Глава 10. Благословление (1/2)
Утро после пира встретило Джинни головной болью, резями в желудке и дискомфортом внизу живота.
— Мамочки, — стонала она, не в силах понять, что происходит. — Мне плохо. Я умираю…
— У тебя похмелье, — жёстко ответила ей мать, и Джинни резко села в постели, тут же схватившись за голову. — Моя дочь напилась как сапожник.
Девушка попыталась улыбнуться Молли, но та тяжело смотрела на неё и не торопилась прощать.
— Ну, мам, подумаешь, чуть перебрала… Меня никто пить не учил, вот я и не рассчитала сил. Мне так плохо… Помоги и не ругайся, хорошо?
— Ты вообще помнишь, что творила вчера?
— А что было вчера? Ох, как мне плохо… Желудок болит… И во рту словно кошки нагадили… — Джинни обхватила живот руками, раскачиваясь и морщась от боли. Скомкав подол белой исподней рубахи, она затолкала его между ног, пытаясь унять непонятное, саднящее чувство в паху.
Вдруг она вскочила, зажав рот, и судорожно заозиралась по сторонам. Молли среагировала мгновенно, вытащив из-под кровати ночной горшок и сунув его дочери. Та склонилась над ним, вцепившись в глиняные стенки.
— Буа…
— Ты напилась, — голос Молли дрожал от гнева. — Ты пила вино перед всеми гостями, а ведь ты незамужняя девушка!
— Буа, — донеслось из угла.
— Ты села к нему на колени! Моя незамужняя дочь уселась на колени мужчине при всём народе! Ты разрешила ему лезть себе в рот!
— Буа… Мам, я просто…
— Ты обняла его при всех и поцеловала в губы! — не слушая, горячилась миссис Уизли. — Ты ёрзала на нём, обнимала, целовала его и разрешила щупать себя!
— Буа!
— Ты опозорила нашу семью! — кричала Молли. — Ты вела себя как распутная девка! Ты выставила себя шлюхой перед соседями! Уверена, сегодня о тебе судачат в каждом доме! О чем ты только думала! Дура!
— Буа!
— Дура! Дура! Наша семья живёт в этой долине несколько сотен лет, а теперь хоть беги от такого позора! Да кому ты теперь такая нужна!
— Хватит! — резко взвизгнула Джинни. — Бежать придётся из-за вас!
— Что-о?
— То! Почему никого из братьев вы не послали в армию? Каждый ребёнок в Британии знает законы наследования. Шестеро парней — и ни одного, кому отец мог бы оставить поместье. Мы тут никто, забыла? — Джинни торжествующе ткнула в мать пальцем. — Не ты ли сама в этой самой комнате поставила меня в известность, что я должна быть благосклонна к милорду ради вас с отцом, ради братьев?
Молли застыла на месте, — настолько неожиданным был отпор дочери.
— Джинни, ты не понимаешь. Быть благосклонной не значит…
— Да не знаю я, что это значит! — орала дочь. Голова её раскалывалась, тянущая боль в животе сводила с ума. — Я старалась делать всё, чего хотел милорд. Сказал пить — я пила. Сказал поцеловать его — я поцеловала. Соседей ты испугалась. А дом потерять не страшно?
— Да ты своим поведением опозорила себя, неужто не понимаешь? — не выдержала мать.
— Да наплевать! — выкрикнула дочь. — После свадьбы все сплетники заткнутся.
— Да будет ли теперь эта свадьба?
— Будет! Джеймс сам мне сказал вчера.
— Ну… будем надеяться, что так. Иначе… — Молли внезапно замолчала, оглядывая дочь. — Джинни? Что это?
Девушка озадаченно разглядывала испачканный кровью подол рубахи.
— Джинни? Отвечай. Кровь у тебя в этом месяце уже была, тогда что это?
Осознание, неверие, ужас — лицо Джинни исказила гримаса страха. Она схватилась за низ живота, упала на постель и залилась слезами.
— Бедная моя девочка, — бессильно причитала Молли, утешая, поглаживая дочь по спутанным волосам. — Глупая моя девочка… Что же теперь будет…
* * *
К обеду семейство Уизли спускалось в молчании: Джинни злилась, Рон побаивался сестры и поэтому, попав ей утром под горячую руку, теперь лишь недовольно хмурился. Артур и Молли были подавлены. Теперь им оставалось только умолять Поттера жениться на Джинни.
Лорд Джеймс и рыцари шумно вошли в зал. Он кивнул присутствующим и протянул руку Джинни:
— Доброе утро. Иди ко мне.
Джинни застыла на месте. Поттер нахмурился, выжидательно глядя на неё. И тогда Артур сам подтолкнул дочь к нему.
* * *
Поттер сидел во главе стола, держа Джинни на коленях, крепко прижимая её к себе за грудь. Воины расселись справа и слева от них. Уизли были вынуждены усаживаться напротив, уставившись в стол и не смея перечить лорду Поттер-касла.
Джинни едва дышала, стараясь не шевелиться. Она отказалась от завтрака, сославшись на боли в желудке. Поттер тут же достал волшебную палочку и аккуратно провёл вдоль тела девушки. Коснувшись живота, он сдвинул брови и сердито бросил:
— Почему мне не сказали, что Джинни плохо? Акцио, саквояж с зельями, — перехватив влетевший в окно кожаный сундучок, он открыл его и протянул Джинни небольшой фиал.
— Пей, дорогая. Тебе станет легче.
— Что это за зелье? — подал голос любопытный Рон.
— Мой оруженосец ещё и лекарь? — недовольно бросил Поттер.
— Нет, милорд, — стушевался Уизли-младший. — Извините.
Поттер не счёл нужным отвечать ему и нетерпеливо указал Джинни на фиал.
— Сын прав, — решительно возразила Молли. — Не повредит ли зелье дочери, если она вдруг беременна?
Повисла тишина. Поттер оглядел всех сидящих за столом, отметил любопытные лица служанок, порясённый взгляд Артура и недоуменную физиономию Рона.
— Джинни, ты беременна?
— Я не знаю, милорд, — тихо ответила та.
— А что ты знаешь? — Лорд Джеймс крепче прижал девушку к себе, взял её за подбородок и повернул лицом к себе. — Посмотри на меня. В глаза.