Опасно, но правильно (2/2)

— А с девочкой что? — настороженно, словно ожидая подвоха, спросил мальчишка, пристально посмотрев на Арсения.

— Все с ней в порядке, — поспешил заверить Арс, понимая, что Антона и вправду волнует вопрос безопасности и состояния младшей. Интересно однако. Это что за неожиданный инстинкт старшего брата в этом ребенке проснулся? — С ней сейчас Сережа, он ее успокоил. Зовут ее, кстати, Ярослава и она беспокоилась за тебя не меньше, чем ты за нее, — с лёгкой улыбкой добавил мужчина.

Тревога все не отпускала его, когда он смотрел на Антона. Тот все равно выглядел слишком уставшим, хотя оно и неудивительно наверное, и глаза отчего-то блестели. И блеск этот какой-то не очень хороший, болезненный что-ли. Как бы теперь не слег Антошка, после такого то.

— Расскажешь, что случилось? — продолжил говорить Попов, — Ярослава Серёже сказала, что ты вытащил ее из пруда?

— Да, — тихо вздохнув, подтвердил Антоша, — Я надеюсь, ты не думаешь, что я совсем идиот, чтобы добровольно лезть в ледяную воду? Я не мог по-другому, она бы утонула, если бы я не вытащил ее! — Антон и сам не понял, почему повысил голос.

Почему-то ему показалось, что сейчас папа непременно начнет отчитывать за безрассудство и глупость, как это бывает каждый раз, когда Антон совершает что-то, угрожающее его собственному здоровью и жизни. А ещё бы, конечно же, в понимании Арсения лезть в пруд, когда на улице минусовая температура — это вверх безрассудства, Антон в этом уверен. Но разве мог он иначе? Безрассудно? Глупо? Опасно? Может быть, но какая в сущности разница? Какая разница насколько эта затея была идиотской, если она была правильной? Действительно правильной! Разве мог Антоша просто бросить девчонку в беде? Маленького ребенка? Она бы ни за что не выбралась самостоятельно. Она слишком мала для этого, да и плавать явно не умеет. Да, если папа сейчас начнет ругаться из-за этого, то это будет верх несправедливости. Но Антоша стерпит, просто не обратит внимания и мнения своего не изменит. И пусть папе кажется, что он глупо поступил, пусть! Сам Антон уверен, что поступок правильный и более чем оправданный. Да пусть папа хоть наказывает его, пусть вообще делает что хочет! Тошу не волнует. Разве ж плохо, что он поступил как человек?

— Тош, ну ты чего? Тебе не нужно оправдываться, я не собираюсь тебя ругать. — серьезно сказал мужчина.

Эмоции на лице мальчишки были слишком явными. Арсению не составило никакого труда догадаться, о чём именно он думает. Но как же это глупо — предполагать, что Арс мог разозлиться из-за того, что Антоша кому-то помог. Кто вообще на такое злиться может? Да, Попов очень обеспокоен тем, что Антоша имеет все шансы заболеть, но это совершенно не значит, что он осуждает его поступок. Ругался бы он стал, если бы Антон просто по собственной дурости в воду полез, а тут ведь совсем иная ситуация. Спасти девочку — это правильный поступок, благородный даже. За такое не осуждают. Да за подобное хвалить нужно и гордиться, что у него сынишка способен на такие поступки. Удивительно, как Антоша с одинаковым энтузиазмом умудряется и машину угнать, не думая о последствиях, и малышку спасти. Удивительно, необычно, но так правильно. И это чудо ещё и думает, что его будут ругать. Какой же невозможно чудесный у него ребенок. Кто бы мог вообще подумать, что так бывает? И только бы этот мальчишка теперь не заболел, только бы.

— Зайчик, безусловно, лезть в пруд опасно, к тому же на таком холоде, — заметив, что мальчишка поник, ссутулившись и смотря на стол перед собой, Арсений подошёл к нему вплотную опустив руку на кудрявую макушку, — Но, Антош, ты молодец, правда молодец. Ты поступил правильно и я не собираюсь осуждать тебя за твой поступок. Чудо мое, да я горжусь тобой.

— Правда? — недоверчиво так протянул Антон, а потом опустил голову, уперевшись ею в стоящего рядом Арса. Из-за того, что Антоша сидел, его голова доставала старшему только до груди, хотя, если мальчишка встанет, то невооружённым глазом можно будет заметить, что он не сильно отличается ростом от мужчины.

— Антош, ну конечно правда, — со всей серьезностью в голосе сказал Арсений, — Я всегда тобой гордился, а сейчас горжусь ещё сильнее, — заверил его он.

Подросток улыбнулся, довольно прикрыв глаза. Ну точно как кот. Слова папы теплом отдавались где-то в груди, вместе с кровью начали циркулировать по венам, разнося это тепло по всему организму. Наверное, если бы любой другой человек сказал бы, что гордиться им, то Антон бы и вполовину не ощутил себя таким счастливым и радостным. Но это сказал ему папа и именно его мнение, его слова имели значение.

— Так ты расскажешь подробнее, что произошло? — осторожно перебирая мальчишечьи волосы, спросил Арс. Антон отстраняться от него не спешил, но мужчина и не протестовал. В конце концов, если мальчишке это сейчас нужно, то почему бы и нет? Да и вообще, когда это Арсений запрещал собственному сыну обниматься с ним? Вот именно что никогда, так с чего бы ему сейчас делать исключение?

— Я возвращался домой, — начал говорить мальчик, — Шел через парк, а когда проходил мимо пруда, то увидел девочку, которая с радостными визгами и смехом, к этому самому пруду бежала.

— То есть она добровольно в воду полезла? — недоуменно так поинтересовался Попов. Логику в действиях малышки он пока не улавливал. Да, она, конечно, маленькая, но не настолько, чтобы элементарно не иметь инстинкта сохранения и лезть в холодную воду.

— Да нет же, — отозвался подросток, — Добровольно она полезла на лёд. Только пруд то замёрз совсем недавно, вот он и треснул, не выдержав всех этих ее прыжков.

— И почему лёд так сильно привлекает всех детей? Может у тебя есть объяснение? — с тихим вздохом спросил Арсений, припоминая одну уже довольно давнюю ситуацию.

— Это сейчас камень в мой огород был, ведь так? — усмехнувшись, уточнил Антон, правда даже не ожидая ответа, ведь и сам прекрасно знал, что он будет утвердительным. Но мальчик вот даже не обиделся на это. Да и на что обижаться? Они с Димкой тогда мелкие совсем были и действительно не сильно думали о том, что делали. Хотя, не то чтобы ситуация сильно изменилась с годами, и они резко поумнели, но это ведь сейчас и не важно. — Я не знаю наверняка, но так думаю, что девочка просто хотела поиграть.

— А родителей её поблизости не было?

— Никого не было, — вздохнул Антоша, — Я пытался спросить, где она живёт, но ответа не получил. Наверное, она слишком сильно испугалась, потому что всю дорогу до сюда только плакала.

— Сейчас Сережа ее успокоил, — задумчиво произнес мужчина, — Надеюсь, она расскажет, где искать ее родителей. А ты давай чай пей, я с ужином пока закончу, — Арс ещё раз провел рукой по волосам Антона, а потом отстранился чуть улыбнувшись, стараясь поддержать то ли своего ребенка, то ли самого себя.

***</p>

Сережа вместе с девочкой вернулись только через час. Оказалось, что малышке очень уж сильно понравилась ванна с пеной и вылезать из нее она не хотела долго. Но что с нее возьмёшь? Сергей выяснил, что ей всего лишь пять лет, она же ещё большее дитё, чем Антошка. Зато, за это время, Матвиенко успел притащить Арсу одежду девочки и тот не только постирал ее, но и высушил, так что теперь кроха спокойно могла одеться. Собственно, это она и сделала, и только потом они с Серёжей вошли на кухню. Но интереснее было другое, как только девичий взгляд остановился на Антоне, она моментально отпустила Сережину руку и, под ошарашенные взгляды мужчин и самого мальчика, подбежала к подростку тесно прижавшись.

Антоша откровенно растерялся. Он не то чтобы знал, что нужно делать, когда девочка, которая даже толком не знает его, так доверчиво прижимается и норовит забраться на его колени. Тем не менее, он все-таки усадил девочку к себе на руки и осторожно провел рукой по ее спине, как это часто делал Арсений с ним самим.

— Прости, — голосок у девочки был тоненький, но очень звонкий, — Я так испугалась. И ты… Ты вытащил меня. А я… Я… Ты что-то спрашивал… И так холодно было… И… Спасибо. Ты… Ты спас меня, — девчушка говорила так быстро, что у нее сбилось дыхание, было очевидно, что ей довольно сложно формулировать свои мысли, то ли слов не хватало, то ли она просто слишком сильно переживала.

— Тихо, тихо, успокойся, — осознав, что Антон пребывает в крайней степени шока от такого напора, Арсений решил прийти на выручку собственному сыну и остановить поток слов со стороны девочки.

Про себя мужчина отметил, что одежка у крохи в нескольких местах разорвана, да и в целом можно легко понять, что она довольно старая. Рукава свитера ей явно коротковаты, да и со штанами та же история. И было совершенно непонятно, откуда взялась эта девочка и почему за ней никто не следил. Насколько безалаберными нужно быть, чтобы отпустить такого маленького ребенка одного, когда на улице уже темно? Да и почему за ее внешним видом тоже никто не проследил? Арс, являясь родителем, категорически этого не понимал. Антон гораздо старше этой девочки, но, тем не менее, Арсений каждый раз испытывал настоящий ужас, когда мальчишка бродил по улицам самостоятельно, и мужчине стоило огромных усилий позволять своему сыну это делать. Но Антоше четырнадцать, ему нужна некоторая свобода действий, а тут совсем ещё малышка. Как так можно вообще? Разве ж может быть так, чтобы кому-то было настолько плевать на собственного ребенка?

— А вы?.. — несколько испуганно протянула девочка, вопросительно так глядя на мужчину. Попов хмыкнул, Серёже она явно доверяла гораздо больше, наверное потому что они уже пообщались, а у Антона вон вообще на руках сидела.

— Я Арсений, — дружелюбно произнес он, — А ты Ярослава, правильно? — девочка кивнула. Мужчина старался смотреть на нее, но взгляд его все равно все время перемещался на Антона. Его беспокоило то, что мальчишка практически ничего не поел, да и из-под пледа выбираться не спешил, это при том, что сидел в теплых штанах и свитере. Что-то подсказывало Арсению, что его молитвы не были услышаны и купание в пруду не прошло для Антона даром.

— Расскажешь нам где ты живёшь? — присоединился с разговору Сережа.

— Серёг, подожди, — мягко сказал Арс, переключая внимание девочки обратно на себя, — Ты хочешь кушать?

— Хочу, — робко-робко произнесла малышка. Арсений кивнул.

— Давай тогда ты пересядешь на отдельный стульчик? А то ни тебе, ни Антону так сидеть не удобно, — девочка кивнула, и Арс легко подхватил ее, пересадив на соседний от мальчика стул.

Бросив очередной взгляд на Антона, мужчина потянулся рукой к его лбу с целью проверить температуру. Очень уж не нравился ему этот болезненный румянец, не желавший сходить с лица, и все ещё блестящие глаза. Лоб у Антоши оказался явно теплее, чем обычно, но не слишком горячий. Может это просто потому что он довольно тепло одет? По крайней мере, Арсению очень бы сильно хотелось в это верить, но каковы шансы?

Попов вздохнул, переживаний за этого ребенка с каждой секундой становилось только больше, а тут ещё и вторую накормить нужно. Мужчина поставил перед девочкой тарелку с гречкой и заметил ее отчего-то удивлённо округлившиеся глаза.

— Что-то не так? — настороженно спросил Сережа, тоже заметивший это удивление в этих глазах.

— Это много. Я столько не съем, — негромко сказала Ярослава.

Мужчины недоуменно переглянулись. Порция была совершенно обычной как для ребенка, Антону Арс предложил и того больше. И ладно мальчик предложенное не осилил, у него в целом сейчас состояние кажется все ближе и ближе к болезненному, но девочка то почему так сказала? То есть, она маленькая конечно, но, по крайней мере в представлении обоих мужчин, такую порцию должна быть в состоянии съесть. Может она просто не голодная? Хотя, если бы была не голодна, то наверное отказалась бы от еды в принципе. Впрочем, если приглядеться получше, то можно заметить, что девочка совсем уж худенькая, не должны дети быть такими в пять лет. Выглядит так, словно она очень часто ходит голодная, может потому и говорит, что столько не съест? Может у нее просто организм уже привык к полуголодному состоянию? Но в каких же условиях она тогда жила? Это ненормально, совершенно ненормально.

— Ты можешь съесть столько, сколько тебе хочется, — Попов старался говорить мягко, он уже опытный, знает как с детьми общаться нужно, причем мягкость эта их успокаивает вне зависимости от возраста.

Но на самом деле ситуация очень сильно удручала мужчину. Один заболевает, у другой же явные проблемы с условиями жизни. И если с Антошей все проще, просто потому что это его ребенок, которому Арсений в состоянии помочь, то с Ярославой ситуация вообще непонятная. И как искать к ней решение тоже неясно. Почему все так сложно? Зачем мир придумывает эти хитросплетенные схемы, сталкивает людей друг с другом? Почему мир считает, что Попов сможет решить все проблемы? Ему бы сейчас не допустить ухудшения состояния своего сынишки, так ещё и девочке помочь. Приоритеты мужчины по-прежнему отданы Антону, но теперь, когда девочка находится прямо перед ним, Арс понимает, что если просто проигнорирует ее проблемы, то собственная совесть его начнет поедать изнутри. Ну почему в этой вселенной все не может быть просто и легко?

Девочка явно была любопытной, сейчас, когда она успокоилась, да и слезы были далеко позади, она крутила головой во все стороны, с интересом осматривая все вокруг. К тарелке с едой прикасаться пока что не спешила, вместо этого переводила взгляд с одного конца кухни в другой и болтала ногами, которые естественно не доставали до пола. Арсений только покачал головой, наблюдая за этим, а потом шагнул ближе к девочке.

— Яся… можно же тебя так называть? — уточнил мужчина, а заметив кивок со стороны девочки, продолжил: — Давай ты сейчас спокойно покушаешь, не отвлекаясь, а потом расскажешь нам где живёшь и где искать твоих родителей, идёт?

— Ладно, — отозвалась малышка, принявшись таки за еду.

Арсений теперь развернулся к своему ребенку и, чуть прищурившись, осмотрел его, пытаясь отыскать ещё какие-нибудь симптомы болезни, которые он мог не заметить. Пока что он, кроме уже имеющихся, симптомов не находил, но нет никакой гарантии, что через пару часов температура не подскачет. Да и сейчас ее было бы неплохо измерить, Антон явно горячее, чем должен быть.

— Тош, ты себя нормально чувствуешь? — подойдя к подростку вплотную и осторожно приглаживая его волосы, поинтересовался Попов.

— Вроде… Не знаю, — Антон пожал плечами, чуть было не уронив плед на пол, но в последний момент придержав его.

Мальчик и вправду не знал. Он ощущал слабость и лёгкий холодок казалось проникал под одежду, но он даже близко не стоял с тем отвратительным холодом, который он ощущал ранее. В целом, его состояние было неплохим, по крайней мере пока.

— Я градусник сейчас принесу, померяешь температуру на всякий случай, — сказал Арсений, направляясь к выходу из кухни, — И какое-нибудь противопростудное, — пробормотал скорее для самого себя, чем для Антона.

***</p>

Они перебрались в гостиную, Арсений сидел на диване, Антоша прижался к его плечу щекой, полулёжа и кажется засыпая на ходу. Но оно и не удивительно. Градусник показал, что температура у мальчика тридцать семь с половиной, такую не собьешь, но на состояние она влияние оказывает и даже противопростудное, которое Арс дал Антону, не могло вот так вот просто убрать все симптомы. Сережа сидел в кресле и задумчиво так смотрел на девочку, которая добралась до кота. Господин Котиус не очень удачно решил покинуть пределы комнаты Антона, а потому был сцапан маленькой девочкой незамедлительно. Укрыть девчушку пледом не удалось, она, в отличие от Тоши, чувствовала себя замечательно и от предложенного одеяла только отмахивалась, увлеченная Антошиным пушистиком. Подросток казалось и не протестовал против такого обращения с его любимцем, девочка ничего плохого не делала, просто гладила кота везде, где могла достать.

— Ясь, так ты все-таки расскажешь, где живёшь? Тебя же, наверное, ищут уже, — напомнил Сережа. Ну да, заигравшись девочка совсем позабыла о том, что мужчины вообще-то хотели узнать все подробности.

— Нет, не ищут, — уверенно сказала Ярослава, поднимая глаза. Взгляд ее был направлен на Серёжу, почему-то она продолжала доверять ему больше, чем Арсению. Арс, впрочем, и не настаивал, больша́я часть его мыслей все равно была занята его заболевшим ребенком. Сейчас Антоша казался ещё более ослабленным и сонным таким, но в кровать идти отказался. Попов настаивать не стал, прекрасно понимая, что мальчику хочется узнать откуда же взялась спасённая им малышка.

— Почему ты так думаешь? — негромко спросил Антон, наслаждаясь теплом папиным объятий. Одной рукой мужчина держал его за плечо и осторожно так гладил. Антон ощущал себя котом. Заболевшим, чувствующим себя не очень хорошо, но все-таки котом.

— Потому что мой дядя пил таблетки, — пояснила Яся. Антон нахмурился, ничего из этого объяснения не поняв, и бросил недоуменный взгляд на Арсения. Тот правда тоже мало что понимал, а потому только едва заметно качнул головой.

— Яська, а ты знаешь что за таблетки? — поинтересовался Сережа, как-то тревожно смотря на девочку.

— Я не знаю, мне нельзя их трогать. Но дядя говорит, что они волшебные и ему помогают, — сказала девочка, — После них он чувствует себя счастливым. Правда он, когда их выпьет, то ведёт себя странно. Смеётся, разговаривает сам с собой. А иногда кричит, громко так. А один раз он окошко разбил. Я так испугалась, — продолжила она, — Дядя потом долго спал, а когда проснулся стал ругаться, сказал, что это я виновата.

Попов словил ошарашенный взгляд Серёжи и удивлённо-испуганный Антона. Ну конечно, конечно они прекрасно поняли о чем речь. Антоша не настолько ребенок, чтобы не знать о существовании наркоты. Но то, как легко и наивно об этих «волшебных таблетках» говорит пятилетняя девочка, откровенно пугает. Жить с дядей-наркоманом? Неудивительно тогда, что за ней никто не смотрит, у этого дяди есть дела поинтереснее. Но почему никто ничего не сделал с этим? Неужели никто никогда не видел с кем живёт эта кроха? Да хотя бы соседи? Хотя, можно предположить, что там и соседи то не сильно от этого неизвестного Арсу дяди отличаются. И черт, через какой же ужас должна была пройти эта малышка? Конечно, она многого не понимает, иначе бы не воспринимала всю эту ситуацию так просто, словно так и должно быть. И все равно, как это должно сказываться на психике такого маленького создания? Это все настолько неправильно. Почему мир вообще допускает существование подобного? Как так получается, что у одних все хорошо, а другие вынуждены жить с дядей-наркоманом и даже не осознавать всей трагедии ситуации. Почему?

— А кроме дяди у тебя есть какие-то родственники? — осторожно, боясь случайно задеть какую-нибудь больную тему, спросил Арсений, готовясь в любой момент переключить внимание девочки на что-нибудь другое, если это понадобится.

— Нет, дядя сказал, что я никому не нужна, — неправильно. Все неправильно! Не должна пятилетняя девочка так легко и без малейшей грусти об этом заявлять.

Всю серьезность ситуации понимает Арсений, понимает Сережа, да даже Антон понимает, и только сама Ярослава считает это нормой, обыденностью. И это ужасно. Правда ужасно. Но что Арс может? Ничего. Наркоманы безбашены, неуправляемы и далеко не факт, что их зависимость вообще можно вылечить. Даже если они с Серёгой попытаются сделать этому дяде внушение, то что? Что это изменит? Да ничего! Этот мир точно сошел с ума. Как может человек внушать ребенку мысль о том, что она никому не нужна? Да как ребенок вообще может быть ненужным? Хотя, если ее родители были такими же как этот дядя, то можно не удивляться, что они решили исчезнуть из жизни малышки. Да вот только зачем опеку над ней отдавать наркоману? Да даже в детском доме ей было бы лучше, чем так…

— А ты часто одна гуляешь? — девочка кивнула, почесав за ухом кота, — А дядя тебя не обижает? — спросил Сережа.

Его взгляд был необыкновенно сосредоточенным и каким-то тяжёлым. Ни Антон, ни Арсений не привыкли видеть его таким. Сережа обычно был весельчаком, обожал всякие дурацкие затеи, без всякого стеснения мог вести себя совсем как ребенок, да он и с Антошей не раз играл, а сейчас… Сейчас эта серьезность доказывала, что несмотря на весь этот образ добряка и весельчака, Сергей все-таки взрослый человек, который прекрасно анализирует как свои собственные действия, так и действия окружающих.

— Обычно он только кричит, — ответила девочка, — Но когда у него заканчиваются таблетки, то он злиться и может ударить. Но это не страшно, я просто ухожу, когда вижу, что он зол.

— В смысле «не страшно»?! — неожиданно громко воскликнул Антон, поднявшись с плеча Арсения. Девочка уставилась на него, совсем не понимая, что произошло и отчего ее спаситель начал кричать.

А Антон… Антон и не думал, что можно так сильно разозлиться на совершенно незнакомого ему человека. Но после того, как он лично спас эту кроху, мальчик отчего-то чувствовал ответственность. И было бы совершенно неправильно возвращать ее этому недодяде. А если в какой-то момент он совсем слетит с катушек и серьезно покалечит ее? Почему такие люди вообще допускаются в общество? Почему его ещё никто не отловил и не посадил за решетку? Даже если он не является диллером, он все равно несёт опасности если не для общества в целом, то как минимум для одной маленькой девочки! И даже Антон, в свои четырнадцать, прекрасно понимает, что пятилетней девочке не место среди таких людей, она не должна жить с дядей, которого интересуют только «таблеточки».

— Тише, тише, Антош, — осознав, что слова девочки пробудили в его ребенке неожиданную волну негодования и кажется даже гнева, Арсений осторожно притянул его обратно к себе, прижимая и стараясь успокоить, — Серёж, звони полиции и органам опеки, — негромко сказал он, обращаясь уже к другу.

— А не поздно ли? — спросил Сережа, поглядывая на часы. Время приближалось к девяти, кто ж кинется разбираться на ночь глядя? Хотя, может и кинутся, кто знает?

— Не знаю, но ты всё равно попробуй, — почему-то казалось, что разобраться с этим было необходимо прямо сейчас.

Хотя, на самом деле, Арсений даже понимал почему. Это сейчас, по утверждению малышки, ее дядя находится в не совсем адекватном состоянии и ему нет до нее совсем никакого дела. А утром, когда он придет в себя, совершенно непонятно, как он может отреагировать на пропажу девочки. Да и если он поймет, что на него направили полицию, то наверняка начнет скрываться, прихватив с собой и Ярославу. И никому они тогда не помогут, а только создадут лишних проблем девочке. Потому да, лучше было бы объяснить всю ситуацию сейчас, а заодно позволить органам увидеть этого дядю во всех красе и, как говориться, «в действии». Потому что заверениям девочки могут просто не поверить, а вот если они действительно застанут опекающего ее человека в невменяемом состоянии, то это уже доказательство. Это даёт шанс, хотя бы какой-то шанс.

***</p>

Удивительно, но и полиция, и органы опеки и вправду отреагировали и, несмотря на позднее время, приехали. Хотя Арсению уже вскоре показалось, что лучше бы не приезжали. Полиция отчего-то решила, что им жизненно необходимо допросить Антона о произошедшем в парке. И ладно они спросили один раз, ладно Арс стерпел, когда они задали одни и те же вопросы второй раз, стерпел и в третий. А на четвертый был готов наорать на них и покрыть благим матом. Потому что он прекрасно видел, как сильно устал его ребенок, а тут ещё офицеры своими идиотскими вопросами его третируют. И, казалось, Попов бы и вправду не побоялся высказать все, что он думает об этом допросе представителям закона, но Сережа решил, что это будет слишком рисковано и поспешил вывести начавшего закипать от гнева друга в сторону кухни. Умудрился Матвиенко и высвободить Антона из плена бесконечных вопросов, при этом даже не оскорбив никого. И он же остался с девочкой, когда стали выяснять подробности уже у нее. Удивительно, что Сережа неведомым образом умудрялся сохранять спокойствие, хотя Попов был уверен, что ситуация с девочкой его сильно волновала. Арсений вообще не ожидал, что его друг может неожиданно тепло отнестись к, казалось бы, практически незнакомой девочке, но факт оставался фактом. Тут непонятно, кто ощущал себя более ответственным за эту кроху: спасший ее Антон или Сережа. Хотя, наверное, все-таки Матвиенко, Антошка как никак оставался четырнадцатилетним мальчишкой, который, в силу возраста, никак бы не сумел ощутить в полной мере эту самую ответственность за чужую жизнь. А Серёга вот мог.

Говорили они ещё долго, что-то выясняли и ушли только ближе к двенадцати ночи, прихватив с собой малышку и пообещав, что не вернут ее в ужасные условия проживания с ее дядей. Практически следом ушел и Сережа, хмурый, задумчивый и, как показалось Арсу, несколько рассеянный. Он даже не попрощался толком, просто ушел погруженный в свои мысли. Впрочем, обижаться за это на него никто не собирался, состояние друга Попов, в принципе, мог понять, поскольку его собственное мало чем отличалось. Антона бы уже давно следовало уложить в кровать, но подросток был слишком упёртым и не желал ложиться, пока не станет очевидным, что Ярославе не придется возвращаться домой. Мальчишка уже буквально засыпал за кухонным столом, когда Арсений вернулся к нему после того, как запер за Серёжей дверь, и мягко прикоснулся к кудрявой макушке. Пальцы мужчины задели мальчишечий лоб и Арс осознал, что температура все-таки поднялась выше. Хотя, за один только вечер, столько всего произошло, что, наверное, и удивляться нечему.

— Зайчик, давай температуру померяешь, если нужно, жаропонижающее выпьешь и спать пойдешь. Ты устал, — голос звучал мягко, ласково, но в то же время в нем явно читалось беспокойство и усталость.

— Хорошо, — Антоша даже кивнул, подтверждая свои слова, — Пап?

— Что?

— А с Яськой то что теперь будет? — негромко спросил Антошка. Арс чуть улыбнулся, правда грустно как-то. Антоше бы о своем состоянии переживать было бы неплохо, а он все о Ясе беспокоится. Впрочем, был ли смысл удивляться? В конце концов, это именно Антон ее спас.

— Я не знаю, Тош, — удручённо так ответил Арсений, — Я не знаю.