Глава 8. "Перешагивая грань" (1/2)

— Ты летишь со мной.

Генри удивлённо вскинул брови, но засуетился, собирая какие-то документы, после чего, замер, непонимающе косясь на папку в своих руках:

— А что нужно взять с собой?

Я максимально старалась удерживать невозмутимость, но всё же сорвался непроизвольный вздох:

— Прошение об увольнении.

— Но… — парень запнулся, выронив зажатые бумаги, — Неужели я плохо выполнял свои обязанности?..

Я двинула подбородком в сторону своего кабинета. Там я самолично растягивала все возможные заклятия от подслушивания и слежки. Сравнительно безопасно, как и во второй башне, куда я всё чаще стала возвращаться последнюю неделю. Фактически, даже без сопротивления Мальбонте. Правитель же лишь приходил исполнять супружеский долг. Сопротивление — заклинание. Зелье всё ещё держалось в моём теле, позволяя ему без проблем брать то, что положено, и уходить на рассвете. Общение свелось только к рабочим моментам и ночам. В последнем, слава Небесам, не было необходимости вести пространные беседы.

Генри вошёл следом, заперев дверь. Я опустилась за рабочий стол, указав ладонью на стул для посетителей, и положила локти на стол, глядя на застывшего в непонимании парня. Он остался моим последним оплотом веры в цитадели. Тот, кто без раздумий, как Лейна, пойдёт против Мальбонте, положит голову на плаху, прошипев перед смертью проклятия в адрес узурпатора. Прежде это не бросалось в глаза. Генри казался мне бесконечно юным и добрым парнем, но смерть Лейны поставила две точки в двух жизнях. В прошлых жизнях. Ангел с остервенением выполнял все скрытые поручения, передавая просьбы через десяток рук, чтобы не попасться, принимал зелье против чтения мыслей, приходил после особо сложных заданий, чтобы я затирала его память… Но этого было мало.

Теперь всех предосторожностей было невероятно мало. Требовалось обезопасить его, как можно тщательнее. А единственным местом, где было сравнительно безопасно, оставалась школа. Охрана сменилась на ту, что набрали из бывших учащихся и желающих демонов. Мими действовала по принципу моей матери — если цитадель не помогает школе, то и на школу рассчитывать не стоит. А помощи, как я знала, не было. Даже с ремонтом после первой бойни. Всё возводили и восстанавливали своими силами. Ко всему прочему, напасть на школу Мальбонте не решится. Молодняк в большей мере был сейчас сплочённым, и, если бросить туда армию подавления — Рай и Ад взбунтуются. Осаживать подпольное сопротивление — одно, а когда придёт пора отбиваться от всех после убийства детей — совершенно другое.

Генри выжидательно молчал, позволяя мне немного подумать, но время не резина — тяни-не тяни, а всё равно придётся говорить.

— Я поговорю сегодня с Мими, попрошу, чтобы тебя взяли на работу туда. Там безопаснее. Преподавателем, её секретарём, кем угодно… Здесь тебе оставаться нельзя.

— Но я не хочу! — возмутился Генри.

— Меня не интересуют твои пожелания, если стоит угроза твоей жизни. У тебя час на то, чтобы забрать все необходимые на первое время вещи из дома. Остальное будешь забирать партиями и со школьной охраной и только под моим наблюдением. В столицу не возвращаешься вовсе, — я вздохнула, чувствуя, что маску холодности не выдерживаю. Опустила лицо в ладони, уже спокойнее проговорив. — Я не хочу терять больше… Просто выполни это поручение и не сопротивляйся, прошу…

Повисла неловкая пауза, но парень на удивление спокойно кивнул:

— Как прикажет госпожа. Вещи мне не нужны. Их толком нет. Одежду можно достать и там. Преподавательские мантии выдадут, как и прочие принадлежности для работы, полагаю…

Я выжала больную улыбку:

— Пиши прошение. Всё нужно решить быстро. У меня меньше шести часов на то, чтобы слетать и вернуться. Повелитель улетел проверять, как идёт строительство школы для полукровок, — я не удержалась и скривилась. — Словно в отдельный питомник собирает…

Генри поджал губы, кивнул и вышел из кабинета, скрываясь в приёмной. Я поднялась из-за стола, и подошла к окну. На подоконнике, нежась в лучах солнца зацвела бегония. Никаких раздражающих запахов, пастельные тона росписи горшка. Единственный цветок, прижившийся у меня в кабинете. К слову, тоже подаренный Генри, и он же за ним ухаживал, поскольку я по забывчивости неделями могла его не поливать. Впрочем, цветок был для меня важен и по другой причине. Приподняв горшок, я взяла из поддона флакон с отравой и убрала его в декольте платья. Последние дни яд казался самым желанным из всего, что хотелось выпить.

Начавшаяся с казни дурнота не проходила почти круглосуточно, усиливаясь к утру или во время приёмов пищи. Лекарь поджимал губы… Всё было понятным. Впрочем, я поняла причины в тот же день, когда Мальбонте, обычно без проблем заглушавший плещущуюся в моём теле силу, в тот день не справился. Ответ был прост — сила мне не принадлежала. Плод, который всё же появился в моём теле, реагировал на эмоциональное состояние, очевидно. Стоило принять успокоительное — всё затихло. Не пришлось даже угрожать — лекарь при появлении правителя отчитался, что я всё ещё пуста. Лишь очередной брошенный через плечо взгляд, словно взывающий к благоразумию, и он ушёл в лазарет цитадели.

Через десяток минут было подписано прошение. Подкрепив резолюцию личной печатью, я взяла из папки на столе рекомендательное письмо для Генри и личную бумагу для Мими с просьбой укрыть парня, если так сложится, что мы не сможем повидаться. В школе жизнь кипела, как я знала. Мирная и сравнительно спокойная, хоть и с оглядкой на происходящее в стенах цитадели. Сегодня мне было необходимо туда попасть по двум причинам. Генри — самая важная. Но была и другая — третья «могила» пустовала. Пожалуй, в связи с последними событиями мне требовалось заполнить именно её. Мне нужно было срезать последнюю верёвку со своих рук. Верёвку неуёмного стыда. Бессознательного, неоправданного… Ведь не родись я, он не встретил бы мою мать, не ожесточился бы, и этот день никогда бы не настал…

Отданные стражам прошение и записка для Мальбонте, второй отправлен готовить драконов и собирать небольшой отряд сопровождения. Получить очередной скандал из-за нарушения запрета на выход из цитадели без стражей мне не хотелось. Тем более не хотелось злить правителя, зная, что под горячую руку может угодить невиновный. Словом, игра в покорность вышла на новый уровень, и именно сейчас, когда за пазухой оказался флакон, стоило до конца играть в поддавки.

Отряд уже ждал, когда привели драконов. Я с усталой улыбкой потрепала своего по холке, и зверь довольно заворчал. Оставалось только улыбнуться, невольно вспоминая Лоя и его проделки в теле дракона до того, как удалось снять проклятие Фидеро. Очередной виток тоски, которую не унять даже могилой. От оборотня не осталось ровным счётом ничего. Даже погиб в облике зверя. Всё, как того хотел Великий Заклинатель, давно отошедший от дел. Очередной приступ дурноты, который удалось согнать с величайшим трудом. Мне отчаянно хотелось отмотать время назад, выпить яд раньше… Значительно раньше. Желательно ещё до обряда. Спутать карты, спасти всех, кого уже нет…

«Невозможно…» — проносится в голове решительно.

Занесённая нога, чтобы оседлать дракона. Крик в спину:

— Виктория!..

Я прикрыла глаза, осаживая гнев. Это становилось традицией. Стоило куда-то или зачем-то собраться, как Торендо оказывался рядом с нравоучениями или попытками осадить. Однако, обернувшись, обнаружила, что серафим чуть ли не бегом спускается по ступенькам, только бы успеть. В руках сжимал книгу. Без неизменного посоха. Оставил, очевидно, чтобы не мешался. На Генри посмотрел с пониманием.

— В чём дело?.. — я поджала губы.

Серафим неуверенно приблизился, за локоть аккуратно отводя меня в сторону от стражей:

— Я лечу с вами, — прежде чем я успела отказать, он скороговоркой продолжил шёпотом. — Мальбонте сходит с ума. Каждый день может стать последним. Я… Я хочу повидать дочь. Кто знает, быть может, завтра моя голова так же окажется в корзине, — он умолк, и продолжил уже обычным голосом. — К тому же, господину будет спокойнее знать, что вы под наблюдением. Особенно с учётом… положения…

Едва не оскалившись, я выдернула локоть, чувствуя, что сила пришла в движение. Различать: своя или плода, ещё не научилась. Пришлось стремительно гасить злость — успокоительного не было под рукой.

— Это шантаж?

— Ничуть, — Торендо отрицательно качнул головой. — Я предпочту быть вам если не другом, то союзником. Поверьте, я не буду обузой.

Ещё некоторое время сверля его взглядом, я всё же кивнула.

Вылет оттягивался ещё на десяток минут. Оставалось только с тревогой смотреть на горизонт, откуда должна была возвращаться делегация с Мальбонте. На удачу, дракона привели довольно быстро, хотя по лицу серафима было видно, что опасения мои он разделяет, и готов бы поработать крыльями, а не ждать, пока подготовят «транспорт». И всё же, когда вся процессия собиралась взлететь, я дала команду, что десятка сопровождающих архангелов-стражей останется за пределами школьного острова и возобновит свою функцию исключительно по возвращении в цитадель. Возмущения не было — слух о том, что я без сожалений могу уничтожить любого из них за неповиновение разлетелся невероятно быстро.

Драконы стремительно рванули ввысь. Я торопливо прикрыла глаза, опасаясь, что укачает от полёта. Нельзя было показывать реальное положение дел. Я и без того ходила по лезвию, пряча недомогание от новой служанки. Эта была полностью покорна. Мысли её проверяли каждые двенадцать часов. Молчаливая девочка, просто помогающая с нарядами, укладкой волос и приносящая пищу. С ней не было желания даже говорить. И не только из опасений подвести под казнь, нет… В этой ситуации я прекрасно знала, что она разболтает всё, что увидит и услышит.

Примерно на середине пути, в голове невольно проскочила странная мысль о смене расстановки сил. Прежде, когда был проведён обряд возрождения, львиная доля демонов отправилась за Мальбонте. Из них состояла повстанческая армия на две трети. Они довели дело до конца, рассчитывая, что Люцифер примкнёт к новому правителю, но, когда наследный принц пал от руки полукровки, всё снова встало с ног на голову. Демоны почти полностью вернулись в Ад. Не выказывали избыточного пренебрежения повелителю, но и не торопились прогибаться.

В свою очередь ангельская часть этого мира, его высшие чины, словно ощутив смену полярности, охотно гнули головы и спины, силясь сохранить жизни и посты. Поначалу я глупо полагала, что Мальбонте пытается обрести таким образом какое-то подобие баланса, компенсировать обилием светлых вокруг себя, молчащую ангельскую половину — Бонта. И лишь со временем дошло, что ему выгоднее держать их в страхе, ближе к себе, поскольку именно от них могла исходить ближайшая угроза. Как существо высшего порядка, он не желал повторять ошибок Шепфа, не желал абстрагироваться и позволять «подопечным» оступаться и набивать шишки безнаказанно.

И эта эпоха тоже подходила к концу… Вторая школа, как я знала из сплетен, блуждающих по цитадели, смахивала на военный лагерь с казармами. Полукровки были новой движущей силой, которая ещё была юна и требовала заботы и ухода. Из инакомыслящих семей детей изымали. Тем же, кто преклонялся перед правителем, их оставляли, но бдительно следили за тем, чтобы детям не навредили. Даже стёсанные коленки могли привести родителей к заключению, а ребёнка отправляли в ясли. И этот молодняк, в крови которого смешались свет и тьма, в данный момент насчитывал порядка трёх сотен.

«Солдаты, которые перебьют всех, чтобы заселить мир сызнова?..» — отчаянно пролетает в голове, когда отмечаю в расходящихся облаках шпили башен школы над лесом, окружающим парящий остров. Стражи, как было велено, отклонились от курса, заняв выжидательную позицию на одном из окружающих школу парящих островов. Пожалуй, я выдохнула именно в этот момент — свобода. Стоило преодолеть границу, как я потянула носом знакомый воздух, чувствуя, как отступает часть тревог.

На моё удивление, от школы отделилась небольшая группа стражей, устремившихся нам навстречу. «Смена конвоя…» — усмехнулась я внутренне. И всё же, поняв, кто перед ними, демоны почтительно пропустили вперёд нашу троицу, сами же полукругом летели чуть позади, оглядываясь через плечо. Драконы резко пошли на снижение, и комок тошноты снова ударился в горло. Очередное усилие, чтобы не показать больше, чем я готова к этому. И всё же, чувствовала, как кровь отлила от лица, лоб покрылся испариной, как дрогнули поводья в руках…

С дракона, кажется, готова была свалиться, но зверь опустился на брюхо, а ко мне торопливо подошёл Торендо, помогая спуститься нормально. Я с трудом разомкнула губы, выдавив хриплую благодарность. Серафим лишь кивнул, взглядом указал на книгу, передав её мне. Стало понятно, что подарок передавать придётся мне. Неожиданный интерес серафима могли увязать с девушкой и использовать её как рычаг давления. Со вздохом прижав книгу подмышкой к боку, я повернулась к стражам. Хватило одного кивка, чтобы один из демонов стремглав унёсся в сторону башни, доложить о нашем незапланированном визите.

Я невольно оглянулась на Генри, благоговейно рассматривающего школу. По его рассказам — здесь он провёл лучшее в своей жизни время. Невзирая даже на бойни, разрушения, и все события, которые едва не лишили замок автономии. Ангел продолжал прижимать к груди папку, сжимал руки в кулаки, топчась на месте. Поймав мой кивок и улыбку, решительно подошёл к колоннам арок внутреннего двора, ведя пальцами по песчанику. Хотелось улыбнуться. В большей мере от того, что меня одолевали примерно те же эмоции.

Через четверть часа вернулся страж, приглашая нас в башню. Я с облегчением выдохнула — Мими была на месте. В школу было передано сообщение о том, что прибыли гости. Поднялась суета. Кто-то унёсся в сторону кухни, чтобы отдать распоряжение о подготовке перекуса и напитков. Перелёт был достаточно длительным, а ещё предстояла дорога обратно. Тошнота подсказывала, что сейчас меня может вывернуть даже от мыслей о пище. Пришлось торопливо идти в башню, стараясь отвлечься встречей.

Серпантин лестницы, этажи с камерами, зал школьного совета, где проходило разбирательство после пьяной выходки Люцифера на балу. Я невольно застыла у двери, ловя очередной флешбек в прошлое. Во рту пересохло, и, кажется, я шатнулась, поскольку Генри торопливо придержал меня под локоть. Снова ступеньки, пара этажей, и можно будет перевести дух. Кажется, от этой ходьбы укачивало даже больше, чем от перелёта.

Напротив директорского кабинета очередной удар в память — дверь с угасшими рунами, которая раньше не позволяла Бонту покинуть башню. Ладони вспотели, едва в голове спиралью кадров пронеслось воспоминание о том, как я необдуманно полезла его вытаскивать. Отчаянно стремящаяся спасать идиотка, которая не потрудилась даже задать нужные вопросы тем, кто мог дать на них правдивые ответы, а не только лаконичное «нельзя». Впрочем, пролетевший следом в темнице разговор с матерью, подсказывал, что ответов мне скорее всего не дали бы даже приблизительных.

«Возможно, часть вины всё же не только на мне, но и на тех, кто отчаянно скрывал правду, которая повлекла столько смертей… И до сих пор влечёт…» — попытка оправдаться. Впрочем, как всегда — провальная.

Я натянула на лицо улыбку и постучалась в дверь. Знала, что могу войти и так, но Мими всё же была другом, да и вежливость никто не отменял…

Стоило стуку затихнуть, как дверь распахнулась, и сияющая улыбкой чертовка уже дёрнулась было обняться, но заметила моих сопровождающих и застыла. Субординация… Если не из-за присутствия Генри, то из-за Торендо. Серафима отчаянно хотелось оставить ждать на лестнице, но это вызвало бы подозрения. К тому же, я хотела дать понять Мими, что у неё есть рычаг воздействия даже на него, если Торендо решится что-то переиграть на свой лад и против школы и чертовки лично. Было ли стыдно? Ничуть… С моими эмоциями и чувствами никто не считался, никто не пытался сберечь мой рассудок последние полгода. Так с чего бы мне беречь чужие тайны?..

Мими отступила в сторону, приглашающе поведя ладонью:

— Госпожа, серафим Торендо, Генри… Добро пожаловать…

Я улыбнулась шире, входя в помещение. Едва дверь закрылась за нашими спинами, спокойно шагнула к подруге, обнимая. На поясе накрепко сошлись руки, но она была ощутимо напряжена.

— Всё в порядке. Можно сказать, что «все свои».

— А?.. — Мими встревоженно покосилась на Торендо.

— А достопочтенный серафим уже не первый раз старается убедить меня в своей лояльности. Вот и проверим… — я криво усмехнулась, с издевкой покосившись на своего сопровождающего, — Так что, не стоит стесняться.

Напряжение чуть спало. Длинный стол, с которого были сдвинуты бумаги учебного плана и занятий. Видно, что второпях. Просто смела в сторону, чтобы освободить место для гостей. Стоило всем рассесться, как после короткого стука внесли тарелку с фруктами, какие-то пирожные и чайный сервиз. Потянуло ароматом знакомого чая, который демоница когда-то заваривала для меня. На удивление — этот запах притупил дурноту, и я блаженно откинулась в кресле.

Мими забрала поднос у служащего кухни и попросила стражу не беспокоить несколько часов. Сама же с моей помощью сервировала стол на четверых тем, что принесли, разлила чай по чашкам и наконец уселась рядом со мной, торопливо ухватившись за мою ладонь. Невооружённым взглядом было видно, как быстро переключались эмоции нового директора школы. Ещё недавно я помнила, как она держалась перед учащимися: строгий взгляд, осанка, чётко поставленная речь… В отличие от покойного Кроули, Мими не гнушалась сама вести занятия, много читала, восполняя пробелы из пропущенного обучения, много практиковалась.

Но вот сейчас, словно время пошло вспять, и рядом со мной сидела всё та же девушка, не знавшая бед и утрат, которая стала моим первым другом в новом мире. В строгом платье, которое не вязалось с прежними образами, чёткими линиями макияжа и разлетающейся из взгляда сдержанностью.

— Как вы тут?.. — я сделала глоток чая, откинувшись на спинку кресла, и поглаживая её пальцы.

Чертовка снова настороженно покосилась на хмурого Торендо, и тот поднял руки:

— Давайте так: вы обсуждаете что угодно. После, Королева сможет стереть мои воспоминания, если сочтёт необходимым. Считайте, что меня здесь нет. В данный момент я уж точно не враг…

Мими поджала губы, неожиданно холодно выпалив:

— С чего бы такие поблажки от того, кто первым подписался на сделку с Мальбонте?..

Я с усмешкой смотрела на Торендо, мгновенно осунувшегося, и растерявшегося от такой прямоты. Однако, он всё же выдохнул, кивнул, будто соглашаясь с собственными мыслями:

— В подведомственной вам школе обучается моя дочь. Мне совершенно не с руки передавать информацию по двум причинам: Мальбонте может пытаться давить на меня через неё, либо же вы можете её уничтожить в угоду…

Подняв руку, чтобы его прервать, Мими холодно посмотрела на серафима:

— Не путайте меня с узурпатором. Мне важна каждая бессмертная жизнь, что находится в этих стенах. Тот, кто оказался под сводами школы её пленник в какой-то мере, но и находится под её защитой ровно до тех пор, пока не пожелает уйти, — во взгляде подруги появилась сталь. — Я не стану даже в угоду сотням тайн убивать невиновных или причинять им какой-либо вред.

Торендо взгляд выдержал, и всё же кивнул.

Я взглянула на Генри, и тот передал мне папку, которую всё это время держал у груди, словно величайшую ценность.

— К слову о защите… — я со вздохом вытащила документы, — Надеюсь, у тебя есть какая-нибудь вакансия для моего бывшего секретаря?

Серафим поперхнулся чаем, но на этом реакция себя исчерпала. Генри сидел белый, будто мел. Мими непонимающе переводила взгляд с одного на другого, потом на меня. Повисла пауза, но она чуть отклонилась, выпустив мою руку, и после непродолжительной возни вынула из вороха бумаг длинный пергамент со штатным расписанием, судя по всему. Пауза затягивалась, пока чертовка, постукивая себя пальцами по подбородку что-то прикидывала в уме.

Наконец, она чуть улыбнулась, взглянув на притихшего ангела:

— Возьмёшь часть моего курса по боевым чарам. К секретариату ты приучен, так что… Думаю, проблем нет. Сработаемся. Полагаю, покои, мебель, и всё сопутствующее необходимо, раз вы налегке? — Генри затравленно кивнул, и опустил взгляд. Мими вздохнула, без обиняков потянувшись через стол и потрепав его по руке. — Не переживай… Здесь ты в полной безопасности…

Он только вздохнул:

— Я и не боялся… И совершенно не хочу оставлять гос…

— Викторию, — поправила я, — Лучше по имени. В этих стенах мои титулы и регалии к дьяволу никому не сдались.

— В-викторию… — Генри сглотнул и неожиданно залился румянцем.

Мими умилённо улыбнулась, но улыбка тут же угасла. Она повернулась ко мне:

— Что за дьявольщина творится? Раз уж тут «все свои», то рассказывай, чтобы я хотя бы знала, как следует действовать, в случае чего…

Я вздохнула, снова сделав глоток чая, мгновенно ставшего в горле колом. Тайны отлежались, и их можно было почти безболезненно раскрыть. Тем более, Торендо был здесь же, и мог подтвердить мои слова. И как виновник, и как жертва той же ловушки, в которую все мы угодили. Поджав губы, я покосилась на Генри, продолжающего обиженно таращиться в стол. Мальчишка и так знал с избытком. Полную версию ему знать было совершенно ни к чему. Ещё на шаг ближе к смерти, если рискнёт в обход моего желания появиться в столице.

Верно расценив ступор, Мими позвала стража и дала указание, отвести парня на этаж преподавателей и в секретариат школы для оформления документов. Словом, механизм был запущен, и мне даже стало многократно легче от одной только мысли, что Генри я из-под удара вывести сумела. Наблюдать ещё и то, как его вздёрнут на виселице, или лишат головы, не было никакого желания ровным счётом. Теперь можно было полностью сосредоточиться на задумке…

Генри покинул кабинет, и снова повисла тишина…

— Кроули всё же нашёл трактат, который серафим Торендо искал на факультетах и в библиотеках цитадели, — златокрылый огорошено вытаращился на меня, на что я лишь ехидно усмехнулась, продолжив. — И судя по этому трактату, Шепфа и Шепфамалум были сосудами от своих родителей: первозданных Света и Тьмы. История повторяется. Во время ритуала объединения двух частей полукровки я заработала рубец… Рискну предположить, что это решение Фенцио, понимавшего, что, если я погибну в результате ритуала, Дино его возненавидел бы точно. Это позволило мне выжить, оттянув часть сил Мальбонте. Из-за всё того же рубца, силу у меня забрать невозможно. Он может её лишь впитать, но не присвоить. Убьёт — и она рассеется. Однако, из трактата следует, что силы могут объединиться только в «сосуде», которым станет наследник…

В кабинете стояла вязкая тишина. Кажется, никто даже не дышал. Торендо откинулся на спинку стула, потирая переносицу пальцами и прикрыв глаза. Теперь мозаика стала полной и для него. Все детали увязались в одну картинку, которая как раз и рисовала будущее всех миров. Новорожденный правитель при спятившем регенте, роль которого будет до восемнадцати лет выполнять собственный отец. И меня в этом уравнении не будет, как величины. Лишь как отрицательное значение, утраченное по причине развития присвоенной силы, способной уничтожить.

Я продолжала говорить, подтверждая их мысли. Без утайки на сей раз. Всё от смерти Дино, от предшествовавших ей ссор с Мальбонте, вплоть до подлитого в вино зелья. О насилии, которое происходило первое время. О том, как пришлось согласиться на брак, стать марионеткой, опустить руки, хотя бы для вида. Умолчала только про яд. Об этом им знать не было нужды. Рассказывала и о том, что было до последней казни, и после неё. Снова выглядело как исповедь. Как тогда, когда я приходила к камням-надгробиям у фонтана. С той лишь разницей, что сейчас мне могли ответить, дать совет или отповедь.

Мне могли хотя бы попытаться запретить быть слабой…

«Словно это что-то изменит…» — пронеслось в голове, когда я закончила свой рассказ.

Мими сглотнула:

— Ты всё же беременна…

— К сожалению, — я опустила голову.

— Останься в школе. Мы что-нибудь придумаем. Сил хватит… Я поговорю с Ости, обращусь к Аббадону… Ад встанет на нашу защиту гарантированно! — торопливо заговорила она, подрагивающими пальцами ухватившись за мою руку. — Вики, прошу, не улетай!

Я улыбнулась:

— Всё имеет начало, и всё имеет конец. Он не остановится до тех пор, пока не получит желаемое. Как видишь, ему не претит даже править кладбищем, а не бессмертными. Казни не прекращаются… И я не хочу брать на себя очередной грех, подводя вас всех к смерти. — вздохнув, я с горькой усмешкой снова пригубила чай. — Сейчас удалось спасти хотя бы Генри. В цитадели у меня больше не осталось союзников.

До того молчавший Торендо кашлянул, напоминая о себе, и морщась, словно я его оскорбила:

— Я уже не раз говорил, что вы можете на меня рассчитывать…

— А я уже не раз говорила, что моё доверие вам не заслужить всего одной исповедью, — холодно полоснув его взглядом, я не стесняясь продолжила. — Вы предали Эрагона, точно так же, как сейчас предаёте Мальбонте, чтобы спасти свою шкуру… Где гарантии, что меня не постигнет та же участь???

Мими удивлённо наблюдала за этой перепалкой, продолжая сжимать мои пальцы. Теперь уже в попытке успокоить, судя по всему. Как не странно, сила вела себя смирно и спокойно, хотя волна гнева исподволь поднималась всё выше. Кажется, что-то внутри надломилось наконец там, где нужно, чтобы я смогла хотя бы отчасти держать её в узде. Впрочем, серафим достаточно быстро сник и признал поражение, пробормотав что-то невнятное, смахивающее на: «Если надо доказывать — докажу. Не впервой…».

Я хмыкнула, поворачиваясь к Мими. Нужно было немного заполнить пробелы разговора. Если затирать память Торендо об этом дне, то нужно оставить хоть какие-нибудь детали. Разговор пошёл об учёбе, о студентах. О том, что осиротевших детей тех, кто пал во время стычки с повстанцами и после казней, забрали в школу, выделив несколько этажей общежития. О том, что увеличились нагрузки на преподавателей. Новые, вчерашние студенты, оставшиеся жить в школе, ещё не совсем осознают происходящее, не желая покидать привычную территорию. Не останавливает даже то, что время здесь продолжает течь почти наравне со смертным миром.

При упоминании Геральда по спине пробежал холодок. Хотелось зажмуриться. До меня только сейчас дошло, что сегодня я имела небольшой шанс встретиться с ним, посмотреть в глаза, поговорить… Последний разговор после того, как я покинула школу вышел сухим и скомканным. Каждый из нас ещё не оправился от утрат, купался в своём горе и не желал топить в нём остальных. Хотелось верить, что время излечило хотя бы часть ран, которые нанесло пережитое.

Спустя время я попросила Торендо проверить, как устроился Генри. Незаметно покосилась на книгу, отложенную на край стола. Серафим молча покинул кабинет, попрощавшись с Мими, и я наконец выдохнула, окончательно расслабившись. Ещё немного чая, даже попытка запихнуть в себя пирожное, которая на удивление удалась. Хотя, разумеется, предвкушала, что это может сказаться на перелёте в цитадель. «С другой стороны, если сегодня всё закончится — какая уже разница?..» — пролетело внутри. И всё же какой-то бессознательный блок, что ребёнку в моём чреве нужно питание.

Я со вздохом посмотрела на Мими:

— В школе остались какие-нибудь вещи Фенцио?

— Зачем тебе? — она удивлённо приподняла брови.

— Не спрашивай, — я усмехнулась с долей горечи, но всё же прошептала. — Земная привычка хоронить тех, кто потерял всё из-за меня, включая жизнь…