2. Братья и сёрстры (2/2)

—больно же.

—Извиняюсь, — Процедила девушка сквозь зубы. Она вновь злобно окинула его взглядом, после резко развернулась и пошла собирать весь опрокинутый товар.

А парень вообще передвигаться не мог. С любым движения тело содрогалось от боли. Он стоял и старался не шевелиться. Губы дрожали, а перед глазами простиралась мутная пелена, но он всё ещё сдерживался. Если он заплачет, то Мэнди вообще на смех его поднимет. Для него это и плюс, что он рассмешил ее, но не в такой ситуации.

Подметая пол, Мэнди решила ещё раз посмотреть на Честера. Видимо она действительно перегнула палку, потому что парень выглядел как никогда прежде жалко. Она не настолько бесчеловечна, чтобы смотреть как родной брат кряхтит от боли. (Хотя иронично.) Вздыхая, она подошла к двери и перевернула табличку на «закрыто», оставила рядом метлу и подошла к брату.

—Сам идти можешь, или совсем расклеился?

Парень же от нервов стал глупо хихикать, чуть улыбнувшись. Он сделал шаг и очередной раз вздрогнул.

Невыносимо.

— Нормально. смогу дойти.

—Славно. пошли. —

Быстро переберая длинными ножками, она направилась к «чёрному входу», за которым была их скромная обитель.

Та сама по себе относительно небольшая. Как заходишь с магазина—сразу выходишь на скромную кухонку. Некогда она была уютной, потому что мама вечерами любила печь капкейки, и в воздухе всегда витал дурманящий запах ванили.

Мэнди обошла барную стойку с вытяжкой над ней и стала рыться по шкафчикам внутри неё, потом в тех, что висели вдоль стены.

Честер еле перебирал свои ноги и вышел из кухни в узкий коридор. Если развернуться на девяносто градусов вправо, то уткнёшься носом прямо в дверь бывшей комнаты родителей. С давних пор та всегда заперта, и служит Честеру лишь неприятным напоминанием о них.

Разворачиваясь, он поплёлся вдоль коридора, простирающегося до самой прихожей, но не дойдя до конца, он свернул влево на полпути, где в небольшой арке расположилась дверь в их общую с Мэнди комнату.

Та имела чёткие границы, буквально. Сестра разметила территорию цветным скотчем, и не дай бог шут сунется на её половину.

Он плюхнулся на пол посреди комнаты прямо на этой границе.

—Ух… Это намного больнее, чем когда жжёшь руки сахаром…—сказал он и стянул с себя накидку и верх прожжённого костюма.

—Представь что тебя укусила одна оса, а затем целый рой, — С издёвкой отозвалась Мэнди, пока падала на пол. она стала перебирать аптечку, шебурша за спиной Честера блистерами и упаковками.

— Если бы это было так, то я бы назвал себя Винни Пухом, пхех! —Шутит всегда и везде в любых ситуациях, чтобы поднять настроение всем.

Старшая тихонько усмехнулась, почти еле уловимо для чужих ушей.

Рука с холодной мазью коснулась чужой спины с огромными волдырями, а Честер вскрикнул, содрогаясь, и весь сжался. Ему казалось, что он был готов содрать с себя спину, лишь бы не чувствовать этой боли.

—Ану-ка смирно сиди! —Она резко схватила его за макушку, заставляя прижаться к земле и не возникать.

Парень жалостливо хныкнул и замолчал, лишь тихо шипя.

Послышался звук разрывающихся пачек от бинтов, и девушка, стараясь быть аккуратней (хотя Честер не охарактеризовал бы её действия таковыми), стала просовывать руки через его бока, плечи, обматывая парня всего. Бинты крепко сдавливали грудь, а затягивала она их резко и без церемоний.

Честер вскрикнул от боли.

— Уф! может не так туго? ты мне все лёгкие сдавила.

—Хочешь, чтобы они болтались и спадали? — Она вновь их затянула и стала завязывать бантик.

— А так они прилипнут к ожогам и их будет больно снимать, —Щурясь от боли, тихо произнёс Честер.

—Чем крепче, тем надёжнее.

Не хватало только похлопывания по спинке, но девушка воздержалась. Когда она закончила издеваться над младшеньким, то поднялась и удалилась из комнаты, оставляя парня наедине с самим собой.

Честер тяжело вздохнул и поднялся, потирая плечи. Он бессильно рухнул на свою кровать в виде тачки Молнии Маквина, купленную в детстве, но обожаемую до сих пор. Он уже даже не влазит в неё целиком, но продолжает спать, сворачиваясь калачиком и поджимая под себя ноги, а на утро жалуется на боли в позвоночнике.

Честер прикрыл глаза, обдумывая то, что услышал сегодня днём в фойе.

—В одиннадцать и без опазданий...— пробурчал он под нос хриплым голосом, отчиканивая каждое слово, — В одиннадцать и без опазданий. В одиннадцать так в одиннадцать, мисс Лаланд. Ни за что не заставлю вас ждать.