2. Мост (1/2)

— Похоже на туалет в здании Старк ЭКСПО.

Это было первым, что Стивен услышал от двойника, когда голос Вонга исчез в неразборчивом гуле музыки, а мир вокруг обрёл трёхмерность. Предметы наконец отделились друг от друга; стали различимы острые углы зеркал, блики лампы на изгибах кранов — на шрамах рук сверкнула пара золотых узелков, и Стивен поднял на двойника озадаченный взгляд.

— Фотографическая память, — оправдался Защитник-Стрэндж, затянув на запястье ремешок кожаной полуперчатки. Его черно-красная форма не была порвана, и сам он выглядел бодрым: исчезла нездоровая бледность, и на ногах он держался крепко. Осторожно повёл вбок рукой, на которой была рана, и смелее подвигал плечами, привыкая к отсутствию боли.

Большое преимущество глубоких медитаций было в том, что они всегда служили целительным сном — как и во время практик с астральным измерением, регенерационная энергия циркулировала по телу, пока дух и сознание были заняты чем-то другим. Единственное, что Стивен никогда не видел здоровым в таких путешествиях, были его руки, зато любые другие травмы на новой физической оболочке, как правило, не отражались.

Плащ осторожно опустился ему на плечи, и Стрэндж вздрогнул. Значит, артефакт все-таки ухватился за ментальную связь и пролез следом. Вот упрямец.

— Ты как? — Стивен, проведя рукой по красной подкладке, нахмурился на двойника, который переминался с ноги на ногу.

— Порядок, — тот встал прямо. Они ненадолго замолки, не зная, как подступиться, но Защитник наконец вздохнул. — Ладно, давай сразу договоримся. Нам обоим есть, что сказать самим себе, но это не сеанс терапии, — протянул руку. — Обойдемся без исповедей.

— Сам хотел предложить.

Задержанное на лишнюю секунду рукопожатие стало неловким. Стивен поспешил спрятать руки за красными полами, а Защитник метнулся к двери и прислушался — Старк ЭКСПО или же нет, снаружи точно шла вечеринка. Музыка стала тише, дружно завыла толпа, и раздались аплодисменты.

Защитник скользнул пальцами по символу у себя на груди, и боевая форма сменилась деловой кашемировой двойкой. Его волосы теперь были стянуты в хвост не на затылке, а значительно ниже, и Стрэндж повторил жест — синий кафтан поменялся на такой же черный пиджак — и Плащ догадливо затянулся галстуком у него на шее. Что ж. Такого аксессуара у двойника не было.

Защитник придержал Стивену дверь, и они нырнули в темноту просторного зала. Воздух в этой реальности был непривычно-сухой, резко пахло духами и шампанским, а из динамиков лился знакомый голос, и, кашлянув, Стрэндж протиснулся между парой мужчин, чтобы взглянуть на сцену — Тони Старк, совершенно живой, закончил рассказ забавной гримасой. Гости взорвалась смехом. Кто-то засвистел с балкона, и Тони послал вверх воздушный поцелуй.

— Старк, — усталым вздохом резюмировал Защитник, сложив руки на груди.

То есть, конечно же Старк. Всегда и везде именно он, правду ведь говорили — в каждой бочке затычка. Тони Старк был в любой реальности, в этой, в реальности двойника, в его, Стрэнджа, собственной реальности — был. Когда-то.

— Что? — Защитник изогнул бровь.

— Ничего. Вы дружили?

— Мы сражались на одной стороне.

Нет, это он сражался со Старком на одной стороне — и только. Иначе их отношения назвать было нельзя. Помнится, тогда, на похоронах, он как раз ждал Вонга у озера, когда подошла Пеппер. Она приняла вежливым кивком соболезнования и после недолгого молчания сказала вдруг, что Тони рассказал ей, как Стрэндж обменял Камень на его жизнь. А потом, печально улыбнувшись, подняла к Стивену ясный взгляд: «всё только для этого, да?» — и он сказал, что ему жаль. Она, кажется, не поверила. Только несильно стиснула его локоть и вернулась домой.

Возможно, Старк его ненавидел. Возможно, Пеппер тоже. Это было понятно. Даже Вонг после похорон не смотрел осуждающе, хотя Стрэндж только фыркал на немое сочувствие. Намеренно прятаться от неизбежного в одиночестве и не видеть для себя места среди горюющих супергероев — разные вещи.

— …так и быть! — театрально-громко вздохнул Тони. — Должен признать, что двенадцать процентов в разработке этого чуда техники по праву принадлежат ещё одним золотыми рукам нашего мегаполиса, и, как бы мне ни хотелось сохранить побольше места для себя любимого, мне всё же придётся позвать на сцену ещё одну научную степень в документах об этом проекте — доктора Стивена Стрэнджа! Похлопайте ему, но не так громко, как мне.

Толпа послушно разразилась овациями, и засверкали фотовспышки, когда местный Стивен — тоже в костюме, гладко-выбритый, с зализанными волосами — легко взбежал по ступенькам на сцену и поклонился, благодарно сложив ладони.

Ну. Потому что где-то и эти сны должны были быть реальностью.

Стрэндж почувствовал, как Защитник подался вперёд. Темно-синяя абстракция на широком экране на сцене сменилась логотипом Старк ЭКСПО — и сам Стрэндж нахмурился:

— Семнадцатый год? Он…

— …не попал в аварию. Черт, — Защитник развернулся, выскальзывая из толпы, — он не поможет.

— Тот из нас, кто додумался не проверять почту за рулем…

Защитник кинул укоризненный взгляд и вдруг, невнятно булькнув, провалился в красные искры на полу. Не успел Стрэндж среагировать, как красный портал открылся под ним самим.

Плащ удержал Стивена навесу. Тот инстинктивно расставил руки — выходнув секундный шок, Стрэндж опустился и медленно выпрямился. Он был в зале, подозрительно похожем на зал Санктума, и поодталь обнаружил Защитника: тот, хоть и снова облаченный в форму, не стоял в боевой стойке и сосредоточенным взглядом указал двойнику за спину. Стивен, сжав кулаки, обернулся.

И растерянно моргнул.

— Добро пожаловать, мастер Стрэндж, — Старейшина, во всём белом и тоже внезапно живая, улыбнулась ему.

— Но… как?

— Ткани реальности среагировали на появление инородной энергии. А настолько большой выброс из мультивселенной не по силе ни одному магу, — она ответила кивком, когда оба Стрэнджа, опомнившись, сложили руки и одновременно ей поклонились. — Чаю?

***</p>

Это было похоже на реакцию иммуной системы на чужеродный антиген, где иммунитетом была сама реальность, а антигенами — энергия других измерений. Пользуясь ей на постоянной основе, маги выступали своего рода фильтрами, пройдя через которые посторонняя энергия уже не вызывала у реальности отторжение, однако сейчас два Стивена Стрэнджа были центрами оголенной энергией из других миров — в подтверждение, как указала Старейшина, полупрозрачное свечение их биополей беспокойно мерцало.

Молекулярные основы вселенных не совпадали. Это многое объясняло: Защитник признал, что в других мирах пользоваться магией было совсем не так просто, как в родном. Поскольку инструкций о пребывании в мультивселенной не было, он вслепую экспериментировал и изучал, как реагируют реальности на силу Америки — у девочки, разумеется, с адаптацией никогда проблем не было. В конце концов, он придумал, как колибровать собственную энергию и в качестве примера для собеседников создал сферу, в которой сконцентрировал выброс: сфера мерцала, как поверхность воды в лучах солнца, но постепенно её светло-голубой свет стал более постоянным.

— То, что вызывает отторжение, вызовет и привыкание, — одобрила Старейшина. — В этом организация реальности более чем похожа на человеческий организм.

— Иммуносупрессия, — догадался Стрэндж, и Защитник кивнул. — Умно.

Поэтому на появление двух незнакомцев реальность срегировала резким повышением колебаний — но, расположившись на матах и сконцентрировавшись, оба Стивена достаточно быстро стабилизировали взаимодействие с местной энергией. Вместе с этим прошла и усталось, и даже не пришлось восстанавливать силы за счет салатов с ингредиентами из других измерений. Старейшина довольно кивнула. Она будто всё пространство кругом наполняла своим размеренным спокойствием, казалось, от каждого жеста, улыбки, от самого её присутствия в Санктуме было тепло и уютно, но Стрэндж не смел признать кольнувшее чувство тоски — о, безоблачные времена, когда наставница с такой же улыбкой хвалила его, а маячашая на горизонте ответственность казалась пристижной и безопасной. Будь у него возможность повернуть время вспять, он бы не отказался — не смог бы — но его не покидала уверенность, что, переигрывай он это хоть миллион раз, он всё равно бы сворачивал не туда. Не потому, что был неудачливый. Но потому, что боялся не уберечь всех.

Помешивая мёд в чашке, Старейшина обернулась.

— Значит, Книга Вишанти. Амбициозно.

— Мы должны были попасть в реальность, в которой есть кто-то, кто может найти Книгу, — объяснил Защитник, и Старейшина пожала плечами.

— Вы и попали. Наш Стивен Стрэндж может её найти… лет через семь, — отложила ложку на деревяный поднос. — Он возьмется исследовать сны, что вскоре приведёт к нему Гидру. В плену он откажется говорить, начнёт экспериментировать на себе и однажды, сам того не понимая, настолько освоит осознаную медитацию, что станет блуждать между реальностями, — замолкла. Оба Стивена закивали, оставляя между строк знание о том, что Погружение без проводника чревато риском никогда не вернуться, но не успели зацепить последовательные вопросы о судьбе этой реальности, как Старейшина опять улыбнулась. — Проблема не в том, что вы попали не в тот мир, а в том, что ваши координаты некорректные. Мироздание любит точность, а «может найти» означает именно то, что означает.

— Я передам Вонгу, — пообещал Стрэндж, и Старейшина задержала на нём взгляд. Отпила чай.

— Мне стоило бы вытолкнуть вас обратно, пока вы не спровоцировали Сопряжение.

— Мы не можем терять время, — возразил Защитник. — Мы уже здесь, слишком многое на кону, и ты не можешь…

— А то что? Станешь драться со мной, Стивен? — с невозмутимым весельем спросила Верховная, но сам Защитник остался донельзя серьёзным. Он крепко сжал зубы и, раздув ноздри, наклонил голову.

— Если потребуется.

— Никто ни с кем драться не будет, — Стрэндж наградил двойника упрекающим взглядом и, стоило тому уткнуться в чашку, повернулся к Старейшине. — Что произойдёт в будущем?

— Я не знаю.

— Не знаешь или не можешь сказать?

— Вы слишком привыкли полагаться на Камень Времени, мастер Стрэндж, — заметила Старейшина, — забыв, что будущее — это только возможности. Оно соткано из решений миллиона людей и череды малосвязанных событий, и даже при самом большом желании мы не можем повлиять на каждое из них. В краткосрочной перспективе мы успешно предотвращаем беды, но нас может не оказаться в нужном месте в решающий момент. В этом нет нашей вины.

Стрэндж не ответил. Нет вины, но разве он мог сказать это тысячам, что потеряли близких за эти годы? Разве кому-то из них было важно, что на одной чаше весов лежало время, а на другой — половина вселенной, бесчисленное множество жизней, ни за что ни про что обращённых в пыль? Разве можно было объяснить это тем, кто из нормального «только что» вдруг оказался в мире, где никто их больше не ждал?

Вонг тоже донимал вопросами, все эти «ты пропал на пять лет, может, хочешь поговорить?», но Стрэндж не хотел. Только один раз будто случайно обронил, что было не больно. Не больно. Словно отчитывался после тренировки, как во времена ученичества, когда Мордо подбивал его по ногам, и он растягивался на каменной плитке, но спешил подняться, уверяя, что ему не больно. Мордо всегда смеялся и протягивал руку. Он-то знал, что больно было. И Стрэндж знал, что он знал.

Превращаться в пыль, впрочем, действительно больно не было. И Вонг не смеялся. Хмуро кивнул и больше не приставал.

Плащ дёрнул воротником, и Стрэндж наклонил чашку, глядя, как коричневая поверхность чая ловит круглый блик из окна.

— В одном из будущих из-за нас началось Сопряжение.

— В том числе.

— Но Погружение описано в наших книгах именно потому, что оттягивает Сопряжение, — заметил Защитник. — Разве одно Сопряжение на десяток будущих без — не безопасная вероятность?

— Путешествия по мультивселенной безопасны, только когда внепространственное создание окружает вас своим биополем, мастер Стрэндж. Но девочка мертва, и вам придётся смириться с тем, что ваше пребывание здесь теперь не безвредно.