Часть 2 (1/2)
Ars Veter. 11:34:
Ром, ты реферат Жабе Анатольевне делал?? Дашь скатать вступление и заключение?
Роман Шакалов. 11:35:
Нет.
Вот падла. Зная Шакала, это «Нет» означает, что все он сделал, но списать не даст — только через его труп. А я еще не настолько в своем сознании преисполнился, чтобы грохнуть Шакала за вонючий реферат для Жабы. Почему Жаба? Нет, дело не в скверном характере и не в созвучии имени и прозвища, просто она страх как обожает жаб. Брошь с жабой, кружка с жабой, кофточка с жабами, даже зонтик у нее с жабами. А с характером все в порядке. Кроме того, что характер строгий, а меня на семинаре без реферата ждет пизда!
Вчера Бим нашел и сожрал что-то в сугробе. По крайней мере, я так думал, потому что копошился он там подозрительно долго, а после возвращения с прогулки лег на коврике в ванной и начал тихо скулить, жалуясь на собачью жизнь. Испугался я жесть как. Выгреб заначку с продажи двух ремиксов и даже отложенное на завтраки: похуй, водичка — мой друг, потерплю с месяцок до обедов. Ровно столько и стоила поездка в ветеринарку, включая такси в обе стороны и осмотр врача, который сказал, что Бим скулил, потому что уколол лапу. Ссадину ветеринар обработал и, лучезарно улыбаясь, отпустил нас с миром, ободрав меня предварительно как липку. В общем, Бим был спасен и чертовски доволен путешествием в другой конец города и доставшимся в награду за перенесенные страдания лакомством. А я остался без бабок, да еще и без реферата, который банально не успел сделать.
Сижу вот на лекции и ловлю дикий нервяк по случаю отсутствия домашки. Интересно, где Шакала носит? Он, конечно, не великий ходок на лекции, но перед сессией обычно начинает активно торговать ебалом, чтобы к экзаменам примелькаться преподам.
Ars Veter. 11:40:
Ты где?
Роман Шакалов. 11:41:
В курилке.
Опа, бинго. Подрываюсь с места тотчас, как преподша отходит к доске начертить график, и, согнувшись в три погибели, пробегаю трусцой между рядами в боковую дверь.
Ладно, раз я уже разоткровенничался, расскажу вам о еще одном исключении из моего «Вообще-то не курю». Курю… но не сам и ушами. Как вы могли догадаться, не абы с кем, а с Шакалом. Сижки у него импортные, естественно, дорогущие и пахнут виноградом. Но главное — звук, на который я падок. Тихое шипение тлеющего табака и еле различимый свист, с которым воздух проходит сквозь фильтр, когда Шакал делает тягу. Короче, сложно отказывать себе в удовольствии послушать.
Прибегаю в курилку за воротами универа, на ходу дергая неподдающийся замок молнии, как раз когда Шакал закуривает вторую. Киваю ему в знак приветствия, становясь рядом, а он просто прищуривается, типа «Ага. Я тебя заметил».
«Тш-ш-ш-ш…», — шипит табак, когда Шакал затягивается.
Меня передергивает всего — ощущения, будто ногтями кто-то приятно почесал по голове. Лыблюсь глупо мягкому рыхлому сугробу за его спиной.
Шакал молчит. Он уже привык, что я с прибабахом — прихожу послушать, как он убивает легкие. Со стороны, наверное, мы охуенно странно смотримся, но нас, к счастью, никто не палит. Аура у Шакала такая, что у людей возникает инстинктивное подсознательное желание свалить в противоположном направлении. Мне это только на руку. Шакал как ебнутое торнадо, а я — крыша домика Элли, которую сорвало и засосало в воронку. Ну, понимаете, вы же сделаете ноги от торнадо, и вам будет похую на разглядывание летающих крыш. В общем, с Шакалом я вне общественного внимания, и мне это нравится. Даже Янка за год ни разу не увидела нас вместе.
Шакал докуривает, но с места не двигается. Задумчиво пялится на узкую пешеходную дорожку, плохо очищенную от выпавшего за ночь снега. Не спрашиваю его никогда, но догадываюсь, как и во многом, что с Шакалом связано, что ему нравится гулять. Это его маленькая страшная тайна. Просто когда Шакал вышагивает куда-то с грозным еблетом, складывается впечатление, что он вынашивает какие-то недобрые планы. И может, его конфузит чужое мнение насчет его променадов, а может, бесцельное шатание по улицам, потому что весомого повода остаться и подышать свежим воздухом у него нет. Разве что на тренировку по боксу сходить длинным путем: не подумайте, я его не сталкерю, но вижу иногда в окно, какие крюки делает темная угрюмая фигурка далеко внизу вместо того, чтобы пройти по прямой. А однажды Шакал соизволил погулять вместе со мной и Бимом. Вместе, конечно, слишком сильно сказано: Шакал случайно пересекся с нами, когда возвращался из магазина, пошлялся за нами хвостом под «шурх-шурх-шурх» пакета с тремя пачками равиоли, покурил и молча свалил под «клац-клац-клац» цепочки на рюкзаке.
Короче, я решаю потрындеть, чтобы у Шакала был повод остаться на улице подольше.
— Реферат не успел вчера написать, — говорю, чуть приседая и выпрямляясь, чтобы разогреться. Позавтракать было нечем и не на что, на голодный желудок меня дико морозит, да и подранные на коленях джинсы и легкие кеды в минус четыре говорят мне «Сень, ты долбоеб».
Шакал кидает на меня убийственный взгляд. Ясно, мы думаем, что нас пытаются прогнуть под списывание. Эй, мудила, я же делюсь без задней мысли, ты меня как будто не знаешь.
— Да не, — тяну, морщась, и приседаю активнее, — забей, потом напишу, а сегодня сделаю Жабе глазки, отмажусь. — Шакал фыркает. Да, сам в шоке, что чучело огородное вроде меня так запало Жабе в душу, что может ей и поманипулировать чуток. Рассказываю, чтобы не начать откровенно стучать зубами: — Думал, Бим вчера чет сожрал не то на улице. Как давай мне выть на всю ванную. Потащил его в ветеринарку, а он лапку поранил, придурок лохматый. В общем, промотался я весь вечер. Ветеринар ушлый, что пиздец. Говорит, за срочный прием вынь да положь. Вот сука, а? Собакену хуево, а этому лишь бы денег сгрести. Короче…
«Бр-р-р-у-у-у…» — а это мой желудок, сжавшись от голода, выдает за душу берущую арию. Громко так и жалобно, будто его не кормили гречкой с курицей вчера вечером, а держали на воде три дня и три ночи.
Глаза Шакала в меня впиваются пристальнее.
— Ладно, я в корпус, — бормочу, неловко потерев живот под расстегнутой курткой. Иногда помогает, но сейчас мне поможет, пожалуй, только теплый чай из автомата на остатки мелочевки. — Увидимся.
После универа лечу домой, потому что жрать хочется зверски. Кидаю в кастрюлю последний пакетик гречки, делаю Биму перевязку, как показывал врач. Заливаю гречку кетчунезом, жру и облизываю тарелку. Голод не утолен, но пусть желудок скажет спасибо, что в него хоть что-то закинули. Сэкономлю сегодня, завтра на ужин позволю себе пельмени. А то и к Янке в гости наведаюсь, она как раз будет выходной.
Отвлекаясь от желания сожрать все в доме, что не приколочено (дело доходит до вожделенных взглядов в сторону стремных батиных патиссонов, закатанных в банки, которые стоят под диваном на кухне уже второй год), провожу день с максимальной пользой. Во-первых, я с нуля пишу реферат за пару часов и, чудовищно довольный собой, кидаю Жабе на почту с припиской «Еще раз извините за задержку». Во-вторых, сажусь за компик и добиваю черновик ремикса до почти что готовой версии. Тянул с ним долго и дотянул до дедлайна, потому что это заказ под рекламу гипермаркета, а творчества в коммерческих проектах мало из-за жестких конкретных требований и бесконечных правок заказчика. Но деньги приносит и пополняет портфолио, так что не пожалуешься.
Уже сохраняю файл, когда вибрирует телефон под запястьем.
Роман Шакалов. 19:02:
Я у себя.
Ого, а вот и моя награда за проделанные труды.
Ars Veter. 19:03:
Ща, погодь, в душ схожу только.
Роман Шакалов. 19:04:
У меня сходишь. Поднимайся.
Ладно, хозяин – барин. Мой душ, то есть облупленная ванна и заклеенная изолентой насадка, не чета Шакаловому. Там тебе и смена режимов на какие хочешь, и горячая вода, которая становится горячей сразу, без десятиминутного проливания, и удобная кабинка, и полки с кучей гелей для душа, которые пахнут богатым сексуальным мужиком.
Так что я, не долго ломаясь, надеваю резиновые подъездные тапки, запираю Бима в квартире и, как был, в трениках и футболке с гусями шурую на десятый по лестнице, не дожидаясь лифта.
Дверь в логово Шакала приглашающе приоткрыта, и только я переступаю порог и закрываю за собой, как мой желудок снова исполняет протяжное «Ур-р-р-р…» Просто запах по огромной Шакаловой хате, объединенной из двух двушек, стоит обалденный.
Чую креветки. И авокадо. И стейк, мать его за ногу, чую тоже! У меня слюни моментально свисают до колен, и их приходится шустро сглотнуть, когда Шакал появляется в дверном проеме, ведущем на кухню. Где-то за его спиной шкварчит и слышатся тихие шаги от стола к плите. Сам Шакал не готовит. Ни разу не видел, чтобы он даже в микроволновке себе что-то разогрел. К нему на постоянной основе приходит повар Леня. Свет моей души, отрада моего живота, властелин над моими вкусовыми сосочками. Готовит он крышесносно. Если мне везет, и Шакал зовет меня до ужина, а не после, я оказываюсь в гастрономическом раю. Леня в таких случаях делает две порции — и я без зазрения совести сметаю свою подчистую. Знаете ли, я тут человеку задницу подставляю, теряю много энергии, все дела. Лене, естественно, этого знать не надо, пусть думает, что мы кореша. А мыться перед ужином это у нас такой ритуал.
Шакал в большом черном махровом халате. Судя по влажным темным волосам, он только что из душа. И теперь коротким кивком на соседнюю дверь предлагает последовать примеру.