Глава 11. "Пешка с привилегиями" (2/2)

— Ещё что-нибудь?.. — она подняла на меня глаза.

Неожиданно покраснев, я рассмеялась:

— Попроси в кухне сделать мне графин свежевыжатого яблочного сока и какой-нибудь перекус, чтобы, не пачкая рук, в рот запихнуть на один укус и не отвлекаться. — Прозвучало двусмысленно, и я рассмеялась ещё больше, — И, да, напоминай, чтобы я ела вовремя… Всё. Ступай.

Девушка кивнула, направляясь к двери, но с робкой улыбкой, неуверенно обернулась:

— Госпожа, вы прекрасно выглядите. И… — она запнулась, но улыбнулась чуть увереннее, — Поздравляю, что вас допустили к сыну. Я уверена — всё будет хорошо…

— Спасибо! — я улыбнулась в ответ, глядя в её спину, скрывающуюся в приёмной.

Дверь закрылась, и я плюхнулась в кресло, перетянув на колени какую-то большую книгу, расположив на ней лист пергамента, выписывая все параметры, которые следует выяснить. Сегодняшний день планировался в большей мере для сбора необходимой информации, чтобы иметь все сведения. Пока же у меня были вводные данные о количестве учащихся-полукровок, ориентировочное количество жилых помещений для учащихся, и почти фиксированное для персонала, список стопроцентно нужных помещений в виде кухонь, прачечных, библиотек, залов для самоподготовки и прочего.

Голова постепенно распухала, но этому я была, пожалуй, даже рада. Через пару десятков минут в кабинет принесли массивный стол на перекрёстных опорах, добавляющих надёжности ножкам. Короткие манипуляции со сборкой. Ещё через пять вернулась секретарша с кувшином сока и вазой какого-то ароматного печенья. Я благодарно налила себе сок и приступила к обустройству второго рабочего места. Работа кипела во всю силу, и останавливаться я не планировала, кажется. Пока ожидались пергаменты от секретаря Маля, решено было поработать с эскизами оформления и поделать наброски.

Внимание снова переключилось на книгу небесной архитектуры. Часть, как я узнала, была передана смертным. По эскизам местных мастеров отстраивались Ватикан, Нотр-Дам, и многие другие знаковые религиозные здания. Я перелистывала страницы, делая наброски фасада, оформление окон, дверных проёмов, лестниц. Почему-то было какое-то смутное желание уподобить строение той школе, что уже существовала. Впрочем, зная Маля, скорее всего, это будет похоже на склеп…

Я задумчиво покрутила карандаш в пальцах, подправила пару линий на черновике и пролистнула следующую страницу книги, когда по кабинету пролетел смешок, заставивший вздрогнуть. Хоть и сидела лицом к двери, но так углубилась, что даже не заметила решившего самолично убедиться в активности Мальбонте. Муж прислонился плечом к книжной полке, покручивая в руках свиток.

— Начинаю подумывать, что лучшим решением будет переложить твои обязанности управления отделом правосудия на кого-то другого, а тебя назначить в управление строительства — самая гениальная из мыслей, посещавшая мою голову. — он подошёл к моему столу, протягивая пергамент, — здесь все данные. Площади и примерные расчёты затрат в материалах.

Я кивнула, развернув свиток, и просматривая строчки. Маль же направился к выходу. Невольно скривившись, я попросила:

— Останься. Надо кое-что обсудить.

— Вот как? И что же?.. — удивлённо поинтересовался он.

Перенеся все цифры в свои записи, я дёрнула подбородком, предлагая подтащить одно из кресел ближе к столу, чтобы смог сесть рядом, а не стоять столбом. Едва удержала улыбку от нетерпеливого вздоха полукровки. И всё же кресло послушно подвинул, развалившись в нём так, словно ленивый ученик в преддверии каникул. Невольно хохотнув, я взяла чистый лист и изобразила на нём кривенький круг, размечая пространство, выделяя часть под постройку, часть под тренировочные площадки, и указывая на оставшуюся треть острова карандашом.

Вопросительно приподнятая бровь, и на этом — всё. Пришлось пояснять:

— Маль, это дети. Им нужно место для отдыха и прогулок. Парк или сад. Что-то такое. Не меньше того, который есть в «старшей школе». К тому же, часть занятий проходит вне школьных стен. Это тоже стоит учитывать. Тренировочные площадки, разумеется, справятся с задачей занятий, но вот для прогулок и отдыха едва ли подойдут. — я испытующе взглянула на него, отмечая нахмуренные брови.

— Это лишнее. Там им некогда будет прохлаждаться. — чуть нервный ответ. — Всё внимание и все силы будут направлены на успешное обучение и только.

Я поджала губы, но невольно вспомнила одно из видений его прошлого, когда уже после разделения маленький белокурый Бонт наблюдал за летающими над школой детьми, не имея возможности покинуть башню. После сон, длившийся веками… И не понятно — от тоски, или же по велению Шепфа провернули такой же фокус, как тот, что он сам провернул со мной при попытке свести счёты с жизнью. Я словила себя на мысли, что пытаюсь оправдать творящуюся тиранию, отыскать причинно-следственные связи, приведшие его к этим поступкам. Что пытаюсь ненавидеть меньше…

«Если нет любви, может… может хотя бы уважение поможет скрепить этот союз?.. Я поддаюсь, и он тоже редко, но идёт на уступки. Быть может, стоит поощрять верные решения, стараясь добиться от него сознательности и адекватности?» — пролетело в голове. Образ мальчишки с серебристыми волосами стоящего у окна стал слишком чётким в подсознании, и я второй раз за сутки протянула руку, сжав пальцами его ладонь. Сама не представляю, что руководило мной в подобные моменты… Словно просыпалась та милосердная наивная дурочка, что семь лет назад попала в школу, утратив смертное существование.

Маль недоверчиво покосился на меня, но на мгновение напрягшаяся ладонь расслабилась, чуть сжавшись в ответ. Не благодарность, просто принятие такой базисной заботы.

— Они — дети. Не стоит уподоблять их тебе самому. Замкнутые в четырёх стенах, оказывающиеся на воздухе только в тренировочном городке… Я понимаю твою обиду, но малыши не виноваты в том, что с тобой сделал Шепфа. — Тихо проговорила я, проведя большим пальцем по снова напрягшейся после этих слов ладони: — Ты пришёл ему на смену и можешь показать, что всё будет иначе для подобных тебе. И не забывай, что там же будет обучаться и Гидеон…

Сморщившись, Мальбонте фыркнул:

— Мой сын не будет…

— Маль… — я поджала губы, холодно взглянув на него: — Чёрт возьми, ты снова всеми силами стараешься его обречь на собственную судьбу. Не пытайся преподать урок, который уже никому не покажет истину! Шепфа пал уже давно, а ты словно пытаешься доказать неверность выбранных им решений… Покажи обратное… Всем, включая сына…

Он устало потёр глаза пальцами, всё ещё не отнимая руки, которую я сжимала:

— Что ты предлагаешь?..

Я закусила губу, невольно вспомнив про книгу, из-за которой казнили Лейну. Снова острое чувство вины, подтачивающее изнутри, словно напильник, с виду надёжные недавно возведённые прутья из стали. И всё же, давно болтавшаяся в голове мысль, пришедшая ещё в день, когда узнала историю братьев наконец получила право на то, чтобы быть озвученной. Бессмертные до сих пор не понимали и отказывались верить в то, что Шепфа был не единственным. Все источники о существовании Шепфамалума были стёрты. Небытие осталось замкнутым миром, куда попадали те, кто грешен даже с учётом бессмертия, но утратило своего «господина», которого растворила аннигиляция.

«Так почему бы и нет?..» — я со вздохом поинтересовалась:

— Где та книга, которую по моей просьбе прятала Лейна?

— Спрятана. — Мальбонте всё же вытянул свою руку из моих пальцев. — Не думаю, что её стоит кому-то ещё читать… Последствия ты уже вкусила, я думаю.

Хмыкнув, я склонила голову набок:

— Почему не использовать её, как основу для нового учебника? Того, который покажет прежнее мироустройство. С чего всё началось. — я пощекотала свой подбородок тупым концом карандаша; — Все эти века мы видели только подлог. Да, мы объявили о том, что первых правителей было двое. Вопрос лишь в том, что доказательств нет. Ведь есть лишь статуя Шепфа. При этом в отношении тебя куча литературы была переписана в угоду Равновесию. Взять хоть тот трактат отца Адмирона, который ты спалил в гневе, едва война завершилась. — сглотнув, я протянула ему раскрытую ладонь: — Пора писать новую историю Правдивую, Маль…

На его щеках перекатились мышцы от плотно сжавшейся челюсти. Взгляд был прикован к моей ладони с поблёскивающим на пальце обручальным кольцом. По кабинету пролетел усталый вздох, который я связать не могла на сей раз ни с чем. Если только попытка соскочить с неуютной темы. И всё же смотреть продолжала, ожидая ответа.

Кивок, и снова лёгшая в мою ладонь мужская горячая рука. Впервые на моей памяти сплетая пальцы, словно силясь показать, что внял мотивам:

— Ты права. Я отдам распоряжение и отправлю в школу и Аббадону письма о необходимости создания учебников, ориентированных на первоисточник. Его же, полагаю, выставим на обозрение на балу зимнего солнцестояния. — он неожиданно замер, скользнув лукавым взглядом по моему лицу: — Хитростью, но наша история берёт начало именно с него, если ты не заметила. Может, это знак?..

Я выдавила механическую улыбку, и кивнула:

— Возможно. Но сейчас нет времени на ностальгию. Слишком много дел…

В дверь постучали, и она отворилась, не дожидаясь ответа. В кабинет с широченной улыбкой шагнул Торендо, что-то говоривший моей секретарше, и не сразу обративший внимание, что я не одна. Улыбка застыла на лице и дополнилась расширившимися от удивления глазами. Я едва не расхохоталась от его озадаченности. Ещё бы: два непримиримых врага, связанных узами крови, брака, сыном, прошлым и настоящим… Сидят держась за руки и мирно беседуют, не осыпая друг друга угрозами.

Мальбонте, впрочем, ощутимо напрягся. Похоже, всё ещё были свежи воспоминания о вчерашней вольности, которую серафим позволил себе на его глазах. Впрочем, как я поняла, о том поступке Торендо не жалел. Судя по всему, дошёл до той черты, когда страхи отступают, цели достигнуты в большей мере, а оставшийся путь, оставшиеся задачи будут решаться даже ценой жизни. Как и я… Правитель нахмурился, буравя застывшего подчинённого недобрым взглядом, кажется, уже представляя, какого размера стоит взять корзину, чтобы длинные льняные волосы серафима уместились, а не высыпались за её пределы.

Выпав из ступора, серафим изобразил почтительный полупоклон:

— Повелитель, госпожа… — он неуверенно поднял на меня взгляд: — Вы желали меня видеть.

— Желала. Мне нужна ваша помощь. Как видите, у меня нагрузка сейчас вышла на новый уровень. Нужна некоторая помощь с исполнением основных обязанностей. — Я нервно улыбнулась: — Если, разумеется, у вас найдётся время. Помнится, вы помогали Эрагону с некоторыми судебными делами?..

Улыбка угасла, серафим удивлённо вытаращился на меня:

— Случалось, но боюсь, сейчас система правосудия несколько… отличается от прежней. Не думаю, что повелитель, — он сглотнул, покосившись на Мальбонте, — Готов к моим решениям в этой сфере.

Махнув рукой с зажатым в ней карандашом, я попыталась успокоить:

— О, об этом не беспокойтесь! Нужно лишь проводить первичный анализ и писать рекомендации о наказании, учитывая текущее положение дел. Не более того. Итоговое решение, как и участие в судебных заседаниях буду принимать я. Это не изменится.

Торендо поёжился, но кивнул:

— Как прикажет королева…

Маль ещё раз припечатал его недоверчивым взглядом, поднимаясь из кресла:

— Оставлю вас. Дела не ждут. — собственнический поцелуй в макушку, от которого я едва не втянула голову в плечи. Словно обозначая границы для серафима. — Лёгкого рабочего дня, моя светлая половина. И не забудь, что у тебя есть ещё одна, самая важная обязанность.

— Я п-помню… — огорошено вылетело из меня.

Мальбонте прошёл мимо торопливо отступившего в сторону серафима, снова мазнув по нему ревнивым агрессивным взглядом. Кажется, замедлился даже, чтобы насладиться оторопью сполна. За дверью скрылись массивные бордовые крылья, и та захлопнулась с такой силой, что у меня на столе подскочили чертёжные инструменты. Торендо заворожено смотрел ему вслед, стараясь не шевелиться и не дышать.

Меня разобрал нервный хохот. Отложив на стол книгу с пергаментом, ухватилась за живот, стараясь успокоиться. От такой реакции Торендо второй раз впал в ступор. Этот, на мою удачу, долго не протянулся. Серафим скривился, без предисловий подходя ближе, и почтительно опускаясь в то кресло, которое было от меня подальше. То ли из-за нежелания снова нарушить обозначенную границу, то ли откровенно переживая, что Маль сейчас распахнёт дверь, и самолично оторвёт ему крылья и выкинет в окно. Я с улыбкой отметила, как он вынул из кармана одеяния платок и промокнул подрагивающими пальцами испарину, выступившую на лбу от перенапряжения.

Прозвучало ёмкое:

— Н-да…

— Не переживайте, мне тоже вчера влетело за ваше повышенное внимание. И, поверьте, куда основательнее. — я хмыкнула, вспомнив угрозы и последовавший за ними поцелуй.

Торендо прочистил горло:

— Кажется, сплетни о моей нетрадиционной ориентации были всё же полезны прежде. По крайней мере, ваша покойная матушка, не улавливая с моей стороны мужского любопытства в них поверила… — Торендо поджал губы, чем вызвал очередную волну моего хохота, и недовольно скривился: — Виктория, я, конечно, разделяю довольство тем, что вам теперь позволено видеть сына, но сейчас это довольно оскорбительно, должен заметить.

Я мгновенно осеклась, выпрямившись за столом и старательно гася смех и улыбку. Действительно — как-то не очень красиво вышло.

— Простите. Вы правы, но это было неожиданным. Особенно зная истину. Впрочем, бисексуальность ещё никто не отменял… — серафим осуждающе нахмурился, и я погасила улыбку в зародыше. — Что ж, господин Торендо. Хотелось бы верить, что ваш вчерашний комментарий, похваливший мои старательные попытки влиять исподтишка на мужа, всё же имеет под собой почву. Как я и сказала, мне действительно нужна помощь в работе, но и не только. Всё ещё подвешенным в воздухе остаётся вопрос о том, чтобы я могла слетать в школу и договориться о преподавателях. Однако, едва ли меня отпустят с сыном, а оставлять его я не могу, как вы понимаете… Полагаю, вам придётся заняться и этим. Письмо я напишу завтра. Передать его нужно непосредственно в руки Мими…

Серафим закатил глаза:

— Виктория, напомню: я не мальчик на побегушках, не курьер, и даже не ваш непосредственный подчинённый…

Ожидая этого ответа, я всё же холодно улыбнулась, копируя мимику упомянутой им покойной матери. Серафим вздрогнул, нервно заёрзав в кресле и исподлобья глядя на меня.

— Мне казалось, слово королевы почти равно слову короля. Впрочем, если вы настаиваете, я могу попросить мужа передать вам аналогичную просьбу. — Торендо скривился, отрицательно покачав головой: — Великолепно… Однако, не стоит огорчаться. Ваша миссия будет заключаться не только в передаче письма, но и ещё в одной занимательной задаче…

Советник вздохнул, откинувшись на подголовник кресла затылком:

— Несносная девица… Что вы задумали на сей раз?.. Снова предсказуемый шаг, который повлечёт наши казни??? — простонал он.

Хохотнув, я приподняла голову, глядя на серафима:

— О, нет… Полагаю, я всё же обучаюсь на своих ошибках…