Часть 8 (1/2)
Ханджи вернулась на следующий день, сосредоточенная, серьезная, уставшая. Рассказала, что Хистория выделила отряд полицейских для защиты корпуса из 20 человек и организовала в столице специальную группу по поиску и поимке предателей с острова. Но также она сказала, что после встречи с послом Хизуру стало ясно, что основной заказчик устранения разведкорпуса точно с Марли, что лишь подтверждало их теорию. Известие о нападении внутри замка, бегстве преступника и убийстве ее людей сильно подкосило, почти сутки она не выходила из кабинета, вызывая к себе то Армина, то Леви, то всех вместе. Наконец, чуть не забыв, она объявила, что через месяц отряд разведчиков с ней во главе отправляются на корабле к Хизуру.
— Путешествие к ним и обсуждение условий нашего сотрудничества давно планировалось, теперь это стало еще актуальней, — Ханджи поправила очки, стоя у стола. — Если понадобится, мы оставим Микасу и Леви там, для защиты. Всё будет зависеть от ситуации здесь.
— Ты что, правда думаешь, что там мы будем под защитой? — Леви пренебрежительно скривил лицо. — Я здесь знаю каждый куст, включая подземный город, а что они могут предложить нам там?
— Я НЕ ЗНАЮ, Леви. Я лишь рассматриваю варианты. Ситуация слишком серьезная, чтобы сходу отбрасывать любой из них.
— Ясно, — Леви откинулся на спинку стула. — Мы принимаем участие в операции по поимке заговорщиков на острове?
— Да. Безусловно. Док пришлет подробности позже.
Еще через неделю к корпусу прибыл отряд полицейских для охраны и защиты — опытных разведчиков осталось слишком мало для выполнения этой цели. На удивление, вели они себя спокойно и профессионально, беспрекословно подчиняясь Ханджи. Все-таки Док смог вырастить из них хороших солдат, да и серьезность положения к этому располагала.
***
Днем Аккерманы пересекались в основном только по службе, слишком много чего предстояло сделать и подготовить. Но почти каждый вечер Микаса приходила к Леви. Они пили чай, вместе составляли или проверяли отчеты, разговаривали о методах и стратегиях войны, он угощал ее шоколадом, она штопала его рубашки и укрывала пледом, если он засыпал прямо за столом. И почти каждую ночь они проводили вместе в постели, но каждый раз, посреди ночи она возвращалась к себе в комнату.
— Не уходи, — они лежали в его кровати, голые, с переплетенными ногами, обнимая друг друга. Леви говорил тихо, глядя прямо в глаза. — Пожалуйста.
— Но… никто не знает о нас.
— Зато все догадываются, — он чуть улыбнулся и провел кончиками пальцев вдоль ее позвоночника. — Прошу. Поспи со мной. Мне это нужно.
Она ничего не ответила, лишь прильнула, словно кошка, к его груди, потершись носом о ямочку между ключицами. Он крепче прижал ее к себе, укутывая в общее одеяло, и поцеловал в макушку. Микаса быстро уснула в его руках, к нему же сон никак не шел. Леви слушал ее размеренное дыхание, гладил ее волосы и думал, что горсточку счастья судьба ему всё же выделила. Да, нелегко принимать его, когда вокруг трагедии и смерти, и края им не видно. Нелегко поверить, что бывает по-другому, но он позволил себе, и оказалось, что ему тоже можно. Заслужил ли он или это обычное совпадение, а может так кем-то предначертано было, не важно. В эту минуту, и в любую другую рядом с ней — он был счастлив. Леви аккуратно встал с постели выпить воды. Принес полный стакан для Микасы и поставил у кровати. Присел полубоком на край за ее спиной, разглядывая. Она лежала на боку, лицом к окну, сложив руки под щекой. Одеяло сбилось и запуталось в ее ногах, обнажая ее тело перед ним. И снова свет луны, падающий на Микасу, делал ее еще прекраснее в глазах Леви. Неужели она здесь с ним, ради него? Его. Никогда раньше не испытывал он подобных чувств к кому-либо. Влечение, симпатия, да, но это… Микаса переворачивала всё его существование, заставляла сердце сбиваться с ритма, наполняла его неведомой раньше нежностью и желанием быть рядом всегда: видеть, слышать, прикасаться. Ее присутствие наполняло смыслом и жгучим желанием жить.
Не в силах стерпеть внезапный порыв, Леви протягивает руку и касается черных волос. Перебирает пряди между пальцами и неожиданно для себя шепчет:
— Я люблю тебя.
Застывает на мгновение. Потом выпутывает одеяло из ее ног, ложиться рядом, обнимая со спины и укрывая их обоих, и через минуту крепко засыпает.
***
Микаса просыпается с рассветом. Не открывая глаз, крепче прижимается к Леви: ее правая нога свободно запрокинута на его бедра, рука обнимает за талию, а голова лежит на груди, слушая спокойный и отчетливый стук сердца. Еще никогда в своей жизни ей не доводилось просыпаться в объятиях мужчины. Она немного смущалась, но больше наслаждалась, оттягивая необходимость подъема как могла. Наслаждалась теплотой его кожи, тяжестью его руки на своем плече, размеренным дыханием. Спокойствием, которого обоим так не хватало. Микаса, едва касаясь, кончиками пальцев прошлась сбоку от его живота до груди.
— Привет, — хрипло прошептал Леви и чуть крепче прижал ее к себе.
— Привет, — ответила Микаса, упираясь носом и губами в его грудь. — Как спалось?
«Как никогда раньше?»
«Превосходно?»
— Крепко, — он приподнялся, побуждая Микасу тоже встать, сел на край кровати и полуобернулся к ней, — Спасибо. Что осталась.
Она прикусила губу, сидя на коленях и опираясь на кулаки, кивнула, глядя ему в глаза. Он ухмыльнулся, отворачиваясь, и начал одеваться.
— Что? — удивилась она и проследила взглядом, как он, натянув штаны, обошел кровать и наклонился, чтобы припасть губами к ее макушке.
— Ничего, — ему хотелось сказать: «Какая ты красивая», но он смог сдержать этот порыв, с удовольствием отмечая, что хоть что-то ему еще подвластно в этой сумасшедшей игре с самим собой. — Я в душ. Не уходи, всё равно твоя форма здесь.
Спустя час они уже привели себя в порядок, приняв душ, переодевшись в форму. Они сидели за столом у Леви и пили свежезаваренный чай, перебирая бумаги. Со стороны казалось, что они просто решили заняться делами до завтрака. Выдать их могли только чуть влажные волосы Микасы.
— Доброе утро, Леви, — Ханджи, как всегда, открыла дверь без стука. — О, Аккерман, какими судьбами с утра пораньше?
— Отчеты, — Леви поднял на нее глаза, тогда как Микаса чуть заметно втянула шею в плечи.
— Ммм, — Ханджи сжала губы и плюхнулась на диван, положив ногу на ногу, а руку вытянув вдоль его спинки. Она раскачивала ногой и молчала, о чем-то задумавшись.
— Чего пришла-то?
— Завтракать позвать. Идете?
— Да, пойдемте.
Леви встал из-за стола, за ним — Микаса. Он обернулся у двери, глядя на Ханджи как бы говоря: «Ну?».
— Иду-иду, — она тоже поднялась на ноги, и они втроем направились в столовую.
***
После завтрака Ханджи попросила Леви зайти к ней. Они обсудили несколько малозначимых с точки зрения Леви вещей, после чего наступила странная пауза. Она явно хотела что-то еще сказать, но молчала, и Леви не выдержал:
— Ну чего еще?
— Сначала я думала, что ты просто завел интрижку с кем-то из девчонок. Ну… расслабиться на одну-две ночи, как все тут делают в общем-то…
— Что ты… — он скривил губы, — Почему мы вообще это обсуждаем?
— Но чтобы ей оказалась Микаса… — Ханджи нервно расхаживала по кабинету, — Я, конечно, уже успела наслушаться различных слухов и подозрений, но…
— Слухов? Ты смеешься сейчас? С каких пор ты слушаешь всякие бредни?
Она резко остановилась, посмотрела на Леви и села рядом на стул:
— В семь утра у тебя в кабинете сидит солдат с мокрыми после душа волосами, — Ханджи схватилась за кончик своего хвостика, как будто Леви мог ее не понять, — и вы непринужденно пьете чай. Чай? Серьезно? Ты для меня давно чай заваривал?
— Я не понимаю, к чему ты клонишь, Ханджи, — он непринужденно пожал плечами.
— Микаса Аккерман, — она протянула ее имя, смакуя на слух, откинулась на спинку стула и уставилась на Леви. — Таких, как она на одну ночь не выбирают.
О, как она была сейчас права. Леви сам об этом как-то задумывался. Микаса была из тех, за кого цепляешься мертвой хваткой, боясь отпустить, потому что иначе упадешь. Это и так было понятно уже давно, но сблизившись с ней настолько, как сейчас — понимание этого засело где-то глубоко внутри, как какая-то базовая, беспрекословная информация. Леви молча сидел, смотря перед собой, стараясь не выдать ни одной эмоции, но указательный палец предательски застучал по столу. Он сжал пальцы в кулак и убрал руки вниз, сцепив их в замок.
— Леви… И давно?
Он с наигранным интересом разглядывал свои руки, не торопясь с ответом.
— Смотря, о чем ты спрашиваешь, — он повернулся лицом к Ханджи. Его глаза, на удивление, не выражали злости, хотя он никому не позволял лезть в свою личную жизнь ранее.
— Оу… Леви… Да ты… Ты, серьезно? — почти шептала Ханджи.
Леви отвернулся и смотрел в одну несуществующую точку перед собой, легонько дернул плечом и чуть заметно ухмыльнулся. Ханджи закусила губу и, не отрываясь, смотрела на друга.
— Мне это не нравится, — сказала она хмуро. — Чем ты думал?
Его брови в удивлении взлетели вверх, и он снова повернулся к Ханджи. «Чем я думал?!»