4. Луи (1/2)
—Хей, Луи! —послышался грубый и сиплый голос мужчины с улицы.
Паренёк сидел на подоконнике с толстой книжкой в руках. На протяжении нескольких часов тишину разбавлял лишь шелест страниц и завывание летнего ветерка. Поэтому он вздрогнул, когда его окликнули и быстро взглянул вниз, замечая под окном знакомого.
—Луи! Хватит прохлаждаться, мне помощь нужна. Поторопись! —он махнул рукой, зазывая за собой мальца, и, хромая на правую ногу, пошёл вдоль узкой улицы.
Луи вздохнул и захлопнул книгу об истории искусств, спрыгивая с подоконника. Он подошёл к столу, на котором царил вечный бардак, и положил её на стопку блокнотов и книг.
Мальчишка обожал читать. Хотя скорее перечитывать. Все книги в доме были перечитаны им по несколько раз. Например ту, с которой сидел сегодня, он перечитывал в десятый раз, историю Древнего Рима, валявшуюся под бумагой и усыпанную стружкой от карандаша, раз пять. Денег было не так много, о каком то разнообразии и современной литературе и речи не шло. Всё то, что он мог откопать в шкафах—был покрытый сотым слоем пыли и давно позабытый всеми хлам. Но парень вполне был доволен тем, что имел, даже не обращая внимания на возмущения уставшей от захламления его комнаты мачехи, когда он тащил очередной грязный учебник прошлого столетия. Пока есть то, что он может изучить подробнее и подметить упущенные детали, Луи был доволен, но, разумеется, хотелось больше материала для изучения.
Он был уверен, что в будущем преуспеет настолько, что в его квартире будет целая домашняя библиотека, и новые книги он будет покупать хоть каждую неделю.
Но пока его ждёт мистер Тартин за помощью в очередном неблагодарном деле, а испытывать на себе гнев мужчины было опасно.
Луи выскочил из комнаты и спустился со второго этажа. На солнечной кухне мачеха и другие воспитанники суетились, готовя пироги.
Женщина накладывала на тесто начинку и обсасывала измазанный в абрикосовом джеме большой палец. Она подняла глаза на дверной проём и улыбнулась, увидев в прихожей мальчишку.
— Ты закончил, Луи? Не хочешь присоединиться? — крикнула она ему.
—Мне нужно спешить, маменька, Жакли зовёт, — натягивая туфли, протараторил он своим почти девичьим голоском и улыбнулся ей в ответ. Когда он вышел из дома, дверь тут же захлопнулась за ним.
Мальчишка бежал до конца улицы вдоль старых обшарпанных домов и облокотился рукой об деревянное обрамление витрины, переводя дыхание.
Луи открыл дверь в лавку, и раздался звон музыки ветра. В нос сразу ударил специфичный запах сырого мяса, гнили и звериной шерсти, заставив поморщиться.
Мужчина копошился за стойкой, разглаживая обработанные шкуры и сворачивая их как ковры. Он посмотрел на наручные часы, а затем на мальчика.
—Три минуты. Неплохо, но и не хорошо.
Жакли считал важным поучать молодых ребят пунктуальности—поэтому всегда засекал время. Луи немного раздражался, но понимал, что это может пригодиться ему, да и никто не любит людей, которые опаздывают.
Жакли Тартин— это старый захворавший мужчина. Он был большим и неуклюжим, его массивная спина и коротенькие ножки выглядели несуразно. На его макушке сияла лысина, а из-за густой рыжей бороды голова мужчины напоминал Луи арахис. Жакли был ремесленником, владел лавкой со шкурами и кожей животных, работал один и не нанимал подмастерьев. Местных мальчишек он просил растаскивать товар по домам трущоб.
Он стянул ремнями шкуры и подобрал их, подходя к мальчишке.
— Будь добр, отнеси это мистеру Бальдини.
–Хорошо, — пискляво произнёс тот. Жакли перекинул шкуры мальцу через плечо, и стоило ему их отпустить, так Луи весь содрогнулся и чуть было не полетел вниз под их тяжестью, но сохранил равновесие и хихикнул.
—Уф. Какие увесистые.
—Ну что же ты как девка, а, Луи? –смеясь, мужчина похлопал того по другому плечу.
У Луи физическая подготовка была не такой хорошей, как у других мальчишек.
Те целыми днями могли гулять по улицам, таскать тяжести, бегать и прыгать, резвясь и не давая покоя дамочкам, выглядывающим из окон.
А Луи лишь шёл чуть быстрее чем при обычной ходьбе и уже запыхался, а коленки дрожали. Почти всё своё время он сидел дома, не выходя из комнаты, увлечённо читая или строча «записки сумасшедшего» (как его заметки называли мачеха и братья с сёстрами).Не потому, что он был «не от мира сего», просто интересовался другими вещами, нежели молодые парни вокруге. Те считали своим долгом сказать колкость Луи, обозвать девчонкой, обратить внимание на то, что ручёнки у него—щепки, а ноги—два торчащик сука, и в сравнении с их мужественными телами Луи выглядел жалко. Да и занятия его они считали бессмысленными, ибо быть начитанным в их кругах странно и глупо. Хочешь выделиться? Пойди заколи свинью и накорми семью мясом, сделай хоть что нибудь полезное.
«—Что может быть лучше, чем распугать чужую скотину, от души поржать и после скрываться от погони? —» как то сказал ему знакомый паренёк с соседней улицы, весь румяный от палящего летнего солнца и с только-только прорезавшимися мышцами. Он не упускал возможности похвастаться ими перед проходящими мимо девушками.
«—Странные приоритеты…—» думал Луи, но молчал.
В большинстве случаев он предпочитал просто молчать, чтобы выглядеть умнее, ведь он и был умнее недалёких юношей и смотрел дальше того, как обрюхатить какую-нибудь девчушку или нашкодить. А ещё потому, что из-за его высокого голоса все заливались смехом.
—Чего встал как истукан? живее, —крикнул Жакли, стоявший у двери подсобки.
Это вырвало Луи из мыслей. Он тут же весь подобрался и, не роняя и слова больше, выскочил из лавки как потерпевший, в спешке заворачивая в переулок.
Ничего трудного. Отнести товар Бальдини и пойти обратно домой. Хотя он надумывал, что на обратном пути можно было бы пойти к морю и прогуляться вдоль набережной, понаблюдать за чайками и лодками рыбаловов на водной глади. У побережья в домах всегда были распахнуты окна, запуская внутрь прохладу и приятный аромат морской воды. Часто, проходя мимо, мальчишка вёлся на витающие в воздухе душистые запахи выпечки, что люди выставляли остужаться на подоконнике.
Живот у Луи заурчал, а мысли завертелись вокруг сладких пирогов его мачехи, поэтому он, поправив съехавшие с плеча шкуры, стал почти бегом нестись к нужному дому.
По пути он мельком видел знакомых пожилых мисс, кидавших ему приветствия и улыбающихся неполным рядом зубов. Луи приостанавливался и с задним бегом здоровался в ответ, подмечая, как к лицу им сегодняшний головной платок, и, разворачиваясь, снова бежал.
Запыхавшийся и с учащённым сердцебиением, он сбавил темп и подошёл к крыльцу обители мистера Бальдини.
Прозвучали пара неуверенных стуков о дубовую дверь, и она мигом отворилась, будто его всё это время поджидали прямо под ней. перед лицом высунулась голова мужчины в смешных круглых очках с толстыми линзами и золотой цепочкой на душках.
—Луи! —словно пропел имя мальчишки мистер Бальдини, открывая дверь нараспашку и вскидывая руки, словно готовый заключить того в радушные объятия. Но он в миг сложил их и хлопнул в ладоши, отходя и приглашая того зайти.
Мальчишка неловко улыбнулся и робко прошептал «здравствуйте», ступая на чужой скрипучий порог.
—Неси скорее сюда, —приказным тоном бросил Бальдини, шевеля свою шарообразную тушу в глубь дома.
Мистер Филберт Бальдини —местный изготовитель шуб и польт для дам и джентльменов. Он, так сказать, был мастером своего дела, и в зимний сезон каждый второй человек кутался в его изделия, славившиеся теплотой и высоким качеством.
У мачехи Луи была шубка созданная Бальдини —старая и с заплатками внутри, зато из натурального меха рыси и греющая даже в самый сильный мороз.
Луи прикрыл дверь и побрёл вслед за ним, проходя через круглую дверную раму, ведущую из прихожей в гостиную.
Та была длинной и обставленной разным барахлом, выглядела намного больше и заполнённей, нежели любая комната в доме Луи.
Низкорослый крупный дядечка суетился, бурча что-то далёкое от понимания мальчишки. Луи не мог разобрать и слова и стоял как вкопанный посреди гостиной, осматривая вещи вокруг —всякие статуэтки, на удивление Луи здесь был даже телевизор, красивые сервизы в застеклённых шкафчиках и картины. Много картин с пейзажами моря и леса. Они особенно привлекли внимание мальчишки.