3. Ведьма (1/2)

Медитировать однообразными действиями Стрэндж не любил — в частности потому, что в бытность хирургом он был слишком хорош в концентрации на определённых движениях. Поначалу, без доверия рукам ему не давались и простые задачи вроде перекладывания предметов с места на место, что уж говорить о медитативном расслаблении. Теперь это не доставляло ему труда, но Стрэндж всё равно избегал медитации на действия — если не считать медитацию во время ходьбы. Для неё не нужны были руки, и в целом она была весьма продуктивна, например, утоляла голод духовный на пути к утолению голода физического.

Сейчас, впрочем, она была необходима. Они не жаловались. Для концентрации на состоянии своего биополя — дабы наладить связь с энергией новой реальности — требовалась тишина, и оба Стрэнджа пользовались законным правом молчать по дороге в Санктум. Даже когда энергетические поля стабилизировались, они не нарушили тишину, лишь переглядывались, прежде чем перейти дорогу: как выяснилось, зеленый сигнал здесь означал отнюдь не «иди», и оставалось всецело положиться на умение Защитника быстро ориентироваться в незнакомых вселенных.

Правила дорожного движения были не единственным, что отличало эту реальность от реальности Стрэнджа, и радужные облака вполне походили на нечто, возможное в мире, где нашли Книгу Вишанти. Примерно так Стрэндж это и представлял. Но здешние виды и в остальном будто сошли со страниц детской сказки: окна многоэтажек отражали слепящее солнце, по зданиям и заборам вилась живописная зелень, а из идеально выстриженных лужаек торчали маки. Зато прохожие были одеты в похожие серые тона и то и дело косились на них с двойником. Подняв воротник, Плащ покачивал полами, будто тестировал здешнюю гравитацию.

До Санктума оставалось всего ничего, когда Защитник окликнул Стрэнджа и свернул к фургончику, где на дисплее крутились нанизанные на шампур куски мяса.

— Только не говори, что хочешь это есть, — Стрэндж выгнул бровь.

— Состав помойной еды в мультивселенной всегда одинаковый, отличается только молекулярная база. Верный способ понять, насколько ты будешь восприимчив к еде в новом мире.

— Сказал подросток, а ты поверил.

— Слушай, — Защитник вздохнул, — мне всё равно, веришь ты мне или нет, это не лекция о мультивселенной. Но я не ел несколько дней, и даже моё подсознание больше не может это контролировать. А голодный я совсем не приятная компания.

Да, чтобы голод проецировался через астральное тело, действительно надо было сильно проголодаться — Стрэндж дёрнул плечом.

— Знаю.

Стоило Защитнику снова вернуться к разглядыванию еды, продавец обратился к нему на непонятном языке — самого Защитника это не смутило, и Стивен нахмурился. Могло ли пребывание в другой реальности повлиять на его способность распознавать речь? Однако не успел он запаниковать, как различил одно, потом другое смутно-знакомое слово и — нет, это не он вдруг забыл английский, это Защитник сводобно говорил на иностранном. Значит, навыки у них отличались. Или то были культурные различия их вселенных? В конце концов, Стивен не то чтобы не знал языки — не считал нужным тратить на них время — латынь для медицинского он изучал старательно, да и санскрит спустя столько лет в Камар-Тадже понимал уже без переводчика. Пара учебников, словарь, и эйдетическая память делали своё дело.

Продавец передал Защитнику хот-дог в розовой гофрированной бумаге, и Стрэндж сморщился, когда двойник с явным удовольствием принюхался к сосиске. Он тоже был голоден, пусть и немного в другом смысле — материализация физической оболчки при Погружении отнимала силы — но до второсортной сосиски в тесте он бы не опустился.

— Омерзительно.

— А я тебе не предлагаю.

Только перейдя на другую сторону улицы, Стрэндж спохватился, что Защитник не заплатил, но тот мотнул головой, ловя пальцами каплю горчицы.

— Еда в мультивселенной бесплатная. Обычно, — уточнил на выгнутую бровь Стивена. — В моей родной реальности можно было не платить за еду, когда приходшь в заведение в первый раз.

— Значит, учишь девочку воровать и говорить на испанском?

— Я не шутил — про еду. А Америка свободно говорит на испанском и так.

— А на английском?..

— Тоже. Она много языков знает, приятный бонус к возможности путешествовать по мультивселенной, — Защитник ненадолго замолк, жуя. — Америка вообще смышлённая.

— Где её родители?

— Мертвы. Когда Америка была маленькой, она случайно открыла портал, и их туда затянуло.

— Но они могут быть живы.

— Спустя столько лет, выброшенные в неизвестную реальность? Вряд ли, — Защитник зацепил слабо дрожащими пальцами бумагу, разворачивая остатки хот-дога. — Америка до сих пор открывает порталы непроизвольно и конечные точки не контролирует. Я пытался её научить, но моя реальность… скажем, не самая спокойная. Когда появилась Ведьма, легче не стало, — качнул головой. — Америке нужно время и чуть больше терпения, чем я мог ей дать, пока мы скакали между вселенными.

— Так это психосоматика, — понял Стрэндж, — она отказывается принять силу, потому что боится её. Почему ты не отдал её в Камар-Тадж?

— Не уверен, что смог бы договориться.

Не смог бы или не хотел? — но Стрэндж не стал придираться.

— Кому ты передал титул Верховного?

— Мордо.

— В моём мире мы были хорошими друзьями, — намекнул Стивен, и Защитник хмыкнул:

— Что-то не сильно ты горевал по хорошему другу, когда нашел его мертвым.

— У нас в отношениях произошли некоторые коррективы после того, как он стал раз в месяц наведываться в Санктум, чтобы меня убить, — Стрэндж прикусил язык, укорив себя за неуместное ехидство. Вздохнул. — Я горюю о нём уже очень давно.

Защитник опять замолчал, доедая, и, когда они остановились на пешеходном переходе, с характерным хрустом скомкал бумажку.

— Я со своим Мордо тоже в натянутых отношениях. Он, скажем… не одобрял мои методы, — кинул бумажку в урну. — Его страшно бесило доверие ко мне и моя безнаказанность. Одно на фоне другого.

— «Ничто не проходит даром», — кивнул Стрэндж. — Он мне сказал то же самое, прежде чем покинул Камар-Тадж.

Защитник задержал на двойнике взгляд, но от разговора их отвлёк указатель на перекрестке. На столбе висели таблички с ближайшими достопримечательностями, на одной из них значилось: «Санктум Санкторум, дом Стивена Стрэнджа». Героизм героизмом, но давно ли Святилище стало местом туристического паломничества?

— Либо он суперзвезда, либо мертв, — заявил Защитник. Плащ дёрнул воротником, и Стрэндж отвернулся. Как бы там ни было, если у дверей Санктума стоит толпа оголтелых фанатов, он был не прочь наслать на них Ветры Ватумба.

К удивлению, на нужном повороте Бликер-стрит не началась. В поисках новых указателей Стивены вышли на менее оживлённую улицу — там пара прохожих доедала пирожные за столиками, и молоденький контролёр проверял оплату парковки у красной машины. В конце улицы очень кстати располагался стенд с туристической картой.

Из кафе впереди выскочили два мальчика. Скрестив пластиковые самолетики, они продолжили игру возле входа — Стрэндж вдруг обернулся к двойнику:

— А потом? Вернёшься с девочкой в свою реальность?

— Наверное. Я надеялся, что Книга Вишанти не только защитит Америку, но и поможет ей принять силу. Или поможет мне помочь ей. Это первое, чем надо заняться, когда Ведьма не будет у нас на хвосте.

— Что ж, если всё получится… и девочка снова окружит тебя своим биополем, чтобы ты не уничтожил мой мир, — уточнил Стивен, — я поговорю с Вонгом.

— Я думал, ему одного Стрэнджа хватает.

— О, более чем. Ворчать будет страшно.

Они обменялись смешками. Мальчики с самолетиками одобрительными возгласами встретили вышедшую из кафе мать — та помахала бумажным пакетом и, двинувшись к красной машине, убрала за ухо рыжую прядь. Стрэндж вздрогнул.

— Ванда?

Все трое мигом к нему обернулась — мальчишки будто бы по команде прижались друг к другу у неё за спиной. Ладонь Ванды замерцала красным.

— Всё хорошо, — Стивен успокаивающе поднял руку, вторую уперев в живот Защитнику, — мы не причиним вам вреда.

Он не знал, чего ждет от встречи с Ведьмой — не исключал ни наизнанку вывернутую реальность, ни жестокий расчёт сродни демагогии Таноса — но был уверен, что даже без явных признаков распознает эту огромную незнакомую силу на тканях пространства-времени, как патологию на рентгене мозга. Он и сейчас чувствовал враждебное покалывание её магии, ведьминской, недоступной, но от Ванды она исходила всегда — Стрэндж заметил уже на поле боя и на похоронах Старка; он был научен такое распознавать — и Алая Ведьма тут была ни при чём. Тем более, эта Ванда, в широкой рубашке и джинсовом комбинезоне, с кудряшками как у героини ситкома из девяностых, была мало похожа на сверхъестественное существо, узурпированное Книгой Грехов, в процессе подчинения себе мультивселенной.

И — дети. Дети. У Ванды из реальности Стрэнджа их всё-таки не было.

Она с сомнением сжала губы, после чего наконец протянула пакет сыновьям и указала:

— В машину, мальчики, быстро, — и, только когда они оказались внутри, красное свечение на ладони ослабло, и Ванда окинула Стрэнджей сосредоточенным взглядом. — Вы не можете быть тем, о ком я думаю.

— Боюсь, что можем. Мы прибыли из мультивселенной.

Ванда приоткрыла рот, будто «мультивселенная» всколыхнула какое-то воспоминание, но её выражение тут же стало внимательно-недоверчивым снова. Вопросов у неё наверняка было с лихвой, но она остановилась на актуальном:

— Что привело вас сюда?

— Нам нужна помощь, — кивнул Стивен. — Ванда из моей реальности сделала кое-что очень плохое и сбежала в мультивселенную, нам надо её остановить.

— Вы думаете, она здесь?

— Мы не знаем, где она, — признал Стрэндж, краем глаза заметив свечение у Защитника на ладони, — и сюда пришли не за ней. Но у неё есть книга тёмных заклинаний, которая делает её очень опасной для этой реальности. И, возможно, для тебя лично.

Ванда растерянно свела брови. Явно собиралась уточнить, чем именно та, другая она, может быть так опасна, но не успела — охнула вдруг, и глаза у неё ярко вспыхнули голубым. Стрэндж метнулся вбок, и плотный поток светлой энергии из груди Ванды стрельнул в руку Защитника — он сразу вскинул вторую, вытягивая ещё одну голубую волну. Стрэндж поднял защитные мандалы. К окну кафе мигом сбежались посетители, с ужасом и благоговением достав телефоны.

— Это она, — только и бросил Защитник.

Вытягивание энергии давалось ему с трудом — красная ткань костюма плотно обозначила напрягшиеся мышцы. Ещё секунду Ванда безвольно выгибалась, отдавая силу Америки, но затем голубая энергия окрасилась алым — Защитник сжал кулаки, но красная волна отшвырнула его к стене. На плечах у него появились рунические кольца, которыми он раскрыл вокруг себя купол из льда.

Люди рванули на улицу, но красная дымка вспыхнула у дверей кафе, и они растерянно остановились, будто забыв, что случилось. Рядок алых клиньев отрезал Стивену путь к двойнику, и он обернулся — Ванда потирала почерневшими пальцами. Вверх по руке у неё вились тонкие черные полосы, а из бордовых искр на голове образовалась темная диадема.

— Зря ты пришёл сюда, Стивен, — произнесла она медленно, выделяя каждое слово. — С тем, как сильно вам хочется меня остановить, вы просто не оставляете мне выбор.

Теперь он отчётливо чувствовал, как чужая энергия пропитала эту вселенную, как покалывала и с обманчивым жаром обволакивала со всех стороны — само пространство пульсировало в волнах опасной ведьминской магии. Говорила уже не Ванда, а Алая Ведьма, и Стрэнджу было не победить — он это знал, видел, и знала она. Но вступать в бой он думал в последнюю очередь.

— Ванда, послушай, — он не убрал, но опустил щиты, — я знаю, что тебе тяжело. Я понимаю твое горе и твою растерянность. Я так же, как ты, вернулся в мир, в котором уже пять лет для меня нет места, и, поверь, я знаю, каково это — терять всё, на чём строилась твоя жизнь. Но ещё я знаю, что всегда можно найти выход. Даже после Вествью. Всё ещё можно исправить.

— Кроме дыры в голове человека, которого я любила, — у Ванды дрогнула в оскале губа, и Стрэндж сильнее сжал дрожащие кулаки.