15. Глава Третья. Загадка про Волков и Овец. Часть Пятнадцатая (2/2)

Время медленно (куда-а медленнее, чем всем бы того хотелось) подошло к полднику.

— Бардак какой. Я аж уже устал прибираться! Как здорово, что у меня подобными делами по дому всегда занималась моя милая горничная!

— Так это ж был ты, только в платье, — Зен изучающе взглянул на своего друга. — Все в чате видели те фотографии. Чувак, не отнекивайся.

— Ну-у, и да, и нет, — Люсиэль дурашливо пожал плечами, чуть показав приятелю свой язык. — Там всё, на самом деле, довольно сложно и неоднозначно…

Актёр пробормотал что-то себе под нос. Не всё можно было услышать и разобрать, но главной мыслью определённо стало: «а должен ли я в это лезть?». Ответ он пока что решил подержать при себе.

Воспользовавшись тем, что работа почти закончена, ребята перекусили сами и, взяв в качестве подношения парочку сладких булочек вместе с бутылкой сока, решили пройтись до Джехи. Беседа с подругой не задалась ещё утром, а дальше у них попросту не было времени до неё дойти.

На самом деле, не очень-то многое им было нужно: просто увидеть Кан и поговорить с ней. Да хоть парой фраз перекинуться! Узнать, как она себя чувствует. А то, судя по тому, что во время завтрака было, картина нерадостная. Хотя вожатая и говорила им, что волноваться здесь не о чем, то и дело подкидывая по пачке новых дурацких заданий, словно специально старалась держать их подальше.

Во время своих перемещений по кораблю ребята сегодня ни разу Джехи не увидели. Значит, скорее всего, по-прежнему сидит в своей комнате. Учитывая её состояние и в целом готовность до самого конца гореть на работе, подобное даже к лучшему. Наверняка вожатой огромных сил стоило не выпускать её, заставив ещё отдохнуть.

— I don&#039;t wanna work today, maybe I just wanna stay <span class="footnote" id="fn_31424903_0"></span>… — стал громко напевать хакер, уже стуча в хорошо знакомую дверь. Ответа по-прежнему не было. — Да сколько там можно спать? Открывай, сова! — любовно позвал он ещё раз.

Стоящий рядом с ним Зен нахмурился: с той стороны явно послышались торопливые шаги с места на место, но вот отпирать им почему-то никто пока не собирался.

— Ничего не понимаю, — актёр почесал свой затылок.

— Аналогично.

— Кхм, кхм! Кхм! — С той стороны громко прокашлялись, как будто бы прочищая своё горло и настраиваясь на беседу, а после донёсся голос. Какой-то немного странный, но явно принадлежащий Джехи. — Простите, ребята! Я, действительно, вот только-только проснулась и пока ещё, кхем, не успела себя привести в порядок! Лучше приходите попозже…

Говорила она весьма нервно. Парни переглянулись: «но… что ж, теперь она хотя бы так разговаривает», отмечали их довольно взволнованные взгляды. Всё ещё.

— Да мы люди не гордые, мы тогда здесь подождём! — во всё горло прокричал Люсиэль по эту сторону двери. — Можешь переодеваться, сколько захочешь. — Теперь он получил мощный тычок локтем в бок от своего приятеля. — Ай! Да за что?

— Ах… это… эм-м… — по ту сторону двери вдруг явно смутились и сильно забеспокоились.

Актёр взглянул на обиженного подобным с его стороны обращением друга:

— Чего это с ней?

Севен пожал плечами.

Уже очень скоро за дверью всё стихло. С минуту ребята стояли в томительном ожидании, вяло оглядываясь по сторонам. Больше в коридоре никого не появлялось.

— Ну что вы к человеку пристали-то? — ближайшая к комнате Джехи (одна из) дверь вдруг распахнулась, оттуда показалась взъерошенная Саёри. Выйдя из своей комнаты и сложив руки на груди, девушка продолжила с довольно для неё несвойственным (лёгким) укором в глазах. — Когда ей станет лучше, сама вас найдёт! А пока идите поскорее к Ольге Дмитриевне. Она, если вас на местах не увидит, снова ругаться будет…

— А ты тогда чего тут сидишь и бездельничаешь? — подловил хитрый хакер, понятливо подмигнув.

— Вздремнуть захотелось… — пойманная врасплох, глупышка смущённо отвела взгляд. — А тут — голоса! Громкие. Прямо около двери…

— Тоже тогда пойдёшь, лежебока! — хихикнул ей вредный Люсиэль, глазами указывая на выход на палубу. — А то почему получать должны только мы? Ишь, от работы она уклоняется…

Зен с лёгким сочувствием взглянул на Саёри. Кивнул. В его чуть обеспокоенном взгляде можно было прочесть беззвучное: «ты лучше уж давай с нами, а то за действия этого человека я отвечать не могу».

Что ж, делать нечего.

Повиновалась.

***</p>

— А я ей и отвечаю: да как я, бля, буду вилкой-то чистить?! Ты мне хоть покажи, ёпт.

— Суровая у вас была начальная школа.

— Это ещё что! Вот однажды…

…сказать по правде, Моника успела равнодушно пропустить мимо ушей что-то около половины старательно рассказанных Ирумой историй (она давно научилась вежливо игнорировать людей), просто кивая и делая вид глубоко погружённого слушателя. Монике были крайне мало интересны подобные люди с подобными им проблемами. Хотя, некоторые рассказы, из тех, что она всё-таки слышала (вроде последнего), смогли даже вызвать в ней лёгкое удивление. Или сочувствие. Ведь если все проблемы выходят из детства, то это очень многое объясняло.

Стоило всё-таки отдать Миу должное: не будь её рядом, и ненавистная работа по намыванию туалетов (и всего, что находилось поблизости) оказалась бы не такой весёлой и прошла б не так быстро. Бывшая Президент тоже, в свою очередь, рассказала пару не особенно с её точки зрения важных, но хоть чуть-чуть интересных историй из своего детства. Которые ещё помнила. Говоря более простыми словами, время прошло не так уж и плохо. Работа была почти выполнена.

А прямо сейчас дамы торжественно отправлялись на кухню, чтобы немного попить.

Моника как раз поправляла уже осточертевшую ей косынку, главная заслуга которой оказалась в том, что великолепные и столь горячо любимые своей хозяйкой длинные русо-рыжие волосы ещё не подмели собой унитаз (у Миу была такая же), когда вдруг заметила…

За чуть приоткрытой дверью в комнату Юри сейчас явно происходило некое странное оживление.

Бывшей Президенту это сразу же не понравилось.

Ведь мало того, что ни ранее, ни прямо сейчас эта сука не желала признавать её фактической власти над ними, постоянно всё пытаясь делать наперекор, с тем же молчанием, а потом исподтишка отстаивать своё жалкое мнение, так ещё своей бараньей упёртостью рассорила их с очень близкой подругой. С Ольгой. Будто уже сделанного ей не хватило.

Подобного удара аккурат в свою открытую спину Моника никак не могла ожидать, и уж точно никому прощать не готова. Пускай это займёт теперь чуть больше времени, пускай придётся попотеть, но она ещё поставит Юри на место. Она её перевоспитает и сделает из неё человека. Научит это бесполезное животное уму-разуму.

Она как никто знала наклонности своей типа-подруги. Как знала, что на собственных ошибках та, увы, тоже не учится: эта идиотка ведь как-то раз уже облажалась во время Второго Суда, что чуть не стоило им всем жизней. Во время Первого попытки тоже замечены были. Здорово опозорилась, и любой другой бы уже отступился. Задумался. Преклонил и голову, и колени. Но, кажется, этого не достаточно. Или она получает от этого такой кайф? Вот чего было никак не понять. Моника сжала зубы от ярости.

«Я ещё поучу тебя хорошим манерам, только дай повод».

А поводы Юри давала исправно.

Вот и сейчас: возможно, всё бы осталось вполне незамеченным, но Тенко, то и дело бегающая здесь и там, постоянно настаивала, чтобы двери были открытыми (кроме Джехи, которая заболела). Часто сама же их и отпирала — потому что никогда не знаешь, что за непотребствами занят человек в своей закрытой комнате, а если её открыть, ТО МОЖНО ВИДЕТЬ ЕГО РАБОТАЮЩИМ! И подгонять, если нахал бездельничает.

***</p>

Во время уборки своей комнаты тихоня наконец-то улучила момент сходить в кухню и добыть себе нож! На сей раз — действительно, незаметно.

Сейчас она сидела в своей комнате на полу, с босыми ногами, перед ним, будто перед святыней, и зачарованно глядела, как переливается на свету его лезвие: красивое, заточенное, новое, большое и такое… от единственного взгляда на это сокровище по спине у Юри носились мурашки.

Это был божественный трепет.

Поймите, пожалуйста, правильно: она не собиралась использовать его для чьего-то убийства! Ни в коем случае. Точно нет. Снять вечерком стресс от минувшего дня, нанеся себе парочку новых царапин? Возможно. С таким потрясающим трофеем просто грех этого НЕ сделать, пока никто не видит. Использовать при самозащите? Лишь в крайних случаях. И Юри очень хорошо знала, от кого.

Просто ей так намного спокойнее. Психологически.

Некоторые мужчины же предпочитают спать со своим начищенным стволом под подушкой? В особенно неблагоприятных районах, по крайней мере. Ну. А здесь — почти то же самое. Размер тоже имеет значение! Тогда, чем нож хуже, спрашивается? Нужно лишь спрятать его получше. Настолько, чтобы никто не смог докопаться. Даже если они, перепуганные пропажей, станут проводить обыск.

Зная её, они станут.

Только Юри свою комнату знала намного, намного лучше всех прочих, соорудив уже несколько импровизированных нычек, которые никто кроме неё здесь не отыщет. К примеру, небольшое углубление, где плитка чуть отходит от пола. Как раз вот туда-то она сейчас и…

— Юри. Ты опять суёшь что ни попадя в половую щель? Подобное поведение в приличном обществе непростительно, — лёгкий, укоряющий наклон головы. — Знаешь ли.

Чуть позади от говорившей стояла довольная как поевший сметаны кот Ирума и негромко посмеивалась.

Глядя в это пустое, ухмыляющееся, издевающееся лицо перед ней, тихоня невольно вздрогнула. Едва слышно выругалась.

«Да чуйка у тебя всякий раз, что ли…»

Сжимая в руке ещё не спрятанный нож, она очень медленно поднялась с колен.

Похоже, Миу что-то заметила в её взгляде — что-то, чего вечно переполненная пьянящей самоуверенностью Моника никогда не увидит вовремя — потому что более благоразумная из них решила с опаской попятиться. Другую же не остановили даже тревожные потягивания за рукав. Моника попросту их игнорировала.

Остекленевший, застывший, как у кошки, взгляд Юри молча говорил самой смелой: «Давай, подходи».

«Подойди и увидишь».

Немножко это был блеф. Или хитрость. Она хорошо знала: обидчица едва ли станет что делать, когда рядом найдутся свидетели. По крайней мере, она сдержит себя в руках. Не позволит явить всю свою неприглядную сущность. Как было недавно, с Саёри.

Того раза ей более, чем хватило, до сих пор пытается проглотить горькие последствия…

«Ты очень не хочешь, чтобы о тебе плохо думали, Мисс Совершенство, да?»

От этих сладких мыслей губы тихони невольно растянулись в лёгкой полуулыбке. Если так посмотреть, она уже победила. И это немножко пьянило её без того едва ли здоровый рассудок.

Ей и в прошлой-то жизни очень мало когда удавалось выйти на прямое (словесное) противостояние с Первой-Среди-Равных. И, кажется, ни разу — отстоять своё мнение. Но поражение почти всегда оставалось разгромным.

Ибо одна из них умела грациозно и красиво себя подать в людском обществе, лить в уши эффектные речи, а после — давать ответ. Со скрытой внутри едкой издёвкой, которую, может, не все в их кругу понимали, но тихоня, как самая начитанная — определённо да.

А другая была Юри.

Здесь правила чуть-чуть поменялись.

Вводные, вроде, остались всё теми же, но теперь уже стало куда сложнее скрывать своё прогнившее насквозь естество. Им. Обеим.

— Шлюха, — негромко чихнула тихоня. Поймав на себе убивающий взгляд со стороны Моники, она ещё и закашлялась: — Сдохни, сдохни.

Утерев нос рукой, она чуть виновато уставилась сквозь свою извечную оппонентку, на Ируму. Да. Чих, кашель. Подобное иногда случается, если слишком много времени проводишь, копаясь в пыли.

…Игнорируя предупредительный возглас со стороны Миу и сжав кулаки, бывшая Президент медленно двинулась к цели. Её взгляд ничего не отображал, а губы едва шевелились. Ирума попыталась было схватить свою новую подругу за рукав, но тот выскользнул: её пятерня прошла, словно сквозь воздух.

— Горлышко у тебя заболело, да? — как-то странно и почти нараспев сказала вдруг Моника, неминуемо приближаясь.

Тихоня вся подобралась, словно натянутая струна, и приготовилась. Покрепче сжала в руке свой «трофейный» нож: что бы там ни случилось — нет, она не проиграет. И ни за что не отступит.

— Ха-а-ха-ха!!! — вдруг комнату поглотил зычный хохот Ирумы, который, наверно, теперь по всему кораблю было слышно. — Нихуя ты её опустила, конечно! Это просто пиздец. Я не могу!!!

Обе девушки вмиг застыли и глядели теперь на неё, как на душевно больную. А с секунду спустя с дальнего конца коридора вдруг раздался очень уж быстро приближающийся голос всеми любимой вожатой:

— Что там у вас происходит, бездельницы? Опять не работаете?!

— Ладно, — Моника вяло махнула рукой и очень лениво отправилась к выходу. Почти что скучающе, она обронила: — Ещё увидимся.

Юри по-прежнему стояла посреди комнаты, готовая охранять свою территорию до конца. С постепенно зарождающимся торжеством во взгляде она наблюдала уход оппонентки. Вернее, тактическое отступление.

Ирума постояла перед ней ещё немного. Они просто рассматривали друг дружку без лишних слов, пока, наконец, Миу не сказала:

— Ебать она криповая, конечно…

***</p>

— Тебе… тебе тоже пришло сообщение от неё? — хакер с подозрением поправил очки.

Актёр же, с лицом бледнее, чем мел, отозвался:

— Ага. Чел, это очень странно.

— Если это такая вот шутка, то нашей дорогой Джехи стоит поучиться у меня чувству юмора! — вопреки своим привычным остротам, выглядел Севен сейчас каким угодно, но не весёлым. Прикрывая свои глаза, он озадаченно тёр виски, будто бы говоря себе: «думай, думай».

Ситуация и впрямь находилась за пределом нормального. К настоящему моменту это бы даже круглый дурак уже понял.

Оба парня стояли в каюте Кан, озадаченно переглядываясь. На этот раз дверь оказалась не заперта. Внутри их уже ожидала чуть смятая постель, к сожалению, без хозяйки где-то поблизости. Да и раскрытая тонкая книга, одиноко лежащая на тумбочке страницами вниз, словно бы намекала: сюда вот-вот вернутся. Человек ушёл минут пять назад! Проявите терпение.

Безумная беготня по причине уборки, по поводу и без, подошла уже, наконец, к своему завершению. Ужин тоже прошёл. И — вероятно, удивляться сему факту теперь даже не стоило — но Джехи на нём не было. Кого бы Зен или Севен ни спрашивали, на борту среди бедолаг-работящих её не видели. Никто не придавал этому большого значения, потому что всем пока забот и без неё вполне хватало. К тому же, разве непонятно объяснила вожатая?!

«Болеет человек! Оставьте лучше его в покое. У вас дел мало?! Тенко, скажи».

Оба незваных гостя, наверное, даже б не стали задумываться, что с их подругой что-нибудь не в порядке (то есть, совсем-совсем не в порядке: от одной мысли живот уже скручивало), если бы эта безуспешная попытка навестить её не оказалась уже третьей к ряду за сегодняшний безумный день. Дверь на сей раз была гостеприимно приоткрыта. Комната выглядела спокойно и тихо. Никаких следов, указывающих на что-нибудь аномальное.

Но и никаких следов Кан.

А ещё — пальцы Зена вновь невольно потянулись к планшету, открывая самый верхний диалог с последним сообщением. Боже, как давно ему так не хотелось курить. А ещё — это:

Джехи Кан: Спасибо вам большое за всё, ребята! Должна извиниться перед вами: я больше так не могу, правда. Мне хорошо видно, что люди на этом корабле пока что справляются и без меня. Но не в моих правилах сидеть, сложа руки. Если я ненадолго покину вас, то вы не пропадёте. А я постараюсь привести помощь. И буду как можно скорее. Пожалуйста, простите меня, но это кто-нибудь должен сделать.

Сообщения пришли им обоим и, как ребята только что выяснили, оказались полностью идентичными. Тон показался им примирительно-успокаивающим, однако спокойствия что-то ни у кого из них не вызывал. Даже напротив. Да, стилем и манерой речи это куда как больше походило на послание хорошо знакомой им Кан, чем странное утреннее недоразумение, полученное актёром.

Вот только…

Зен серьёзно обернулся к своему другу:

— Она же сама ещё про Юсона говорила, что ей его затея с побегом казалась небезопасной. Мягко говоря. К чему тогда теперь передумывать? К тому же, этот Морти хорошо дал понять нам, что оберегать и возвращать назад в случае беды он больше никого не намерен.

— Может, её гибель близкого человека так подкосила? Я не знаю, бро, — Люсиэль только пожал плечами. — Людям иногда свойственно менять свои решения прямо в последнюю минуту. Особенно под влиянием таких обстоятельств. Но ты определённо прав! Что-то в этом деле нечисто.

— Я что-то не вижу, чтобы кто-нибудь ещё приходил сюда. Не стали же они дружно игнорировать такое послание! Чего тогда других не предупредила, сбежала по-тихому? Боялась, что мы отговорим? Зная нашу Джехи, это кое-что новенькое.

Когда они здесь появились, Кан, разумеется, поблизости не было. Сообщения каждый из них получил где-то минут пять назад, вряд ли больше. Времени покинуть корабль у неё было впритык. Если, конечно, она всё ещё находилась здесь, когда отправляла прощальную весточку.

Севен ничего не ответил на тираду товарища, он лишь сосредоточенно о чём-то задумался.

— И даже не обнялась на прощание, вот ведь, — Зен сокрушенно покачал головой. — А если не сможет вернуться?! В её характере никогда не было покидать коллектив столь быстро и незаметно. Да что я говорю, творить такую необдуманную дичь — это вообще у нас куда больше на тебя похоже! Ведь знал же, знал, что с ней что-то нехорошее происходит. Ещё сон этот дурацкий приснился… не помню уже подробностей, но он был…

Одной спокойной, отстранённой фразой Севен резко прервал причитания своего друга:

— Вожатая что-то об этом знает.

— А?

— Взгляни на неё! Она целый день сегодня, как на иголках. Будто специально не хотела подпускать нас сюда, задания всем придумывала… если нам нужны подробности, это сто пудов к ней. Чутьё Севена не ошибается.

— Но, чувак, ты ведь знаешь Ольгу! Она если не захочет что-то рассказывать, из неё слова не вытянешь, — обречённо подметил Зен. Это чистая правда.

— Да и захотим ли мы таких подробностей, друже…

— Что?

— Надо план действий выдумать, говорю, — уже куда громче и чётче ответил Люсиэль. Сложив руки за голову, он потянулся, стараясь вернуть себе свой несерьёзный вид. — Прогнило что-то в этом королевстве. Опять.

— Другим будто совсем дела нет! Чувак. Я очень за неё беспокоюсь.

— Тогда мы как можно скорее должны… — что именно они скорее должны, хакер так и не успел договорить.

Потому что, едва они вышли из помещения, обоих полоснула своим крайне убийственным и очень-очень подозрительным взглядом некстати оказавшаяся здесь Чабашира:

— А ну-ка, дегенераты! Признались сейчас же, что делали в комнате моей подруги! Если её пропажа связана с вами, я…

По виду самой Тенко, хотя она и усиленно пыталась сейчас это скрыть под (большей частью) напускной яростью, стало заметно, что она волнуется о судьбе беглянки ничуть не меньше парней. Хакер с облегчением улыбнулся.

— Ты тоже получила сообщение?! — с надеждой поинтересовался актёр, опережая мысли товарища.

— Какое сообщение? — Тенко выглядела всерьёз удивлённой.

Чтобы не оказаться голословными, парни показали ей свои диалоги с Джехи (очень осторожно и издалека, боясь резкой отдачи), а после зачитали последний месседж.

— Тенко тоже была взволнована её состоянием весь этот день. Джехи и Тенко хорошие подруги, — наконец, весьма-весьма нехотя, призналась она. Было невооружённым глазом отлично заметно, какие дискомфорт и смущение ей доставляет общение сразу с двумя представителями противоположного пола. Одной. Она хотела бы прямо сейчас сбежать и куда-нибудь спрятаться. Но не могла. Ради близкого человека! — Про Тенко опять все забыли…

Ребята с интересом и плохо скрываемым недоверием уставились на неё.

— Если вы чего-то не видите, оно не означает, что этого нет, идиоты! — всплеснула руками обуреваемая эмоциями Чабашира. — Мы очень хорошо с ней общались. Ну… недолго, правда. Обидно, что она не посчитала нужным сказать о своём уходе. И этим мне напомнила других моих бывших подруг. Мы как-то раз пошли с ними вместе на Праздник, а они взяли своих гадких парней и почти всё время провели, уединяясь с ними! Ещё сказали: «Тенко, погуляй где-нибудь часок-другой и не отсвечивай, нам надо позаниматься тут такими вещами, о коих тебе пока рано знать».

Крайне удивлённый подобными откровениями со стороны самой агрессивно настроенной к противоположному полу, Зен подал свой голос:

— Ну-у… вообще, порой и такое бывает. Друзьями иногда надо делиться, не всё же внимание себе одной забирать?

— Но Праздником был День Рождения Тенко…

— …

— Народ! — видя, как беседа обретает совсем уже странный уклон, влез Люсиэль. — Раз уж так вышло, что все мы здесь сломали свои головы над пропажей Джехи, пока что есть предложение объединить усилия!

— Дегенерат прав, — с большой неохотой, но всё же призналась вдруг Чабашира. — Не думаю, что я одна много сделаю… к тому же, надо неустанно следить, чтобы вы не натворили за моей спиной каких-нибудь гадостей! А лучший способ победить врага — это его возглавить.

— По-моему, там не совсем верное… так, ладно, — глядя на своего боевого товарища, Зен выдохнул. — Что мы сейчас делаем?

— Нам нужно выяснить правду. Я пару раз имел дела подобными нашей вожатой людьми, — тихо ответил хакер. — Допросы Ольги Дмитриевны мало чего дадут. Даже если она что и знает, то до последнего включит дурочку. Мы должны действовать тоньше, исподтишка, чтобы явиться к ней уже с доказательствами! Тогда точно не отвертится!

— Которые где возьмём? — немного поторопил своего уже разошедшегося друга актёр.

— Постойте, то есть вы двое… — Тенко сделала небольшую паузу, запнувшись в своей обвиняющей речи, из-за чего более опытный хакер уже догадался, что она едва не добавила «тоже», — подозреваете Олю?

— Ты видела её лицо целый день, даже почаще других, — в манере победителя ответил гордый своей находчивостью Люсиэль. — Попробуй-ка мне возразить, что она не скрывает чего.

— Ну-у, — Чабашира слишком долго мялась с ответом. — Она слишком часто куда-то бегала. Тенко пробовала её расспросить, почему так, но Оля мне сказала, я сама всё надумала. И что она просто немного устала. Мы общались не так хорошо, как когда-то с Джехи, так что врёт она или нет, сказать сложно. Только я точно знаю, что Оля честная девушка, и она не желает нам зла!

— Правда это или нет, мы сможем узнать, лишь хорошенько порывшись в её комнате… — Севен задумался с пальцем у рта. — Которая без хозяйки всё время закрыта.

— Стоп, мерзавец, ты что, проверял?! — На лице Чабаширы, будто написанное невидимыми чернилами, проступало всё ярче и ярче заметное: «НЕДОВЕРИЕ».

— Мне не хочется этого признавать, но… но он в чём-то прав, — негромко вмешался Зен, кивая на лучащегося улыбкой друга. — Остальные, похоже, вообще все не в курсе. Иначе народ бы уже сбежался. Других методов как можно быстрее и эффективнее продолжить наше маленькое расследование я здесь не вижу.

— Тогда я иду с вами, — очень-очень решительно ответила Тенко, с бо-ольшими подозрениями продолжая коситься на Севена. — Мне этот парень очень не нравится. Походит на извращенца. Я не желаю пускать его в комнату девочки. ОСОБЕННО — ОДНОГО.

— А я же к вам со всей своей душой, миледи, как та~ак… — хакер печально вздохнул, мигом вернув себе привычное расположение духа. — Да не переживайте, никакого беспорядка вам там старина Севен не сделает! А если вдруг что, то мы с моей давней подругой, мисс Мэри Вандервуд, лучшей на свете горничной, всё быстренько приберём! И станет даже чище сиять.

— С… кем, прости? — Чабашира оказалась не в силах скрыть своё огромное удивление.

— Только, пожалуйста, не говори мне, что у тебя и здесь с собой оказался… — едва слышно пробормотал Зен.

— А-ага, — Люсиэль просто лучился счастьем.

Тенко переводила свой любопытный взгляд с одного на другого.

Пока, наконец-то, актёр не решил прояснить:

— Поверь мне, ты этого знать не захочешь…

— Ладно, посмеялись, и хватит, — серьёзно продолжил вдруг Севен. — Нам всем стоит как-то уже попасть внутрь. Чем незаметнее и быстрее, тем лучше.

Повисла довольно неловкая тишина.

— Эм… — первой неуверенно начала Чабашира.

— Так что, идеи у кого-нибудь будут? Я вижу, у тебя одна есть! Всё-о давно на лице написано.

— Тенко не хочет говорить её тебе, мерзопакостный ты мужлан, но… — девушка очень сильно поникла. — Видимо, если она всё ещё хочет узнать истину о своей пропавшей подруге, выбора у неё нет… — Чабашира стала нервно мять подол юбки.

— Ты можешь сказать мне, — похоже, Зен сегодня выбрал стратегию доброго полицейского.

— Вообще, ключ от комнаты Оли… — оба вдруг с интересом оглянулись на девушку, начавшую вдруг говорить непривычно тихо. — У Тенко есть. Я смогла аккуратно утащить его, когда она отвернулась. Видимо, пропажи Оля всё ещё не заметила. Мне тоже хочется очистить доброе имя подруги и самой всё узнать. Но ТЕБЯ я туда не пропущу! Нет-нет-нет! — указующий перст оказался направлен на хакера. — Твои мысли слишком грязны для этого сокровенного места.

— Ладно, ладно, вышибала ты наша… — в миролюбивом жесте тот приподнял свои руки, открытыми ладонями выставив их вперёд. — На шухере постою, ничего страшного. Возьми, вот, моего приятеля.

— Наверное, придётся. Этот менее подозрителен. А одна я не смогу всё найти…

Зен в ответ спокойно пожал плечами, дескать, надо, значит, надо.

— Но учти! Если мне что-нибудь не понравится в твоём хищном, коварном взгляде или в движениях рук!..

— Да поняли, поняли! Давайте уже побыстрее за дело, пока никто не идёт. И так балаболим тут минут двадцать. Скоро вся секретность ни к чёрту…

Собственно, сказано — сделано.

Проникновение в «стан врага» прошло без других приключений. Вот только и внутри не оказалось ничего необычного. Простая жилая, уютная комната. Довольно неплохо прибранная, хотя с лёгким бардаком, если знать, где искать. Под матрасом оказались припрятаны фантики из-под съеденных сладостей и пара пачек кофе, самого простого, какой только здесь можно найти. На тумбочке лежала книжка в приятной глазу, хотя и немного потрёпанной обложке. В общем, все интересные и более-менее запоминающиеся находки на этом, однозначно, заканчивались.

Никаких тебе тел под кроватью (слава богу!), загнанных под ковёр упаковок от странных ампул, валяющихся в тумбе шприцов с пузырящимся ядом, подробных схем смертельной ловушки в отделе для нижнего белья… комната Ольги Дмитриевны казалась простой и приятной глазу. В общем-то, как и сама хозяйка. Ничего подозрительного или же настораживающего хоть сколько-нибудь. Зену даже сделалось стыдно за их с Люсиэлем решение вломиться сюда. Судя по опустившимся плечам Чабаширы, ей, за недоверие к своей новой подруге — тоже.

— Кажется, ничего интересного, — тихо подытожил актёр.

— И здесь нет…

— Пойдём?

— Нашли что-нибудь? — серьёзно поинтересовался у вышедших хакер, всё это время ожидавший снаружи, за закрытой дверью. И готовый применить максимум своих театральных умений, если вдруг понадобится кого-нибудь отвлекать, уводить отсюда подальше, тянуть время, чтобы дать сбежать незваным гостям.

Слава богу, сегодня без этого.

Зен и Чабашира печально помотали головами:

— Наверное, зря я в ней сомневалась. Оля хорошая.

— И всё же, что-то не даёт мне покоя… что-то словно не клеится…

— Постойте-ка, — вмешался вдруг Севен. По виду, его словно бы осенило. — До меня вот только что дошло. По крайней мере, мы всё ещё сможем проверить, является ли полученное нами послание от Джехи ложью в главном!

— Прости, в чём?

— Тенко тоже не поняла.

Ответом ему стали два нацеленных аккурат на него удивлённых взгляда, и в этом-то как раз не было ничего удивительного. Немного вздохнув для вида, Люсиэль всё-таки пояснил:

— Спасательная шлюпка, ведь верно же? Джехи уплыла на ней, если ей верить. Сейчас мы с вами поднимемся на палубу! И если лодки не бу-…

Договорить хакер всё-таки не успел.

Даже не дослушивая окончания его реплики, двое, расталкивая друг друга, помчались в сторону лестницы.

Нашёлся ещё один, окончательный способ выяснить истину! Ничто не смогло бы теперь их остановить. Всё так просто. До ужасного. И даже когда осознание близости правильного ответа начало отдавать в груди острой болью, останавливаться уже нельзя.

Пан или пропал.

Если небольшая надувная лодочка исчезла со своего привычного места, значит, всё-таки уплыла. Подобное под вечно счастливой, веселящейся маской было бы больно осознавать даже ему, Севену. Получится, Джехи всех просто бросила здесь. Оставила их. Может быть, умирать. И даже не попрощалась, как следует.

Подобное было бы явно не в духе подруги, которую он знал и к которой привык, совсем нет. Они очень хорошо понимали друг друга. Без фальши, без всего этого «хи-хи», «ха-ха». Но люди иногда ломаются, сбегают от жизненных трудностей. Сдаются, оставляют всё позади. И даже самые сильные. Ему ли, Люсиэлю, в конце концов, об этом не знать?

С какой-то неизбывной печалью в глазах Севен смотрел вслед убегающим. Не стоит другу видеть его таким. Но любопытство в любом случае будет сильнее. Поэтому, немного подождав и точно уверившись, что парочка достаточно оторвалась, он двинулся прямо за ними. Пускай на негнущихся ногах. Пускай медленно. Но он тоже будет знать. Он должен.

«Потому что, если всё ровно наоборот и лодка остаётся НА СВОЁМ МЕСТЕ, это означает, что Джехи не покидала борт корабля. И это намного хуже. Тогда получается, что кто-то прямо сейчас водит всех нас за нос… и крайне умело водит…»

Положа руку на сердце, ни один вариант Люсиэлю бы не понравился. Да только третьего нет и не будет.

Он вышел на палубу медленно, пошатываясь, как в дурном сне. Осознание близости неприятного осознания, простите за тавтологию, невидимым прессом сдавливало все внутренности, скручивало живот в тугой узел. Мираж очень скоро рассеется, ответы найдутся. Где-то на периферии, у самого края борта стояли Саёри и Ольга. Они о чём-то тихо переговаривались, любуясь пламенеющим закатом.

Картина-то, действительно, загляденье! И в любое другое время наш старина шумный Севен, всеобщий весёлый любимчик, появившись на палубе в хорошем расположении духа в такой момент, непременно бы занял скучающих дам какой-нибудь забавной беседой, да так, чтоб на весь океан было слышно! Только сейчас его куда больше интересовала другая парочка, с противоположного борта. Зен вместе с Тенко стояли спинами к нему, о чём-то неразборчиво переговариваясь.

Какой бы она ни оказалась, на счастье или же не к добру, но они уже узнали ту, настоящую, правду.

Пока Люсиэль медленно, слишком медленно приближался к товарищам по несчастью, ответа на свой главный вопрос, что находится чуть впереди них, ему было не разглядеть.

«Двум смертям точно уже не бывать, а одной не миновать! — неумело, весьма неумело подбадривал себя хакер. — Даже, если это…»

Однако, что это такое именно, додумать он не успел. Ребята, стоящие перед ним, расступились, и Севен увидел…

…

…

…

…увидел, что шлюпки на месте не было.