоке, папа, Айзек у нас тихушник тихушником, но живодёр ещё тот! Белку Лидии было жалко, но кричать в её честь желания не возникло. И вот инфы её точно так же не впечатлили. Так что, пап, если в городе кто-то умрёт, мы точно об этом узнаем! Про миссис Малкович Лидии от дверей Колизея зудело, просто она это игнорировала. Питер считает, со временем она сможет ощущать всё в районе холмов.

За каковое предположение мисс Мартин Питера чуть не сожгла в юбилейный третий раз, только эта волчья зараза успела перевести стрелки на Стайлза, сказав, что намного раньше колдун и чародей их стаи научится создавать для Лидии индивидуальные заглушающие артефакты. Козлистость у Хейлов явно наследственная черта, нет чтобы чем полезным блеснуть.

– Эх, я только после белки подумал: зачем вообще её ловили? Словно мало убоины.

– Какой ещё убоины? – шериф уже устал удивляться.

– Оленей. Пап, у нас тут СТАЯ ВОЛКОВ-ОБОРОТНЕЙ! Они жрут как не в себя, им ещё и мясо подавай! Они чуть ли не каждый день притаскивают оленя-другого, думаешь, чего у нас на крыше два громадных стационарных гриля? Дерек вообще совмещает полезное с полезным: дичь они добывают по ночам, прокачивая кучу оборотнячьих скилов. Скотт как-то притащил оленя, укушенного инфом, в итоге получил по шее, так Дерек ещё всех волков заставил нюхать этот укус, тыкал, как котят в лужу на паркете. А пару недель назад решил, что нефиг сокращать популяцию родного заповедника, начал гонять народ куда подальше. Тренировка, разведка, охота… Чем быстрее бегают, тем дальше нести оленей. Я бы на месте ребят притворился хромым, честно. Хорошо, что оборотням для полноценного сна хватает не восьми, как нормальным людям, а четырёх часов, иначе у нас бы тут было вечное сонное царство.

Шериф хотел уже поинтересоваться, как обстоят дела с животрепещущей проблемой усиленного питания у своры, но тут на плече зашипела никогда не отключаемая рация.

– Шериф, сэр, ситуация на северном пункте.

Коротко ответив, Стилински поднял голову – и вдруг подумал, что легко бы смог определить оборотней в помещении, сколько бы обычных людей там ни было. Только оборотни сейчас пристально смотрели на него со всех концов далеко не маленького помещения, услышав короткую тревожную фразу сквозь музыку, шум приставки и множество разговоров.

***</p>

Крис Арджент сжимал руль внедорожника и, напряжённо всматриваясь в силуэты заблокировавших дорогу разбитых машин, старался давить расцветающую в душе надежду. Машины были не просто разбиты, их притащили и специально поставили именно таким образом, неумело изобразив аварию. Ардженту даже казалось, что он видит на смятом металле следы нечеловечески сильных пальцев. Если поверить своим ощущениям, то это значит, что в городе есть живые люди. Более того, в городе есть живые Хейлы. Кто бы прежде мог представить, что один из Арджентов будет искренне надеяться встретить кого-то из Хейлов.

На пассажирском сиденье, сжимая в руке модифицированный кольт 1911, замерла Эллисон. Любимый арбалет оказался неэффективным против мертвецов – стрела в голову не всегда могла их остановить, это если забыть про скорость стрельбы и необходимость в определённом пространстве. За месяцы, прошедшие после отбытия из Бейкон Хиллз, девушка заметно побледнела и осунулась, под глазами залегли тени, а пальцы порой опасно, недопустимо для стрелка подрагивали.

Отъезд из города, больше напоминавший побег, прошёл тогда настолько гладко, насколько это вообще виделось возможным. Крис гнал машину на максимально разрешённой скорости, не превышая только потому, что это было чревато разборками с полицией. Плевать на штрафы, но в случае невезения оказаться задержанным на несколько часов или суток – последнее дело. И всё же первых заражённых Ардженты увидели до того, как успели укрыться за надёжной бронёй похожего на банковский сейф семейного бункера**.

Эллисон стошнило в машине прямо на собственные колени – открывать окно, а тем более дверь, рискуя жизнью ради чистоты одежды и салона, ни один из Арджентов и не подумал. Впрочем, отмывать машину всё равно бы пришлось, не изнутри так снаружи: несколько мертвецов, оказавшихся на пути, успели украсить бампер своими внутренностями, а бронебойные окна – слюной и склизкими следами рук.

Два месяца за закрытой дверью, в пыльном, холодном бетонном помещении. Вместо матрасов и белья узкие койки застелили несколькими спальниками, бросив сверху пледы и надувные туристические подушки. Устаревшая радиотехника навевала тоску, камеры внешнего видеонаблюдения показывали вымерший лес. Через месяц засыпать стало ещё труднее, чем даже в первую ночь, которую Эллисон тихо проплакала в подушку.

Конечно, Крис выходил наружу. Один, вопреки всем правилам безопасности, он просто не мог себе позволить рисковать Эллисон, поэтому оставлял её в бункере. Ему хватило один раз дойти до ближайшего городка, чтобы больше не предпринимать таких попыток. О, он вполне мог прошвырнуться по местным продуктовым магазинам, но глядя на разгуливающие сквозь выбитые двери трупы понимал, что не сможет съесть ничего, добытого из подобного места. Как бы герметично запаковано оно ни было. Лучше давиться консервами долгого хранения.

Основная цель побега из города, выживание, была достигнута, но что дальше? Этот вопрос начал волновать задолго до того, как Ардженты заперлись в бункере. Вопреки надеждам, больше никто из клана или союзных семей сюда не добрался. Связь с другими убежищами тоже молчала, то ли оттого, что вообще не работала, то ли оттого, что там попросту никого не было.

Что дальше? Как ни экономь, рано или поздно топливо закончится, и тогда отец с дочерью останутся без электричества. Запасов еды хватит минимум на год, уж на двоих-то точно, но и они со временем истощатся. По сути, своим побегом Ардженты выиграли себе передышку на посидеть-подумать, вот только мысли приходили сплошь безрадостные.

Наверняка кто-то из охотников выжил. С их подготовкой этот факт не вызывал сомнений. Что вызывало сомнения, так это стоит ли искать с ними встречи. Отвечая за жизнь Эллисон, Крис не имел права на практику розовых очков: многие из охотников весьма вольно относились к кодексу. Мало кто действительно рвался защищать людей, большинство просто любило охотиться на разумную дичь, зачастую обманывая самих себя, прикрывая свои стремления благородной целью. В случае кризиса эти люди способны оказаться куда большей опасностью, чем ходячие трупы. Будь Крис один, он бы ещё мог рискнуть, но у него дочь. Красивая молодая девушка, настоящая приманка для слетевших с нарезки, осознавших свою безнаказанность мужчин.

Уж лучше оборотни, решили они однажды, когда осознали, что ещё немного изоляции, и они начнут сходить с ума.

Примерно неделю вдвоём разрабатывали маршрут и собирали припасы. В гараже очень кстати обнаружился прицеп. Найденное оружие Крис предпочёл устроить на заднем сиденье, потому что вполне допускал такое развитие событий, при котором прицеп придётся бросить. Туда отправились палатки, коробки с консервами, которым не хватило места в багажнике, канистры с водой, гигиенические средства, рюкзаки, забитые одеждой, и многое другое. Бункер постарались обчистить на совесть. Жаль, что прицеп не бездонный, многое просто не поместилось.

Маршрут от бункера до города оказался длиннее и извилистее, чем от города до бункера. Эллисон косилась на отца, но не решалась спрашивать, зачем им посещать некоторые места. Скорее всего, девушка решила, что там находятся какие-то охотничьи схроны. Лишь за два дня до отъезда Крис, видевший, как оживилась его дочь, в последнее время сама ставшая походить на мертвеца, усадил её рядом с собой и обстоятельно объяснил, как конкретно почуявшие свою безнаказанность люди могут быть опаснее любых монстров.

Соседка, разменявшая восьмой десяток, хрупкая согбенная старушка, может выстрелить в спину молодому спортивному парню, всегда помогавшему донести сумки, потому что у неё закончилась еда, а он – мясо.

Заражённые не являются людьми, но выглядят как люди. Очень простая мысль, что в первые дни выживут скорее всего те, кто готов этих людей убивать, очень неудобно укладывается в голове. Крис прекрасно сознавал, что первыми наверняка умерли те, кто старался помочь, защитить, спасти или просто оказался не способен убить то, что так похоже на человека. На соседа. На семью. На ребёнка.

Вторыми вымрут откровенные садисты, потому что будут нарываться, а это однажды выйдет им боком, но до этого «однажды» может пройти очень много времени.

Любители помахать кулаками и сойтись в рукопашную тоже быстро закончатся – их некому будет лечить от переломов, столбняка и заражения крови.

Для любой сложившейся группы Ардженты будут чужаками с очень привлекательным приданым. Эллисон часто меняла школы и не всегда была симпатичной девушкой, ей не пришлось объяснять, что такое посторонний на чужой территории.

Солдат и полицейских стоит обходить по максимально широкой дуге. Если сейчас, спустя два месяца беззакония, они всё ещё в форме и при знаках различия, это больше похоже на ловушку. И это далеко не единственная причина держаться от них подальше. Вооружённые люди с опытом убийств, без контроля со стороны государства опасны по умолчанию.

Полгода назад такая лекция надёжно лишила бы Эллисон сна. Сейчас ей, измученной оторванностью от всего на свете, даже в голову не пришло, что, может, всё же лучше остаться в бункере, она слишком устала от пустоты и беспросветности. Какая-то цель, самая хлипкая надежда лучше, чем сводящие с ума изоляция и неизвестность. Хотя к инструкциям отца девушка прислушивалась со всем вниманием, чётко запоминая порядок действий в разных неприятных ситуациях.

У каждого из Арджентов было по четыре заряженных ствола, но стрелять в случае чего предстояло именно Эллисон. Водитель не должен отвлекаться от дороги, особенно в случае проблем, а необходимость применить оружие априори означала проблемы.

Маршрут был проложен в объезд всех возможных городов, но это не позволило избежать встречи с мертвецами – ни с ходячими, ни с… окончательными. Окончательные обычно отличались тем, что были обглоданы до костей. Очень редко сквозь окна врезавшихся во что-то машин можно было разглядеть раздутые по жаре, разлагающиеся трупы, до которых заражённые не смогли добраться.

Иногда Крис делал что-то странное, но Эллисон лишь следила за окрестностями и ни о чём не спрашивала. Она не спрашивала, почему, сверившись с картой и часами, её отец включает радио на определённых частотах. Не спрашивала, зачем в какую-то яму полетела граната. Не спрашивала, что было в том сарае, в котором они собирались заночевать, но в который Эллисон в итоге даже не успела заглянуть. Не спрашивала, зачем они завернули в какой-то то ли пансионат, то ли дом престарелых, почему отец велел ей оставаться в машине и что за выстрел (один-единственный) донёсся до неё через десять нервных минут.

Эллисон не спрашивала, а Крис ничего не говорил, только осунулся весь.

– Папа… пап, всё будет хорошо.

Здание вспыхнуло чуть раньше, чем машина успела миновать кованую решётку на съезде. Никто из Арджентов не оглянулся.

– Всё будет хорошо, Элли. У меня никого не осталось, кроме тебя. Всё будет хорошо.

В следующие пару дней Крис больше не пытался включать радио. Они с Эллисон останавливали машину где-нибудь на обочине просёлочной дороги, спали по очереди в салоне, не решаясь даже слегка приоткрыть окно, потом снова ехали, и вот она, табличка, оповещающая о том, что до Бейкон Хиллз, города, из которого они сбежали два месяца назад, осталось всего километр. Почти сразу за ней обнаружился завал, созданный вроде бы трагической аварией, а на деле скорее являющийся баррикадой.

Затормозив, но не решившись выключить мотор, Ардженты всматривались в машины и дорогу, не зная, что делать дальше. Выйти? Отправиться вперёд пешком? Отогнать машину, спрятать, а потом незаметно вернуться холмами? Минута уходила за минутой, принять какое-то конкретное решение всё не получалось. Надежда боролась с паранойей. Кто знает, что сейчас происходит в городе?

Стук в стекло со стороны водителя заставил Арджентов резко дёрнуться и вскинуть оружие.

– Добрый день, Кристофер, – широко, во все зубы, насквозь фальшиво улыбнулся Питер чёртов Хейл, небрежно скрестив руки на груди.