Глава 22. Побег (1/2)
Поттер ворвался в спальню Джинни.
— Убийца! — вскричала та. — Убирайтесь!
Поттер резко остановился перед нею, рассматривая, словно увидел впервые.
— Вот как, значит, ты заговорила, — прошипел он. — Для чего ты тогда вообще годишься? Какой от тебя прок?
Он наклонился к самому её лицу и отчётливо произнёс:
— Ты не смогла выносить моё дитя, и я пообещал тебя Сириусу — он красавчик и никак не может забыть твою задницу. Кроме него, у меня ещё пятеро воинов, с которыми он привык делиться и куском хлеба, и плотью шлюхи. Как только встанешь с постели, начнёшь работать не в кухне, а в спальне моих ребят. Твои братья мертвы, а отец — слабый старик. Тебе никто не поможет.
Джинни окаменела, с ужасом вглядываясь в его безжалостное лицо.
Она ясно осознала, что пропала и беспределу не будет конца.
Поттер наслаждался её замешательством.
— Что ж вы теперь не ругаетесь, мисс Уизли? Отдыхайте. Вижу, вам лучше. Сегодня можете оплакать своих родных, а вскоре для вас начнётся совсем другая жизнь, и эта комната вам больше уже не понадобится. Не смейте выходить к столу, я не желаю вас видеть.
Поттер злобно ухмыльнулся ей в лицо и покинул спальню.
Джинни в ужасе обхватила колени и уткнулась в них лицом. Она была так напугана, что даже не могла плакать.
Совсем скоро… скоро эти звери, убившие её братьев, накинутся на неё … все шестеро.
Джинни тихо поднялась с постели и принялась одеваться. Ей нужно обмануть Поттера и уйти из жизни раньше, чем он сделает то, что пообещал.
В лабораторию ей не попасть — придётся идти через весь замок, да и в ядах она не понимает. Родители сейчас скорбят о братьях и ей не помогут. Остаётся река…
Она знала одно место — там, где стремительный поток делает крутой изгиб, под отвесным берегом есть опасный омут. Не один смельчак сгинул в нём. Водоворот затянет её быстро и не заставит долго мучиться… Только бы выбраться из замка незамеченной.
Ей повезло: она никого не встретила.
Вот и обрыв.
Прохладный ветер трепал её волосы. Она смотрела в тёмную гладь, удивляясь, как её жизнь, спокойная, понятная, комфортная, превратилась в кошмар и довела её до самоубийства. Поттер будет только рад, если она сдохнет.
Ярость красной пеленой застлала глаза.
— А вот хрен тебе, а не моя смерть! — вдруг крикнула она в темноту. Судорожно сорвала с себя плащ, швырнула на траву. Стянула через голову тунику и повесила на куст над самым обрывом. Развернулась спиной к реке и решительно пошагала обратно.
Замок спал. Джинни нашла мать, — Молли сидела у очага, тихо раскачиваясь и глядя прямо перед собой остановившимся взглядом.
— Мама!
Молли не слышала её. Тогда Джинни крепко взяла мать за плечи и встряхнула.
— Мама, я ухожу. Завтра Поттер отдаст меня своей солдатне. Он сам сказал. Помоги мне сбежать.
Молли молча глядела мимо дочери. Та глубоко вздохнула, обняла мать и шепнула ей на ухо:
— Я ходила к реке. Хотела прыгнуть в омут. Я оставила на берегу плащ. Помоги мне уйти и скрыться! Помоги мне, мама!
— Девочка моя, — прошептала Молли. — Моих мальчиков не стало… Я не допущу, чтобы он добрался и до тебя.
Молли действовала решительно. Она велела Джинни спрятаться в конюшне, а сама собрала ей несколько вещей и узелок с продуктами, уменьшив всё магией. Во дворе навстречу ей шагнул стройный парень, и Молли схватилась за сердце.
— Рон…
— Это я, мама, — ответила Джинни. — Я нашла его доспехи. Девушке на дороге опасно, и я переоделась юношей.
— Благословляю тебя, доченька, — тихо шептала Молли сквозь слезы, обнимая её. — Уезжай… и не возвращайся.
Джинни вывела лошадь, взобралась на бочку и уселась верхом по-мужски. В промежности опасно булькнуло, но она приказала себе не думать об этом.
— Прощай, мама. Поцелуй за меня отца.
Когда Джинни осторожно выехала из ворот, Молли вдруг вспомнила про Люпина — ночами он обыкновенно бродил вокруг, точно сторожевой пёс. Нельзя было допустить, чтобы он почуял Джинни и выследил её.
Молли открыла двери конюшни и одну за другой вывела за ворота всех лошадей. Пусть их запах собьёт волка со следа. Она оставила двери распахнутыми настежь и только теперь вернулась в кухню к погасшему очагу.
Но Люпина не было под стенами замка. Джинни ничто не угрожало.
* * *
До самого вечера Северус не выходил из дому. Ожидание казалось настоящей пыткой. Время тянулось бесконечно. Он пробовал немного отвлечься чтением, но от волнения не мог разобрать ни строчки. Понимая, что в следующий раз есть придётся не скоро, Северус с большим трудом впихнул в себя кусок хлеба, запив его молоком. За единственным окном наконец-то стало смеркаться, а вскоре землю укутало спасительным покровом ночной мглы. Северус подхватил узелок, навёл на себя чары Отвлечения внимания и выскользнул за порог дома, в который не планировал больше никогда возвращаться.
Незримой тенью, чуть ли не на цыпочках, он пробрался к забору, окружавшему дом Эвансов, вынул волшебную палочку и представил себе, как целует Лили. Из палочки вылетела серебристая лань.
— Я люблю тебя! — продиктовал Северус Патронусу.
Он нередко посылал Лили подобные послания. Ни мать, ни отец, спящие с ней в одной комнате, не могли заподозрить ничего худого, в очередной раз увидев призрачного вестника. Теперь снова требовалось ждать. Они договорились, что Лили выйдет к нему не сразу, а лишь четверть часа спустя, дождавшись, когда родители снова крепко уснут. Минуты, проведённые у калитки Эвансов, показались Северусу вечностью. В какой-то момент он вдруг решил, что Лили испугается и вообще откажется бежать с ним. Северус закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить бешено бьющееся сердце. Когда он открыл глаза, перед ним, закутавшись в дорожный плащ, стояла Лили.
* * *
— Ты решилась! — Северус привлёк Лили к себе и поцеловал в губы. — Я так боялся, что ты не придёшь!
— Я люблю тебя и хочу быть только с тобой, — твёрдо произнесла Лили, — как говорят магглы, в богатстве и в бедности, в горе и в радости…
— Постой, — Северус мягко закрыл ей рукой рот, — не сейчас. — Он крепко сжал её ладонь в своей и горячо зашептал: — Мы доберёмся до Лондона и заключим магический брак, как и полагается. Я всё продумал. В школе я иногда выполнял заказы одного зельевара. Помнится, он говорил, что ему нужен помощник. К нему-то я и обращусь... Не тревожься, любимая. У нас все получится…
Скрытые чарами, они чуть ли не бегом направились в лес. Когда вдали показались башни Поттер-касла, Северус попросил Лили на какое-то время закрыть глаза: он не желал, чтобы впечатлительная девушка увидела страшные головы.
— Дорога тут ровная, — сказал он Лили, ещё крепче сжимая ей руку, — доверься мне.
Примерно два часа спустя они наконец вошли под спасительные своды леса. Здесь заканчивалась граница аппарации, установленная дальним предком Пруэттов, чтобы обезопасить замок от внезапного вторжения. Кто же мог предположить, что захватчикам вовсе не понадобится аппарировать!
— Тебе придётся снова закрыть глаза, — попросил Северус. В отличие от него, Лили ещё ни разу в жизни не аппарировала — девушек не учили подобным магическим премудростям, полагаясь на то, что в случае опасности с этой задачей справятся мужчины.
— Не бойся. Я крепко держу тебя.
Ответом был лишь испуганный вздох. Лили со всей силой вцепилась ему в ладонь.
— На счёт три! Раз... Два... Три!
Всё закончилось так же быстро, как и началось. Пару мгновений неприятного, болезненного сжатия, а затем они очутились в совершенно незнакомом месте.
— Где мы? — испуганно поинтересовалась Лили, оглядываясь. Вокруг вздымались тёмные громады гор, а впереди маячил чёрный провал пещеры.
— В Лондон лучше всего аппарировать днём, — ответил Северус, — здесь мы дождёмся рассвета и утром со свежими силами двинемся дальше.
Он зажёг Люмос на конце палочки, осветив своды пещеры, где они собирались найти укрытие этой ночью.
— Не бог весть что, зато тут нам будет тепло и сухо, — прокомментировал Северус, расстелив на каменном полу свой плащ.
— И сытно! — улыбнулась Лили. Развязав свой узелок, она вытащила кусок пирога и уменьшенный заклинанием кувшин с молоком.
— Хозяюшка ты моя, — обнял её Северус. Сам он не догадался позаботиться о съестном и теперь, вдыхая аппетитный запах выпечки, почувствовал, что ужасно проголодался.
Они уселись на плащ. Лили взмахнула палочкой, и стены пещеры осветились десятком крошечных светлячков.
— Посмотри, чему я сама научилась! — с гордостью произнесла она.