35. Сожаления (2/2)

Её мама считает, что она умерла, у них ничего не в порядке. Усаги понимала, что Мамору говорил о Макото, но это никак не уменьшало вины перед её настоящей мамой, которой она причинила столько боли.

— Прости, я неудачно пошутил, — Мамору поглаживал её по волосам, и Усаги чувствовала, как медленно успокаивается. Он взял её за руки, ободряюще сжимая. — Что это?

— А, это я тебе купила галстук, — ответила Усаги, высвободив одну руку, чтобы вытереть слёзы. Хлюпнув носом, она продолжила, чуть улыбнувшись: — Тебе ведь нравится зелёный, а мне просто захотелось сделать тебе пода…

— Ты чего себя так резко оборвала? — обеспокоенно спросил Мамору, когда Усаги неожиданно остановилась.

— Я забыла купить маме подарок! Дурёха, я ведь только ради него и ездила в торговый центр, — Усаги ударила себя по лбу и устало выдохнула. — Сегодня у меня какой-то странный день, прости, что развожу тут сырость.

— Ну да, я заметил, что ты любительница поплакать, — ухмыльнулся Мамору, но тут же заключил её в объятия. — Но если тебе от этого становится легче, почему бы и нет? Это просто реакция на боль. А за подарок… Что нравится твоей маме?

— Она любит готовить, а ещё у неё красивый садик во дворе! И очень много комнатных цветов, — с энтузиазмом произнесла Усаги. — Но что-то из предметов готовки вряд ли ей надо, поэтому я даже не знаю, что можно было бы ей подарить… Мне кажется, у неё уже есть абсолютно всё, о чём она так долго мечтала.

— Ну, мы можем купить ей горшок для цветов, такое никогда лишним не бывает, — предложил Мамору, на что Усаги лишь отстранилась и согласно кивнула. — Прости ещё раз. Мне правда это показалось забавным, не подумал, что у тебя это может вызвать какие-то неприятные ассоциации или воспоминания.

— Просто я поняла, что если подобное выкинет наш ребёнок, я сойду с ума, и мне сразу же стало стыдно за то, как я поступила со своей мамой… — Усаги стыдливо опустила голову и сжала кулаки. Ей не хотелось показывать себя с такой стороны: и так только и делает, что выставляет себя с худшей стороны. — Ты наденешь этот галстук на день рождения мамы? У меня как раз есть платье в тон ему.

— Как скажешь, — Мамору попытался вытащить вещь из её рук, но встретил сопротивление. — Ты ведь его мне купила, чего ты?

— Я его измяла со всех сторон, ещё и потными руками. Постираю и верну, договорились? — Усаги улыбнулась и, не дав Мамору ответить, тут же перевела тему: — Ты, наверное, голодный, идём есть.

Направляясь к кухне, взгляд Усаги зацепился за неразобранный пакет, где лежали формочки для выпечки. Она обязательно подарит их своей маме и попросит прощения за всю причинённую своими опрометчивыми словами и поступками боль. Хотелось надеяться, что этот день наступит как можно скорее, пока не станет слишком поздно.

Апрель, 1997 год. </p>

— Сколько ты ещё планируешь сбегать с этим парнем по ночам?! — Усаги сидела спиной к матери, пока та в который раз её отчитывала за очередную шалость. — Твои оценки стали ещё хуже, чем были, а они и до этого не блистали! Ты думаешь когда-нибудь браться за ум? Сколько можно ещё играться? Ты же так хотела в старшую школу, ты и экзамены постаралась сдать. Что с тобой случилось, Усаги?

— Это не твоё дело, — безразлично буркнула Усаги, думая только о том, как бы скорее окончилась очередная нотация. — Ну я же потом исправляю эти оценки, чем ты недовольна?

— Да ты еле набираешь проходные баллы, чтобы избежать новых пересдач! — мать снова повысила голос, на что Усаги лишь закатила глаза, надувшись ещё больше. — Усаги, я ведь тебе уже тысячу раз повторяла, что от гулянок с этим парнем ничего хорошего не будет. Сколько он собирается тебе ещё пудрить мозги? Когда-нибудь он наиграется тобой, а ты останешься сама по себе, без образования, без всего. Что ты потом будешь делать?

— Он не играется со мной! Мы уже очень долго вместе, и он обещал, что мы вместе улетим в Америку! — крикнула Усаги, впервые оборачиваясь на мать. — Я не останусь сама по себе, мы поженимся, и Сейя всегда будет со мной! Вы мне не нужны, мне никто, кроме него не нужен! И ты мне со своими нравоучениями тоже не нужна! Как же ты мне надоела!

Усаги и заметить не успела, как мать оказалась возле неё, а на щеке образовалось красное пятно, которое нещадно щипало. Из глаз тут же брызнули слёзы, и Усаги со всей злобой уставилась на мать, чьи глаза так же подозрительно блестели.

— Уезжай куда хочешь, только потом можешь не возвращаться, когда тебе станет плохо.

***</p>

— Нам сюда? — спросил Мамору, и после кивка Усаги повернул автомобиль направо. — Доктор Гилмор не говорила, когда конкретно будут результаты?

— Нет, она говорила, что это занимает две-три недели, всегда по-разному, — выдохнула Усаги, внимательно следя за дорогой, чтобы они не пропустили необходимого поворота к дому Макото. — Почти две недели уже прошло, значит, нам осталось ещё не так много. Где-то к Рождеству скажут, наверное… Или, может, уже завтра. Какая разница? Мы ведь решили, что в любом случае оставим ребёнка, почему нас это должно волновать?

— Потому что это знание надо тебе, сама ведь говорила, что хочешь быть готовой, — возразил ей Мамору, на секунду оторвавшись от дороги. — Ты так и не рассказала никому об этом? Ни матери, ни Мине?

— Я же говорила, просто не хочу никого пугать, пока ничего не известно точно, — Усаги повторила привычную в этом вопросе фразу, чувствуя, как начинает нервничать. — Мы с тобой ведь уже не так переживаем, как было вначале. А если я расскажу им, всё начнётся сначала. Я очень не хочу возвращаться к кошмарам, которые наконец-то исчезли. Спасибо, что пытаешься делать, как лучше, я это очень ценю.

— Лучше давай следить за дорогой, чтобы не заблудиться, — Усаги не очень нравилась тенденция Мамору так съезжать с различных тем, но за тот промежуток времени, что они вместе, она успела понять, что ему так легче. И она тоже хочет уступать ему в чём-либо.

Но больше всего она переживала насчёт встречи. Пусть Макото и не была ей родной матерью, знакомить её со своим сожителем было очень волнительно. Ей хотелось, чтобы обе стороны прониклись друг к другу симпатией. И чтобы обе не узнали ничего друг для друга лишнего. Больше всего Усаги боялась, что её секрет раскроется прежде, чем она будет к тому готова. Пусть они с Макото и договорились обо всех тонкостях, проинформировали Уну и прочие мелочи, волнение от этого никуда не денется.

— Налево, и чуть дальше проехать, и мы будем на месте, — произнесла Усаги, обращая внимание на знакомый поворот. Ещё немного, и начнётся настоящий ад для её нервных клеток, пусть ей и нельзя столько волноваться.

— Ты чего дрожишь? — Усаги почувствовала прикосновение к своей коленке, и тут же в испуге дёрнулась, заливаясь краской смущения. — Я хотел взять за руку, про…

— Всё нормально, я просто волнуюсь, чтобы не ляпнуть лишнего и не напугать маму, — натянуто улыбнулась Усаги, уставившись на то место, где только что была тёплая ладонь Мамору, от прикосновения которой по её телу прошёлся ряд мурашек. Как бы этот вечер не добил её.

— Признаться честно, я тоже немного волнуюсь, — произнёс Мамору и, встретившись с удивлённым взглядом Усаги, продолжил: — Ну, это немного волнительно — знакомиться с родителями своей… Мы на месте?

— На месте, — разочарованно выдохнула Усаги, тут же отворачиваясь в сторону, чтобы посмотреть на место, которое она также считала своим домом. — Мама не кусается, тебе нечего нервничать. Хотя мне очень интересно посмотреть, как ты будешь жаться, мямлить, или что там ещё происходит при знакомстве с родителями.

Усаги пыталась сгладить образовавшуюся атмосферу небольшой шуткой, но ей тоже хотелось бы, чтобы всё прошло хорошо. А ещё ей когда-нибудь бы хотелось услышать от Мамору, как именно он воспринимает их отношения. Правда, сама Усаги вряд ли бы смогла определиться именно сейчас — она боялась ошибиться.

— Думаю, тебе всё же удастся лицезреть такую картину, — выдохнул Мамору, подавая ей руку, чтобы помочь выйти из машины.

— Ты разве не знакомился с родителями своей бывшей жены? — удивилась Усаги, пытаясь разглядеть на его лице хоть какие-то признаки волнения, но Мамору выглядел так же, как и всегда.

— С её родителями я был знаком ещё до её появления в своей жизни, а знакомиться с родителями девушки в устоявших отношениях мне ещё не приходилось, — Усаги смущённо отвела взгляд, надеясь, что она правильно восприняла услышанное. Но в любом случае её сердце забилось учащённее, а избавиться от нарастающей улыбки было очень тяжело. — И прекрати сравнивать себя с ней — у нас с тобой совсем другие отношения, Усако.

— Ладно, хватит трепаться, пойдём, у мамы наверняка всё давно готово, нехорошо заставлять её ждать, — пролепетала Усаги и потянула Мамору за собой по знакомой тропинке, надеясь, что он не заметил её глупого выражения лица.

Но чем ближе она приближалась к двери, тем быстрее улыбка сползала сама по себе. Усаги определённо была рада новой встрече с Макото, но это действительно было очень волнительно. Интересно, а её маме понравился бы Мамору? Особенно после всех жалоб Усаги на некого идиота в зелёном пиджаке, еще когда они с мамой были в хороших отношениях. Папа точно бы устроил взбучку, если бы она привела Мамору домой…

— Усаги! — на большое удивление, дверь открыла Уна, а не Макото, как ожидала того Усаги. Она автоматически обняла сестру в ответ, с небольшой неохотой отпустив руку Мамору. — Проходите, пока у тётушки не случился инфаркт.

Усаги виновато улыбнулась — из-за глупых спектаклей Уне в этот вечер придётся сыграть роль племянницы Макото. Они только стали ближе, а из-за чёртовых секретов им вновь придётся играть чужих. Но взгляд Усаги тут же сменился недопониманием, когда в глаза бросились знакомые серёжки-розочки, только в не совсем привычном месте.

— Усаги, я так рада тебя видеть, — Макото появилась будто из ниоткуда, тут же заключая в свои крепкие объятия. — Как добрались?

— Хорошо, не заблудились, — Усаги широко улыбнулась, радуясь такой же улыбке на лице Мако. На секунду Усаги впала в ступор, заметив в ушах мамы серёжки, которые она дарила на прошлый день рождения, но, быстро соединив увиденную картину, только больше улыбнулась. — Мам, знакомься, это Мамору. Мамору, это моя мама — Макото Кино.

— Добрый вечер, миссис Кино, спасибо, что пригласили на ужин, это вам, — Мамору протянул коробочку, в которой находились керамические горшочки разных размеров.

На первый взгляд могло показаться, что Мамору спокоен и невозмутим — по крайней мере, голос его был ровным, как и всегда. Но Усаги достаточно успела его узнать, чтобы заметить слегка трясущиеся руки, вид которых вызвал у неё лёгкий смешок.

— Спасибо вам, не против, если я позже открою? — Макото продолжала улыбаться, а картина происходящего всё больше начинала веселить Усаги — теперь они наконец-то сыграют на её поле, где нет злых тёть вроде Линды. — Усаги, потом будешь веселиться, покажи Мамору, куда сложить верхнюю одежду, мойте руки и давайте за стол.

— Твоё настроение меняется прям со скоростью света, — с иронией произнёс Мамору, снимая пальто. — Только недавно казалось, что ты хотела меня сгрызть.

— Не дуйся! Ты такой милый, когда смущаешься и нервничаешь! — весело произнесла Усаги, забирая у него одежду, и тут же вернулась. Галстук Мамору чуть выбился, и она тут же принялась его поправлять, как это делала каждое утро. — Идём мыть ручки и будем кушать!

Усаги без какого-либо стеснения взяла Мамору за руку и повела знакомым путём к ванной, чувствуя, что в этом доме ей морально гораздо легче. Не то чтобы в доме Мамору ей было тяжело — она уже давно считает и этот дом своим. Но, видимо, всему виной присутствие не чужих ей людей, которые всегда её поддержат, какие бы глупости она сегодня ни вытворила.

Может же она хотя бы сегодня позволить вести себя чуть развязнее рядом с понравившимся мужчиной? Особенно когда он такой милый в этом своём волнении. Усаги казалось, что так он выглядит ещё привлекательнее, особенно в этой чёрной рубашке. Изначально она разозлилась на него — не на похороны они ведь идут. Но сейчас, смотря на его отражение в зеркале, Усаги хотелось бы смотреть на Мамору хоть целую вечность. А потом и вовсе от рубашки избавиться…

— Усако, ты сейчас забрызгаешься, — Мамору стоял позади неё и мыл вместе с ней руки. Он иногда невесомо касался её предплечий, от чего Усаги едва вздрагивала, будто её слегка ударило током.

Их взгляды пересеклись в отражении, и Усаги не смогла более отвести глаза от Мамору. Он чуть наклонился, чтобы было удобнее, но и в таком положении оставался высоким. На его фоне Усаги казалась такой маленькой и хрупкой, как бы банально ни звучало. А его чёрная рубашка и зелёный галстук отлично сочетались с её зелёным платьем. Они смотрелись очень красиво: на какое-то мгновение Усаги показалось, что они созданы друг для друга. Противопоставлялись друг другу и дополняли недостающее. Мамору был словно рыцарь, всегда оберегающий её.

— Прости, что ругалась на тебя: эта рубашка действительно тебе очень идёт! — зачарованно прошептала Усаги, не отрываясь от синих глаз Мамору.

— Ну, я специально тебе к платью подбирал, у тебя ведь такой милый чёрный поясок, — Мамору улыбнулся и в доказательство своим словам прикоснулся к тому самому поясу, покоившемуся чуть выше её талии. — Ты сегодня по-особенному красива, Усако.

— А, да это я просто впервые накрасилась при тебе, — Усаги смущённо улыбнулась, жалея, что никак не может спрятаться от пристального взгляда Мамору, чтобы скрыть позорный румянец смущения.

— Нет, ты просто счастлива, и это видно, — мягко возразил Мамору, и его рука скользнула дальше, аккуратно обхватив животик, который скрывала слегка пышная юбка платья.

— Это всё благодаря тебе! — пылко прошептала Усаги и развернулась к нему лицом.

Но едва их глаза по-настоящему встретились, она разом растеряла всю свою смелость, не зная, как совладать со сбившимся дыханием. Их пальцы переплелись, и когда лицо Мамору приблизилось к ней на опасное расстояние, веки Усаги непроизвольно прикрылись. А сердце готово было выпрыгнуть из груди от ожидания.

— Голубки, у нас всё готово, что-то вы долго плескаетесь, — послышался голос Уны, и Усаги тут же испуганно дёрнулась, резко отпустив руки Мамору. — Оу, простите, что помешала.

— Всё в порядке, мы как раз уже выходили, — с некой злобой ответила Усаги, одарив Уну обиженным взглядом. Но тут же лишь устало выдохнула, увидев, как та виновато улыбнулась. — Кстати, я вас не представила. Мамору, это моя кузина Уна.

— Лучше сортира для знакомства места не нашла? — хихикнула Уна, заставив Усаги недовольно нахмуриться. — Приятно познакомиться, Мамору.

— Взаимно, — Мамору пожал протянутую ладонь и улыбнулся уголками губ.

Усаги почему-то совсем не нравилась картина происходящего. Поэтому она довольно резко схватила Мамору за свободную руку и потянула за собой на выход. Один вид того, как он касается другой женщины, даже в простом рукопожатии, вызывал в ней негодование. Даже если эта другая женщина — названная сестра.

— Кстати, Уса, а можно мне потрогать? — Уна догнала их уже в гостиной, где обычно проходили их праздничные трапезы. Усаги вначале недоумённо на неё уставилась, всё ещё окруженная своей аурой лёгкого недовольства. — Животик? Можно я потрогаю? Совсем немного! Я буду аккуратна, честное слово!

— Мне тоже хотелось бы, — Макото неожиданно подошла к ним, и Усаги даже слегка растерялась.

До этого она ещё никогда никому не давала трогать свой живот, кроме доктора и Мамору, даже Мина не просила об этом ни разу. Может, ей хватало пока что своего, и позже она замучает и животик Усаги. Но почему-то ей стало на минуту страшно от осознания, что кто-либо может прикоснуться к самому дорогому для неё. Пусть это и её близкие люди, которым она безоговорочного доверяет. Но доля сомнения и страха всё равно в ней присутствовала.

— Усаги, если ты не хочешь, мы не будем настаивать, всё в порядке, — Макото ободряюще ей улыбнулась и отступила назад.

— Нет, я… — Усаги в панике схватила Макото за руку, боясь, что обидела её. Обернувшись на Мамору, она будто молча спросила и о его согласии. Он отпустил её ладонь и ободряюще улыбнулся, пропуская любопытных родственников ближе к Усаги. — Это просто немного волнительно — ещё никто обычно не трогал его…

— Мы будем осторожны, — уверила её Макото и кончиками пальцев прикоснулась к поверхности живота. Уна последовала её примеру, правда, весь её энтузиазм слегка уменьшился, видимо, из-за реакции Усаги.

Нельзя было точно сказать, что Усаги это было неприятно — она не могла определиться. Скорее это было попросту необычно, ново. Их прикосновения отличались от прикосновений доктора Гилмор, её собственных.

— А ты когда прикасаешься к животу, ты же что-то чувствуешь, да? — поинтересовалась Уна, завороженно смотря на живот Усаги, тем самым немного смущая последнюю.

— Да, хотя поначалу мне не совсем верилось, а теперь сложно представить момент, когда это ощущение исчезнет, и я смогу держать своего малыша на руках, — смущённо поделилась Усаги, опустив голову вниз. Но тут же подняла взгляд, и, встретившись глазами с Мамору, лишь улыбнулась.

— А вы уже знаете, девочка или мальчик? — Уна, видимо, намеревалась устроить допрос с пристрастиями.

— Отстань от неё, идёмте уже к столу, если нас не жалко, подумай о малыше, — Макото оттянула дочь к столу, усадив возле себя. Мамору и Усаги достались места напротив них.

— Но мне же интересно, и тебе ведь тоже! — настаивала на своём Уна тоном капризного ребёнка, не терпящего возражений, даже губы обиженно надула.

— На самом деле я просила доктора не говорить мне, — ответила Усаги, надеясь предотвратить лёгкую ссору, которую сулил строгий взгляд Макото. — Но думаю, я уже готова узнать, и на следующем сеансе обязательно спросим.

— У нас будет девочка, — неожиданно сказал Мамору, присаживаясь за стол.

— Ух ты, здорово!

— Что?!

Все поражённо уставились на Усаги, которая крикнула едва ли не на весь район. Она обиженно смотрела на Мамору, не в силах поверить, что он узнал о поле их ребёнка без неё. Для неё это было сродни предательству, а на глазах начали выступать слёзы обиды.

— Я думала, ты уважаешь моё решение узнать чуть позже, — пробурчала Усаги, не сводя с Мамору грозного взгляда. — И как давно ты знаешь?

— Ну, мне, в отличие от тебя, было сразу интересно, и как выпала возможность, я тут же ею воспользовался, — невозмутимо ответил Мамору, открыто смотря на неё. Вся сказочная атмосфера между ними тут же улетучилась. — Хоть иногда можно было поступить так, как хотелось мне? Да и что в этом такого? Тем более, доктор Гилмор случайно проговорилась, когда мы беседовали наедине.

— Но я хотела, чтобы мы вместе… — пролепетала Усаги, понимая, что Мамору прав — в таких вещах она не должна была проявлять свои эгоистичные желания, но от этого чувство обиды меньше не стало её захлёстывать. — Прости, ты прав. В этом совершенно нет ничего такого.

Усаги отвернулась, не желая раздувать из этого конфликт, ещё и вне стен дома при людях, которым не стоило бы видеть всего этого. Вместо этого она обхватила живот руками и слегка улыбнулась — дочка. У неё всё-таки будет девочка, как она мечтала. Как они с Мамору мечтали.

Выдохнув, Усаги вновь повернулась к Мамору, несмело касаясь под столом его пальцев, пытаясь хоть так выразить все свои эмоции: сожаление, радость от осознания, что у них будет дочь. Она несмело посмотрела на него сквозь волосы и улыбнулась, когда почувствовала, как он сжал её пальцы в ответ.

— Что ж, если уже и с полом ребёнка всё известно, думаю, нам стоит обсудить другой вопрос, — начала Макото, когда напряжение за столом чуть спало. — Мамору, вы собираетесь жениться на моей дочери?