Воспоминания: Я беспокоюсь о тебе (1/2)
— Капрал Фокс, срочный отпуск одобрен. — Полковник хлопнул печатью по документу, подул на него, убрал в стол. — Свободен. На плац через неделю.
Саймон, вытянувшийся по струнке, отдал честь, развернулся на каблуках и вышел. Едва затворил дверь — припустил по коридору. Трусцой пересёк часть, виляя между корпусами, избегая попадаться на глаза старшим, пригибаясь под окнами аудиторий, вбежал в казармы. Пробравшись к своей койке, начал быстро собирать вещи. Руки, двигались на автомате, в голове — сумбур и хаос. Затянув молнию сумки, Саймон бросил взгляд на марширующих однополчан за окном, и вышел прочь.
Отец умер.
Трясясь на заднем сидении автобуса по пути домой, Саймон пытался осознать эту мысль. Отец умер. А он, Саймон, не чувствовал ничего. Родной отец умер. Его больше нет.
”Как не было последние пятнадцать лет. Он самоустранился из нашей жизни, он практически бросил нас...”
Звонок из ритуального агентства поступил в часть, где служил Саймон, днём ранее, и человек с голосом профессионального скорбящего пригласил его на похороны через три дня.
Отец умер. Его закопают в землю, будто мусор. Родного отца.
Саймон не чувствовал ни горя, ни потери. Он вообще не грустил. С некоторым удивлением он вдруг понял, что злится. И растерян.
Злится на отца, который так и не сделал хоть чего-то для своих детей, и вернулся в их жизнь только трупом в гробу.
А растерян... Растерян, потому что позвонили ему, Саймону, из ритуального агентства, а не из дома. Про смерть родного отца ему сообщил служащий на зарплате.
”Не Лейла. Почему не она? Чем она занимается вообще?”
Нужный дом нашёлся сразу — он сиял, будто рождественская ёлка и чуть ли не подпрыгивал от сокрушительных басов музыки внутри.
Обочина дороги была сплошь заставлена машинами гостей, пришлось парковаться почти на квартал дальше, и возвращаться пешком.
Поднявшись на крыльцо, Саймон едва занёс руку, чтобы позвонить, как вдруг входная дверь с грохотом распахнулась, и пришлось отпрыгивать в сторону. Наружу вывалился пьяный почти до беспамятства парень, поддерживаемый своим товарищем, пьяным лишь капельку меньше. Шатаясь и невнятно бормоча, парочка прошла с полдюжины шагов, потом один из них споткнулся о плитку аллеи, и оба повалились в траву, хихикая. Саймон угрюмо проводил их взглядом, вошёл в дом.
Не смотря на поздний час, вечеринка была в разгаре. В доме было не протолкнуться от вразнобой извивающихся под музыку тел. В воздух вскидывались руки, тряслись головы, разлетались волосы и юбки. Сотрясаемый низкими частотами воздух и светомузыка дробили пространство, лишали координации. Духота пропиталась по́том, одеколонами и пивом.
Саймона очень скоро оттеснило к дальнему углу, у шкафа, где какой-то пижон с гелем в волосах прижимал к стене полусонную девчушку в перекосившемся платье.
— Эй, — пришлось наклонится и кричать ему в ухо, чтобы тот услышал, — Знаешь, где Лейла Фокс?
— Чё?.. — парень повернулся, едва собирая глаза в кучу.
— Я ищу...
— Отвали, чел. — Он снова отвернулся к своей засыпающей девушке.
Саймон всмотрелся в толпу, приметил группу чуть более вменяемых с виду парней у телевизора с приставкой. Расталкивая танцующих, пробрался к ним.
— Эй, чуваки, знаете, где Лейла Фокс?
Двое подняли голову, посмотреть на него, остальные даже не отреагировали.
— ...Кто?
— Лейла Фокс. Она где-то здесь...
— А может я сойду за неё?
Саймон оглянулся. И кровь ударила в голову — год службы в армии всё-таки давал о себе знать. Позади него стояли три девушки, как на подбор. Обратившаяся к нему эффектная фигуристая чернокожая, судя по уверенной позе, была местной звездой, две другие — латинос и азиатка — её подпевалы. Все порядком навеселе.
— Я ищу Лейлу...
— Бо-оже, девчонки, кто-то нанял стриптизёра? — чернокожая стрельнула глазками из-под накладных ресниц и под хихикание подруг подошла к Саймону вплотную, — Привет, красавчик. А ты типа в образе военного, а? — Она провела пальчиком по его груди, затянутой в футболку хаки, подцепила цепочку с жетонами, — Ух ты, как настоящие! Обожаю армейский шмот. Так как насчёт привата?
Она начала тянуть Саймона за цепочку к себе, её губы приоткрылись.
”Чёрт, мне сейчас вообще не до этого,” не без досады подумал Саймон.
Резко и довольно жёстко он схватил чернокожую за запястье, отвёл её руку от себя.
— Лейла. — процедил он, — Фокс. Где она?
— Да сдалась тебе эта простушка! Я-то серьёзно говорю, — она облизнулась, — про приват. Если хочешь, заплачу́...
Ему стало противно. Он сжал её запястье туже.
— Знаешь, где она, или нет?
Негритянка театральна фыркнула блестящими налитыми губами, закатила глаза.
— Моро со своими ребятами взял её в оборот, — её ресницы дёрнулись куда-то в сторону, Саймон проследил за её взглядом, между спин танцующих разглядел лестницу наверх. — Минут пять как ушли. Тоже мне, нашли, с кем развлекаться, с этой деревенщиной...
”Нехорошо” Саймона пробрал озноб от недоброго предчувствия. Не дослушав, он отодвинул прочь липшую к нему девицу и устремился к лестнице. В три прыжка взлетел на второй этаж, встал, озираясь.
В глубине коридора, у одной из дверей переминались с ноги на ногу два парня в толстовках сборной школы. Саймон подошёл.
— Чуваки, вы с Моро?
Тот что справа, щуплый с жидкой бородёнкой, сощурился.
— А что, если и да?
— Дело есть. Он там? — Саймон кивнул на дверь за их спинами.
— А что, если и там?
Саймон попытался обойти их, пробираясь к двери. Круглолицый напарник Щуплого встал у него на пути.
— Туда не можно.
Саймон отстранился, оценивая ситуацию. Щуплый был довольно высок, но слаб, угрозу представлял именно этот, Круглый. Если дойдёт до крайности, его надо будет обезвредить первым.
— Он там с девушкой?
— Они с Питтом там с девушкой, — Щуплый хрюкнул, усмехаясь.
”Пёсий шелудивый выводок”
— Эта девушка — Фокс? Вот такого роста, — он указал на уровень своего подбородка, — темные волнистые волосы?
— Твоя что ль? — снова хрюкнул Щуплый, теперь уже откровенно смеясь. Круглый молчал, даже едва ли поменялся в лице. — Ну, ты опоздал, солдатик. Теперь уже после нас.
Кулаки Саймона невольно сжались. В груди клокотало.
— Я просто заберу её, и...
— Ты не понял, — Круглый указал пальцем за спину, — Моро и Питт. — потом на себя, — Потом мы. Ты, — ткнул Саймона в грудь, — последний.
Из-за двери раздался чуть приглушённый девичий крик, и сразу за ним грохот мебели.
”Ну всё, разговоры кончились”
Саймон схватил уткнутый в него палец и резко вывернул в обратную сторону. Хрустнули кости. Под последовавший вой Круглого, добавил ему под дых, но удар утонул в складках жира. Следом сообразил Щуплый. Долговязый, он повернулся, выбросил кулак, Саймон нырнул чуть вперёд и вбок, прикрываясь от него напарником. Кулак угодил Круглому в висок. Тот перестал вопить, пошатнулся, осел на пол. Саймон не теряя времени отскочил обратно, левой ладонью схватил Щуплого за лицо и впечатал его щекой в штукатурку и, как только он снова отшатнулся, правым хуком въехал в челюсть. Хорошо въехал. Щуплый кувыркнулся через напарника, в полёте добавив тому по лбу ногой, и оба растянулись на полу.
В два широких шага Саймон оказался у двери и, не останавливаясь, пнул в дверь тяжёлым армейским ботинком. Раз. Другой. Щеколду внутри вывернуло из косяка, и он влетел внутрь.
Мажористого вида хлыщ — как видно, Моро — голый по пояс, склонился над кроватью, одной рукой сминая грудь распростёртой перед ним обнаженной девушки, другой торопливо расстегивая брюки. Второй тип, угрюмый хмырь, держал девушку за руки. Та вяло брыкалась, и была явно нетрезвой.
— Чё за, — мажорчик, вскидывая модную челочку, оглянулся, — я сказал, стоять на стрёме... — Он увидел Саймона, — ты кто?
Хмырь в это время, отвлекшись, ослабил хватку и девушка чуть шевельнулась, повернулась лицом.
”Лейла...”
Гнев застил Саймону глаза.
Дальше всё было как в тумане.
Как будто издалека он услышал собственный рык, как будто со стороны увидел, как его тело бросилось вперёд, снося мажорчика и припечатывая его к шифоньеру, как его кулаки обрушились на неудавшегося насильника, ломая ему нос, разбивая губы и скулу, вышибая воздух из лёгких. Потом голову Саймона дёрнуло в сторону от прилетевшего сзади удара второго типа, Хмыря, который следом обхватил его сзади за торс и попытался опрокинуть. Но место было мало и Саймон, вывернувшись пнул Хмыря в колено.
Потом началась каша. Хмырь умел драться, а Саймон ослеп от ярости. В какой-то момент открывшись, он пропустил удар, согнулся пополам. И тогда Хмырь сграбастал его за футболку и с силой отшвырнул прочь. Голова Саймона разбила что-то стеклянное, посыпались осколки, потом мир кувыркнулся, и в лицо прилетел пол.
Не давая опомниться, Хмырь встал коленом Саймону на спину, схватил за волосы, приподнял. Тот скривился, пыхтя от тяжести и боли.
— Ты сломал Моро нос, — просипел Хмырь на явном кокни, в свободной руке у него сверкнул осколок стекла, — Придётся разукрасить тебе личико, солдатик.
Холодное острие легло Саймону на щеку.
Тут со стороны кровати послышалась возня, шуршание — потом короткий женский вскрик и звон разбивающейся о череп Хмыря керамики. Хмырь, оглушённый, вздрогнул — осколок глубоко полоснул Саймона по щеке — и медленно завалился на бок.
С трудом спихнув его с себя, Саймон, пошатываясь, поднялся на ноги. Лейла лохматая, нагая, с дрожащими коленками стояла над Хмырём, в руках донышко разбитой вазы, подняла взгляд на брата.
— Саймон, — прошептала она. Потом резко скривилась, согнулась, и её вырвало на пол.
В углу шевельнулся Моро. Саймон было двинулся к нему, но тот поднял окровавленные ладони.
— Мир! Мир! Забирай её себе, если надо, только уйди!
После духоты воздух снаружи казался особенно свежим.
— О чём ты думала?! — кричал на ходу Саймон.
— А тебе какое дело?! — Лейла, одетая наспех, неверной походкой плелась следом, её шатало и заносило из стороны в сторону.
— Ты... Ты... Идиотка! — распоротая щека саднила, полотенце, которое Саймон прижимал к ране, насквозь пропиталось кровью, — Ты хоть понимаешь, что тебя там чуть по кругу не пустили, дура? Ты хоть понимаешь, как тебе повезло, что я...
— Что?! — Лейла оступилась, обняла фонарный столб, чтобы удержаться на ногах. — Что ты соизволил вернуться? — Она икнула, сфокусировала на нём покрасневшие глаза, и почти прошептала — А тебе не всё ли равно, братец? Ты бросил меня...
— Что ты несёшь?