3. Антракт (1/2)

Честер поставил расписную чашечку с чаем на блюдце, пока глаза устремились на коробку-телевизор, что стоял на табуретке в углу коморки. Его заинтересовала трансляция щелкунчика на безымянном канале, который вахтёрша никогда не переключала. Шоколадные конфетки со стола одна за другой падали ему в рот.

Посиделки Честера со старыми сотрудниками театра были для всех обыденностью. Люди в возрасте любили и жаловали его здесь. «Талантливый и очень весёлый мальчик!» отзывались старенькие дамы, а мужчины при встрече пожимали руку, спрашивали как бабушка, как он сам поживает, как дела с учёбой.

«—Когда к нам уже, звезда?» — с доброй усмешкой спрашивают работники и актёры—его старые хорошие знакомые и бывшие педагоги.

Честер смеётся и пожимает плечами.

«—Как отчучусь, так сразу к вам!»

Кусочек конфеты вывалился изо рта, падая на голый пол.

«Правило пяти секунд!» пронеслось в голове. Чес нагнулся и подобрал кусочек, закидывая обратно и став жевать агрессивней, а потом слизал крошки с губ.

Он потёр друг об друга ручки и взглянул на стену с окошком, вдоль которой висела ключница. Бегая глазами по номеркам, он поднялся, напялил свою куртку и, незаметно стащив с крючка один, вышел из вахты в пустой вестибюль и приоткрыл дверку в фойе, просовывая голову.

—Тётя Люси!

Люси—очень приятная женщина в приклонном возрасте. Раньше, когда маленький Бёртон прогуливал занятия в нелюбимой школе, та с мороза запускала его к себе на вахту.

«—Мы чаёвничаем! —» как называл это Честер, если кто то из работников заходил и спрашивал, что он тут делает (спрашивая это с улыбкой до ушей). Люси узнала про любимые конфетки Честера и всегда была готова к его визитам. Мальчик а не торопился домой, а женщина понимала почему. Дома были родители, что были против его «творческих порывов» и могут настучать по голове за двойку по математике. Он в красках рассказывал как несправедливо с ним обходились они и учителя в школе. Они просто его не понимали. Честер смешил её историями о своих друзьях, о том, как подшучивает над старшей сестрой Мэнди. Славный малый. Она могла дать ему ключик от любой закрытой части театра и сказать ” иди повеселись, малыш!» А вечером он уже спешил домой, с радушной улыбкой кричал «досвидания!» и убегал.

Либо же за ним приходила бабушка, когда Честер был совсем малыш, лет восемь или десять. Люси было интересно вести с ней разговор, приглашала зайти в коморку, а не стоять на сквозняке в помещении между входом и вестибюлем.

«Светлый человек—отмечала про себя Люси, —Можно обсудить и искусство, и поговорить по душам, и получить мудрый совет.» Они общались, пока непутёвый мальчишка лазил по каждому завиточку здания, а потом прибегал, когда за окнами небо уже сгущалось и становилось совсем чёрным. Они с бабушкой уходили, а Честер на прощание махал выглядывающей из окошка Люси.

Время шло, а ничего не менялось. Только то, что мальчишка стал выше Люси на пять голов, но оставался таким же шкодником.

—Уже уходишь, Чес? — спросила Люси, что стояла у гардеробной и разговаривала с новой гардеробщицей.

—Йеп! Ещё я подмёл у вас конфет со стола, надеюсь вы не будете сердиться!

—Да конечно нет, что за глупости, —она улыбнулась, хихикая и поправляя спадающие с переносицы очки, глядя на гардеробщицу и опять на Честера, —давай, до встречи!

—Досвидания! Пока, Стефани! — улыбаясь и махая пальчиками, длинный паренёк убежал, а дверь зашаталась туда сюда от сквозняка.

—Славный малый, — произнесла Стефани, тепло улыбаясь и наблюдая такую же улыбку на губах у Люси.

***</p>

Честер держал в руках тот самый стащенный ключ и подносил его к двери. Он наизусть знал где проходят большинство репетиции, поэтому много ума прилагать не надо, чтобы прийти на репетицию к мисс Лаланд и мистеру Грею.

Щёлкая замком, дверь отворилась. Паренёк на цыпочках зашёл в служебный гардероб и прикрыл её.

Он обожает эти места в театре! Здесь были сотни костюмов, Выбирай любой образ на сегодняшнее выступление— аристократичная молодая леди в огромной шляпе с пышным пером, соблазнительница всех джентельменов из дворянских семей с толстыми кошельками. А стоит сменить наряд, и ты уже в образе лейтенанта полиции, снимаешь перед дамами полицейскую фуражку и светишь своими мундирами и наградами. Честер бы с радостью принял любой образ, но времени у него в обрез, да и духу его быть здесь не должно. Хотя когда это останавливало младшего Бёртона? Вполне довольствуясь своим шутовским колпаком с золотыми бубенцами, он поднялся по ступенькам в углу комнаты и дёрнул за ручку дверь, ведущую в закулисье сцены. Та поскрипела, и скрип эхом раздался по пустому залу.

Никого не было.

Чудно. он быстро пробежал до последней кулисы и притаился за ней, став выжидать. Честер часто руководствовался поучениями с театрального кружка—если не видишь зрителей, то и они не заметят тебя.

С пол минуты в зале послышалось шарканье подошв о полы.

В помещении был приглушённый мягкий свет, а сцену освещали яркие жёлтые софиты. Грей поднялся по боковой лестнице, перебирая в руках бумаги снова и снова, как то тяжко вздыхая, а затем вовсе сложил руку со сценарием за спину, поднося вторую к губам. Он встал посреди сцены и переминался с носков на пятки, выдавая своё волнение с поличным. Просто впереди предстояла знаменательная для Грея премьера, и было тревожно оплошать.

В свободное время они с Лолой брали зал и отрабатывали всё без постановщиков и режиссёров, учитывали недочёт, обсуждая это между собой как партнёры по сцене, чтобы в дальнейшем обсудить со сценаристами и режиссёрами что да как. А многоуважаемая Лола считала это отличным поводом, чтобы потом на сцене ей уделили больше времени, когда она выскажет своё мнение насчёт партий Грея. Так повторялось из раза в раз, а Грей расстраивался, что режиссёры идут на поводу у более опытной актрисы, доверяют ей больше. Он смиряется и не смеет возражать, думает, что так в действительности даже лучше, хотя просто утешает себя и таит обиду.

Он устал быть её тенью, устал оставаться серой мышкой.

И вскоре вошла женщина цокая туфлями.

Она не была в своём излюбленном розовом платье, а предпочла надеть полосатый чёрно-белый джемпер с классическими брюками. От неё сладко веяло вином и вишнёвыми духами. Как всегда она выглядела на все пять с плюсом.

Лола достала из сумки планшет<span class="footnote" id="fn_33292752_0"></span>с сценарием и быстро пробежалась по тексту глазами, оставляя сумку на крайнем сидении первого ряда и поднимаясь к Грею

—Давай начнём. Тут и делать то нечего! С этого момента, —указала она на строчку в середине листа, —и так далее. Всё, —она быстро положила планшет подмышку и пару раз хлопнула в ладоши, — вперёд и с песней!

С очередным вздохом мужчина поправил края жилетки,

улыбнувшись Лоле.

Честер лишь краешком глаза наблюдал за действом, восторгаясь каждый раз, как Грей показывает трюки. Ещё и размусоливает их, что нужно сделать так и сяк, а потом он сделает вот так, когда она пойдёт туда, а он придёт сюда. в общем она поняла. Когда сам находишься на сцене, то и происходящее на ней становится понятным. Честер запутался, но он обязательно попробует повторить это, вспоминая четкое немое руководство Луи в виде жестов и каких то закарючек в воздухе.

Выкладывался Грей словно на отчётном концерте, польщённый, что партнёрша ни разу не забежала вперёд, не начала импровизировать чтобы уместно (зачастую и неуместно тоже) встрять.

Он очень долго и старательно что то разжёвывал Лоле, Честер наблюдал как Грей весь светится от идеи, а та понимающе кивала и угукала.

Этого не было по сценарию, но Грей жаждал поделиться своими идеями с Лолой, абсолютно уверенный, что та оценит, пускай глупо так полагать. Верно же?

—Всё конечно замечательно, малыш. Но ты действительно уверен, что тебе позволено так просто влепить отсебятины? Да и тем более, тогда моё время сократится, а я против такого расклада, —сложив руки, она стала большим пальцем подцелять другой, в своей надменной манере смотря на Грея, — твои фокусы. нууу скуууука смертная. Я конечно могу обсудить их с режиссёром, меня то он в любом случае послушает, но не думай, что я стану их восхвалять и пускать лестные комментарии. Он наверное как и я скажет «ску-ка.» — произнесла она, приблизившись к лицу мужчины.

«—Грубо, мисс Лаланд.—» подумал Честер и совсем притих, задержав дыхание.

Грей нахмурился и помрачнел, стиснув зубы и сжав кулаки до побеления костяшек. Он чувствовал себя униженным. Хотелось бы всё бросить, развернуться и уйти, как трус, но Грей гордо стоял и слушал.