Глава 2. Кактус, который называли розой (2/2)
– На сучьем языке – другого не понимаешь! Но могу перевести на хуевёртский.
– Роза! Выбирай выражения!
– Выбираю тебя послать!
Роза схватила с кофейного столика кружку с недопитым чаем и швырнула в отца, под звук бьющейся керамики выскочила из гостиной, спешно натянула боты, пока Мартин не успел опомниться, и покинула квартиру, громко хлопнув дверью.
Порыв холодного ветра ударил колючим снегом по разгорячённому лицу – не в силах оставаться на месте, Роза не стала тратить время на ожидание лифта и пробежала вниз по лестнице все двадцать три этажа. Тяжело дыша, упёрлась руками в подгибающиеся колени, а, отдышавшись, зло посмотрела на верхние окна. И подошла к знакомой фиолетовой машине, без лишних слов заняла место рядом с водительским.
Зная о планах перед работой зайти за объективом, её ожидал как всегда вовремя подъехавший Дальрен – коллега, ассистент и просто хороший товарищ. Он не стал задавать лишних вопросов, только кинул обеспокоенный взгляд и тронулся – пора отправляться в студию. Нужно закончить подготовку – сегодня предстоит выездная фотосессия для музыкальной группы.
Роза шумно выдохнула, перестала сверлить взглядом окно и искоса глянула на Дальрена, который пристально следил за окном. «Оригинал» под стать ей – видимо, потому и сошлись. Выбритые виски, фиолетовые и пепельно-русые дреды, слегка загорелая кожа, глаза непонятного тёмного цвета, одежда в стиле «ограбил секонд-хенд, не глядя стащив все фиолетовые вещи, теперь пытаюсь как-то сочетать», аксессуары с эзотерическим или этническим налётом. Разве что в ушах удивительно мало проколов, да и татуировок до сих пор не набил, а так почти набор стандартного самовыраженца. Будь Роза заинтересована сейчас в отношениях, внесла бы Дальрена в список подходящих кандидатур.
– Ненавижу его, – буркнула она, снова обернувшись к окну и подперев подбородок рукой.
– Это уже ни для кого не новость. Но, кажется, сегодня ты особенно не в духе.
Роза протянула задумчивое «ну». Что тут ещё сказать? У её реакции имелась очень даже веская причина, правду о которой никому не расскажешь. Ни сестре, ни другу, ни отцу, если бы тот вдруг словил парад планет и решил в кои-то веки поинтересоваться, чем обоснованы слишком эмоциональные реакции дочери.
– Слишком мало прошло с последней встречи, вот и всё. Старалась не испортить остальным праздник, вот, видимо, и сорвалась сегодня за два раза.
Дальрен слегка нахмурился и снова не стал вдаваться в расспросы. За это умение не допытывать собеседника, не желавшего чем-то делиться, Роза его особенно любила. У неё были разные парни и ассистенты, с большинством пришлось разойтись из-за раздражающей настойчивости. Больше упрямства отца в вопросе случившегося с Линнеей она не любила только излишне длинные носы и попытки учить жизни в тех вещах, о которых не спрашивала.
В студии они сложили и погрузили реквизит, а после направились в парк. Тот самый близ дома – его плавно переходящая в лес часть очень подходила для фотографий с магическим флёром. Роза зарекомендовала себя мастером фэнтезийной фотографии – на её снимках даже до обработки ощущалось присутствие волшебства. Совершенно необъяснимое, но абсолютно реальное.
Встретившись с группой, они зашли вглубь. Правда, не туда, где вечером решит прогуляться Азалия. Пока Роза согласовывала с заказчиками последние детали, уточняла места, позы и последовательность, Дальрен раскладывал реквизит, то и дело украдкой косясь в её сторону.
Как бы ни старалась Роза, изображая спокойствие, если хорошо её знать, то сложно не заметить характерных признаков сдерживаемого раздражения: резковатые движения рук, постукивание ногой, голос на полтона выше, приподнятая правая бровь. Это не могло не тревожить – в обычное время через полтора часа после встречи все её последствия затухали.
Обычно Роза любила общаться с клиентами – тот самый человек, который не боится больших компаний, не стесняется начать разговор с кем угодно и по ощущениям имеет знакомых из любой сферы деятельности, но сегодня во время обеда она сидела в стороне ото всех и, обхватив двумя руками крышку от термоса, словно в прострации смотрела куда-то вдаль. Уже не столь раздражённая, сколь опечаленная.
– Всё в порядке? – спросил Дальрен, протягивая купленный в ближайшем киоске ещё горячий хот-дог.
Роза едва заметно дёрнулась, чуть не расплескала кофе. Покосилась на Дальрена, словно не заметила его приближение, и с кивком приняла еду.
– Ну да. Задумалась просто, сколько ещё осталось снимать сегодня. Неудобно зимой на улице, конечно. Темнеет рано. Так что ещё часа полтора и надо заканчивать. Надеюсь, певичка ничего себе не отморозила. Сколько ни говорю – никто не хочет слушать, что тонкие платьица снежных феючек того не стоят. Оригинальности в них уже мало, зато смотреть холодно. Можно подумать, фэнтезийные нёхи поголовно морозостойкие…
– Очень сомневаюсь, что все оказались бы такими, – согласился Дальрен. – Ладно там вампиры – чего эта мертвечина почувствует? А те же типа важные эльфийки? Не помню, когда в последний раз видел такую в шубе. Ощущение, что их хвалёных богатств только на летние платьица и хватило.
– Все шубы развалились на лоскуты и ушли к оборотням. Так прикольно, наверное, носить на себе куски собрата. Но, слушай, кого волнует мнение фотографов, проведших уже сто и одну такую фотосессию? У каждого своя несомненно оригинальная идея, ни разу не «где-то это уже было». Ага-да. Простуды после зимних съёмок тоже обычная страшилка занудной и ничего не понимающей женщины.
Судя по интонации, Роза снова начала закипать, хотя обычно к таким разговорам относилась с долей иронии и «их дело – не моя проблема». Во избежание взрыва Дальрен поспешил сменить тему на более нейтральную, а вскоре пришлось вернуться к работе – продолжилась прогулка любопытной эльфийской принцессы по мистическому лесу, средь корней которого скрыты загадочные сокровища, но добыть их можно только пройдя испытания суровых стражей. Если история в новом альбоме соответствовала происходящему в кадре, будет интересно его послушать.
Не только Дальрен между делом наблюдал за Розой, она тоже иногда обращала внимание на то, как он замирал ненадолго, задумчиво глядя в сторону. Что же там такого примечательного понять так и не удалось. Но, кажется, в такие моменты его глаза отблёскивали фиолетовым. Странно. Такое случалось ранее?
«Как много я вообще знаю о Дале?» – неожиданно спросила себя Роза, но работа не располагала к размышлениям.
В четыре часа они погрузились в машину и поехали обратно в студию. Дальрен включил посильнее обогрев, а Роза потянулась замёрзшими пальцами к тёплым потокам. День сосредоточенной работы на морозе помог немного проветрить голову, но стоило расслабиться, как в памяти всплывали стеклянные глаза лисы красной. То, что отец принял подарок, куда ни шло – слишком мало знает, но откуда взялось чучело у дарителя? Мех с настолько выраженной краснотой – большая редкость. Не похоже на краску. Но если Роза права в своих догадках… В натопленной машине становилось до мурашек холодно.
«Уже четырнадцать лет прошло…»
Роза достала из бардачка леденец со вкусом киви и клубники. Мило – Дальрен хорошо знал её предпочтения и всегда следил, чтобы в машине были сладости.
– Как ты? – спросил он, пока она воевала с обёрткой.
– Немного устала, немного замёрзла… Нормально, в общем.
– Ты весь день сама не своя. Точно ничего утром не случилось? Я не собираюсь заставлять рассказывать, если это слишком личное или просто не хочешь. Меня беспокоит, что ты так долго не можешь оправиться.
Вздох. Перекатывая между пальцев палочку, Роза рассматривала цветные разводы на леденце. Тяжело сглотнула, закусив изнутри губу. Кажется, ещё немного, и она не выдержит – хоть кому-нибудь, но расскажет. Даже если слишком рискованно. Хватит ли сил молчать всю жизнь? Удастся ли найти человека, которому можно настолько довериться?
– Ну… Сильнее обычного посрались… Неважно. Семейное. Тут уже ничего не поможет. Слушай, я правда устала. Сможешь сам закончить в студии, если уйду пораньше?
– Конечно. Может, тебя тогда до дома довезти?
– Не надо. Я помогу с реквизитом и тогда пойду.
Роза не любила скидывать на других свою работу, но сегодня очень уж хотелось побыть одной. Пройтись по самым тёмным, безлюдным улицам, врубив музыку так, чтобы перекрикивала мысли.
Очень кстати оказалось сообщение от Азалии. Если она решила прогуляться, то тем более нет смысла торопиться домой. Одной хреново. Когда надо перед кем-то храбриться – держаться легче. Перед младшей раскисать точно нельзя – встревожится. Не хватало ещё, чтобы заболела на нервной почве.
Несмотря на желание побродить по глухомани, ноги сами привели к издательству «Лириманс», с которым работала сестра. Очень перспективное место, около двадцати лет назад основанное молодой и амбициозной Амандой Сентор. Отбор авторов там строгий, Азалии действительно повезло быть замеченной и приглашённой, но… Если подумать, известная об Аманде информация тоже довольно расплывчатая.
«Я пыталась разузнать побольше, чтобы понять, с какой конторой связалась Аззи… Если исходить из доступной информации – всё чисто. Вот только доступно как-то мало».
Ей даже помогал в поисках знакомый журналист, обладающий примечательным нюхом на то, где смотреть. Можно сказать, нечеловеческим нюхом. Ненамного больше рассказал, только усилил невнятное чувство.
«Ладно, пока проблем не возникло. Будет иначе – будем решать по мере поступления. Пора домой – ужин сам себя не приготовит».