Глава 25. В стороне от добра и зла (1/2)

Притормозив ненадолго, Аламея обернулась и проводила взглядом удаляющуюся в противоположном направлении пару. Как же всё-таки нагадили в их жизни эти сгустки бессердечного, беспардонного высокомерия. Чем больше знаешь, тем сложнее сохранять хотя бы иллюзию уважения к высшим сущностям.

Да, они в стороне от добра и зла, но по сути те ещё паскуды по отношению к смертным. То, что для них созидание и разрушение – естественный круговорот, сама суть существования, для живых и чувствующих – скорее сборник трагедий. Разумное существо – нечто большее, чем очередная неудачная попытка, очередной запущенный цикл. Но не для высших сущностей. А ещё отвратительнее то, что, прикрываясь правилом невмешательства, они просто перекладывали ответственность на смертных, попутно связывая договорами. То есть очень даже вмешивались, к тому же заставляя за это заплатить.

При такой разнице в положениях нет и не может быть справедливости. Хотя, казалось бы, она тесно связана с пресловутым балансом, на который любят ссылаться высшие сущности.

– Подожди где-нибудь. – Аламея опустила кота на тротуар. – Не стоит тебе подходить близко.

Кот недоверчиво прищурился, дёрнул хвостом и убежал, а за продолжившей путь Аламеей, слетев с ближайшей крыши, увязалась ворона с невероятно пронзительными серыми глазами. Они скрылись в переулке, из которого немного ранее вышла Азалия, и Аламея достала из кармана костяной маятник. Зажав длинную серебряную цепочку большим и указательным пальцем, она внимательно следила за колебаниями. Из-за переменчивой природы Хаоса определить заранее местоположение – его самого или носителя – сложно. Слишком много вариантов при отсутствии наиболее вероятного. Вот и приходилось разбираться на месте.

– Скоро встретимся с твоим заклятым бедокуром, – сказала вороне, поймав наконец нужное направление.

Им прошлось пройти ещё глубже, в подворотню настолько удручающего вида, что даже в разгар самого погожего дня станет прекрасно подходящим по атмосфере местом для убийства. Впрочем, Аламею таким не напугать – она интереса ради частенько посещала места преступлений, разговорами с погибшими помогая раскрывать дела. А уж саму Смерть, сейчас принявшую обличие птицы, тем более. Да и бояться здесь положено кое-кому другому.

Впереди Нерисса только-только распрощалась с Чарльзом и заметно напряглась, когда обернулась. Пристально смотря на Аламею, сделала шаг назад. И упёрлась в невидимую стену. Ворона сделала круг, опустилась, но коснулись земли не птичьи лапы, а ноги женщины в длинном чёрном платье. Гладкие чёрные волосы, белая кожа, алые губы, – с Морриган как всегда можно писать нуарные картины.

Однако Нерисса застыла, вжавшись в стену, явно не потому, что оказалась сражена роковой красотой. Хаотичные всплески энергии вокруг неё напоминали тревожное мерцание лампочек сломавшихся и сошедших с ума датчиков. Паника во взгляде обратилась в ужас, стоило лечь на плечо руке в чёрной атласной перчатке.

– Скажи мне, дитя, в чём смысл идти столь сложным путём? – поинтересовалась Морриган безо всякой обманчивой ласки в голосе, но и не угрожая.

Аламея тихо хмыкнула, заметив, что в месте прикосновения возникла энергетическая проплешина. Эмоции-то принадлежали не столько Нериссе, сколько захватившей её частице Хаоса, которая прекрасно помнила, чем обычно заканчиваются встречи со Смертью.

– Ты ведь всего-то желаешь умереть окончательно, разве нет? Так просто обратись ко мне. Смерти по силам даровать вечный покой любому смертному.

Нерисса приоткрыла рот, да так и не смогла ничего ответить. Пальцы медленно провели линию от плеча до сердца, продолжая нарушать энергетические потоки. Но в следующий момент коснулись пустоты. Чёрная субстанция расплескалась по асфальту и быстро скрылась в щелях, уползла, не оставив и следа. Морриган с досады цокнула языком и уничтожила невидимую стену.

– Вот ты и увидела, кто рассыпал по миру аномалии несмотря на то, что сам Хаос запечатан в своей Тени, – сказала Аламея, подходя.

– Никак заранее спрятал частицу, чтобы продолжать свои разрушительные забавы даже с лишённой свободы искрой. – Морриган рассматривала руку, над которой чёрные потоки переплетались с многоцветными завихрениями. Постепенно затухающими. – Жаль, ослабить её я успела совсем немного. Хаос проник в разум слишком сильно, а я бы не хотела разрушить его по неосторожности.

– Там ещё есть что спасать, – подтвердила Аламея. – Даже этот вклад пойдёт на пользу, иначе бы я не позвала тебя. Выигранного времени немного, но без него было бы хуже. Кстати, раз уж мы встретились, не зайдёшь ко мне?

Морриган без долгих размышлений согласилась. На выходе из переулка их встретил кот, снова занявший место на руках, и уже втроём они направились домой, где Аламея, как только скинула верхнюю одежду, направилась заваривать чай и расставлять чашки, угощения, а Пауль смог наконец обратиться человеком. И тоже занял место за столом, явно подумывая о том, что скелет на соседнем стуле компания куда более нормальная, чем чёрно-белые женщины, слишком тесно связанные с загробным миром.

– И всё-таки, – он одарил Аламею хмурым взглядом, закидывая в чашку кубик сахара, – почему в прошлый раз ты сказала вмешаться только в случае крайней опасности, а сейчас даже встретиться им не дала?

Аламея качнула носком и достала из вазочки печенье в форме рыбки. Откусила хвост. Да, провожая Азалию она знала, что та встретится с Нериссой, как и то, насколько стрессовой окажется встреча. Однако, не считая маленького напоминания о способности преодолеть трудности, ничем не намекнула на грозящую опасность. Абсолютно умышленно. И только послала наблюдать Пауля, предварительно повесив на шею зачарованный Смертью кристалл мориона.

– Правильное стечение обстоятельств не всегда приятное. Некоторые важные вещи не случились бы без такого жестокого пинка. К тому же… – Она выловила среди конфет гематоген и с довольной улыбкой положила перед Морриган. – Мне очень хотелось, чтобы Порядок сам поработал. А заодно и узнал, что проблема всё это время пряталась у него под носом, – редко когда в голосе Аламеи слышалась смешанная с издёвкой злость, но и такое случалось. – Сейчас бы тоже не отказалась, но… На этот раз Нерисса могла в самом деле переломать Азалии ноги. И не только. Лишь бы не померла. А сегодня для этого очень неподходящий момент. Так что стоило сразу вмешаться.

– Ты осознаёшь, что с такими методами ничем не лучше нас? – уточнила Морриган.

– Если только ты имеешь в виду Теней. Потому что, в отличие от сущностей, я ещё знаю, что такое чувства. И умею заботиться о чужих.

– В каком месте это похоже на заботу? – здесь уже промолчать не смог Пауль.

– В том самом, в котором я вынудила этих двоих проводить время вместе. Кстати, Морри, что скажешь насчёт Азалии?

– После инициации у отмеченной Порядком должно хватить сил очистить этот след Хаоса.

– Раз ты так считаешь, то можно не проверять, – Аламея улыбнулась и покосилась в сторону тихо играющего радио. – Если, конечно, они меня послушались.

Приятная музыка сменилась выпуском новостей в начале нового часа, где рассказали о влетевшем в остановку автомобиле, водитель которого перед этим отправил семье прощальное сообщение. И о маршрутке, рухнувшей в яму с кипятком: из-за прорыва трубы провалился асфальт. Как раз на той улице, где должна была проходить Азалия, если бы не сделала крюк за цветами.

Пауль от новостей поёжился: ему, как журналисту, не привыкать освещать трагедии, но даже жизнь с медиумом не приучила буднично воспринимать смерть. Морриган с безразличным видом пила чай, закусывая гематогеном. А Аламея игралась с вытащенным у скелета стеклянным глазом и думала о том, что шагать в огонь без бессмертия всё-таки глупо. И как много общего у кладбищ и садов.

***

Не только Аламея предавалась странным рассуждениям. Поздно вечером Аманда стояла перед вратами и морщилась от слабой, но чрезмерно настойчивой головной боли. К концу рабочего дня она внезапно вспомнила о данном слове. Кому и когда – неизвестно. В памяти образовалась дыра. Как будто умело заштопанная, да вот, если приглядеться, всё равно можно найти шов.

Аманда обещала проверить, нет ли духов, тайно проникающих в мир. Почему-то это казалось важным, хотя в целом проход через врата не запрещён. Но и следы обычно не заметали. А откуда взялось знание, что сейчас так происходит? Можно ли этому знанию доверять? Конец сомнениям положила пульсация узоров на руках. Короткий отклик, который Аманда больше почувствовала, чем заметила. И сразу поняла: нельзя терять время.

Мгновенное перемещение к вратам отнимало много сил и обычно не использовалось. Сейчас пришлось применить. На месте оказался Чертополох. Аманда не успела ничего сказать, да просто осознать обстоятельства встречи, только кинула метку за мгновение до того, как он оказался за вратами.

– Дальрен, Дион. – Повинуясь зову, рядом тут же появились духи. – Даль, проследи за Чертополохом. Но осторожно. Лучше отступи, если почувствуешь опасность.

– Но тогда ты, – попытался возразить и резко замолчал, встретившись со строгим взглядом.

– Я буду в порядке. Иди.

Аманда прекрасно понимала причину беспокойства Дальрена: так как сейчас она делила энергию с Дельфиниумами, чтобы те могли оставаться здесь, они тоже не имели возможности вернуться в Мир, только совсем ненадолго заглянуть туда в виде тени. Разрыв связи и повторное её создание сопровождались энергетическими затратами, что совершенно нежелательно для духа, близкого к смерти от истощения. Но смысл беречь себя, если это помешает достигнуть цели? Аманда чувствовала: узнав больше о Чертополохе, они приблизятся к пониманию происходящего в Мире. И, может, к способу его сохранить.

Между ними промелькнула красно-фиолетовая искра. Помешкав секунду, Дальрен шагнул за врата. Дион подхватил пошатнувшуюся Аманду. Перемещение и разрыв связи оказались для организма достаточно сильным стрессом, отдаваясь слабостью и головной болью.

И вот теперь, поддерживаемая Дионом, Аманда стояла перед вратами и пыталась понять, что же происходит. Чертополох определённо пришёл к вратам, чтобы скрыть чужой переход – на стражей метки не реагируют. Но чей? К тому же, – тут пришлось напрячь память – о Чертополохе почти не было слышно уже до того, как Аманда надолго покинула Мир. А за то мгновение, что они находились рядом, удалось почувствовать примесь чужеродной, вызывающей тревогу энергии. Стоило бы проследить самой, а не заставлять идти на риск Дальрена, но…

– Если я уйду туда, то, возможно, уже не вернусь. А мы всё ещё должны найти подходящего человека. – Пауза. Что-то в сказанном смутило Аманду. – Должны ведь?

Дион молчал, смотря на запястье. Когда он устанавливал с кем-то связь – то есть давал возможность позвать – на руке появлялась метка. Так почему сейчас их две, если откликался он только на зов Аманды? Да, одна неактивная, но воспоминания о её появлении всё равно отсутствовали.

– Мы приходили сюда зимой? – спросил невпопад.

– Не могу быть уверена, что нет. – Хотя и уверенно ответить «да» она не могла.

Аманда пыталась ухватиться за обрывки воспоминаний, заставляющие сомневаться несостыковки, а в мыслях вдруг всплыло имя: Нерисса. «Земные» имена духов не отличались постоянством, ведь в первую очередь должны соответствовать местности. Так что всегда приходится уточнять, а старые сведения могут оказаться бесполезными. И всё же сейчас Аманде казалось, что имя принадлежит духу.

– Как думаешь, – она выпрямилась, высвобождаясь из хватки Диона – ноги уже не подгибались, – кого могут звать Нериссой?