Глава 41. "Мадонна для маньяка" (2/2)
Гидеон чуть шагнул вперёд, снова вытянув руку, указывая на одну из фресок. Я присмотрелась, подходя ближе, и невольно застыла. На изображении была репродукция картины Бартоломе Эстебана Мурильо «Непорочное зачатие». Мария стояла на облаке с непокрытой головой, глядящая в небо, сложив руки в молитве. Ускользающий собирательный образ жертв стал единым, воплотившись в рисунке на стене часовни. Свои черты я не различила бы, если бы сын шёпотом не пробормотал, дёрнув меня за рукав куртки:
— Мама?..
— Не думаю… — я прочистила горло.
— Похожа, — заключил сын.
Я нервно хохотнула, поднимая его на руки, чтобы лучше видел.
— Может быть, но это изображение существует очень давно. Я тогда ещё не родилась… — тронув детскую щёку губами, я снова прислушалась к промелькнувшей миртовой… энергии? — Милый, ты ничего не чувствуешь?
— Пахнет, — Гидеон задумчиво кивнул, покрутил головой и указал нам за спины, — этим.
Обернувшись, я увидела… Два небольших декоративных миртовых деревца в нишах по бокам от входа. Очередной нервный смешок сорвался с губ, но что-то всё равно не вязалось. Открытое под потолком окно выветривало запах деревьев, если он даже и был. Но именно в алтарной части и близ исповедальни он ощущался острее. Как и около маленькой двери, ведущей в служебное помещение.
Мотнув головой, я ещё раз взглянула на фреску, пытаясь собрать мысли воедино. Запах снова кружил голову, заигрывал, немного пьянил, раскрывал что-то внутри, словно поддевая какие-то эмоции, чувства, которые поднимались изнутри. Тепло, умиротворение, покой. Пришлось торопливо покинуть часовню, унося сына. Слишком пьянящий аромат. Но… Обманчивый? Пожалуй, лучшее определение. Что-то не вязалось в общую мельтешащую в подкорке идею. Что-то не укладывалось так, чтобы картинка стала понятной и достоверной.
В сумке «ожил» смартфон. Я нервно вздрогнула, одной рукой выуживая его, другой — придерживая сына, обнявшего за шею, и покидая часовню. Номер не определился, но я приподняла бровь.
— Да, алло?..
— Уокер, вы уже выехали из госпиталя? — поинтересовался Геральд.
— И тебе привет… — я ещё раз с удивлением взглянула на дисплей, — Что за номер? Нет, мы ещё только собираемся выезжать.
Повисла короткая пауза.
— Мы?
— Я и Гидеон.
— А… — послышался немного нервный смех. — Номер рабочий. По пути заверни в участок. Я почти закончил с работой, вместе поедем домой. Если задержусь — подождите в кабинете. Риз предупрежу, чтобы проводила.
Я чуть улыбнулась:
— Хорошо. Через пятнадцать минут будем в участке.
— Отлично!
Демон повесил трубку, и я взглянула на сына, всё ещё с любопытством заглядывающего в дверной проём часовни. Поначалу встрепенувшийся от голоса Геральда, вдохновившийся звонком, переключился довольно быстро. Что-то его туда тянуло и влекло. И едва ли это была музыка. «Почувствовал мою тревогу? Вроде бы не прикасался ни к кому, кроме Крус… Она не слишком любит церковников… Но он не мог даже в окно видеть часовню. Тем более фреску в ней», — я со вздохом пошла в сторону парковки. Пришлось списать столь резкий интерес на музыку, которую я в силу возраста уже не могла расслышать, чтобы пойти в сторону находки.
Уже устроившись за рулём, я неожиданно подумала о том, что, возможно, проверку прошли все, кроме служителей церкви, периодически бывающих в стенах госпиталя. «Так что визит в участок будет не лишним. По крайней мере, можно будет выяснить ещё немного полезной информации, которая поможет заполнить пробелы», — кивнув своей последней мысли, я завела двигатель и автомобиль выехал на шоссе, ведущее на запад. Сын, пристёгнутый к детскому креслу, ушёл в созерцание, как обычно происходило, когда всё «интересное» заканчивалось.
И всё же душа, что называется, была «не на месте». За размышлениями я не заметила, как мы добрались до полицейского участка. Только застыла у шлагбаума, уже поднявшегося, чтобы пропустить автомобиль на гражданскую парковку. Позади просигналил какой-то недовольный заминкой водитель, заставив выпасть из ступора. Я, извиняясь, «моргнула» поворотниками и завернула на привычное место под деревом, уже выпустившим мелкую яркую листву.
Гидеон, очевидно, уставший от того, что его половину дня таскают на руках, будто игрушку, капризно вывернулся и встал на ноги, протянув руку. Невольно усмехнувшись от столь явной попытки отстоять самостоятельность, я с улыбкой взяла его за руку, уводя в участок. Привычно разошедшиеся створки раздвижных дверей, и я улыбнулась Риз, говорящей по гарнитуре коммутатора, махнув рукой. Девушка что-то ответила своему невидимому собеседнику и нажала кнопку отбоя.
— Мисс Блейк, добрый вечер! — дежурное приветствие.
— Привет, — я кивнула головой.
— Мама! — позвал Гидеон.
Брови Риз вспорхнули на лоб, она поднялась со своего места, неловко перегнувшись через стойку ресепшена, посмотрев вниз на Гидеона.
— Оу… Детектив Дарквуд не говорил, что у него есть… сын.
Из крыла управления участком вышел Геральд, хмыкнув:
— Тебе как сотруднику полиции должно быть известно о неприкосновенности частной жизни, это во-первых. Ну а во-вторых, меньше знаешь — крепче спишь.
Риз смутилась, но всё равно широко улыбнулась Гидеону.
— Какой хорошенький! — взгляд переметнулся ко мне. — Его можно угостить шоколадкой?
Я выпала из очередного ступора, повлечённого тем, что Геральд факт «отцовства» не стал отрицать, и встрепенулась:
— Д-да… Можно.
Девушка засуетилась, выдвигая ящики своего стола, выудила шоколадный батончик, сняла с себя гарнитуру и торопливо оббежала стойку, опустившись перед ребёнком на корточки, протягивая угощение. Сын вопросительно поднял на меня глаза и принял «подарок» после согласного кивка. Улыбка Риз стала ещё шире. Она обернулась к Геральду:
— Детектив, Мейсона нет, а у них в кабинете аквариум с рыбками. Можно я покажу… ему? — она всё ещё восторженно улыбалась, но неожиданно опомнилась. — Как зовут красавчика?
«Красавчик» неожиданно заученным жестом протянул свободную руку для пожатия, представившись с небольшой запинкой:
— Гид-деон.
Риз почти напомнила мне Мими, с таким же восторгом пожав ему руку и распрямившись во весь рост. Снова вопросительный взгляд, обращённый на демона.
— Ладно… — вздохнул он. — Полностью под твою ответственность. Потом приведёшь в мой кабинет, как «налюбуетесь».
Я посмотрела, как Риз взяла сына за руку и повела дальше по тому коридору, из которого вышел Геральд с непониманием. Демон только с усмешкой подтолкнул меня к лестнице в спину и побрёл следом.
— Неопасно?
— Если только для тех, кто попытается напасть, — усмехнулся он. — В участке камеры на каждом шагу, да и сама Риз, невзирая на рост и телосложение, далеко не так безобидна, как кажется. Неделю назад в одиночку упаковала трёх пьяниц и привезла на такси в подведомственный участок. Так что можешь выдохнуть. Как прошло?
Пожав плечами, я ответила:
— В обоих случаях удачно. Результаты анализов будут известны на следующей неделе в понедельник. С Крус переговорила. Палата, удобная для осады и наблюдения есть. Она обещала поговорить с руководителем отделения поддерживающей терапии, чтобы нам дали зелёный свет, как только появится подходящая девушка, — я шагнула в кабинет демона, окинула взглядом прибранный стол, на котором появились секционные многоуровневые «лотки» для хранения документации, — Времени зря не теряешь. Судя по всему, прошлый раз тебе понравился, и ты решил подготовиться к моему следующему визиту…
Он расхохотался, подводя меня за руку к столу и подсаживая на крышку под ягодицы. Сам опустился в кресло, сложив руки на подлокотниках, с ехидством поглядывая на меня:
— Не я один, судя по тому, что ты сегодня в юбке.
— Джинсы в стирке!.. — попыталась возмутиться я.
— Ну да… А я сделал уборку на столе, чтобы удобнее было искать нужные документы, — парировал Геральд, после чего посерьёзнел: — Судя по твоей задумчивости, ещё что-то всплыло.
Закусив губу, я попыталась слезть со стола, чтобы устроиться на стуле для посетителей, но была удержана. Краска планомерно заливала лицо, но я лишь закатила глаза, всё же поинтересовавшись:
— Скажи, церковников, служащих при госпитале, проверяли?
— Из мужчин в рясах там только настоятель, который является соуправляющим госпиталем. Его проверили. Монахинь проверили по базе, — демон неожиданно хохотнул. — Так для меня случилось очередное открытие о возможности смены пола, но нет… Тоже всё чисто и не вызвало подозрений.
— А часовню позади госпиталя осматривали?
Геральд приподнял бровь, погладив моё колено.
— Там есть часовня? В материалах не упоминалось, да и я сам во время визита в госпиталь ничего такого не видел. Только парк позади.
«Может, не заметил?..» — подумала я, на всякий случай уточнив:
— В парке она и находится. Примерно в середине. Может, за деревьями не видна. Гидеон меня к ней сегодня привёл. Кажется, различил музыку и побежал смотреть, — нервно поёжившись, я посмотрела в глаза демона. — Там фреска на стене с образом девы Марии. «Непорочное зачатие». Образ, если объединить всех жертв, полностью совпадает с тем, что запечатлено в семнадцатом веке. У меня возникла мысль, что это кто-то из святош. Но, если мужчин, как ты выразился, «в рясах» там нет, то эта зацепка отпадает… Да и, боюсь, епархия штата будет настаивать на запрете получения биоматериалов, если что-то всплывёт. Ведь по закону их должны будут отстранить от управления госпиталем.
Задумчивый взгляд снова прошёлся по моему лицу, замер на губах. Ладонь скользнула с колена к бедру, и он приблизился, подъехав почти вплотную вместе с креслом. Насмешливые искры испарились из яркой бирюзы. Им на смену пришла немного тяжёлая внимательность, которую я помнила ещё на старте своего попадания в школу, когда Геральд вёл занятия у Непризнанных. Анализ поступков учащихся, поведения, слов и мыслей… Последние не мог считать из-за татуировки, укрытой футболкой и курткой. Всё остальное — без труда.
«Он знает меня, кажется, даже лучше, чем я сама себя когда-либо узнаю…» — пронеслось в мыслях.
Он спокойно встал на ноги, и тёплые руки обхватили моё лицо, чтобы удержать контакт. Геральд чуть хрипло проговорил:
— Порой я задумываюсь о том, как тебя переломали бессмертные и каким идиотом я был, когда этого не замечал. Мальбонте «воспитал», если можно так сказать, достойного для себя соперника. Ты это почувствуешь когда-то. Надеюсь, нескоро. Но образ наивной девочки, притянутой отбором, уже давно унёс ветер, — вздох, скользнувшие по щекам большие пальцы. — Это не может не восхищать. Разум, сила, чувства, внимательность, умение анализировать и добираться до истины даже вопреки собственным страхам.
Я усмехнулась с долей горечи:
— Если бы в своё время всё это было применено должным образом, мы бы здесь не оказались…
— Возможно, — на дне серьёзной бирюзы вспыхнула грусть, но всё же усмехнулся. — А может… Может, оказались бы другие. Куда менее приспособленные и готовые двигаться дальше, а не топтаться на месте.
Подавшись вперёд, я уткнулась лбом в его плечо.
— Порой только этим мне и удаётся себя успокоить, — вздохнув, я покосилась на открытую дверь. — Думаю, мне лучше сесть, как нормальному человеку. К слову, я удивлена, что ты не стал…
— Отнекиваться, что Гидеон не мой ребёнок? — демон с усмешкой кивнул, отступив и помогая мне встать, соскользнув со стола на пол. — Полезно для некоторых дамочек в участке, которых не останавливает даже наличие постоянной…
— Партнёрши, — подсказала я, отводя глаза
Перехваченное за подбородок лицо, снова серьёзный взгляд.
— Не думаю, что подобное определение в нашем случае применимо.
— Любовницы? — я приподняла брови, стараясь не расхохотаться от его озадаченности.
Геральд вздохнул:
— Как меня угораздило с тобой связаться? Захотелось романтики, и тут такой облом…
Я закатила глаза, выворачивая лицо из тёплых пальцев, и устраиваясь на стуле для посетителей.
— Мы так и не выяснили, что происходит с женщинами, которые в тёмной спальне распускают с тобой руки, — я закинула ногу на ногу, сложив руки под грудью, чувствуя, что полетели флюиды, покрывающие кожу мурашками. Взгляд Геральда потемнел, скользнув по моим утянутым в капрон коленям. — Ах, да… И про порку тоже было бы любопытно узнать…
По кабинету пролетел нервный, чуть напряжённый смешок:
— Тебя тянет на эксперименты? Что ж, я подумаю, как это можно было бы провернуть, чтобы твоё любопытство было удовлетворено в полной мере и не спровоцировало…
Он не договорил, но и не требовалось: всё было понятно. Геральд помнил меня в самом начале после побега. Страх от резко поднявшейся руки, пытающейся забрать верхнюю одежду, обнять. Страх от прикосновений других мужчин, а прежде и женщин. Мы не поднимали этой темы никогда. Не касались её, опасаясь как раз того, что всё достигнутое обрушится, стоит только немного задеть едва переставшие вибрировать от боли и страха струны в моей душе.
Я почему-то смутилась от этого даже больше, чем от всего прочего. Но следом пришло понимание, что я перестала бояться. Единственный, кто сейчас способен меня выбить из равновесия, — Гидеон, если с ним что-то случится. Всё прочее я научилась держать в узде и не показывать… «Или не испытывать?..» — чуть насмешливо проскочило в голове.
Упрямо взглянув на демона, я улыбнулась:
— Ты сейчас снова назовёшь меня «льстивой»…
— Выкладывай, — усмехнулся демон, снова устроившись в кресле. — Давно столько дифирамбов в свой адрес не получал, сколько с тобой за год.
Всё же рассмеявшись от последней реплики, я закусила губу, тихо проговорив:
— С тобой я вспомнила, что близость — это не боль и унижение. Моё тело вспомнило, что важнее. Так что, — я постаралась беззаботно развести руками, — готова к экспериментам по нарастающей, пока не обнаружу собственные «табу».
Геральд хмыкнул, собираясь что-то ответить, но послышался топот со стороны лестницы, и в распахнутую дверь заглянул Гидеон. Перемазанный в шоколаде, но довольный, подбежал ко мне, заглядывая в глаза.
— Заведём рыбок?..
«Н-да, похоже, «эксперименты» у нас если и будут, то весьма скромные», — улыбнулась я, со вздохом вынимая из сумки упаковку влажных салфеток и устраняя разводы, оставшиеся от шоколадного батончика. Впрочем, по ехидной улыбке Геральда я поняла, что его посетила та же самая мысль. И тем не менее собственного любопытства и азарта это ничуть не убавило…