Глава 42. "Охота с наживкой" (1/2)

— Я дома! — крикнул Геральд, грохоча чем-то в гостиной.

Удивлённо оторвавшись от наброска иллюстрации на мониторе ноутбука, я покосилась на часы в углу экрана. Обычно демон появлялся куда позже, особенно в будни. Сейчас же был только полдень. А если ещё учесть грохот… Становилось несколько неуютно: мало ли, что случилось.

Выбравшись из облюбованного для работы угла кухни, я всё же вышла в гостиную, наблюдая, как Геральд вносит в квартиру плоские прямоугольные коробки. Явно тяжёлые. Не меньше шести штук. Когда всё оказалось в прихожей, прислонённым к стене, он захлопнул дверь и привалился к ней спиной, утирая пот со лба. Я невольно улыбнулась, наблюдая за ним, запыхавшимся, но довольным очередным приобретением, судя по всему.

— Ты рано… — я улыбнулась, прислонившись бёдрами к креслу и сложив руки на груди. — Что в коробках?

Геральд скептически приподнял бровь.

— Прямо чувствую, как мне рады… — я со смехом подошла ближе, осторожно тронув поцелуем его губы, чем заслужила поощрительную реплику. — Уже лучше. А в коробках — стол. Просто рабочий стол. Мне не слишком нравится, что ты работаешь в кухне. Неудобно. Да и в те моменты, когда я всё же беру с работы архивные документы, чтобы спокойно изучить дома, в спальне этим заниматься становится проблематичным. Так что у нас обоих будет отдельное рабочее место.

— Это мы так не собирались слишком много закупать в квартиру, которую, возможно, придётся аврально покинуть, прихватив только самое необходимое..? — я оглядела гостиную, в которой была уйма дополнительной мебели, детский уголок и куча всего, что едва ли возможно будет забрать. — Обставили уже так, что после нас можно будет заселять кого-то всего с парой чемоданов.

— Уокер, мы сюда примерно в таком положении и прибыли, если ты забыла. Комфорт всё равно немаловажен. Сидеть на одной коробке год мы бы не смогли. К тому же Гидеон… — демон потёр лицо рукой, — словом, ему не повредит наличие чего-то временного, наполняющего жизнь. Кто знает, ведь более постоянного, чем временное, порой нет.

Вытащив коробки на середину комнаты, он примерился, оценивая возможность разместить стол за спинкой дивана, чтобы хватало света и от торшера, и от люстры, после чего удалился в душ. Июнь в этом году был ещё более жарким. Я почему-то не уставала радоваться. Прошлое потихоньку стиралось. По крайней мере, какие-то гнетущие образы вроде почти круглогодичных снегов цитадели и отвратительного ветра, который сдерживал только щит магии вокруг прежнего «оплота Рая». Здесь сезонность определялась природными условиями местности, но никак не колдовством.

Регулярные прогулки вокруг кондо и поездки всей нашей небольшой компанией на побережье Мичигана дали Гидеону возможность подзагореть, и тёмная густая копна волос немного выгорела, став из чисто чёрного тёмно-русой. Зато на загорелом лице голубые глаза теперь казались почти бездонными. Ещё два месяца — и многократно признанному красавчику жилого комплекса исполнялось два года. Я разрывалась между тем, чтобы устроить новую вечеринку, и тем, чтобы уехать на эти дни куда-то из дома. Но решать всё же предстояло, пожалуй, сыну. В конце концов, это был его праздник.

От обеда Геральд отмахнулся, только утянул большой стакан лимонада со льдом в гостиную, прихватил ножницы и побрёл распаковывать покупку. Впрочем, спустя пару минут сквернословия и недовольства выяснилось, что руки демона знают оружие, но как справляться с отвёртками он пока не разобрался. Пришлось помогать под восхищённым взглядом, развернув инструкцию и разложив детали и все крепления на полу в горки, чтобы не перепутать. Работа пошла живее, когда он освоил подобные мелочи, и в четыре руки стол собирался чуть ли не сам собой.

Геральд вздохнул:

— Мне любопытно, ты хоть что-то не умеешь делать?

— Сборка мебели по инструкции не самое сложное занятие, — я пожала плечами. — А из того, что я не умею… Уметь всё необязательно, но многому ведь можно научиться, верно? Кстати, ты так и не ответил, почему так рано вернулся.

— Ещё одного детектива взяли в штат. Пока все с ним возятся, меня отпустили, поскольку дела ему для изучения передали. Ну, я и решил завернуть в мебельный, заказал сразу доставку и, собственно, вот. А детектив молодой ещё, желторотый. К слову, возможно, на свежую голову что-то раскроет. Хотя должен заметить, что он полукровка, однако и не знает этого. Наполовину ангел, — Геральд пожевал губу, переворачивая стол и устанавливая его на ножках. — Всё больше убеждаюсь, что Чикаго действительно притягивает всех, кто имеет отношение к бессмертным. Ещё и часовня эта…

Я нервно поёжилась. Часовню Геральд нашёл, как и остальные полицейские. В качестве эксперимента миртовые деревца вынесли наружу вместе с кадками и дали сутки на проветривание помещения. Энергия оставалась той же. Как и подтвердилась моя мысль насчёт объединения внешности всех жертв насилия с образом на фреске. За часовней установили наблюдение, к сожалению, всего на пару недель. Дальше начальник участка счёл, что мысль притянута за уши. Попытка договориться с попечителем от церкви, управляющим госпиталем, насчёт установки видеонаблюдения обернулась очередным скандалом. Впрочем, об этом меня предупреждала ещё доктор Крус, так что особого огорчения не вызвало.

Сейчас первостепенной задачей было дождаться появления подходящей пациентки. В моей голове копошились мысли о том, чтобы инсценировать аварию и оказаться на больничной койке в качестве приманки, подделав медицинскую карту. Озвучивать я их не стала из здравых опасений, что после этого Геральд просто покрутит пальцем у виска и врубит заднюю, запретив мне даже появляться в госпитале без его ведома и сопровождения. Так что эту мысль пришлось оставить на самый крайний случай.

Я покосилась на что-то бормочущего под нос Геральда, закрепляющего выдвижные ящики в коробах стола, и почему-то улыбнулась. Дома он всё чаще ходил с проявленными крыльями, в лёгких закатанных до колен полуспортивных штанах и без верха. Прежде это заставляло меня краснеть и пытаться осадить внутренние желания, которые всё же рискнули выбраться наружу. Сейчас я всё чаще ловила себя на стойком желании касаться его. В отличие от нас с сыном он оставался бледен, сколько бы времени не провёл на солнце. Даже после того, как я рискнула подменить крем от загара на масло для него. Попытку диверсии распознали на подлёте, но протеста это не вызвало. Скорее хохот демона, который сам не понимал причин такого поведения своего тела.

Кажется, я слишком глубоко задумалась, потому как он коротко щёлкнул меня пальцами по носу.

— Дыру скоро на моей заднице протрёшь. Стол готов, — хлопнув по крышке стола ладонями, он почесал в затылке, после чего попытался покачать его, проверяя, сильно ли будет шататься. — Устойчивый. Может, опробуем?..

— А?.. Да. Я сейчас… — подскочив с пола, я рванулась было в кухню, чтобы принести ноутбук и планшет, но была перехвачена за запястье. Демон уже даже не смеялся, а откровенно ржал над моей глупостью, и я залилась краской. — Несмешно.

Притянул ближе, уже привычным жестом скользнув ладонями под мой топ, поглаживая поясницу.

— Уокер, порой мне кажется, что в тебе живёт с десяток личностей. Наивная девочка, королева, мать, идеальная любовница… — от последнего статуса я вспыхнула ещё отчаяннее, и он хохотнул. — Заметь, после твоих дифирамбов я не краснею. Так вот, продолжим…

Я дёрнулась вперёд, уже без заминки закидывая руки на его плечи и впиваясь в губы, чтобы не сгореть дотла от комплиментов, которых на собственный взгляд не заслуживала. Хмыкнув, Геральд ответил, поднимая меня под ягодицы и собираясь подсадить на стол для проведения «тест-драйва», но в моей голове стремительно пролетел давнишний разговор, и я задёргалась, сопротивляясь.

— Не хочу так…

— Отлично, мы вышли на финишную прямую к твоим желаниям, а не только к моим, — усмехнулся демон, поддевая моё лицо за подбородок. — И чего сегодня желает королева?

Закусив губу, я покосилась на часы. Сына из подготовительной группы забрать нужно было весьма нескоро. Времени более чем предостаточно даже на такой «трудоёмкий процесс». Скрыв широченную улыбку, полную предвкушения, за волосами, я потянула всё ещё посмеивающегося Геральда за руку в его спальню. Смех оборвался, когда я дёрнулась к висящему на дверце шкафа ремню с пустой кобурой, электрошокером и наручниками, открепив последние от застёжки.

— Надеюсь, у тебя есть ключи… — я проказливо прищурилась, стараясь не хохотать.

— Ключи в брюках. Но, Вики, я не уверен, что ты уже готова к полным ограничениям без возмо… — он сглотнул, наблюдая, как я продолжаю ехидно улыбаться.

— А кто сказал, что пристёгнута буду я? — закусив губу, я стянула топ, оставаясь только в шортах, и указала на постель. — Ложись.

Геральд огорошено смотрел то на меня, то на наручники, которые я покручивала на указательном пальце. В его голове явно не вязалось моё прежнее поведение и такое желание «разнообразить». Более того он ещё и не знал, чего стоит ждать, поскольку в мои мысли пробраться не мог. Издав протяжный вздох, он потянулся к амулету на тумбочке, чтобы спрятать крылья, но я уже не церемонясь, будто маленького, шлёпнула его по рукам. Заслужив окончательно растерянный взгляд, я забралась на его бёдра, как только демон улёгся на спину, после чего протянула наручники через уже знакомый фиксатор для матраса у изголовья.

Когда замки защёлкнулись, Геральд вздохнул:

— Надо боссу подкинуть мысль, чтобы мы и наручники сдавали с табельным, — он подёргал запястьями. — Чёрт, уже не помню, когда последний раз был в качестве подопытного кролика для начинающей «госпожи».

— Не забывай, что у тебя шокер есть. Всегда мечтала попробовать… — я хохотнула от его вытянувшегося после такого заявления лица, затем огляделась, сползла с его бёдер, чтобы стянуть шорты и бельё. — А вот насчёт подопытных кроликов мне даже любопытно теперь… Не менее любопытно, чем порка, чем распускающие руки женщины…

Сглотнув, Геральд проследил, как я отбрасываю вещи на пол к шкафу и медленно подхожу к постели. В глазах зажглись знакомые бирюзовые искры. Всё же мне чертовски нравилось, как по его телу бегут мурашки, как через прищур сверкает ехидством взгляд, как периодически он учится расслабляться, когда инициатива в моих руках. Всё же каждый из нас действительно учился. Я — доверять и получать удовольствие от секса. Он — чувствовать и вести то мягко, то жёстко, чередуя и оперируя ощущениями с таким мастерским пониманием моего тела, что даже флешбеки остались в прошлом.

Предвкушающая, несмотря на ограничения, усмешка, когда я вернулась в исходное положение, обхватив коленями бока лежащего на спине мужчины. Раскрытые крылья чуть дрогнули, пытаясь заменить руки, когда я склонилась, упираясь в подушку по бокам от головы Геральда. Осторожный наклон вперёд, пробежавшийся по сомкнутым губам язык, провоцирующий на поцелуй и незамедлительный ответ, который оборвался недовольной миной, поскольку отстранилась. Ещё наклон — губы прочертили линию от подбородка к мочке уха, чуть кусая бледную кожу, лаская её поцелуями. Очередная волна мурашек от вспышки самшитовой энергии и неизменного отклика ландыша.

Плавное движение — и полушария груди скользят по уже чаще от возбуждения вздымающейся груди демона. Упор в плечи ладонями — и подъём…

— И всё же что ты имел в виду?.. — я двинула бёдрами, чувствуя отклик ягодицами, заметно натянувший брюки на Геральде. — Образ учителя не слишком вяжется с любителем бандажа и изысков в виде плёток и кляпов…

— Уокер, эти детали необходимо выяснять именно сейчас? — хрипло поинтересовался демон, прикрыв глаза, ответно толкнувшись бёдрами через ткань брюк, но я кивнула, продолжая улыбаться, и он вздохнул: — Молодость, до того, как я вернулся к бессмертным, пестрела всякими приключениями. Боль физических ранений закаляет, как ты знаешь. Малая разумная боль во время близости добавляет ощущений и заставляет чувствовать себя живым. Не торопи события, чтобы понять эти желания.

От серьёзного тона я немного смутилась, но всё же взяла себя в руки, ведя пальцами от его плеч к животу, чуть запуская ногти в кожу. Очередной обрывистый вздох, и демон с усмешкой закатил глаза. Мурашки стали заметнее, поднимая мелкие тёмные волоски на его предплечьях. Я усмехнулась, снова склоняясь, на сей раз целуя. Отчаянно глубоко, порывисто, выписывая в переплетении языков какой-то узор, вязь собственных чувств, если бы они имели физическую форму, чуть кусая, и лаская губами в пьянящем танце.

Скользнув в очередной раз по ощутимому возбуждению под бёдрами, я с усмешкой разорвала поцелуй, опускаясь губами ниже. Чередуя поцелуи с укусами, чередуя прикосновения с лёгкими скольжениями ногтей, входящими в кожу до едва приметных полос, слушая рваное всё более частое дыхание. Волна прикосновений, в которой я искренне жалела, что не дополнила его «ощущения» завязанными глазами. Впрочем, чем дальше, тем меньше в этом была необходимость: Геральд всё чаще зажмуривался, стискивая изголовье пальцами до побелевших костяшек.

«Кажется, он прав…» — немного насмешливо проскочило в голове, когда тактильный контакт привычно начал подбрасывать уже не только мои эмоции. Мешающиеся ощущения, подброшенные чувства, которые начинаешь испытывать, когда всё действительно близится к границе терпения. Постепенно приходило понимание, что прежде это не чувствовалось до такой степени, поскольку возбуждение было равнозначным. Сейчас отголоски реакций на каждое моё движение ощущались каждой клеточкой кожи, поскольку чаши весов были наполнены возбуждением в его исполнении больше, чем в моём.

— Чёрт, Виктория!.. — вздрогнул Геральд, когда я обвела языком его сосок. — Ещё немного, и я рехнусь…

— Так быстро? — я с усмешкой чуть прикусила кожу его груди, чувствуя очередную вспышку эмоций. — Это ведь только начало…

— Ещё немного, и я поверю… — базальтовые крылья дрогнули от скольжения языка по солнечному сплетению. — А-а-а… Бестия! И даром, что мать до серафима дослужилась…

Перекинув волосы на плечо, я лукаво улыбнулась, губы добрались до резинки домашних брюк, ощутимо натянутых спереди. Скольжение языка вдоль кромки — крылья Геральда словно попытались сложиться под телом, едва не приподняв его над постелью. Ухватившись за края, я потянула мешающийся предмет домашнего «гардероба» вниз, освобождая его до конца. Брюки улетели на пол, и я осторожно обхватила рукой член, ведя ею от головки до основания, чуть массируя, продолжая загадочно улыбаться оттого, как стремительно мутнеет пристальный взгляд демона.

Короткое движение языка — ощутимая возбуждённая дрожь. Ещё одно, почти играя, испытывая предел. Геральд дёрнулся, хватаясь за подушку под своей головой непослушными пальцами, рефлекторно дёрнув прикованными руками и ругаясь сквозь зубы на ограничение подвижности. Хриплый гортанный стон от сошедшихся на члене губ и рассыпающаяся, будто песок сквозь пальцы, сдержанность. Усмешка испарилась, когда собственное возбуждение даже от зрелища начало накрывать лавиной. «Игра» только началась, но результат уже сейчас мне нравился.

Щекотка языком уздечки, рык сквозь плотно стиснутые зубы демона и наблюдение за тем, как костяные наросты на его крыльях чуть скребнули по изголовью, раскрываясь. В голове крутился калейдоскоп красноречивых картинок того, что последует дальше. Снова обхваченная в ласке плоть, скользящие до упора губы, игра на грани чужого терпения, вызывающая каждым жестом, каждым ответным движением дрожь уже в моём теле. Массирующее движение пальцев, помогающих управиться, дополнить, заставить раскрыться до конца.

Геральд выругался, подняв голову, мутным взглядом наблюдая за моими действиями. Воздух был густым и искрился. Кажется, черкни спичка — и от страсти в комнате выбьет окна. Ускорение… Демон снова уткнулся затылком в подушку, согнулись в коленях ноги. Старался сдержаться, чтобы не финишировать.

— Не могу больше… — прошипел Геральд.

— Так в чём проблема?.. — я потёрлась щекой о его бедро, разомкнув губы.

— В том, что потом придётся брать тайм-аут, а я не люблю оставаться в долгу, — он вздрогнул от очередного скольжения языка по горячей коже члена. — Вики, чёрт возьми…

— Думаю, пару минут на передышку для тебя найдётся…

Снова плавное опускающееся движение губ, медленное, обводящее языком налитые выпуклые вены. старательно пыталась дышать носом, чтобы подавить рефлексы. Геральд дёрнулся и обмяк. Разрядка маслянисто проскочила в горло, и я чуть закашлялась, отстраняясь. Экзекуция завершилась абсолютной победой, пусть и не самым честным образом. Часто вздымающаяся грудь демона, прикрытые глаза с бегающими под веками зрачками. Кажется, он пытался собрать мысли в кучу, но выходило скверно.

По спальне пролетел хриплый смешок:

— Беру свои слова назад: что-то я больше не хочу быть ведомым.

— Не понравилось?.. — я изумлённо вскинула бровь.

— Понравилось, Уокер. Но теперь, прежде чем случится второй акт, я бы предпочёл быть отцепленным от постели и компенсировать… — он тяжело вздохнул, снова дрогнув, — …затраченные усилия, чтобы ты тоже осталась довольна.

Сделав невинные глаза, я забралась на его бёдра, поглаживая грудь.

— Ну, убирать наручники для этого нет необходимости…

— Уокер… — угрожающе пророкотал демон. — Сними с меня эту хрень, пока я не разозлился.

— Расслабься, — я наклонилась, испытующе заглядывая в бирюзу под нахмуренными от напряжения бровями и двинув бёдрами, скользнув промежностью по снова напрягающемуся органу. — Видишь? Наручники не мешают…

Хмурая морщинка между бровей разошлась, он снова вцепился до побелевших костяшек в подушку пальцев. Поцелуи, снова наполняющиеся жаром. И чувствовалось, как напрягшиеся руки готовы разорвать стальную цепь наручников. Он это сделать может: сила бессмертного никуда не делась, но «портить служебный инвентарь» не хочется. И мне невероятно нравилось, что можно сделать именно так, как мне этого хотелось. Губы впивались несдержанно, улавливая такой же порывистый ответ, словно это сможет компенсировать объятия. Подрагивали крылья, норовя обернуться, но силой его воли раскрывались на постели, не складываясь.

В губы, исследующие мужскую шею, отбивался частящий пульс, и это опять вскружило голову больше, чем когда-то с этим справлялся глифт. В паху скапливалось предвкушающее напряжение от скольжения по снова наливающейся плоти. Укусив демона за ключицу, я отстранилась, распрямляясь на его бёдрах, чуть поддразнивая себя пальцами. Взгляд демона, едва успевающий сконцентрироваться на зрелище, помутнел с новой силой, когда задела проскальзывающую между лепестками головку. Тяжёлый терпеливый вздох, но выдержал и это, продолжая завороженно следить за движениями пальцев, распаляющих моё тело.

Чуть приподнялась, пропуская его в себя, чувствуя привычно заполняющее движение. Внутри всё предвкушающе сжалось, пробуя ритм ведущей роли. Пока медлительный, позволяющий ощутить собственное наслаждение, наконец выравнивающее чаши весов в соединённых телах одним желанием собрать эту минуту, этот час. Руки упёрлись в грудь демона, позволяя чуть изменить угол, отбросив за плечо спадающие волосы. Зрительный контакт словно безмолвная баталия, говорил больше, чем можно было бы почувствовать сию минуту.

Невольное созерцание того, как Геральд тяжело дышал, стараясь снова оттянуть финиш, я закусила губу, вспоминая его непреклонным преподавателем, история которого была тайной за семью печатями до поры. Вспоминала его тем, кто разбитый в своём горе готов был к самоуничтожению. И тем, кто нашёл новое предназначение, совершенно невольно ввязавшись в защиту Гидеона. Резко бросающийся в глаза контраст между силой и слабостью скрёб разум, заставляя понимать больше, испытывать больше чувств. «И ведь мне казалось, что любить сильнее я уже не сумею никого и никогда. Ирония…» — пролетает в голове, но в следующую секунду мысли улетели из головы.

Тело изогнулось, когда склонилась в очередном поцелуе. Отвердевшие соски скребли по груди демона, пальцы поглаживали напряжённое лицо, лаская, словно пытаясь что-то донести. Что-то, не нуждающееся в объяснениях и очередном обещании быть рядом. Подрагивающие бёдра опускались уже чаще, я сбилась с ритма, чувствуя, как хочется большего. Облизывая губы, собирая порывистые поцелуи — короткие, лишь мимолётно касающиеся припухшей кожи.

Издав нетерпеливый рык, демон упёрся пятками в постель, дождавшись очередного движения моих бёдер, решив, что хотя бы так сможет показать характер. В общем-то, ему это удалось. Я только успела прогнуться, соскользнув ладонями с его груди и упираясь по бокам от тела в простынь. Сотрясающая волна ударов вынудила разорваться оглушительными стонами. Совершенно несдержанно, да и не желая быть хоть чуточку тише. По комнате пролетела приторная нотка ландышей, делая пахнущий сексом воздух ещё более жгучим.

С трудом удержавшись, чувствуя, что финал произойдёт вот-вот, я почти растеклась по груди Геральда, начиная несдержанно скулить, понимая, что в этом «турнире» счёт всё же безусловно равный. Как бы я не пыталась быть первой в этой игре — не выйдет. Укус за шею заставил волну разрядки штормом пролететь от загривка до пальцев ног. Кажется, я ощутила каждую мышцу в теле, за мгновение напрягшуюся до боли и следом расслабившуюся, будто полностью отключившуюся от нервной системы.

Ещё несколько движений в почти бесчувственном от оргазма теле, и Геральд тяжело вздохнул, всё же сложив крылья, обернувшись ими поверх меня, почти укутав. Где-то за его головой скрипнули наручники, готовые порваться от натуги, невзирая на стальную цепь, способную удержать человека. Но не бессмертного… Явно не бессмертного.

В висок долетел хриплый смешок:

— Вот так самые очевидные ангелочки и сбрасывают белое оперение с заведомо тёмных крыльев, — Геральд вздохнул. — И всё же эксперимент зачтён, но это не в твоём характере, Виктория. Ты умеешь любить. А не только желать.

— Это плохо?.. — сглотнув поинтересовалась я, вслушиваясь в грохот сердца демона.

— Это прекрасно, но имеем ли мы право на это?.. — к виску прижались горячие губы. — И я всё же хотел бы наконец ощутить свободу.

Я вздохнула, собираясь с силами, но потерпела фиаско, снова уткнувшись носом в его шею, вдыхая смешение запахов двух тел, опаляющего аромата страсти. Чего-то общего, неприторного… Энергии потоками прошивали кожу, наполняя другим видом силы. «Может, мне и не подходит быть ведущей, но попробовать стоило…» — внутренне хмыкнула я, всё же найдя в себе силы приподняться на локте и коротко целуя губы чуть прищурившегося от улыбки Геральда.

— Пару минут. Мне нужно вспомнить, как двигаются ноги.

— Если только пару, — бирюза оценивающе всматривалась в моё лицо. Наконец он тихо проговорил: — Ты пытаешься пробовать что-то новое, но всё равно остаёшься собой. А настоящую тебя нужно чувствовать иначе. Это единственное, в чём тебе стоит оставаться ведомой, если ты доверяешь своему… — он запнулся, поджав губы, и снова откинулся на подушку.

«Не скажет…» — я улыбнулась с ноткой горечи, всё же поднимаясь с его груди на чуть подрагивающие ноги и побрела к шкафу. Пошатывало от произошедшего, и мне отчаянно хотелось забраться в постель, но времени почти не оставалось. Запустив руку в кармашек для электрошокера, я извлекла ключ от наручников и побрела обратно к постели.