4. Черные стяги (1/2)

Новый день сулил новые заботы. Грядущий не был исключением. С самого утра в Королевскую Гавань нескончаемым потоком приплывало бессчетное количество кораблей. Знатные лорды и леди, облаченные в праздничные наряды и драгоценности, спускались с корабельных помостов прямо к причалу, а затем направлялись в Красный Замок. Похищая морской воздух, свежий и легкий, вьюга разносила его по округе, заполняя все пространство живительной силой. Стяги династии Таргариен, подвешенные подле главных ворот замка, спокойно развевались на ветру.

Слуги сновали без устали, выполняя все необходимые для празднества приготовления. Кухня не прекращала работы ни на мгновение. Поварихи, чьи лица обдавались горячим паром пышущих свежестью блюд, в духоте и тесноте кухонь, без конца вытирали фартуками свои потные лица. Стражники и вся королевская гвардия, чьи доспехи сияли чистотой, отражая солнечные лучи, были в полном составе. Часть из них расположилась рядом с пирсом, встречая гостей и стараясь блюсти общественный порядок.

На горизонте, среди множества прочих, показался еще один корабль. Герб королевского дома отчетливо виднелся на флагштоке. Толпа зевак стала заполнять пристань, чтобы воочию увидеть прибывающих. Высоко в небе летела Туманная Охотница, чуть поодаль — Вермакс и Арракс. Последние, будто соревнуясь, старались друг друга обогнать. Через некоторое время все трое приземлились во дворе Драконьего логова. Принцесса не спеша ступила на землю. Погладив подругу по шее, Эйнис передала подопечную в руки укротителей.

Раздался колокольный звон, и птицы, сидящие во дворе, в спешке разлетелись. Девушка посмотрела на источник шума — Красный замок. Образ ее былого дома остался таким же, каким она его и запомнила: бледно-красный вымывшийся кирпич, выпирающие пики башен, гигантские бронзовые вычурные ворота. Эйнис аккуратно сняла дорожные перчатки.

— Уже полдень, — тихо прошептала себе под нос девушка.

Оказавшись наконец перед входом в свои старые покои, она открыла дверь и, содрогаясь, вошла внутрь. Принцесса крепко сжала подол своего платья. Стены комнаты, некогда раскрашенные ею лично, практически потеряли свой цвет, и тот, кто не был знаком с узорами, впредь никогда бы не сумел их разобрать. Эйнис кротко присела на кровать, все еще чувствуя себя гостьей в своей собственной опочивальне. Раздался стук в дверь, и на пороге показался ее единоутробный брат.

— Джейс, что-то стряслось? — с беспокойством протянула белокурая.

— Матушка ждет нас в чертоге, — сообщил ей брат, — и король тоже.

Эйнис, кивнув, опустила голову. Юноша прошел внутрь покоев и сел рядом.

— Все хорошо? — тихо задал он свой вопрос.

Девушка, чуть помедлив, ответила с придыханием:

— Я не была в Красном замке целых восемь лет. Так странно оказаться здесь снова.

Джекейрис одобрительно хмыкнул. Эйнис положила свою голову ему на плечо.

— Я понимаю твои чувства, — приобняв сестру, ответил он, — но хвала Семерым, что мы здесь по радостному случаю.

— Ты прав, — отозвалась принцесса.

Посидев еще немного в тишине, брат и сестра покинули комнату.

Попутно здороваясь с попадающимися по дороге придворными, двое отворили дверь в покои своего деда. Чертог Визериса был светлым и просторным, посередине располагался валирийский город, вырезанный из камня. Будучи ребенком, Эйнис часто всматривалась в маленькие мраморные оконца и изучала городские дороги, ведущие к Аногриону. Чуть поодаль на креслах уже расположился король и семья Эйнис.

Завидев опоздавших гостей, Визерис повернул голову. Лицо его значительно постарело. Кожа, покрытая рытвинами и язвами, стала еще бледнее, а волосы поредели, потеряв свой былой блеск. Но взгляд, полный теплящегося сознания, оставался трезвым.

— Мои дорогие внуки, — промолвил старик, щурясь.

— Ваша Светлость, — присела в реверансе Эйнис.

— Как сильно вы поменялись, — рассматривая их, подметил король, — подойдите ближе, чтобы я смог получше разглядеть ваши юные лица.

Сестра и брат выполнили его просьбу.

— Джекейрис, — охнул старик, — ты стал совсем взрослым, — с улыбкой сказал он, переводя свой взгляд на Эйнис.

— А ты, внучка моя, — с трепетом добавил король, — расцвела и стала походить на свою мать еще больше.

Визерис, вглядываясь в окружающие его лица, засиял. Одинокая слеза скатилась по его дряблой щеке.

***</p>

Тронный зал постепенно заполнялся гостями, охотно переговаривающимися друг с другом и создающими сильный шум. Со сводов замка свисали гобелены семейства Таргариен, озаряемые светом огромной ажурной люстры, выплавленной из стали. Зажженные факелы пылали ярко, наполняя зал уютом. Янтарные и желтые лучи касались холодного Железного трона, что стоял одиноко и был сейчас никому не нужен. Спереди возвышался широкий королевский пьедестал, украшенный цветами. Массивные железные двери зала медленно стали открываться. Музыканты затрубили в корны, оповещая всех собравшихся о новоприбывших гостях.

— Рейнира из дома Таргариен, — громогласно объявил глашатай, — принцесса Драконьего Камня, наследница Железного трона, и ее супруг Деймон Таргариен, принц-консорт, в сопровождении семьи.

Все присутствующие поднялись со своих мест, хлопая и приветствуя королевскую чету. Рейнира и Деймон шли впереди, а чуть погодя следовали дети. Достигнув королевского помоста, все они поклонились. Король восседал во главе стола, слева от него была его леди-жена, королева Алисента Хайтауэр. За отдельным столом левее сидели их дети. Поднявшись по маленькой лестнице, наследница поцеловала отца в щеку и поприветствовала королеву, присаживаясь рядом. Так же поступил и Деймон. Дети не торопясь занимали свои места.

Эйнис, расположившись рядом с братьями и сестрами, подняла голову. Цепкий взгляд дяди обжег ее. Эймонд, даже не стараясь вести себя скромно, без зазрения совести, если таковая и имелась, рассматривал племянницу. Она застыла, словно тело ее приросло к стулу, не в силах отвести глаз. Дыхание, бывшее мирным, теперь сделалось рваным. Во рту пересохло, и воздух неприятно ударял в легкие.

Принц изменился. Ребяческая ухмылка больше не освящала его лица, уступив место неприятному оскалу. Волосы, гладкие и блестящие, стали намного длиннее. На месте, где когда-то был его левый глаз, красовалась темно-коричневая кожаная повязка. Юноша смотрел на Эйнис не моргая. Заметив ее растерянность, он лишь слабо ухмыльнулся, но взгляд не отвел. Казалось, будто каждый из них вел свою игру, о правилах которой они не договаривались, но следовали им одинаково.

Сидящий рядом с одноглазым Эйгон, заметив витающее между ними напряжение, лишь ехидно заулыбался и толкнул брата, обращая внимание последнего на себя. Воспользовавшись подходящим моментом, Эйнис тут же отвела взгляд, переводя его на встающего из-за стола короля. Опираясь на трость, он начал свою речь.

— Сегодня особый день для королевства, для народа, особый день для вашего правителя. Моя большая семья собралась в полном составе, — огладывая родственников, произнес старик. — Дорогие мои, — поднял он бокал, — сегодня я преисполнен безграничной радостью, ведь драконы, что были разлучены давно, воссоединились вновь.

Эйнис пригубила немного дорнийского красного.

— Знаешь, — обратился к ней сидящий справа Джекейрис, — мы еще друг другу и слова сегодня не сказали, но их присутствие уже вызывает у меня недомогание.

— Вы видели эту уродскую повязку долговязого? — добавил тише Люцерис, вызывая ухмылку на лице старшего брата.

Эйнис услышав это, вновь подняла глаза. Эймонд, будто следя за ней все это время, уверенно смотрел на нее в ответ. Эйгон, уже откровенно глумясь над происходящим, прыснул от смеха. Жена его, Хелейна, чуть брезгливо реагируя на собственного супруга, медленно встала из-за стола под непонимающие взгляды обоих братьев. Она тихо миновала их и направилась к родственникам напротив.

— Кузины, племянники, — начала она мягко, остановившись у края стола, — я рада вас видеть.

Все сидящие поклонились ей в ответ и поприветствовали, но разговора не завязали. Хелейна, будто чего-то ожидая, с надеждой бегала взглядом по собравшимся. Эйнис, заметив это, встала.

— Тетя, — касаясь ее руки, произнесла девушка, — ты чудесно выглядишь.

— Спасибо, — смущенно опуская глаза, улыбнулась Хелейна.

— Как поживают твои дети? — поинтересовалась Эйнис. — Все ли в добром здравии?

— У них все хорошо, — добродушно сообщила тетя, — Катрина уже уложила их спать.

Меж ними затянулось молчание.