7 (1/2)

Не задерживаться в кофейне и вернуться домой пораньше было очень даже хорошей идеей, учитывая то, что всего через пару минут после появления Чимина дома, явился Чонгук. Видеть своего мужа было чуть ли не последним в списке самых желаемых вещей в жизни, поэтому Чимин быстро поднялся на второй этаж в спальню, предполагая, что Чонгук вероятнее всего опять целый вечер проведет в кабинете на первом этаже.

Привычный светлый ковер отсутствовал, а на его месте красовался ковер темно-красного цвета в тон теневым шторам. Чимин прошелся по нему босыми ногами, ощущая приятную мягкость, и подумал о том, что следует быть осторожным в этот раз. Нельзя допустить прошлой ситуации. И совсем не из-за нового ковра.

Легкая вибрация прошлась по ноге Чимина, когда он выбирал краски для новой картины. Он приостановил поиски и достал из кармана телефон, на экране красовалось сообщение.

От кого: Юнги

«Этот кактус, он называется Маммиллярия. Я подумал, что тебе будет интересно узнать его название, поэтому говорю. Забыл при встрече сказать..»

Дочитав сообщение до последней точки, Чимин улыбнулся. Этот парень действительно заставляет Чимина улыбаться одним своим небольшим сообщением, в котором он говорит о названии кактуса. Невероятно.

Чимин посмотрел на кактус, который стоял на подоконнике около кровати. Внешне ничем не отличающийся от других кактусов, он обещал в один день расцвести прекрасными цветами и Чимин верил в это. Верил Юнги, который так сказал.

А еще он сказал, что Чимин и сам тоже расцветет. В это верилось немного тяжелее.

От кого: Чимин

«Конечно мне интересно, Юнги. Я обязательно прочитаю в интернете об уходе за маммиллярией и буду заботиться об этом кактусе»

Этот разговор казался таким неловким. Даже неуместным, притянутым за уши. Казалось, что Юнги хотел написать Чимину, но как начать переписку не знал. Лишь бы написать. Что угодно. Чимину нравилось так думать.

Не прошло и минуты, как телефон в руках Чимина снова начал вибрировать, но оповещая владельца не о новом прилетевшем сообщении, а о звонке. Чимин вздрогнул.

Он испугался.

Если скрывать сообщения от посторонних глаз еще можно было, то скрыть разговор по телефону от чужих ушей было куда сложнее, это очень рискованно. А телефон продолжал безостановочно вибрировать. Сердце забилось быстрее, волнение подступило к горлу, но он не мог заставить себя сбросить вызов, чтобы обезопасить самого себя от возможных проблем. Он не мог позволить этому вызову прекратиться.

Чимин начал быстро думать: Сокджин находится на кухне, Чонгук — в кабинете, все не так опасно. Он приоткрыл дверь, чтобы еще раз убедиться, что поблизости точно никого нет и заглянул в коридор — никого. Руки тряслись, но как можно скорее нажали на зеленую кнопку.

— Юнги.., — Чимин тяжело дышал, будто пробежал марафон.

— Раньше ты заставлял меня думать, что не придешь ко мне. Теперь ты заставляешь меня думать, что не возьмешь трубку, — Юнги слегка рассмеялся на другом конце провода. — Ты держишь меня в постоянном напряжении, удивительно.

И правда удивительно. Это всего лишь жизнь Чимина, которая заставляет его самого находиться в напряжении и озираться по сторонам, прислушиваться к каждому шороху. Если бы Юнги только знал.

— Если я не буду держать тебя в постоянном напряжении, то кто тогда будет? — решил поддержать шутку Чимин и так же в ответ улыбнулся.

А Юнги, который работает в компании отца и готовится к тому, чтобы в будущем стать ее главой; который пытается не потеряться в больших деньгах и остаться простым неиспорченным человеком, посредством параллельной работы в кофейне; который испытывает постоянное давление не только от отца, но и от партнеров, не то чтобы никогда не испытывал никакого напряжения. Напряжения ему в жизни хватало. Если бы Чимин только знал.

— Я буду не против того, чтобы ты продолжал приходить ко мне и отвечал на мои звонки, ради этого я готов перетерпеть любое напряжение, — былое веселье немного поутихло и Юнги стал немного серьезнее. На другом конце слышалась только тишина. — Чимин...

— Мм? — как можно скорее спохватился тот, пытаясь не цепляться за слова, которые могут не нести в себе того весомого значения, которым он сам их хотел наделить.

— Ты сегодня был таким красивым, — чуть тише обычного. — Как и всегда.

Чимин застыл. Открыл рот и рад был бы что-то ответить, но слова комом застряли в горле на пару с волнением. Возьми себя в руки, тряпка!

— Ты.. Кажется ты уже говорил мне это сегодня, — он правда пытался не рассыпаться от этих слов, но как же это сложно.

За дверью неожиданно послышался грохот и Чимин вздрогнул. Не хватало еще того, чтобы его застукали, разговаривающим по телефону. Он быстро убрал телефон в карман и медленно подошел к двери, прислушиваясь. Было тихо. Он открыл дверь, отчего горничная, поднимающая с пола принадлежности для уборки, испугалась от неожиданности.

— Вы меня напугали, — с облегчением выдохнула горничная.

— Что ты здесь делаешь? — какой потрясающий вопрос, Чимин, браво. Может быть она здесь работает?

— Простите, пожалуйста, за мою рассеянность, я случайно уронила, сейчас все быстро уберу, — девушка как и обещала подняла все с пола и поспешила удалиться.

Чимин еще раз проверил коридор на наличие людей и когда был убежден в полнейшем их отсутствии около спальни, закрыл дверь и достал телефон из кармана. Только бы Юнги не сбросил вызов.

— Юнги! Ты все еще здесь? — надежда в голосе слышалась как никогда отчетливо.

— Конечно, Чимин. У тебя все в порядке? — настороженно спросил Мин.

— А.. Да, Юнги.. Не бери в голову, все хорошо, — оказывается хорошее актерское мастерство, которое недавно за собой пронаблюдал Чимин, с Юнги абсолютно не хотело работать. Слова путались сами собой и ложь как будто не хотела вырываться из уст.

— Чимин, — с самым что ни есть серьезным тоном начал Юнги, — не лги мне, пожалуйста. Ни сейчас и никогда. Если у тебя есть проблемы, скажи мне об этом.

А Чимин был бы рад. Правда. Желание рассказать обо всем ужасе, в котором он живет, и попросить помощи даже не у Юнги, а хоть у какого-то постороннего прохожего человека иногда достигало такого предела, когда единственным действием, который мог совершить Чимин — это просто расплакаться. Тихо, чтобы никто не услышал.

А сейчас, когда человек, так неожиданно вошедший в его жизнь, сам просит не лгать и рассказать правду, соблазн подчиниться его словам становится таким непреодолимым, что приходится прикусить язык, чтобы слова не начали вылетать из уст сами собой.

— Спасибо, Юнги, но.. Я не могу тебе этого обещать, прости, — дрожащий голос Чимина звучал на грани слышимости.

С другой стороны, к чему все это? Что изменится оттого, что Чимин расскажет все? Чем он сможет ему помочь? Утащит его из цепких когтей ненавистного брака? Как наивно думать об этом. Если Чимин оплошает, если он посмеет оступиться хотя бы один раз, одному Богу известно, что Чонгук посмеет сделать с его родителями. Да и с ним самим. Но что-то ему подсказывает, что-то, что находится далеко внутри трезвого сознания, что он уже давно оступился.

— Я хочу помочь тебе, Чимин..