Злые языки (1/2)

-Ненавижу их! Ненавижу! -Персефона взмахнула руками, из её кубка плеснуло вино, алые капли окрасили светлый палантин, и девушка совсем освирепела. Страшные воспоминания снова пронеслись перед глазами, по всему телу прошла дрожь. -Ай!

-Осторожно, милая, - блондинка ненадолго оторвалась от изучения бумаг. За работой она всегда была максимально сосредоточена, у её глаз появлялись тонкие морщинки, взгляд становился необычайно вдумчивым. Казалось, открывая каждый новый документ с предложение о введение какого-либо закона, она долго-долго вела внутренний диалог, взвешивая каждое решение, сравнивая его с десятками других, понятных только ей опций.

Персефона с самым разочарованным видом осмотрела пятно:

-Думаешь, это можно исправить? - в её голосе послышалась слабая надежда. - Он такой тёплый, мягкий, а это вино. Впрочем, я и сама знаю, что не выйдет.

Она отдёрнула подол, закатила глаза и наконец, перестав бродить по комнате стуча жесткой подошвой сандалей о камень, присела в кресло.

-Попроси сделать там вышивку. Изящные ирисы, к примеру, ты ведь их так любишь.

-Мы не о том говорим! - амазонка снова поддалась привычке ходить и разговаривать одновременно. До этого момента пытавшаяся работать правительница, вздохнув, отложила стопку бумаг в сторону. Её голубые глаза теперь следили только за девой, ходящей от окна к окну, будто сравнивая виды.

-Я ненавижу их! Если бы ты видела моими глазами, если бы я могла показать тебе то, что было в башне. Её болезнь уничтожает разум, - девушка потёрла виски, ощутив резкую головную боль. - Я вижу её силуэт в кошмарах, он мучает меня.

-Ты пьёшь снадобье, что тебе дали? - спросившая наклонила голову, выражая всё своё участие.

Они переглянулись.

-Пью, и даже помогает. Но мы снова не о том!

-Так ты ведь только что мне это рассказывала, - растеряно потянула Клеоника, приподняв брови.

-Ты слишком великодушна к тем, кто оскверняет остров одним своим присутствием! Их видят наши дети, и нам приходится терпеть грязных чужеземцев на священной земле нашего дома! - Персефона затопала ещё яростнее, её шаг стал ещё более быстрым. -Одни желают убить нас, а другие молят нас не заносить меч над их головами! Когда ты ставишь на колени тех, кому пели колыбельные о том, как славно вонзить кинжал тебе в сердце, они оскорбляют всё, что нам так дорого. Если даже Пелагея поддалась их влиянию, пусть и в болезни, что станет с другими?

-О чём ты? - уточнила правительница.

-Я была в башне, Пелагея говорила то, что не может знать ни одна амазонка, не может говорить столь мерзкие вещи! - Персефона сделав ещё один глоток, громко поставила кубок на стол и продолжила мерить комнату шагами. Кажется, от того, насколько зла она была сейчас, даже её темная кожа сделка покраснела на щеках, хотя, может, показалось. - Люди ненавидят женщин и сделают всё, чтобы их унизить. Из разум болен от страха перед собственной ничтожностью, от того они порабощают и несут за собой страдания! Их язык содержит в себе позор и грязь, непонятную нам! Но если наши дети услышат это?

-Что именно? - Клеоника, кажется, совсем растерялась, явно не совсем понимая, о чем идёт речь. Несмотря на это, всем своим видом она показывала, что отчаянно хочет понять.

Персефона занервничала, засмущалась, принялась теребить пояс, обдумывая, как объяснить.

-Ты знала, что в их мире, если женщина делила ложе с мужчиной до свадьбы, её порицают и хулят? - наконец начала амазонка.

-Но ведь они так и живут, с мужчинами, не зная настоящего удовольствия, - удивилась блондинка.

-Не в этом дело, любовь моя! Если девушка делала это с кем-то кроме мужа, её могут даже убить. А если она познала несколько мужчин? Её ненавидят все, гонят отовсюду и учат этому своих наследников, взращивая порок даже в самом невинном!

Клеоника ахнула, поднося ладонь к губам. Её глаза расширились, наполнились испугом.

-Когда сюда причаливает корабль, они, несомненно, говорят об этом! Из поганых ртов слышатся слова унижающие дев, Пелагея могла услышать их только в шатре! Здесь наше будущее, ты допускаешь хотя бы гипотетическую возможность того, что с нами будет, если дети услышат что-то подобное? Если какая-то девочка станет считать себя лучше своей сестры, сможешь ли ты это исправить? -Персефона не на шутку разошлась и теперь, кажется, её беспокоили проблемы всего мира. С ней иногда случались такие приступы желания искоренить всё зло, обычно, после прочтения очередного труда по философии. Правда, ее понятия о добрее были совершенно ясны амазонкам, и абсолютно ужасали людей. -Вырви их грязные языки из глоток, вырежи своим кинжалом и скорми своим соколам у этих тварей на глазах!

Персефона остановилась, подняв глаза на свои кисти, которые она держала над головой, активно жестикулируя. Она притихла, обдумывая последующие слова. Впрочем, пыл её гнева вернулся достаточно скоро, и она продолжила:

-Твоё решение о последних пленных тревожат меня. Твой народ может не понять твоего замысла.

Клеоника бросила самый строгий свой взгляд на разошедшуюся амазонку, смерив её моментально, та отошла дальше и с виноватым видом продолжила:

-Я хочу сказать, что твоё великодушие должно быть направлено на воительниц, а не работорговцев, - объяснила Персефона. - Скольких мужчин ты помиловала?

-Не помиловала, ты знаешь, - сквозь зубы возразила правительница, этот разговор ей явно был не по душе. - Они будут убиты, как только прибудет новый корабль. Кто-то ведь должен чистить выгребные ямы.

-Они в темнице уже почти год! Так не может продолжаться! - снова разозлилась амазонка, прикрикнув, но быстро об этом пожалев, увидев гневный взгляд правительницы.

Повисла тишина. Девушки смотрели друг на друга, всем телом ощущая сопротивление. Можно было слышать тяжёлое, неровное дыхание друг друга, ещё легче было чувствовать поток энергии злости и тревоги. Первой заговорила Клеоника:

-Что ты предлагаешь?

Персефона выдержала паузу, подойдя к царице ближе. В чарующих глазах цвета океана, она увидела беспокойство.

-Ты приняла верное решение, оставив их на острове до появления на горизонте нового корабля, - заметила девушка, взяв пальцы девушки в руку. - Ты избавляешь воительниц от грязной работы, это может быть полезно народу, но в то же время такое решение нам непривычно.

Клеоника кивнула, соглашаясь. Персефона поднесла её кисть к губам и нежно поцеловала пальцы. Поймав её взгляд лишь на секунду, она продолжила: