Глава 5 (1/2)

Тени шатра играли в углах, напитывая мою голову силой ночи и предвкушением, которое билось в груди. Мои колени в напряжении подрагивали, распространяя импульс по всему телу, а глаза с ожиданием впивались в Локи.

Мой муж внимательно смотрел на меня, а огонь свечей пропитывал мужчину своей силой. Золотистый взгляд стал гуще и надменнее, словно желал заранее заглушить все мои возражения, которые могут возникнуть.

— Да, Линн и вправду не умеет держать язык за зубами, — йотун приподнял бровь, — Обо мне и Сигюн хочешь поговорить, значит. Что ты уже узнала?

— Все, — я пожала плечами, — Вплоть до дня женитьбы Сигюн. Что ты был влюблен в нее с детства, а она в тебя. Что ты пытался взять ее в жены, — мой голос был твердым, но внутри что-то неприятное постепенно превращало сердце в камень, — Линн сказала, что ты очень любил Сигюн и любишь до сих пор, но недооценил нашу с тобой помолвку.

— Ах, ну раз Линн сказала, — Локи ухмыльнулся, а я лишь вздохнула.

— Расскажи, что было на самом деле.

Северянин слегка цокнул, а после встал и подошел к стене из ткани, что была барьером между нами и силами ночи.

— Я познакомился с Сигюн, когда мне было около восьми, — йотун обернулся ко мне и стал неспешно рассказывать, — В детстве мы с моей матерью ходили всегда на местный рынок, так как Лаувейя считала и считает, что правителям должно знать, чем живет народ.

Северянин вскинул бровь, а я быстро закивала, понимая о чем говорит мужчина, ведь мой отец считал точно так же, поэтому разрешал общаться и играть с детьми мидгардцев, которые не славились своим положением.

— Я шел рядами рынка, оторвавшись от матери, и увидел на одном из прилавков крупные красные яблоки. Сочные. Такие, что отказываются выходить из головы, если не вкусить их, — Локи слегка ухмыльнулся, — Я поддался желанию, взял одно и надкусил его. Мгновенно, словно ястреб, на меня накинулась девочка, примерно того же возраста, что и я. Она стала недовольно причитать, что я ем яблоки, не заплатив.

— Это была Сигюн?

Йотун кивнул, а его взгляд стал серьезнее и улыбка спала с губ.

— Моя мать все оплатила, конечно, даже с лихвой, — Локи пожал плечами, — Но с того момента, когда я увидел серьезное лицо Сигюн, что было украшено ржаными косами..

Мужчина замолчал, глядя в мои глаза, а я лишь наклонила голову набок, чувствуя легкое разочарование, которое смешивалось с любопытством.

— В общем, с того момента и появилось это возвышенное чувство, которое стало больным.

— Больным? — я захлопала ресницами, не понимая о чем говорит мой муж.

— Да, Лив, — Локи вздохнул, — Слишком сильная влюбленность, — мужчина пожал плечами, — Ну, ты понимаешь.

— Нет, не понимаю, — я отрицательно покачала головой.

Локи на миг вскинул медные брови в удивлении, а его взгляд пропитался любопытством.

— Совсем ни в кого не влюблялась? — голос был недоверчивым.

— Нет, а должна была? — я пожала плечами, а мой муж лишь слегка хмыкнул.

— Сколько тебе лет, Лив? У нас чуть больше двух лет разницы, значит, девятнадцать? — северянин прищурился.

— Скоро будет. В середине осени.

— Ясно. И за восемнадцать лет жизни ты ни разу не влюблялась? Скажем, в какого-нибудь веселого парня, что славился своими выходками?

— Думаешь, что я вру тебе?

— Нет, — Локи отрицательно покачал головой, — В общем, это чувство прекрасно, потому что наделяет.. крыльями. Однако, при этом, оно опасно, потому что сводит с ума. Особенно когда оно приходит впервые. Так было со мной. Я совершил глупость из-за сильных чувств, которая не привела ни к чему хорошему. Сигюн выдали за другого мгновенно именно из-за этой глупости.

Йотун внимательно осматривал меня, а я пыталась понять то, о чем мужчина мне говорил. Значит, слишком сильно он ее любил? Или все еще любит?

— И что же? — я нахмурилась, — На этом все закончилось?

Локи молчал, внимательно осматривая меня, а округа стала наполняться сомнением и витиеватыми нитями напряжения, которые проникали под мою кожу и пропитывали нетерпением.

— Локи, говори. Я хочу знать.

— Нет, не закончилось, — мужчина вздохнул, — Я взял часть своих денег. Столько, чтобы отец не успел сразу спохватиться, но и чтобы хватило на скромную жизнь, а после отправился за Сигюн, — Локи прищурился, — Я был на ее свадьбе. Обманом подсыпал в кубок ее мужа трав для сна. И в час, когда он отправился в комнату к Сигюн, я явился следом.

— В покои молодых пришел?

Я быстро захлопала ресницами, не ожидая такого поворота в рассказе и чувствуя дикое смущение, которое накинулось на меня оглушающей волной.

— А что такого? — северянин ухмыльнулся, внимательно осматривая меня, — Ее муж едва на ногах стоял и уснул сразу, как только попал в объятия кровати, — Локи слегка развел ладони и пожал плечами, — Я пришел за Сигюн и забрал под предлогом побыть вместе в последний раз.

Я шумно сглотнула, а после напряженно осмотрела мужчину, пытаясь понять, что было в тот момент в голове младшего сына правителя страны Севера, раз он не побоялся зайти в покои тех, кто проводил там первую брачную ночь.

— Она согласилась?

— На это да, — йотун вздохнул, прищурившись, — Под утро, когда фляга с медом была допита, воспоминания проговорены и все тепло требовало прощания, то я предложил Сигюн бежать. На окраине Утгарда нас уже ждал конь и небольшая повозка с припасами, а также те деньги, которые я забрал. Я предложил ей новую жизнь. Под новыми именами и с новой судьбой. Да, у нас не было бы статуса и богатства, но мы были бы вместе. Открыли бы, как ее семья, лавку и торговали бы тем, что добыли. Или еще что-то. Я бы придумал. Смог бы не быть ее отцом и заботился бы о ней. Вряд ли бы она носила сапфиры и песцовые меха, но она была бы любима.

— Что она сказала?

— Сказала, что я не понимаю о чем говорю, — северянин хмыкнул, — Что жить без статуса, значит жить в нищете. Значит, что дети будут расти в бедности, а это горе. Потому что для родителей, — глаза мужчины стали темнеть, — Боль - смотреть на то, как ребенок умирает от голода. Сказала, что пусть она будет несчастлива в браке и жить с нелюбимым, но зато она даст возможность на лучшую судьбу своим детям. Сказала, — голос Локи стал ниже, — Что их жизнь сложится удачнее, чем сложилась ее. Однако, если она уйдет со мной, то она знает будущее. И не готова к такому.

Я смотрела на своего мужа, который пытался быть невозмутимым. Его взгляд темнел и не выражал ничего, упрямо буравя меня и ожидая моей реакции. Я насупилась, сведя брови на переносице, а после попыталась понять, что же чувствовал мой муж в те минуты, когда осознал, что девушка, которую он любит, отказывается от жизни с ним из-за положения. Понимал ли он в тот момент, что это конец? Или думал о том, что шанс все исправить еще будет?

— Все мои слова были тщетными. Какие бы обещания я ей не давал, какие бы доводы не приводил, но она все отказывала, пока просто не ушла.

— И что же в конце? Что она сказала напоследок?

— Что она уже все решила для себя и чтобы я не пытался ее забрать, потому что она никогда не пойдет на это. А также, что она никогда не забудет то, что было между нами, — Локи ухмыльнулся, слегка хмыкнув, — А после развернулась и ушла так, словно на самом деле и не было ничего.

Северянин замолчал, слегка поджав губы и отведя от меня взгляд. Казалось, что легкая неприязнь отразилась на его лице, от чего я слегка заерзала, осознавая, что, видимо, поступок Сигюн до сих пор гложет моего мужа.

Я шумно сглотнула, ощущая то, как холод смешивается с чем-то мерзким, а чувство нетерпения следом стало окутывать меня в свои колючие объятия.

— Значит, — выпалили мои уста, привлекая внимание йотуна, — Тогда ты решил все оставить так, как есть? Попытаться смириться с судьбой?

— Можно и так сказать, — мужчина поправил свои волосы, с которыми играл тусклый свет свечей, — Я хотел, чтобы она жила со мной, но она была права. Это означало лишь одно: мое отречение от престола и от жизни в семье правителя. Отсутствие статуса и денег. Бедность. Но она хотела иной участи для своих будущих отпрысков, так как сама всю жизнь провела в этой бедности, — глаза напротив впились в кувшин с водой, словно выискивая слова, — Кто я такой, чтобы осуждать ее за это или заставлять вновь жить в нищите?

Северянин вновь умолк, словно дразня меня или надеясь на то, что я не стану выспрашивать подробности, но любопытство набирало обороты стремительнее. Я прищурилась, бросив взгляд на альбом Локи, и вздохнула, понимая, что опять не смогу сдержать язык за зубами.

— Тогда ты избавился от ее портретов?

Локи посмотрел на меня своим янтарем и молчал. Я с непониманием ждала ответа, пока вдруг сама не осознала его.

— Ага, — я поджала губы, чувствуя в груди тяжесть, — Хоть до приезда в Мидгард?

Мой муж продолжал упрямо молчать, а мои глаза округлялись сильнее. Горло пересохло, а разочарование и неприязнь стали тихо шептаться где-то за моей спиной, распуская свои длинные языки и оборачивая ими мою душу.

— Локи, — еле слышно произнесли мои губы, — До нашей свадьбы или после?

— Ты ведь и так знаешь ответ.

Мои уста слегка приоткрылись и казалось, что все внутри оборвалось, а я буквально видела как перед глазами вырастала невидимая каменная кладка, которая означала лишь одно для меня.

— Ты сказал, что они потеряли ценность, — я нахмурилась, а мой голос предательски задрожал, — Но хранил их все это время?

— Все не так, как кажется на первый взгляд, — мой муж закатил глаза, а после подошел ко мне и сел рядом, — Все мое детство, вся юность прошла, а рядом всегда была Сигюн. Эти портреты не были напоминанием о ней. Нет, лишь о моей жизни.

Я смотрела на мужчину и не могла поверить в его слова, что казались мне очевидной ложью, которую даже не пытаются прикрыть.

— Лив..

— Были, — неспешно проговорили мои уста, а сознание наполнилось воспоминанием о странном поведении мужчины в арбе, — Или есть?

— Что?

— Руки с яблоками, — я неспешно выдохнула и постаралась быть как можно спокойнее, — Это ее руки, Локи?

— Лив..

— О, проклятье.

Я вскочила, не желая находиться рядом со своим мужем, который был мне особенно неприятен сейчас.

— Ты дал мне свой альбом, попросил беречь его, но оставил там напоминание о девушке, которую любишь? — я смотрела на мужчину, а по телу прокатилось чувство, что меня облили мерзкой слизью, — Просил меня присматривать за ней?

— Нет, дело в яблоках. Я ведь тебе говорил.

— В яблоках? В символе жизни? Не в том, кто их держит? И не в том, что именно они стали причиной этой истории?

— Лив, — мужчина закатил глаза, а после встал следом за мной, — Ты воспринимаешь все не так. Тебе нечего волноваться и думать, что я люблю другую.

— Мне.. что? — я вздохнула, чувствуя, что лед стал течь в моих венах, — Я не волнуюсь из-за твоих чувств к другой, Локи, — вдруг те же вены загорелись в злости, что стала застить мне глаза, — Я тебя даже не знаю. Любишь Сигюн - люби. Но не смей, — я сделала шаг в сторону мужчины, а он лишь вскинул на миг бровь, осмотрев меня, — Не смей так унижать меня, требуя от меня того, чтобы я оберегала твои чувства и воспоминания о ней.

Молчание мгновенно заполнило пространство и лишь легкое пение сверчков пробивалось сквозь плотную ткань шатра. Округа наполнилась напряжением, а мое сознание стало биться в истерике, не понимая то, как во мне одновременно смешивались стальной лед и черный огонь, что сплетались воедино, протестуя против происходящего.

Локи вздохнул, на миг прикрыв веки и поджав губы, а после быстро пересек расстояние меж нами, не давая мне возможности среагировать. Горячая ладонь крепко схватила мое запястье, а мужчина подтянул меня к себе, развернув и подтолкнув к настилу.

Внезапно мое тело повалилось на мягкие шкуры, а надо мной навис мой муж, который с силой ухватился за мои кисти одной рукой и зажал их над моей головой.

Мои глаза расширились, а тело стало биться, желая выбраться из рук мужчины, который лишь вскинул бровь, глядя на то, как я безрезультатно брыкалась.

— Отпусти, — я замерла, сжавшись и чувствуя, что страх стал окутывать меня, смешиваясь с бушующей неприязнью.

— Нет, — северянин слегка ухмыльнулся.

— Локи, ты говорил..

— Успокойся, — в голосе моего мужа была легкая насмешка, — Я и пальцем тебя не коснусь, но отпущу лишь после того, как ты выслушаешь все, что я скажу.

Я поджала губы, внимательно, но недоверчиво наблюдая за Локи, вторая рука которого неспешно потянулась к моему лицу. Напряжение сковало мои мышцы, заставляя и легкие перестать работать, а пальцы мужчины аккуратно коснулись пряди волос, что спадала на мое лицо, и убрали ее.

— Я скажу это тебе сейчас и более не стану повторять, — йотун впился в мои глаза своим янтарем, — Я не люблю Сигюн. Я не желаю ее вернуть, но и вычеркивать всю свою жизнь из-за нее - не стану. Я дал тебе свой альбом, потому что он - самое важное для меня. При этом, подумай, даже Сигюн его не получила. Я отдал его тебе, потому что хочу, чтобы ты прекратила наконец-то считать меня чужим и тем, кто желает тебе навредить. Потому что ты - моя жена, — рука на моих запястьях сжалась сильнее, а взгляд напротив стал темнее, — Я убрал портреты Сигюн, которые были лишь поводом помнить, что я жил, но не имели ценности в тех чувствах, что были когда-то. И сделал я это, чтобы ты не волновалась. Не хотел обидеть тебя, но оставил один, без ее лица, с символом жизни. Моей жизни, Лив. С воспоминаниями о моем детстве, — йотун вдруг шумно сглотнул, а взгляд его янтарных глаз стал мягче, — Ты можешь верить мне или нет, можешь злиться и ненавидеть или попробовать понять и дать шанс исправить эту оплошность с этими проклятыми яблоками. Выбирать только тебе, Лив.

Мгновенно пальцы на моих запястьях разжались, подарив мне свободу, но Локи продолжал дальше нависать надо мной и пристально осматривать.

Я отвела взгляд, опустив руки, а внутри все пропиталось гремучей смесью из разных чувств и эмоций, что никак не давали возможности понять, что мне делать и говорить.

Легкое покашливание послышалось со стороны входа в шатер, что заставило меня и моего мужа обернуться. Слегка приподняв ткань, во внутрь заглянула девушка, которая странно осмотрела Локи и меня.

— Что тебе, Адела? — мой муж сел, потянув меня за предплечье и усадив рядом с собой.

— Господин Фарбаути и госпожа Лаувейя хотят вас видеть.

— В такой час? — Локи вскинул бровь, а его голос был недовольным, — Они уж спать должны.

Девушка пожала плечами, а я лишь смущенно отвела взгляд, чувствуя стыд от непонимания того, как много служанка Лаувейи услышала и увидела.

— Хорошо, — северянин вздохнул, встав с постели, — Надеюсь, что я вернусь скоро, — мужчина шустро осмотрел меня, а после двинулся на выход из шатра, оставляя меня наедине со своими мыслями и чувствами.

Как только мой муж и служанка его матери скрылись, то я вновь упала на настил. Мои глаза уставились на воронку, что вела к основанию купола, который поглощал свет свечей, заставляя их пританцовывать на плотной ткани.

Голову стали наполнять чернеющие мысли, что подпитывались разыгравшейся фантазией. Значит, он не любит ее, но рисунки были лишь напоминанием о прожитой жизни. Врет ли он мне? Кажется, что его взгляд был расстроенным, когда он вспоминал о Сигюн. С другой стороны, он говорил, что чувства к этой девушке были сильны, а значит, даже если они прошли, то след должен был остаться? Но разве это оправдывает того, что он просил меня оберегать то, что напоминает ему о ней, пусть косвенно, но все же?

В груди вдруг неприятно кольнуло, от чего я ухватилась пальцами за ткань платья, которое казалось мне тяжелыми доспехами, что сковывали. Я шумно сглотнула, а чувство обиды вдруг отозвалось тем, что холодная соленая вода стала подкатывать к глазам. Я стала быстро моргать, а уязвленная гордость продолжала стремительно наполнять меня влагой, которая раздражала.

— Прекрати, — дрожащим голосом произнесли мои уста, — Нашла причину для слез. Хватит, Лив.

Я тяжко вздохнула, а после лишь прикрыла веки, желая уснуть и просто вернуться в родные стены дворца отца, где чувствовала себя в безопасности, но главное, где можно было представить, что ничего этого не происходит и что моя обычная жизнь никуда не уходила.

Утро наступило внезапно, будто секунду спустя. Открыв веки, я увидела, что рядом со мной спал мой муж, который еле слышно дышал.

Чувство разочарования наполнило жилы, напомнив о вчерашнем разговоре.

Рассудок подсказывал, что пока мне стоит побыть одной и все обдумать, а с этим и позволить все обдумать северянину.

Я аккуратно встала, стараясь не разбудить Локи. Шустро взяв из сундука одежду, я покинула шатер, спрятавшись в своей арбе, куда после пришли Рут и Марна, которые помогли мне привести себя в порядок и сменить наряд.

День в пути сменялся новым, превращаясь в новую неделю, а следом и во вторую. Большую часть времени я проводила одна, не желая видеть кого-либо или общаться с родственниками своего мужа, а с ним и подавно. Однако тройку раз я выходила из повозки поздним вечером и ходила с Рут или Марной в чернеющие хвойные леса, которые были влажными от дождя, что часто лил из низкого серого неба. Тогда я мимолетом замечала Локи, который вместе с Уллем шел следом за мной и одной из служанок, присматривая за нами.

Чувство обиды все никак не утихало, а с этим терзающие мысли о том, что Локи все же любит другую росли стремительнее, становясь с каждым днем все омерзительнее. Почему это вообще меня заботит? Я ведь сказала ему, что он может любить свою Сигюн, мне все равно. Так чего же я теперь так переживаю из-за этого? Или дело в том, что Локи убеждал меня в обратном? В том, что он больше не любит ее, а я так хочу, но не могу поверить?

Очередной день не сулил ничего хорошего. С самого утра и до обеда лил дождь, который гасил своей силой разгоряченную землю и наполнял пространство свежим влажным ароматом.

Первую половину дня я провела читая и пытаясь отвлечься от мыслей, которые никак не давали мне покоя. Страницы рукописи все чаще стояли на месте, а строчки, что рассказывали об умении концентрировать силу на магических камнях, приходилось перечитывать бесчисленное количество раз, чтобы хоть немного уловить смысл написанного.

Когда день полностью захватила вторая половина, то внезапно моя арба замерла, а светлая ткань балдахина приподнялась и я увидела лицо матери моего мужа.

— Позволишь? — мягкий голос Лаувейи вмиг взбудоражил меня и я несколько раз кивнула, отложив книгу.

Жена Фарбаути забралась ко мне в арбу, а после потянулась к небольшому импровизированному окну на противоположной стороне повозки, которое я создала своими руками, желая видеть то, как меняется природа.

— Лив, — неспешно произнесла мое имя мать Локи, — Что-то ты совсем не выходишь из арбы. Даже в пасмурные дни, как сегодня, или вечерами. Ты не заболела?

— Нет, — я отрицательно покачала головой, а Лаувейя лишь слегка улыбнулась, кивнув.

Неловкое молчание повисло вокруг и казалось, что все темы для разговоров, которые были между мной и женой Фарбаути в доме моего отца, испарились.

— Лив, — вновь начала говорить Лаувейя, прорезав своим мягким голосом пространство, — Я хотела кое-что обсудить, — голос женщины стал чуть тверже, а я лишь внимательно осматривала ее, — Знаешь, я очень рада тому, что Линн беременна.

Я вскинула брови, не ожидая такой темы для разговора, но быстро закивала, стараясь поддержать настрой матери моего мужа, хотя на самом деле мне было все равно.

— Но мы все знаем, что престол должен достаться Локи, а не Хельблинди, — рыжая женщина слегка улыбнулась, — И я хотела бы, чтобы мой младший сын был счастлив в браке, а не жил горем, коим живут его старшие братья, — Лаувейя встрепенулась, — При этом, я желаю, чтобы у меня были внуки не только рожденные женами первых сыновей, но и женой последнего, понимаешь?