16 (2/2)

– Я не это хотел сказать, – изрек он своим безэмоциональным тоном.

Аллекс смотрел куда-то перед собой, Дилан впервые увидел опустошенность на молодом лице, как тот хлопает ресницами, как закусывает губу не от распирающего любопытства или игривости, а от желания сдержать неприятные чувства.

Масло зашипело, Аллекс очнулся и посмотрел на невозмутимого Дилана, раскладывающего гренки на сковороде.

– Я кормлю тебя, только потому что ты не завтракал, – сказал человек-айсберг.

– Спасибо, – вымученно улыбнулся Аллекс.

Несколько минут спустя они уже уплетали тосты, Дилан принес из обеденного зала второй стул, Аллекс уничтожил свою порцию за два укуса, Дилан ел осторожно.

Пальцы у него не заживали, работа в магазине и ношение перчаток делали свое дело. Аллекс пару раз заметил, как тот в моменты особенной задумчивости начинает ковырять корочки и отдирать заусенцы – но тут же останавливает себя, прячет руки за спину… Дилан не непробиваемая каменная глыба, он просто особенно не показывает, что происходит внутри на самом деле.

Аллекс просто наблюдал – и его устраивала их дружба, в том виде, в котором она была, без психоанализа и хитрых многоходовок. Впрочем, дружба, сравнение с которой возникло в уме, была вовсе не дружбой – ибо отношения Уилла Грэма и его психиатра давно перешли из клиентско-врачебных и приятельских в более личные.

Если доктор Лектер позаботится о Уилле, будет хорошо. Тот устроился в продуктовый магазин работником торгового зала, чтобы наблюдать за покупателями – и найти среди них Сердцееда, – вот уже четвертый день безрезультатно раскладывал товары на прилавки из коробок и таскал ящики. Аллекс все никак не мог рассказать Дилану об их гениальной задумке внедрить агента ФБР в штат магазина, а Дилан, вероятнее всего, не был в курсе нового сотрудника, так как они работали в разные смены.

Сегодня Уилл работает вместе с Диланом… Потом Аллекс с удовольствием послушает, что Дилан думает по этому поводу.

– Бабушка, я ушел, – кричал Дилан, обращаясь к потолку в коридоре первого этажа.

Аллекс тоже попрощался, поднял с пола сумку, направился к выходу. Паршивое настроение вернулось практически сразу, как они покинули квартиру.

Аллекс понял, что хочет напиться.

– Дилан, у тебя завтра выходной, – сказал он, шагая рядом с высокой широкоплечей фигурой. – Здесь наверняка есть какой-нибудь классный бар. Давай после твоей работы выпьем.

Скорее всего Дилан не пьет – с его вдумчивым подходом ко всему, – но Аллекс не терял надежды. Если он просто нажрется дома в дрова, он наверняка сотворит какую-нибудь глупость или начнет рыдать, лежа на полу.

Если рядом будет здравомыслящий друг, Аллекс не станет звонить на выученный наизусть номер, не напишет слов, о которых будет жалеть…

Какой же он дурак! Настоящий клоун! Он действительно думал, что… Он стал игрушкой, забавным зверьком, который прыгает и ластится, когда его чешут за ухом и кормят!

Все это время он просто был наивным влюбленным ослом, который бежал по первому зову – куда угодно, когда угодно! Он должен был сразу понять…

– Я не очень люблю бары, – ответил Дилан.

– Ясно, – понимающе кивнул Аллекс.

– Но мы можем выпить у меня.

Аллекс просиял.

– А бабушка? – напомнил он.

– Если мы не будем никому мешать, она вряд ли будет против.

Аллекс сомневался, что они будут вести себя тихо – по крайней мере Аллекс Серрет никогда не отличался тихим и спокойным нравом, – но риски его не смущали.

– Я приду к одиннадцати и принесу виски.

– Хорошо.

Оставшуюся часть пути они шли молча, Аллекс по обыкновению проводил Дилана Вермиллиона до служебного входа в магазин, обратил внимание на припаркованную неподалеку машину Уилла, мысленно пожелал ему удачи.

Впервые он не полез тут же читать полученное сообщение, впервые не стал отвечать, ощущая сложный и неописуемый словами комок чувств, давивший грудь изнутри. Текст не был связан с работой… Впервые в его жизни появилось что-то помимо работы – и тут же начало растворяться в воздухе, как иллюзия, потому что это и было иллюзией.

Он виделся с Уильямом Густавссоном еще два раза: в кафе, вновь сидя за соседними столиками спинами друг к другу, как шпионы, перешептываясь, но изредка оглядываясь – потому что невозможно было сдержаться; в продуктовом магазине, переговариваясь через прилавок, изображая сосредоточенный на выборе манго вид.

Уильям Густавссон спрашивал, как у него дела, как прошел его день, совершенно в разное время суток, в ситуациях, которые нельзя было предугадать. Он скрывал их встречи, являлся ненадолго, был теплым и внимательным, даже где-то взволнованным, он не мог притворяться…

Аллекс прекрасно понимал, что за отношения у Густавссона с опекуном, прекрасно понимал, что тому хочется свободы, общения, чего-то простого и одновременно будоражащего нервы, и их взаимное притяжение было объяснимо.

Аллекс думал, он понравился Густавссону, потому что он прямолинейный, открытый, забавно неуклюжий… Оказалось, просто потому что он легко отдался за еду.

Аллекс прекрасно понимал, что Дилан прав. Он такой и есть… Бестолочь, которая в глубине души хочет любви и ласки, искренне верит тому, кто относится к нему по-доброму, потому что таких очень немного.

Изголодавшийся по чувствам оказался он – а не золотоволосый Густавссон.

Белокурая бестия… Неужели Аллекс влюбился в гладящую по голове руку, а не в того, кто с очаровательным изумлением смотрел на него своими серо-голубыми глазами, крепко вцеплялся в его ладонь при прощании, смеялся над его дурацкими шутками, спрашивал, почему он не надевает мотозащиту?

Уильям не кукла.

Аллекс не собака, которую можно позвать, и она прибежит, высунув наружу малиновый язык.

– Доктор Лектер, мне нужно с вами поговорить! – выпалил Аллекс, как только психиатр появился в коридоре своего приемного кабинета.

Ганнибал отворил дверь, из проема выплыл Уильям Густавссон, чуть сбивший плавную походку в момент, когда услышал из распахнутой створки снаружи встревоженный голос.

– До свидания, доктор Лектер, – не поведя даже бровью молвил золотоволосый артист, царапнув Аллекса взглядом по щеке.

– До свидания, Уильям, – попрощался Ганнибал.

Серрет был чересчур взъерошенным, от нетерпения он хлопал ресницами, прижимал к животу шлем – чтобы было куда деть руки.

Желание обсуждать свои тайны с психиатром мгновенно отпало, Аллекс растерялся. Ну почему, почему он оказался здесь именно в этот момент?!

– Здравствуй, Аллекс, – спокойно кивнул доктор Лектер. – Проходи.

Он не спрашивал, что произошло, он действовал так, словно уже знает, что будет дальше.

– У меня один единственный вопрос, – произнес Аллекс, стоя посреди огромного помещения, с библиотекой на втором уровне, кожаными креслами и кушеткой в центре кабинета.

– Я тебя слушаю, Аллекс.

– Почему вы меня кормили?