Часть 14 (1/2)

Спустя пару занятий Поттер почувствовал результаты.

— Какого цвета небо? — в который раз скучающе спросил Малфой, не отрываясь от домашней работы.

— Г... Го... — Гарри напрягал чуть ли ни каждую клетку своего тела. — Гоблины! Отвратительно вонючие, но радуга семицветная, так что не так страшно. Иначе пришлось бы пить сливочное пиво.

Драко на секунду потупил взгляд на тетради, видимо, пытаясь понять смысл сказанного, а потом посмотрел на гриффиндорца. Малфой посмотрел несколько секунд и рассмеялся, не в силах сдержать эмоцию.

— Мерлин, — Драко все никак не мог успокоиться. — Ну и бред, — Малфой глубоко вздохнул, чтобы прийти в себя.

— Получилось! — чуть не подпрыгнул мальчик-который-выжил.

— Да, молодец. Передохни немного. Потом перейдем на следующий уровень.

— Следующий? — а Поттер только обрадовался.

— Ага. Начну спрашивать тебя о чем-нибудь личном. Такую информацию куда сложнее удержать. Особенно если она тебя волнует.

— О личном? — Гарри не впечатлила эта идея. Обсуждать с Малфоем что-то личное не особо хотелось.

— Я тоже не горю желанием узнавать о тебе что-то новое, Поттер, — вяло ответил Драко. — Но это один из самых быстрых способов овладеть азами окклюменции.

— Азами? — Поттер издал стон, полный отчаяния. — А что тогда не азы?

— В идеале ты должен очень убедительно врать. Даже самому себе.

— Так ты врешь сам себе?

— Что? — Драко удивленно посмотрел на Гарри. — Ну... может быть. Я не думал об этом.

— Как ты вообще вытерпел все эти тренировки? Это же просто ужас.

Да уж, Поттера каждый раз после занятий жутко тошнит, а голова раскалывается, будто по ней зарядили кирпичом. А Малфой же весь из себя такой нежный. Его толкнуть-то иной раз боишься, чтобы он не рассыпался. Худой, бледный, высокий, с постоянно каким-то болезненным взглядом. Язвительность и грубость ему совсем не к лицу. А уж от представления картины, как он корчится от боли, напившись сыворотки правды, становится совсем не по себе.

— Ну я еще до школы начал этим заниматься. Спустя столько лет привыкаешь, — безразлично пожал плечами Малфой, делая пометки на полях.

— И зачем все это?

— Когда живешь в высшем обществе, нужно следить даже за своими мыслями. Малейшая ошибка может привести к краху.

— Ну не всегда же ты так бдителен. С друзьями можно быть искренним.

— У меня нет друзей, — спокойно ответил Драко.

— А твои прихвостни? Крэбб, Гойл?

— Ты серьезно? — слизеринец посмотрел на Поттера, как на умалишенного.

Да, глупое предположение. Хоть эти двое постоянно ошиваются около Малфоя, они скорее телохранители, чем друзья. Поттер всегда задавался вопросом, как такой болтливый человек, как Драко, не умирает со скуки в компании двух дураков. Может он приставал к Гарри все это время именно из-за дефицита хороших собеседников? Да он даже с Гермионой начал общаться в библиотеке, это же как он сильно заскучал?

— Ну... Панси или Забини?

— Панси слишком назойливая, да и ее интерес ко мне вызван моим высоким статусом. Любой уважающий себя аристократ заинтересован в поиске выгодной партии. Не думаю, что ей можно доверить что-то вроде своих переживаний. У нее по лицу будет видно, что она что-то знает. А Блейз... Не знаю, мы с ним не особо близки. До разговоров по душам дело точно не доходило.

— Ты так строг в выборе друзей, Малфой.

— Тебе все равно не понять, Поттер.

У Гарри на душе даже как-то тепло стало от того, что Малфой при всем этом свободно доверяет ему свои мысли. А ведь, если так подумать, Драко уже не раз рассказывал Гарри что-то личное. Такой Малфой уже не кажется тем противным мальчиком с первого курса. Не кажется избалованным. Да, он все еще не упускает шанс съязвить, но это все больше начинает походить на самозащиту. Неужели взгляд Поттера, на который недавно жаловался слизеринец, так безотказно на него работает?

— Хватит зубы заговаривать, пей давай.

Все же слизеринец дал Поттеру отдохнуть еще пять минут. Все это время они сидели в полной тишине, которая давила на Гарри. Однако мальчик-который-выжил не мог подобрать слов, чтобы завязать диалог. Малфой за это время успел закончить доклад. Когда слизеринец сосредоточен на чем-то, то выглядит даже приятно. У него красивые руки. Поттер невольно заметил это, когда наблюдал за тем, как Малфой пишет. Длинные худые пальцы, голубые вены оплетают кисти. Даже ногти какие-то ухоженные что ли. Действительно, руки аристократа. Не сравнишь с огрызками гриффиндорца.

— Приступим, — Драко вырвал чистый лист и закрыл тетрадь, откладывая ее в сторону.

Поттер наконец отвлекся от рассматривания своего учителя окклюменции и сделал глоток из бокала.

— Сначала я буду писать вопрос на листе. Если ты посчитаешь его слишком личным, то накрывай рукой. В противном случае, я задам его вслух. Понял?

— Пингвины.

— Что? Да мы еще не начали.

— А, ой. Прости. Понял.

Аристократ написал первый вопрос и положил листок перед Поттером. Тот кивнул.

— Тебе кто-нибудь нравится?

— Д... — Гарри напрягся. — Да.

Драко приподнял бровь.

— Черт! Давай еще раз.

— Нет, давай перейдем к следующему вопросу.

— Почему?

— Будем повышать градус, пока ты не начнешь сопротивляться сыворотке более активно. Потом пройдемся по вопросам заново.

Слизеринец написал следующий вопрос. Гарри посомневался, но позже снова кивнул.

— Кто тебе нравится?

У Гарри разболелась голова.

— Ч...Чжоу.

— Да? Странно, вы вообще с ней друг другу не подходите. Ну да ладно.

Уж кому-кому, а Малфою говорить о том, кто кому подходит, уж точно не стоит. Порой даже больно смотреть на то, как Панси отчаянно пытается добиться внимания Драко. Да, может статус ее семьи не дотягивает, но так старательно не обращать на нее внимания... Может его вообще девушки не интересуют? Из-за кровосмешений импотентом уродился?

— Следующий вопрос. Самый близкий тебе человек?

Поттер напрягся так сильно, что согнулся в спине и прижал лоб к столу, чуть ли не мыча.

— Рон, — через силу все же произнес гриффиндорец.

— Следующий вопрос.

— П-подожди. Мне плохо, — Гарри выпрямился. Лоб горел, а в ушах барабанил сердечный ритм.