Часть 4. Недобрая память (2/2)

— В дружину наниматься, пришел.

— Наниматься, значит, — Хват смерил его оценивающим взглядом. Нахмурился, как будто припоминая что-то. В глубине души Воймир понадеялся, что дядька сейчас его узнает. Широко улыбнется, раскинет руки, обзовет, как раньше, глупым мальчишкой и обнимет так, что ребра затрещат. Но признать в здоровом мужике пропавшего много лет назад щуплого пацана было проблематично. Не узнал его и Хват. — За мной ступай, коли так. Поглядим, чего стоишь.

За теремом, там же, где и много лет назад, тренировались гридни. Завидев Хвата с незнакомым воином, дружинники бросили занятия и разошлись, освобождая пространство для испытания. Вою вручили тренировочный меч. Он крутанул клинок, примериваясь, замер, ожидая отмашки к началу боя. Хоть за время странствий княжич изрядно вытянулся и возмужал, все рано значительно уступал и в росте, и в ширине плеч своему дядьке. Сила и опыт в этом бою были явно на стороне старого Хвата. Зато в скорости, ловкости и выносливости юркий и поджарый Вой выигрывал. На это он и решил сделать ставку.

Бой начался. Тихо шуршала земля под осторожными шагами воинов. Изучая противника, они медленно кружили по двору, не спеша нападать. Воймир, крутанув мечом, сделал резкий шаг вперед с коротким ложным выпадом клинка и тут же отскочил, наглухо закрывшись от возможной атаки. Хват на подначку не повелся, только дернул усами, выражая презрение к такой детской уловке. Кружение продолжилось.

Хват рванул к противнику, свистнул рассекаемый мечом воздух. Вой, по-кошачьи извернувшись, пропустил клинок над головой, рискнул ответить. Мечи столкнулись, глухо лязгнули. Воймир тут же отскочил назад. Отдача от богатырского Хватова удара заставила руку онеметь. От еще нескольких замахов пришлось уклоняться, носясь по всему двору.

— Ну чего ты, как заяц скачешь? — пропыхтел недовольно Хват, видно было, что он выдыхается.

После очередного удара старый воин очень удачно оставил незащищенным правый бок. Этот прием Вой знал, дядька его ему и научил. Показывал он и как отвечать. Тогда, у княжича получалось паршиво, но время прошло, и этот финт стал у него одним из самых любимых. Воймир шагнул к противнику, наметил удар, как будто попался. В последний момент изменил траекторию и Хватов меч, глухо позвякивая, покатился по земле. Дядька смотрел на него широко распахнутыми глазами, то открывая, то закрывая рот. Запоздало Вой припомнил, что прием был у Хвата из разряда личных, или сам придумал, или от своего учителя в строжайшей тайне узнал. Дядька снова сощурился, собрал складками лоб, всматриваясь в Воево лицо.

— Как он тебя подловил, воевода, — раздался не громкий чуть скрипучий голос. — Добро, ты, воин, дерешься добро. Пожалуй, возьму тебя на службу, коли договоримся. Как зовут тебя?

Вой обернулся, опуская меч. Через двор к ним шел сам князь. Когда он остановился перед поединщиками, княжич с удивлением и ужасом понял, что стал выше отца чуть не на голову. Прожитые года и свалившиеся на него невзгоды согнули гордую спину, высушили могучее тело, залегли глубокими складками меж бровей и в уголках рта. Когда-то, золотисто рыжая грива волос потеряла все краски, посерела и поседела. Когда-то, яркие живые глаза выцвели, подернулись пеленой безразличия. Вой смотрел и не узнавал в это сухощавом старике своего гороподобного отца. Стало невыносимо стыдно, что за все годы не потрудился передать весточку, не поинтересовался, как там на родине, что с отцом, с братом. Пересилив себя, поднял глаза на отца. Поверит нет, признает ли не любимого сына, спусти столько лет?

— Воймир, батюшка, — тихо произнес он и опустился перед стариком на колени.

Князь, тяжело опираясь на посох, с каких пор богатырю нужна подпорка? Пристально всматривался в лицо коленопреклоненного воина. На его лице боролись надежда и неверие. Наконец он принял решение.

— Долго же ты гулял в этот раз, сынок.

Вой молча склонил голову, пряча глаза.

— Не уходи больше. Хотя бы пока я жив, останься, — не приказал, как обычно бывало, а попросил князь.

— Не уйду, отец.

— Встань, не гоже князю на коленях ползать! — голос отца окреп, и он громко, чтобы все собравшиеся услышали, произнес. — Возрадуйтесь, други! Ваш князь вернулся!

Старый князь после возвращения живого и здорового сына воспрял духом и как будто поздоровел. Жаль, не очень на долго. Он упорно игнорировал сомневающихся в личности найденыша, подсознательно опасаясь, что они могут быть правы. И старался хоть как-то наверстать упущенные годы, узнать, наконец, родного сына. Хват же, наоборот, внимательно следил за новообретенным княжичем. Задавал каверзные вопросы, старался подловить на несоответствии. Но когда он, наконец, постановил для себя считать Воя Воймиром, заставить изменить это решение его не мог уже никто и ничто. Дружина, по началу с осторожностью принявшая нового вождя, после первых же победоносных вылазок на вражескую территорию, готова было молится на удачливого княжича. А вылазок таких было предостаточно.

После внезапного объявления наследника у земель, которые они уже мысленно считали своими, соседи активизировались. Воймир разбил разведывательные отряды самых наглых. И, искренне считая, что лучшая защита — это нападение, присоединил к отцовскому княжеству изрядный кусок земли. И княжить бы ему спокойно до самой старости, если бы не…

***

Вой снова передернул плечами. Но еще ближе придвигаться к жаркому пламени поостерегся. Желудок снова подал голодную трель. Мужчина порылся в походном мешке, выудил полоску вяленого мяса. Зная, что не особо поможет принялся вяло пережевывать. Поднял глаза к небу. Над головой весело перемигивались звезды и солнце мертвых безразлично поливало землю своим ледяным, мертвенным светом. Вою было необходимо, как можно быстрее добраться до источника живой воды.