Часть 3. Взаимная притирка (2/2)
— Да где меня только не носило. Пока молод был, пол света объездил. Все на месте не сиделось. И в Ромее успел в их легионах послужить. И с варягами Ромею пограбить, — живо откликнулся спутник.
— А расскажешь? — с надеждой, когда еще удастся о чужих странах да дальних берегах послушать, и опасением, что спутник обидится на излишнее любопытство, спросил Ростислав.
***
Вьюноша, да какой он вьюноша, сущий мальчишка, Вою понравился. Мальчишка мальчишкой, а навий не испугался, в бою не растерялся. Что расклеился после, для такого юнца пока простительно. Тем более видно было, что бой для него явно первый. Немного наивный и доверчивый, конечно, но это дело поправимое. Зачем он навязался мальчишке в попутчики, Вой и сам не очень понимал. Возможно, соскучился по человеческому общению. Возможно, стало интересно, куда еще умудриться вляпаться это бесхитростное создание. Кем только за свою насыщенную событиями жизнь он ни был, но роль наставника на себя еще не примерял. Стало интересно попробовать.
Кто он и откуда, собственно, приперся? Любопытный какой вьюнош попался. Вой всмотрелся в даль, прикинул, что до брода еще ехать и ехать. В своей истории он не видел ничего ни тайного, ни страшного, ни печального. Самая обычная жизнь, с некоторыми маленькими оговорками. Скучно было ехать молча не одному мальчишке, и он разговорился. Забавно было наблюдать, как с горящими живым, жадным интересом глазами внимал его байкам этот мальчик. Болтая, мешая свои воспоминания с рассказами друзей и немного приукрашивая, исключительно искусства ради, Вой воскрешал в памяти события давно минувших лет.
***
Отец назвал его Воймиром, не особенно задумываясь, выпалил первое вспомнившееся родовое имя. Он нетерпеливо отмахнулся от повитухи, настойчиво пихающей орущий сверток, и кинулся к едва дышащей жене. Эти роды обошлись ей очень дорого. Княгиня так до конца и не оправилась и зачахла всего за год. Миниатюрная и хрупкая, с черными, как смоль кудрями и бездонными темными глазами, она составляла ошеломляющий контраст со своим рыжим и голубоглазым богатырем мужем.
На момент рождения Воймира, у князя уже было два взрослых сына, как две капли воды на него похожих. Первенцу со спокойным сердцем он собирался передать престол, а второго видел воеводой и правой рукой брата. Но что ему на склоне лет делать с народившимся младшеньким, не представлял. А после смерти любимой жены, смотреть на ее почти точную копию и невольного виновника ее болезни, стало больно. Дал приказ за ребенком присматривать, обеспечивать всем необходимым и забыл о его существовании. Вот и рос младший княжич, как сорная трава, сам по себе. Играл с дворовой ребятней, как с равными. Пропадал сутками на речке да в лесах, свободный, как ветер, и абсолютно счастливый.
Когда на охоте, неудачно свалившись с лошади, погиб его второй сын, князю пришлось вспомнить о младшем княжиче. Он приказал доставить ребенка пред светлы очи. Слуги нашли мальчика на заднем дворе, где он, угваздавшись по уши в жирной грязи, с воплями носился, играл в догонялки с дворовыми ребятишками. Княжича отловили, отмыли и представили отцу.
За все шесть лет своей недолгой жизни Воймир князя видел лишь несколько раз издали. Не перекинулся с ним и парой слов, и что это его отец знал сугубо теоретически. Подобный утесу, могучий и суровый, с наполовину поседевшей гривой рыжеватых волос, грозно взирающий на него сверху вниз “батюшка”, княжичу не понравился. Не привыкший робеть, иначе дворовые его с потрохами бы сожрали, мальчишка гордо вскинул голову и постарался ответить не менее грозным взглядом. Получилось не очень.
Встопорщенный, как воробей, такой же мелкий и наглый сын вызвал в князе неоднозначные чувства, скорее положительные, чем отрицательные.
— Хватит тебе в грязи с холопами копошиться. С этого дня будешь науки и воинское дело постигать. Надеюсь, сын, ты окажешься достоин своего рода и не уронишь княжеской чести, — заявил блудный отец. И с тех пор потянулись для Воймира не веселые деньки.
С воинским делом все обстояло неплохо. Животных княжич любил, они отвечали ему тем же. Поэтому верхом он кое-как ездить научился и сам. С небольшой подсказкой и помощью опытного дядьки[2], бывшего ратника, он вскоре превратился в приличного наездника. Со стрельбой из лука княжич тоже освоился довольно быстро и через несколько лет обещал стать прекрасным стрелком. А вот с боем на мечах дела обстояли просто отвратительно. Стиль боя раз махнул — улица, второй махнул — переулочек для мелкого щуплого мальчика не подходил, а другому обучиться было не у кого. Понаблюдав пару раз за тем, как его отпрыск с трудом ворочает тренировочный меч, Велислав решил сделать упор на теоретические науки.
«Пусть воеводы из него не выйдет, так может, советник получится хороший”, — заключил князь.
Теоретические науки для Воймира мгновенно поделились на интересный и бессмысленные. Он клевал носом над рядами одинаково кривых буквиц, не слушая правил чтения и письма. У него рябило в глазах от сонма закорючек, обозначающих числа, написание которых он никак не мог запомнить. Княжича мало интересовали тактика и стратегия древних битв, интриги и заговоры почившей столетия назад аристократии из далеких земель. Но он запоем слушал о морских путешествиях, новых землях и неизведанных просторах. Наизусть выучил самую точную карту из княжеских запасов. Живо интересовался обычаями иных земель. Вольный ветер звал его в дальние странствия. Обещал показать и рассказать обо всем на свете. Дул в спину, подталкивая в сторону порта, соблазнял, надувая пестрые паруса ладей. Княжич долго и упорно просил отца отпустить его в дальние странствия, но неизменно получал отказ и суровую отповедь.
От осознания, что младшенький получился каким-то неудачненьким, князь совсем приуныл. На одиннадцатом году жизни Воймира не было похоже, что из него вырастет дельный воевода или думный боярин. Князь начал задумываться, а не отдать ли сына в волхвы. Может с богами столкуется и принесет родичам удачу и процветание. Посулами и угрозами Велислав уговорил жреца Леты и Стужи взяться за обучение княжича.
В учениках у старого волхва мальчик пробыл около года, а потом пропал. На уши подняли все княжество. Осматривали каждый закоулок, прощупывали баграми речки и озера, допрашивали уличную ребятню. Все усилия оказались тщетны, потому что пропажа уже давно рассекала седые моря на варяжской ладье и ведать не ведала об устроенном переполохе.
Княжич Воймир, быстро пониженный командой до просто Воя, прибился толи к пиратствующим купцам, то ли приторговывающим пиратам. С варягами и то и другое всегда будет верно. С главарем этой ватажки мальчику невероятно повезло. Первым делом его обобрали до нитки, отняв все прихваченные деньги, дорогой, скорее игрушечный, чем боевой кинжальчик и княжескую одежку. Но не убили и даже в рабство продавать не стали. Неунывающий, наглый и до безрассудства бесстрашный мальчишка команде приглянулся и быстро влился в нее на правах юнги. В многочисленных военно-торговых рейдах — он научился драться, ходить под парусом и со временем обзавелся некоторым опытом командования ратниками. Новая жизнь, полная впечатлений, пусть не всегда приятных, ему нравилась, и возвращаться в тишину родного дома он не желал.
***
— Вот и сам посуди, мог я пропустить явление легендарного кладенца, да еще и вне очередное? Вот еду, — закончил свою историю Вой.
— Ну да не мог, наверное. А я вот всю жизнь дома да дома. Только-только на волю вырвался, — с завистью вздохнул Ростислав.
— Да какие твои годы, вьюноша?
— Осемнадцатый пошел уже!
— Осемнадцатый, это, конечно, много. Но кажется мне, я все же самую чуточку постарше. Простительно было успеть больше. — шире ухмыльнулся Воин.
В ответ Ростислав только обиженно засопел и отвернулся к реке. В лицо ударил порыв прохладного ветра с капельками брызг, срывая капюшон, ероша взмокшие волосы. Боярич с наслаждением сделал глоток долгожданной прохлады.
— Скорее бы уже брод. Так искупаться хочется, страсть, — мечтательно протянул он.
— Что, вьюноша, от жара таешь? Если поторопимся, к вечеру будет тебе купание, — подбодрил его спутник, понукая коня.