Глава 36. "Туз в рукаве" (1/2)

«Детский сад» оказался парой квартир, объединённых и немного перестроенных для удобства. Площадь позволяла уместить порядка десяти-двенадцати детей и пары воспитателей. Приглашённые «учителя» появлялись раз в день, проводя всевозможные занятия. Моторика, начальный счёт, логопедия. Я пока присматривалась к происходящему, пытаясь понять, как построить занятие по рисованию, если возьмусь проводить, чтобы охватить аудиторию детей от полутора лет до шести из тех, кто посещал дневную группу. Гидеон был самым младшим и пока всячески старался подстроиться и не ударить в грязь лицом перед старшими.

Первое время, как большинство родителей, раньше стремящихся выйти из «декрета», я имела право присутствовать и наблюдать за тем, как всё происходит. В общей сложности младшие дети были в подготовительной группе четыре или пять часов. С девяти утра до обеда. Старшие — до трёх-четырёх часов после полудня. Всё было систематизировано. При условии хорошей погоды — прогулка на улице, днём даже было специально адаптированное место для сна, состоящее из пары комнат, отдельно для мальчиков и девочек, кухня, где разогревалось то, что приносили родители для своих детей. Никакого своеволия. Одинаковые блюда в совершенно одинаковых контейнерах, подписанных на крышках именами «едоков». Два перекуса, один основной приём пищи и ещё один для тех, кто оставался до вечера. Несколько санузлов, уже подготовленных, как для тех, кто отказался от подгузников, так и для тех, у кого эта «эпопея» только начиналась. Две большие гостиные, отведённые под спортзал и игровую, и одна объединённая большая комната, которую после перепланировки превратили в учебный класс. Словом, всё было максимально учтено, чтобы дети имели возможность развиваться, проводить время в компании, адаптироваться и позволить родителям закончить свои дела.

Сидя в углу и наблюдая третий день подряд за тем, что и как происходит, я подмечала одну из основных деталей, которую надеялась реализовать, когда взялась курировать стройку младшей школы по желанию Мальбонте: чтобы, невзирая на происхождение, цвет крыльев, прежние чины родителей, дети были очень дружны. Поначалу казалось, что Гидеона не примут в игру или будут ревновать воспитателей к самому младшему, которому требовалось куда больше внимания и привыкания к чужим рукам. Я ошибалась. Наоборот: старшие дети всеми силами старались сделать так, чтобы он не плакал и всегда был в компании. Несколько полукровок, рождённых от смертных так и вовсе, кажется, стремились максимально поддержать малыша в новой среде.

После рекомендации воспитателя на четвёртый день я отвела сына в сторонку, объяснив, что мне нужно отлучиться на пару часов, чтобы сделать уборку и съездить за покупками. Гидеон попытался надуться, но скандалить не стал, на моё счастье. Одна из девочек постарше достаточно быстро сориентировалась, уводя его в игровую, где шла оживлённая игра в кегли с мячом. Я только улыбнулась им вслед и покинула «садик». Уже в лифте стало страшно, но я одёрнула себя, изменив маршрут и направившись прежде за продуктами.

Внутри панически металось, что сейчас сын не с Пиф, а с почти посторонними людьми, пусть и живущими со мной в одном доме. Я не знала, чем отлучка закончится. Не знала, стоило ли торопиться вообще с попыткой дать ему и себе немного свободы… Сердце панически грохотало весь путь от кондо до супермаркета и обратно. В очередной раз задавить порыв зайти в знакомые комнаты, чтобы убедиться, что всё в порядке, удалось с неимоверным трудом, и всё же… всё же, дотащив покупки до своей квартиры, я занялась тем, чем планировала — приведением жилья в должный вид. Геральд спал после смены, и я не стала его тревожить, дав возможность впервые за месяцы отдохнуть, а не возиться с сыном.

Покосившись на дверь спальни демона, я невольно дёрнула плечами, относя пакеты в кухню. После «испытания» прошло две недели, и первым этапом изменений, которые я ощутила, стало смирение с видом своего тела. И всё же потратилась на косметику для ухода, проконсультировавшись у местного медика. Та только посмеивалась, слушая мою «проблему», но в конечном итоге выписала на самоклеющийся стикер всё, что могло помочь, и выдала направление в клинику неподалёку от кондо, чтобы сдать кровь и подобрать более подходящие противозачаточные, чем те, которые я купила самостоятельно по старой памяти. В очередной раз вспомнив свой разговор с Шерри на тему взаимовыручки местных, я искренне радовалась тому, что оказалась именно здесь.

Быстро распределив покупки между плитой и холодильником, я подключила все конфорки и выставила сковороды и кастрюли, чтобы приготовить пищу на несколько дней. Если всё сегодня пройдёт спокойно, завтра я планировала наведаться в офис, чтобы посмотреть отпечатанные книги, которые иллюстрировала, и побеседовать с Фредом Уильямсом. На встрече в рабочей обстановке он настоял недавно, так что я, признаться, нервничала. Основной причиной тревоги было то, что я стремилась слишком детализировать образы, которые необходимо было нарисовать. И всё же хотелось больше работать с цветом, а не только с графикой. «Мечты-мечты…» — усмехался внутренний голос, пока я рубила овощи и отправляла их в сковороду.

Уборка с мытьём полов и собиранием игрушек и книг, которые Гидеона ещё предстояло научить складывать в отведённое место, закинутая в машинку стирка. Мысли неизменно возвращались к сыну. И всё же старалась выполнить условие воспитателя: если что-то пойдёт не так, как ожидалось, его приведут домой и передадут с рук на руки. Протирание пыли, глажка… Я встревоженно оглянулась на всё ещё закрытую спальню. От Геральда уже не раз и не два были выговоры за то, что я максимально старалась облегчить его жизнь, отглаживая одежду и полицейскую форму. Но отказать себе в таких мелочах не могла, невольно почему-то получая удовольствие от смущённого ворчания, что одного разбалованного мужчины в доме хватит.

Закончив с делами в основной части квартиры и отмыв обе ванные, я вернулась в кухню, заканчивая готовить. На улице как раз закончился ливень и вышло прохладное октябрьское солнце. В голове стремительно пролетело, что до очередного дождя стоит погулять с сыном на улице, чтобы дать подышать воздухом. Сверившись со временем и выждав дополнительные полчаса, я всё же направилась на пятый этаж, чтобы закончить сегодняшнее пребывание ребёнка в учебной группе, как я её именовала. Для «детского сада» там всё-таки было слишком много ограничений и правил, которым приходилось соответствовать.

Не став ждать лифт, я спустилась по лестнице и после звонка в дверь оказалась внутри. Гидеон, кажется, уже позабыл о моём отсутствии, увлечённо орудуя фломастерами над раскраской, однако, уловив появление, широко улыбнулся, поднимаясь со своего стула и бодро шагая в мою сторону. Воспитатель коротко объяснила, что ребёнок сложно адаптируется в незнакомой компании, но это временное явление. Мне выдали список того, что должно быть у Гидеона на время пребывания. Я бегло просмотрела пункты, соглашаясь со всем. Ничего особенного: сменная одежда, полотенце, столовые приборы, влажные салфетки и периодическое пополнение расходников в виде фломастеров, карандашей и бумаги.

Когда Гидеон был одет, мы наконец покинули уютную квартирку и пошли к лифту. Сын делился впечатлениями о первом дне. Без особого восторга, но понимая уже, кажется, что так действительно лучше, чем ограничивать себя в общении и меня во времени. Оказавшись в лифте, удивлённо покосился на меня, когда загорелась кнопка первого этажа.

— Гулять?

— Да, милый. Только не на площадку. Пройдёмся вокруг дома и пойдём отдыхать, — я чуть улыбнулась, поправляя его волосы. — Нужно купить машинку для стрижки и немного укоротить твою копну.

Сын оттянул прядь из чёлки, любопытно рассмотрел её и, что-то взвесив в своей голове, поинтересовался:

— Как у папы?..

Я невольно вздрогнула, глядя в отражение. Зная, что он помнит Маля, сложно было понять, о ком именно идёт речь. У полукровки были такие же непослушные волосы, хоть и намного более жёсткие, быстро отрастающие и лезущие в глаза, едва он забывал обратиться за стрижкой к своему слуге. Геральд же, сколько я помнила, стригся в местной парикмахерской, пусть и не слишком коротко, исключительно потому, что таков был регламент полицейского участка. О ком говорил малыш, я не представляла…

«Особенно если учесть, что демона он отцом назвал всего раз и, пожалуй, смутился от этого больше, чем все остальные участники той сцены…» — нервно хохотнул внутренний голос. Уловив моё замешательство, Гидеон положил ладонь на мою щёку, подкидывая в голову образ… Геральда. Я покаянно улыбнулась, опустив глаза. Сын, судя по всему, уже определился, что в его понимании нормальное «отцовство». Быть может, обратил внимание на то, как Фред возился с Хоуп во время очередной внеплановой посиделки с детьми в кафе, и утвердился в мысли, что Геральд ведёт себя примерно так же, хоть и старается для порядка поддерживать субординацию. При попытке уточнить причины демон фыркал, открещиваясь тем, что растить будущего правителя какому-то бастарду дело чести. Мне оставалось только закатывать глаза.

Я вздохнула:

— Если хочешь, будет, как у него.

— Хочу, — глаза сына загорелись энтузиазмом.

— Тогда надо в парикмахерскую. Только нужно будет посидеть спокойно и почти не шевелясь всё время, пока тебя будут стричь. Справишься? — Гидеон активно закивал. — Вот и славно.

«Значит, функцию парикмахера с меня можно снять, так и не испытав», — с усмешкой подумала я, выходя из стеклянных дверей кондо и опуская сына на ноги. Гидеон собрался было пойти к площадке, но вспомнил наш разговор. Сейчас там была сырость и полное отсутствие компании. За прошедшее здесь время он наконец стал более компанейским. Во многом благодаря Хоуп. Малышка была более общительна и, не стесняясь, утягивала моего сына во все игры, которые им подходили по возрасту и возможностям.

Взяв ребёнка за руку, я неторопливо двинулась по одной из асфальтированных дорожек, огибающих корпус. Разговор обо всём на свете, как и с любым другим ребёнком. И всё же чувствовалось, что он принадлежит не только этому миру. Никаких вопросов о чудесах, но попытки объяснить, как он чувствует свои способности. Я внимательно слушала сбивчивый пересказ, который он не мог описать просто из-за небольшого словарного запаса. И всё же главное выяснить удалось: он чувствовал слабость после того, как помог Пифии. Но, тем не менее, это его не испугало и не остановило. Со временем всё восстановилось и сила вернулась к знакомому уровню.

В голове укладывалось плохо, но я старалась припомнить все трактаты, которые перелопатила в цитадели ещё до его рождения, до того, как выпила снотворное, чтобы понять природу «рубца». Информации было беспощадно мало. Из того, что удалось почерпнуть, выяснилось: сосуд сил своего рода внутренняя сфера. Весьма хрупкая, полая, наполняющаяся постепенно. Когда бессмертный в покое — сила накапливается в родном мире, замирая, достигнув определённого уровня до тех пор, пока не будет растрачена. В ситуации с «рубцом» моя собственная сфера оказалась повреждена из-за избыточно вобранной силы Мальбонте. К тому же Фенцио… Я невольно поёжилась, вспомнив ангела, когда Люци под деревом во время обряда упомянул Дино. Быть может, именно в этот момент он понял, что его путь заканчивается и единственное, что он может исправить, — сохранить мою жизнь, чтобы не добавить ненависти своему сыну.

Как предположила Пиф, а прежде Торендо и Полидор, Фенцио был плохо знаком с заклинаниями адской стороны и совершил ошибку, сумев лишь наложить слабую «заплатку» вместо восстановления бреши, которая со временем из-за притока сил в слишком маленький сосуд, из-за быстрого скачка от Непризнанной к должности серафима, начала истончаться. «Выходит, я провернула что-то похожее на обратную аннигиляцию, заставив этот самый сосуд обновиться, и «заплатка» вплавилась в поверхность, сделав сферу однородной… Допустим, полный расход сил от сопряжения светлой и тёмной стороны — сосуд опустошён. И что дальше?.. — поинтересовался внутренний голос. — А дальше, получается, что здесь нет той магии, что есть у бессмертных. И сосуд не заполняется, получая возможность восстановиться до того, как заполнится. Да и заполнится ли?..». Вспомнилась волна, пролетающая по подлеску в фантом Маля, который появился из-за выпитого зелья. Пожалуй, после того расхода я тоже чувствовала лёгкую слабость. Или что-то, очень похожее на испытанное Гидеоном.

Мысли крутились в голове, и я на автомате брела в тишине, наблюдая за сыном, который с любопытством поглядывал на закономерно увядающие по осени цветы в многочисленных клумбах вокруг кондоминиума. Он помнил вечнозелёный парк цитадели, школьную зелень, смутно припоминал метель, укрывшую наши следы после побега. Не видел осени и может спутать её с весной, проведённой в Миннеаполисе. Многое было в новинку, и я предвкушала ещё сотни вопросов, когда он переварит открытия.

За спиной послышался оклик:

— Виктория!..

Я вздрогнула, оборачиваясь к торопливо приближающемуся Марку. По спине поползли мурашки предвкушения очередного кошмара. Гидеон, тоже обернувшийся, неожиданно вытянул свою руку из моей и вышел вперёд, встав между мной и ангелом. Не видела выражения лица сына, но Марк резко притормозил, остановившись шагах в пяти от нас, глядя на маленького полукровку со смесью страха и чего-то ещё непонятного мне.

— Д-добрый д-день… — заикаясь, поздоровалась я, положив ладонь на макушку сына, поглаживая.

— Полагаю, нам нужно поговорить. Обсудить… произошедшее на дне рождения… Наследника, — нервно проговорил Марк.

На смену мурашкам пришёл ледяной пот. Наваливалась очередная волна страхов. Если знает он… «Может, Пиф рассказала?..» — встревожено пролетело в голове.

— Откуда вы знаете?.. — я сглотнула пересохшим от паники горлом.

— Виктория, я вам не враг. По крайней мере, до тех пор, пока вы и мальчик не привели сюда полукровку с боевым отрядом, который хотел бы забрать сына, — поджав губы проговорил блондин. — Так мы можем поговорить?

— Думаю, да. — я осторожно подняла сына на руки, не слишком довольного тем, что манёвр защиты не удался, — Только, умоляю, не касайтесь…

Марк сморщился, пережав пальцами переносицу:

— Для начала хотел принести извинения за своё поведение. Я не имел никакого права так себя вести и уж тем более распускать руки. Ваш спутник справедливо указал на эту ошибку, пусть и слишком радикальным методом, — он сократил расстояние ещё на несколько шагов, всё ещё глядя на хмурого Гидеона, обнявшего меня за шею. — До встречи в лифте я ещё не был уверен, что хотел влезать в это. Потом вспомнился наш разговор в кафе, и всё встало на свои места… Я не планировал приходить, собирался только поговорить позже, но выпивка после долгого воздержания сыграла злую шутку. Это не оправдание, я понимаю. И прошу прощения ещё раз.

Дёрнув плечом, я крепче обняла сына.

— Оставим это. Откуда вы узнали о том, кто мы?..

Марк поджал губы, приглашающе указав раскрытой ладонью на ответвление дорожки, ведущее к пруду. Я со вздохом кивнула и побрела неподалеку от него вперёд. Далеко уходить не планировала. Если сейчас начнётся атака — нужно будет со всех ног нестись домой, будить Геральда и уносить ноги, прихватив рюкзак с очередными документами и вещами первой необходимости. Почему-то я ничуть не сомневалась в том, что уходить придётся ближайшее время.

Неуютная тишина длилась порядка пары минут, пока он собирался с мыслями. Я прочистила горло, напомнив о себе, и Марк вздохнул, начав рассказ:

— Как вы знаете, я был изгнан из столицы и лишён права снабжать амулетами цитадель. Меня не проводили через официальный суд, не лишали крыльев и не стирали память. Оказавшись среди смертных, я был уверен, что смогу полностью переключиться на ювелирное дело, к которому тяготел эстетически. Однако я ошибался. Мои же гонители, как и многие высшие чины бессмертных, делали заказы у меня, обитающего среди смертных, отправляя прислугу с письмами и получая в ответ список необходимых компонентов и стоимость. Я продолжал заниматься любимым делом, оставив в прошлом желание вернуться в столицу Небес. Так было до последнего десятилетия. Словно по волшебству заказы элиты почти полностью иссякли. Остались лишь «постоянные клиенты», но и они появлялись изредка и были немногословными, — Марк опять вздохнул. — За полтора месяца до дня рождения Наследника ко мне обратились по приказу нового… правителя. Была предоставлена окровавленная женская рубашка и комплект материалов для создания нескольких поисковых амулетов. Энергия ландыша отпечаталась на ткани отчётливо, но поначалу я даже не обратил внимание. Повезло, что слуга оказался болтливым и ответил на большую часть моих вопросов. О смене власти, о беглой королеве, которая забрала сына, которого М… Мальбонте хочет вернуть. Когда я обвинял вас во лжи — имелось в виду именно это, а не… связь с демоном.

Я поёжилась, затравленно опустив голову, глядя себе под ноги. «Выходит, теперь у них есть амулеты… Но тогда нас бы уже вычислили. Слишком сложно… Да и едва ли Марк стал бы выполнять этот заказ, ведь тогда…»

— Вы не сделали амулет либо заложили в сборку ложный след, чтобы ищейки не нашли кондо.

— Совершенно верно, госпожа…

— Прошу, продолжайте обращаться по имени, — я сморщилась, чувствуя, что на один камень страхов в душе стало меньше. — Как вы смогли их обмануть?..

Марк криво усмехнулся:

— Вплёл в амулет похожую энергию давно умершей женщины, которая похоронена в Европе, и чей след уже наверняка рассеялся. Пришлось пожертвовать одной знаковой лично для меня вещью, но я выиграл вам немного времени. Или много… Как посмотреть. Если на поиски отправят того, кто с вами долго контактировал, он распознает обман…

— Не думаю. Последние годы моё общение с внешним миром за стенами цитадели было ограничено. Впрочем, и в её стенах тоже. Разве что Мальбонте спустится на поиски лично, что сомнительно, — я поджала губы, покосившись на своего собеседника. — И спасибо за эту попытку.

Кивнув головой, блондин вложил руки в карманы своих брюк, глядя на озеро.

— Когда посыльный ушёл, я связался с одним из своих старых знакомых, чтобы получить более подробную информацию. На моё и ваше счастье, он оказался одним из участников сопротивления. После короткого экскурса он направил ко мне ангела…

— Миндера, — я вздохнула. — Теперь всё встало на свои места… У меня долго не укладывалось в голове, каким образом он попал в квартиру без лишнего шума, не имея возможности воспользоваться водоворотом прямиком в помещение.

Очередная судорожная улыбка:

— Именно так, Виктория. Он не стал ходить вокруг да около, сразу поинтересовавшись о том, где вы скрываетесь и с кем. Прошёл проверку одним из амулетов и получил направляющий кристалл, позволивший беспрепятственно оказаться в квартире. Дальнейшего я не знаю и не уверен, что хочу знать… — Марк сморщился, подбирая слова. — У меня нет выбора, но я вынужден просить вас покинуть «Ковчег». Если убежище будет обнаружено бессмертными, погибнут сотни, включая обычных людей и детей. Ваше нахождение здесь слишком опасно для жильцов и…

Я спокойно кивнула, чувствуя обречённость, собираясь уже согласиться и идти собирать свои пожитки, чтобы завтра утром покинуть кондо. И всё же, кажется, судьба предпочитала рушить не только мои планы.

— Они останутся столько, сколько это будет возможным до того, как опасность не станет явной, — спокойно проговорила за нашими спинами Пиф, подходя сзади и заставив вздрогнуть обоих от неожиданности.

Обернувшись едва ли не в прыжке, я увидела торопливо приближающихся к нам серафима и Геральда. Демон был зол до такой степени, что мог уже начать метать молнии глазами. Напряжение нарастало с безумной скоростью, и я предчувствовала, что вот-вот начнётся очередная потасовка. Разнимать мужчин сейчас будет весьма проблематичным. Особенно с ребёнком на руках. Последний, впрочем, решил снизить накал, протянув руки к Геральду, издав приветственный вопль в моё ухо.

Хмыкнув, демон встал ближе, забрав ребёнка и словно невзначай заслонив меня плечом, чтобы показать реальную расстановку сил. Марк между тем недовольным взглядом смерил Пифию.

— Они — угроза.