Глава 8. Званый ужин (2/2)

Поттер был рыцарем, одним из многих, но, в отличие от него, все остальные всего лишь обычные люди. Магглы. Ему до сих пор удавалось потихоньку использовать магию, — чтобы не чувствовать усталости, сушить промокшее платье, накладывать согревающие чары. Он был очень осторожен и колдовал только в полном одиночестве.

«Потратить десять лет жизни на обучение, чтобы после не брать в руки палочку», — грустно размышлял он. Стоял тёплый день, в кожаных доспехах было жарко, и он по привычке наложил на себя охлаждающие чары. Сразу стало комфортнее. Джеймс довольно шагал по крытой галерее, как вдруг навстречу ему из королевских покоев вышел лорд Амвросий Аврелиан.

Джеймс не имел ни малейшего понятия, отчего старший брат отказался от трона в пользу Утера, хотя был бы не против узнать, открой ему кто-то эту загадочную тайну.

— Милорд, — пробормотал он, уступая дорогу и почтительно кланяясь.

Амвросий будто не замечал склонённой фигуры. Приблизившись вплотную, он вдруг замедлил шаг, — внимательный взгляд скользил вдоль тела, обжигал, проникая под кожу. Поттер невольно поднял ресницы, и тут Амвросий грубо проник в его сознание.

Поттер испуганно попятился. Тонкая рука взлетела и крепко впечатала его голову в стену. Минуты текли одна за другой; Джеймс боялся пошевелиться, силы его таяли, сознание начало уплывать, и он уже представлял, как без чувств грохнется посреди галереи, как всё закончилось.

— Поскромнее с желаниями, Поттер, — прозвучало над самым ухом. — Или мне нужно разъяснить, зачем я оставил трон брату?

— Нет, милорд.

В себя Поттер пришёл спустя несколько минут. Он был один.

С тех самых пор Джеймс чувствовал, как за ним наблюдают. Он стал опасаться колдовать; его кожа теперь блестела от пота, доспехи невыносимо натирали кожу, а взопревшее тело дурно пахло. Хорошенько подумав, он решил использовать бытовые чары по-прежнему — брать личного слугу он, по понятным причинам, не хотел, — но быть ещё осторожнее.

* * *

Ворота Уизли-касла были распахнуты настежь; новенькие кованые петли поддерживали крепкие, заново обитые медью створки. Решётка при входе тоже оказалась отремонтирована — её острые колья, сверкая свежими срезами тёсаного дерева, удерживались толстой льняной верёвкой. Артур и не помнил, чтобы она хоть когда-то была в порядке, и недоумевал, как смог лорд Джеймс успеть так много за два дня.

Вассалы Поттера являлись кто верхом, а кто-то и пешком. Лошадей принимал хозяйский сын Рон Уизли, отводил к сараям и крепко привязывал под неусыпным оком Лестрейнджа.

Во дворе, казавшемся шире и длиннее, так как было безжалостно убрано всё, по мнению Поттера, лишнее, у западной стены протянулись длинные крепкие столы и перед ними — тяжёлые широкие скамьи. Был тёплый день, и застолье на открытом воздухе вполне оправдывало себя.

Соседи дивились. Они долгие годы видели в хозяйском дворе битые земледельческие инструменты, кучами сваленные у стен, ржавые бороны, гниющие обрывки упряжи, бочки, ящики, полуразрушенные загоны для скота — всё то, что так дорого сердцу каждого хозяина.

Сейчас двор был абсолютно пуст.

Мало того, что теперь можно было подойти к любой из стен вплотную, — сами стены стояли целёхонькие, швы меж камнями затёрты глиной, а пробившаяся растительность выполота. Кажущиеся подросшими сараи радовали глаз свежей побелкой, как и хлев, и птичник, и коровник. Загоны для скота теперь огорожены высоким глухим частоколом.

Посреди двора вынуты несколько плит брусчатки и выкопана яма, в которой источали жар перегоревшие яблоневые уголья, а над нею на длинном вертеле жарилась огромная свиная туша, распространяя аппетитный аромат шкварок.

Гостей рассаживал Питер Петтигрю. Подкатившись к очередному гостю, он осведомлялся о его имени и, проворно подхватив под локоток, вёл к причитающемуся тому месту. Сегодня не было обычных переругиваний и споров местничества за столом, — Петтигрю был ловок, ошибок не допускал, а угрюмые физиономии прочих рыцарей отбивали всякую охоту скандалить.

Наконец из дома показались хозяева — Артур и Молли Уизли, за ними — Джинни и Поттер. Крауч и Лестрейндж тут же подхватили Молли за талию, а Артура под руку и увлекли их к дальнему концу стола, где и усадили со всеми возможными удобствами. Поттер же, сжав в руке пальчики Джинни, прошествовал к почётному месту и уселся напротив хозяев, не забыв устроить рядом свою леди. Тут в ворота просочился Рон, растерянно закрутил головой, шагнул было к родителям, но оказался остановлен крепкой рукой Макнейра и оттеснён к прочим рыцарям. Те двигались без резких движений, не привлекая лишнего внимания.

Макнейр потянул за собой Рона, и оба присели на ворот, поднимающий решетку.

Крауч стал за спинами четы Уизли. Молли обернулась на него, и он ответил таким холодным взглядом, что она весь вечер боялась повернуть голову. Блэк уселся по левую руку Поттера, Лестрейндж — по правую руку Джинни. Питер Петтигрю отошёл к центру двора, туда, где готовилось жаркое и где было рукой подать до коновязи. Люпин рыскал снаружи замка вдоль стен.

Поттер встал.

— Приветствую всех, кто внял моему приглашению и явился в этот дом отведать нашего угощения, — пока гости переглядывались и недоуменно спрашивали друг друга, почему будущий зять, а не хозяин взял первое слово, из дверей дома потянулась вереница слуг, и через минуту стол оказался уставлен широкими блюдами с едой, кувшинами, мисками и кубками. Раздумывать было некогда. Дармовая еда манила, притягивала взгляды, и все тут же принялись отдавать ей дань.

— Прошу наполнить кубки, — несколькими минутами позже провозгласил Артур Уизли. — Этот виноград тридцать лет назад вырос на склонах Шато, так не будем заставлять его ждать ещё.

Джинни казалось, что она попала в сказку. Она довольно розовела от пристального внимания мужчины, от жадных взглядов гостей, а Поттер подносил к губам её тонкие пальчики и пристально всматривался в лицо.

Ели обильно и жадно. Молли подала традиционный английский обед — небольшие караваи пшеничного хлеба, блюда с тушёным и жареным мясом, приправленным пряными травами. Были здесь и пироги с почками, а на вторую перемену — знаменитый пудинг с подливкой. Огромные котлы с мясной похлёбкой и запечённая туша на милю вокруг распространяли одуряющий аромат… Подносы с овощами, пареными, варёными и жареными, корчаги с соусами. Пища была простой, сытной и обильной. Сам Поттер ел мало, но весьма активно кормил и поил Джинни, и она мило смущалась, когда он своими пальцами вкладывал ей в рот очередной кусочек, когда подносил кубок к её пухлым губам, наклоняя, — она судорожно глотала, боясь пролить хоть каплю и испортить дорогое шёлковое платье.

Сам Поттер и его люди пили только воду.

Очень скоро вино и сытная еда уничтожили последние крохи сомнений и стеснительности, и гости загомонили, зашумели, засмеялись. Посыпались шутки и вопросы.

— Мистер Уизли! — громкий голос мистера Помфри заставил Артура вздрогнуть. — А когда же ожидать ваших сыночков? Уж как их не хватает сегодня на таком-то пиру!

Поттер насмешливо наблюдал, как чета Уизли нервно переглядываются и косятся в его сторону.

— Ваш старшенький, Уильям, такой хозяйственный, такой оборотистый… Денежкам счёт всегда знал. Да и второй, Чарльз, далеко пойдёт. Ловит и продает драконов! Виданое ли дело? Вот в наших краях драконы не водятся, — подхватил Френк Лонгботтом, подмигивая Герберту Бири.

— Близнецы Фредерик и Джордж — какие весёлые молодые люди! — уже несколько лет не приезжали домой. Мистер Уизли, что ж, сынки забыли вас? — преподобный Ксенофилиус Лавгуд был прямолинеен до наивности.

— Зачем забыли… — Артур покрылся пятнами. — Пишут… Приветы шлют…

— Ну да, ну да. Эти «приветы» повсюду бегают, такие же рыженькие… Полдеревни перепортили сынки хозяйские…

— А пятый-то сынок, Персиваль, при дворе служит, каков молодец! — вставил мистер Эванс. — Как обучение закончил, так тут же в гору и пошёл. Ни разу дома не появился. Леди Молли, запамятовал я, как-то его должность называется? Что-то с костями связанное.

— Кастелян, — с натугой просипела миссис Уизли.

— Вот-вот.

— Только младшенький под боком у родителей сиднем сидит…

— А дочка-то, видно, смелая девица… Даже чересчур.

Поттер всё чаще подносил кубок сидящей справа девушке. Джинни выпила уже довольно много, но пряное вино скорее вызывало жажду, нежели утоляло её. Поттер обхватил её за талию, приподнял и посадил к себе на колени; она неуверенно замерла — порядочные леди так вести себя не должны, — поёрзала, устраиваясь удобнее, осторожно держа кубок обеими руками, не обращая внимания, как напряглась под её ягодицами плоть мужчины.

— Ты выпьешь всё.

Джинни нравился сладкий терпкий вкус вина. Ей вдруг понравился и этот вечер. Гости казались такими милыми, жених был внимателен, и Джинни поняла, что счастлива. Поттер крепко обнял её, невзначай положив тяжёлую ладонь на грудь и слегка пощупав.

За столом вдруг стало очень тихо.

Джинни запылала от кончиков ушей до декольте. Упираясь обеими руками, она попыталась освободиться, но рука рыцаря была словно каменная. Проще сдвинуть скалу.

— Моя маленькая жёнушка, — услышала она жаркий шёпот. — Хочешь за меня замуж?

Джинни кивнула. Ей казалось правильным всё, что говорил её красивый жених, и всё, что делала она сама.

— Поцелуй меня. Ты же смелая? — шепнули ей.

Джинни заулыбалась, обняла его за шею и влажно поцеловала. Перехватив полный ужаса взгляд матери, она недовольно отвернулась.

— Идём со мной, — Поттер заглянул ей в глаза. Девушка неуверенно кивнула и полезла с его коленей.

Поттер встал, крепко поддерживая её за талию, и потянул за собой. Ноги плохо слушались Джинни, и лорд Джеймс одним сильным движением подхватил её на руки.

— Вашей дочери лучше прилечь, — объяснил он привставшей было Молли. — Я провожу её до спальни. А после мне нужно ответить на зов природы. Или, — он насмешливо взглянул на миссис Уизли, — вы пойдёте с нами? Свечку заодно подержите, чтоб не промахнулся.

Поттер вернулся через час.

Джинни не вернулась.