Глава 8. "Перешагивая грань" (2/2)

Чертовка поджала губы, но всё же ответила:

— По просьбе Дино я освободила его кабинет и перенесла всё в бывшую спальню ангела Фенцио. Там всё и осталось. Комната не заперта, но туда уже давно никто не входил. Полагаю, там ты сможешь найти то, что подойдёт, что бы ты себе не придумала.

Благодарно кивнув, я встала на ноги:

— Попрошу стража проводить, если ты не против. Мы и так отняли много времени. Ещё возвращаться обратно… — я вздохнула, потянувшись в её объятия, — Не хочу своим присутствием ставить школу под удар. И спасибо, что согласилась помочь Генри. С меня должок…

Мими охотно обняла меня в ответ, проворчав:

— Не городи ерунду! Я рада тебе здесь в любое время. И буду рада всегда, — осторожно обхваченное лицо прохладными сухими ладошками, заботливый поцелуй в лоб. — Береги себя, Вики Уокер… Ты, как никто, умеешь влипать в неприятности, но и выкручиваться из них умудряешься, хоть и с последствиями… Удачи…

Я улыбнулась, тронув губами её щёку на прощание, прихватила книгу для Кальмии, и покинула кабинет. Ожидающий у входа страж без возражений согласился сопроводить меня к комнате Фенцио. Я спокойно брела следом, чувствуя, что сегодня все… почти все дела завершены. Оставались мелочи, которые можно решить в течении часа или двух. Почему-то меня знобило, когда мы преодолели школьное крыльцо. Пожалуй, я впервые оказалась под этой крышей с прямой спиной, но таким грузом забот, который способен был раздавить. И раздавил, если признаться… Пока только морально.

И всё же, я рассматривала знакомые двери аудиторий, тянущихся вдоль широкого коридора до самой лестницы, ведущей на верхние этажи школы. К общежитию, кабинетам учителей, этажу их спален, библиотеке и прочим необходимым помещениям. Ностальгия и ворох хоть каких-то приятных воспоминаний. Казалось, что всё сейчас обрушится карточным домиком, из распахнутой двери выскочат Ади и Сэми, потащат меня в вагончик… Люцифер с ленцой протянет привычное «жалкая Непризнанная», реплику поддержит смеющаяся от едкости его слов Ости… Энди снова попытается меня защитить, и откуда-то сбоку будет издали наблюдать за всей этой ситуацией Дино. Ещё белокрылый ангел, сын того, кто прослыл предателем…

Из размышлений вывел хлопок двери, когда мы уже почти подошли к лестнице вестибюля. Я вздрогнула и повернула голову, глядя, как за поворотом скрывается край знакомой чёрной мантии. Сердце ускорилось, и я, бросив на бегу стражу, чтобы ждал здесь, понеслась вслед.

Не знала, что буду говорить, но чувствовала, что мне это нужно. Сейчас — нужно. Подсознательная скрытая цель: посмотреть, убедиться, доказать себе, что я всё же умею любить, как бы не опровергал это Мальбонте. Или же согласиться с его доводами. Всё же убедить себя, что любви во мне не существовало никогда… И всё же флешбеком под кончиками пальцев прохладная бледная кожа израненного демона.

Поворот, ещё один, коридор… Показалось, что я его упустила, но…

— Геральд!..

Демон застыл на месте, не оборачиваясь. Очередная волна мурашек. Оставался всего десяток шагов, которые я опять преодолела бегом, но застыла, не зная, как следует вести себя дальше. Робко поднявшаяся рука легла на укрытое мантией плечо. Словно скульптура, от которой волнами исходило напряжение и… гнев.

— Здравствуй, Вики.

Я сглотнула от того, как это прозвучало. Не оборачивался, не сбрасывал руку с плеча. Время, кажется, замерло. Преодолевая страх, я обошла его, вставая лицом к лицу. Зрелище могло бы шокировать, но почему-то подсознательно я была к этому готова. Глубокие тени под глазами, потухший взгляд, поджатые губы. Геральд смотрел на меня, но видел… Что-то, что вызывало у него если не отвращение, то тот самый гнев.

У меня же, кажется, что-то облетало внутри. Захотелось расплакаться, чего я себе не позволяла за исключением дня казни… Захотелось обнять, чтобы вспомнить хоть на секунду то, что с ним было спокойно даже в самых патовых ситуациях — защищал всегда. Даже тогда, когда сам мог погибнуть или получить ранение… Захотелось… Дьявол, мне снова хотелось касаться его, как тогда, провести пальцами по жёстким от крови коротким волосам, прохладной чуть грубой коже мужского лица. Сердце грохотало, кажется, на весь коридор, на всю школу…

Всего лишь взгляд в глаза, которые смотрели, хоть и с ненавистью…

«Я всё же люблю…» — хохотало подсознание, — «Я… Умею… Любить!». Осознание, которое всё же подарило облегчение петле, давно стягивающей сердце. Один порыв, и я шатнулась вперёд, овив его руками за пояс, и уткнувшись лбом в грудь. Запах… Терпкий мужской парфюм с какими-то неразборчивыми нотками, запах тела, запах… глифта. Я сглотнула, застыв огорошено. Не знаю, что перепугало больше: этот запах, или всё-таки то, что не было никакого отклика…

Безучастность, спокойное биение сердца в теле, укрытом привычной чёрной мантией… И гнев, осевший, обретший тональность безысходности…

На плечи легли прохладные ладони, отстраняя, заставляя отпустить.

— Пошла прочь… — обронил демон, глядя в мои глаза.

— Я… — снова удар сердца, который пропускаешь, словно поставив ногу на ступеньку, которой нет, — Геральд, я…

— Мне плевать. — ледяной взгляд выжигал душу.

Воздух из тела откачивали с каждым словом:

— Прости меня… я…

— Уокер, я не ясно сказал? Мне совершенно наплевать на все твои… — он вздохнул, обходя меня, — Проваливай в цитадель, стелись дальше под полукровку. Хорошо получается, наверное. А меня не трогай… Не хочу тебя ни видеть, ни слышать.

Я не оборачивалась, слыша удаляющиеся шаги за своей спиной…

«Заслужила…» — с горькой усмешкой подлил масла в огонь внутренний голос, -«Что ж, очередная причина всё закончить…». Я мотнула головой, стараясь осадить страх, панику, боль и… счастье. Всё же счастье. От того, что, хотя бы напоследок, поняла себя саму. Когда гул шагов за спиной утих окончательно, удалось даже развернуться, глядя на пустой коридор. Всё мешалось внутри. Боль от холодности, жар от того, что всё же я питала хоть какие-то чувства и… Страх. Бессознательный страх от того, что я до последнего не верила в то, что за прошедшие шесть лет Геральд не смог смириться с утратой.

В какой-то мере безумно хотелось броситься снова вслед, просить помиловать, просить… о снисхождении. И в то же время, какая-то часть меня молчала. Та, которая всё же принадлежала Венценосной особе, которая наконец снискала время на то, чтобы наведаться в прежнюю обитель. И всё же… всё же, я бессознательно рисовала возможный сценарий, который никогда не имел права на существование. Я любила… Безумный шёпот внутри. Безумное стремление объяснить, что…

«Что?» — насмешливо уточнил внутренний голос, — «Прикрыть любовью притяжение, которое совершенно невольно тебе показал Мальбонте? Шептать бесконечно, что его жизнь была дороже, чем жизнь Мисселины?.. ЧТО?! Нужно ли ему, демону, который, как оказалось был так глубоко в твоём сердце с первой секунды в этом мире, то, что от тебя осталось, Виктория?..».

Внутренний вакуум…

Я мотнула головой, отчего-то довольная хотя бы тем, что я любила, и пусть ответа не знала. Внутри меня роились снопы салютов, кажется, готовые бы изорвать в лоскутки душу и сердце от одной только мысли, одного знания — «Я УМЕЮ ЛЮБИТЬ!». Так просто, и так сложно… Но дилемма… одно значение в известном уравнении — и то дало отрицательный знак. «Но минус на минус, дают плюс…» — напоминание в подкорке. Спорить с ним не реально, но я улыбаюсь, покидая коридоры, возвращаясь к стражу, застывшему у лестницы первого этажа.

Комнаты Фенцио…

Я застыла на пороге, затравленно оглядываясь вокруг. Если бы не толстый слой пыли, я бы даже не поверила, что хозяин мёртв седьмой год уж как. Впрочем, были следы… Я узнала на слое пыли длинные следы пальцев, тянущихся от стола к нетронутым коробкам. Дино бывал здесь, но не имел цели. Просто приходил, кажется, говорить с покойным отцом. Подсознательно ждал ответа, подсказки: а правильна и праведна ли та жизнь, которую он проживает со мной?..

Ответ был однозначен…

Взгляд прошёлся по аскетичной комнате, сочетающей в себе спальню и рабочий кабинет. Узкая постель, рассчитанная на одного обитателя, маленькая площадь, бесконечные полки с амулетами и артефактами, высохший цветок на подоконнике… Я почему-то засуетилась, сбегав в скромный санузел, и набрав воды в стакан, без особой надежды полив куст в горшке, напоминающий мяту. Растение умерло, и все мои попытки, разумеется, были тщетны…

«Или нет…» — насмешливо отозвалось сознание, когда под пальцами перетекла энергия. Две из них — удушливый лавр и лёгкая свежесть ландыша. Не моё…плод снова пытался указать на своё главенство перед смертной. В насмешку, или уповая на факты… Или же, оперируя тем, что предпочитала забыть… Рука непроизвольно погладила живот через платье. Мята на подоконнике начала впитывать влагу. Пришлось сделать ещё ходку за водой. Растение раскрыло ароматную листву и выпустило белые соцветия.

Отступив от подоконника, и покачав головой, я обняла себя за плечи, осматриваясь…«Что может быть его опорной точкой, повлекшей гибель?..» — рефлексом проносится в голове. Первыми и единственными в воспоминаниях, укрытых не менее толстым слоем пыли, чем обитель, оказались письма. Те самые, что ему вернула мать. То, что до последнего давало ему надежду. Веру, что парой строчек о взаимности можно повернуть вспять реки и сдвинуть горы с давних мест.

На поверхности их не было, конверты я помнила даже спустя столько лет. Перетянутые верёвкой, валявшиеся, помнится, на полу. Словно раскладывал пасьянсы из них, перечитывая одно за другим, искал шифр, скрытое послание о том, что всё ещё нужен, что не был возможностью получить старт, который давал добровольно и не задумываясь, уповая только на веру, что по пройденному пути проведёт за руку. Но обрушился… Падший ангел, утративший всё, включая веру в себя самого, в будущее и в любовь.

Почему-то я не задумываясь отложила зажатую под подмышкой книгу и шагнула к стоящей на столе коробке. Письма были рассыпаны. Часть развёрнута. Читали… Хотелось верить, что только Дино. Я со вздохом бережно собрала их все, складывая в хронологическом порядке по датам, которые педантично были выведены в начале каждого письма. Нервным острым почерком матери и куда более плавным с завитками, принадлежавшим тогда ещё Престолу, и уже после — учителю. Сухие послания и мягкие заботливые наставления, рекомендации. Прямые вопросы и подробные ответы…

Очевидная разница…

Качнув головой, я извлекла из коробки истрёпанную бечеву и перетянула послания, убрав их в карман. Здесь, в школе, мои дела были завершены. «Книга…» — напомнила я себе, забрав подарок и пошла на выход. Ещё одна запертая за спиной дверь. Как тогда, когда я в последний раз покинула дом, так и не ставший мне собственным гнездом, но долгое время даривший иллюзию того, что можно быть счастливой, даже имея за плечами груз жертв из-за собственных ошибок.

«Цветок всё равно погибнет…» — я оглянулась через плечо, думая о том, как потащу в столицу дикую мяту в горшке. Нелепость ситуации зашкаливала. Впрочем, у меня были как минимум одни свободные руки… Он и так сегодня в долгу. Как-нибудь дотащит. Хмыкнув, я забрала растение, которое минутой позже передала стражу, и отправилась на поиски Торендо.

Долго искать не пришлось. Серафим топтался на школьном крыльце, выглядывая из дверей, словно шпионил. Кажется, был до такой степени растерян и нервничал, что уже даже не обращал внимание на озадаченных таким поведением стражей-демонов. Я со вздохом шагнула к нему, прижимая к груди книгу.

— Она в саду… — хрипло оповестил Торендо.

— Идёмте. Нужно завершить сегодняшние дела и вернуться затемно. Мне ещё необходимо сходить к фонтану сегодня, — я указала подбородком на цветочный горшок.

Торендо едва удержался от того, чтобы закатить глаза, но благоразумно воздержался от реакции, неторопливо подняв мою руку, и положив на своё предплечье, уводя в сторону сада. Одного из драконов уже увели в загоны, остальная пара дожидалась нас. Предпоследняя задача сегодняшнего дня приближалась. Я почему-то немного нервничала. Нервничала в большей мере от того, что сейчас предстояло не выдать секретов, и позволить серафиму побыть так близко к дочери, как он не бывал почти с момента её рождения.

Кальмия сидела на траве под деревом, удерживая на коленях учебник, и делая закладки. Я невольно залюбовалась стройной девушкой с льняными волосами в персиковом платье. Кажется, так выглядели бы эльфы из земных фильмов. Хрупко, нежно, гибко. В ней не чувствовалось ангельской надменности. Не успела ожесточиться, не покидала дома кормилицы, а после не покидала сводов школы. Рука Торендо под моими пальцами напряглась до вздувшихся мышц под рукавом камзола. Послышался рваный вздох, и я отметила, как он стиснул руку в кулак.

Девушка заметила нас, торопливо захлопнув книгу, и вскочив на ноги:

— Королева, серафим Торендо… — вежливый поклон, она опустила голову, робко и чуть затравлено взглянув на нас, — Добрый день. Я могу вам чем-нибудь помочь?

Я улыбнулась, отпустив локоть серафима, и шагнула вперёд, поддевая её лицо пальцами, чтобы дать возможность видеть отцу цель его очередного предательства. На сей раз, надеюсь, во благо…

— Оставим титулы. Помощь не нужна, — я осторожно погладила её подбородок пальцами. Невероятно нежная кожа. — Ты очень красива, Кальмия.

Девушка вскинула бровки:

— Госпожа знает моё имя?

— Госпожа знает всё… — чуть более хрипло, чем следовало, проговорил советник. Он отступил, собираясь уйти, — Не буду мешать…

— Останьтесь, — прозвучало как приказ, впрочем, им и являлось. — Вы обещали Мальбонте не спускать с меня глаз.

Девушка затравлено взглянула на него, потом на меня:

— Я что-то не так сделала?..

— Нет же… — я невольно рассмеялась, — Ты уже выбрала курс углублённого изучения?

— Д-да… Учитель Геральд говорит, что я делаю успехи в мифологии. Думаю, выбрать это направление. Селекция фауны мира бессмертных, — глаза девушки сверкнули, и она показала обложку учебника, который прежде листала. — Закончу обучение и переберусь в столицу. Там куда больше возможностей для…

Я вздохнула, взяв её под руку и отступая к скамейке:

— Время не спокойное. Едва ли столица сейчас может дать прежний старт молодому перспективному ангелу. Лучше пока побыть здесь, — отметив встревоженный взгляд Торендо, проговорила я. — И я бы хотела тебе передать подарок от того, кому ты небезразлична…

Девушка недоверчиво села на скамейку рядом со мной, взяв протянутую книгу. Глаза расширились, и она торопливо раскрыла её, пробегая по страницам заинтересованным взглядом. На лице читался откровенный восторг. Широкая улыбка, пальцы пробежались по странице, упиваясь текстурой теснения заглавных букв новой главы. Кажется, про нас она вовсе забыла, как и о своём учебнике.

Спустя минуту, всё же опомнилась, захлопнув подарок, удивлённо посмотрела на меня:

— От кого этот подарок? Я ведь должна знать, кому быть благодарной!

Торендо поджал губы, и отвёл взгляд…

— Скажу лишь, что от того, кто знает тебя с первого вздоха в этом мире.

— Но… — Кальмия хлопнула глазами, — Но у меня нет никого! Мать бросила меня в мире смертных… У кормилицы не нашлось бы средств на такой дорогой подарок. Эта энциклопедия очень дорогая!..

Рассмеявшись, я покачала головой, поднимаясь со скамейки:

— Забота и чувства не имеют цены. Удачи тебе… Будь мудрой и сильной. Остальное приложится, — я с полуулыбкой вежливо кивнула девушке на прощание и ухватилась за локоть серафима. — Пора возвращаться…

Торендо кивнул девушке. Снова напрягшаяся рука, он высвободился, сделав шаг к девушке, подхватив тонкие пальчики своими, тронул их губами порывисто, вернулся ко мне и повёл к драконам. Светловолосая завороженно смотрела нам в след, прижимая к груди обе книги. Серафим, кажется, дрожал, но шаг был решительным. Только свернув за живую изгородь, он резко отпрянул, морщась и держать за середину груди. Я взволнованно собралась подойти, но он жестом попросил не приближаться. Томительные несколько секунд, и поднял обескровленное лицо.

Снова путь к драконам, который был преодолён за считанные секунды. Я сжала плечо поникшего серафима пальцами:

— Всё в порядке?

— Д-да… Просто двадцать лет я видел её только издалека. Не касался. Сегодня, кажется, что-то рухнуло внутри, — он обрывисто вздохнул. — Спасибо, Виктория… С вашим выбором нейтралитета ангелы потеряли многое.

Коротко усмехнувшись, я забрала у стража мяту в горшке, сунув её в руки серафима:

— Вам не привыкать к грузам, а мне, как вы не так давно говорили, не стоит таскать тяжести…

Он скривился, но сумел выжать усмешку в ответ. Помог мне забраться на дракона, уселся на своего, пристроив горшок между бёдер. Смотрелось забавно, но я не стала комментировать. Условная команда синему ящеру, который с места рванул в небо. Очередной кульбит органов, и спешно зажмуренные глаза. Только улёгшаяся тошнота вернулась с новой силой. Утешало, что несколько часов, и всё закончится. Присоединившаяся группа охраны и сопровождения… Скользнувшая в карман рука нащупала конверты. Послания собственного убийцы почему-то не тяготили. Мне остро хотелось завершить свою задумку, чтобы груз стал ещё чуть более посильным.

С каждым, из тех, чьи камни были у заброшенного фонтана жизнь связывала меня крепче, чем с прочими. С матерью, с Дино, с Фенцио… Хотелось верить, что четвёртое надгробие окажется там же. Я покосилась на Торендо: бледный, решительный, придерживающий цветок. Кажется, сегодня он выставил на месте точки многоточие. Снова готовился перевернуть мир. Получил стимул, который теперь не окажется в столице излишне рано, если сумеет прислушаться. Я невольно вспоминала его, надменного и холодного все первые встречи с момента осады школы и возрождения Мальбонте. Кто бы мог подумать, что страх до такой степени способен сбивать спесь…

Непередаваемо хотелось лечь спать. День ещё не закончился, но сил уже не оставалось. Очередная причина беспокойства — младенец. Непроизвольно тронув живот, я со вздохом качнула головой: его ждало то же самое, с чем столкнулись я и Дино — одинокие дети, лишившиеся в один период матерей, а в другой и отцов. И Маль… Его ожидало то, что пророчил своему сыну Фенцио: высоты и амбиции, которые ребёнку могут быть вовсе неинтересны. В итоге… В итоге ещё одна несчастная семья, стремящаяся добиться никому не нужной цели.

В какой-то момент мне даже удалось задремать, но ненадолго. Дракон пошёл на снижение, и пришлось открыть глаза, наблюдая густое тёмное облако над столицей. Валил снег, была метель… И только под куполом цитадели снова искусственное солнце и иллюзия благополучия. Драконы заложили вираж вокруг башен, опускаясь на мраморную площадку. Я сползла со своего, ухватившись руками за мраморный парапет, опоясывающий её. Опять мутило. Вымотаность достигала апогея. Сейчас хотелось только добраться до фонтана, закончить последнюю задачу и всё…

Покой…

Я забрала горшок и побрела в сторону парка. Извилистые дорожки, благоухающие соцветиями кустарники. Внутри улеглась, кажется, буря. Улеглась окончательно. Пожалуй, я впервые была спокойна. Лишь толика стыда и грусти. Всё же с улыбкой подошла к камню, положив в давно подготовленную ямку извлечённые из кармана письма. Следом, вынутый из горшка цветок, и немного земли по краям, чтобы завершить начатое. Отмытые в фонтане руки, немного воды, чтобы полить все три «могилы».

Я вздохнула, вынув из декольте заветную склянку. Сжала её в руке.

— Простите меня… Все вы. Каждый из вас сделал меня той, кто должна была стать сильнее, мудрее. Но ошибки… Я исправляю одни, но совершаю новые. Раз за разом. Быть может, сейчас станет… проще?.. — свободная ладонь погладила живот, и я грустно улыбнулась: — И ты прости меня… Перед тобой я виновата больше, чем перед кем бы то ни было. Поверь, в других обстоятельствах, я приложила бы все силы, чтобы сделать тебя счастливым, но не здесь… Не сейчас…

За спиной раздались уверенные шаги. Не было нужды оборачиваться. Лишь незаметно надавила на пробку флакона с отравой, выталкивая её из горлышка.

— Так вот, где ты пропадала в свободное время… Любопытно… — Мальбонте вложил руки в карманы, рассматривая камни с именами и датами. — И как, помогает?

— Не всегда, — честно призналась я, не оборачиваясь.

— Так есть ли смысл?

Я чуть улыбнулась:

— В этом не меньше смысла, чем в той бесконечной, череде убийств, что тянутся с моим появлением здесь. — «Только решиться… Только бы храбрости хватило…» — Зачем ты здесь?

Вздох:

— Я был зол, что ты решила слетать в школу. Но узнал, что была группа сопровождения. Да и Торендо не позволил бы тебе совершить ошибку. Так что, ждал тебя смиренно в покоях, чтобы поговорить. Однако, успел заметить, что направилась в парк, — Мальбонте чуть усмехнулся. — Неожиданное открытие… Даже два за прошедший день. Это место и удивительная новость… Почему ты не сказала, что беременна?

Я поёжилась:

— Не была уверена, а давать надежду…

— Ложь… Стоило пообещать вырезать семейку лекаря, как всё всплыло, — слуха коснулся смешок. — Что ж, финишная прямая, Виктория…

— Не думаю… — я развернулась, упрямо глядя на него, — Ты не получишь этого ребёнка. Я не позволю сломать его…

Удивлённо расширившиеся глаза полукровки:

— Виктория?..

— Будь ты проклят…

Прижав к губам склянку, я запрокинула голову, глотая содержимое с безумной улыбкой. Слышен был крик и стремительно приближающиеся шаги. Стеклянная колба выпала из пальцев, проскакав по разбитым камням парковой дорожки. Горечь чуть обожгла пищевод. Сознание начало меркнуть невероятно быстро, только ощутила, как тело было подхвачено, чтобы не упала.

На последних секундах трезвомыслия коснулся смешок:

— Ты снова забываешь, что я на шаг впереди… Впрочем, тебе нужен длительный отдых. Снотворное позволит тебе выспаться весь остаток срока, — Мальбонте тронул губами мой лоб. — Спи, Виктория… Чем меньше ты бодрствуешь, тем меньше проблем от тебя…