31. Преодолевая страх (2/2)

— Мне не так важно, как обычно у людей, меня больше заботит то, что происходит у меня, — ответил ей Мамору, заставив Усаги нахмуриться.

— Я понимаю, что мы не в тех отношениях, чтобы быть обычными, но раз так случилось, то почему нельзя хотя бы постараться сделать как лучше? — начала она, чуть повысив голос. Усаги быстро поправила чёлку, которая её нервировала, и продолжила: — Ты хочешь со мной жить, но ты жуткий эгоист, который не хочет понимать, что важно для меня. А ещё я хочу слышать «наш ребёнок», а не только слова о том, что он твой.

— Прости, я действительно просто не привык жить с кем-либо, — Мамору ей слабо улыбнулся, отчего Усаги только немного смутилась — она скорее ожидала встречных обвинений, чем извинения. И теперь она сама себе казалась вселенской злодейкой, которая ворчит больше всех. — Если ты мне позволишь, я бы хотел попробовать в дальнейшем исправить своё положение. Мне не хочется тебя расстраивать, чтобы ты уходила. В плане общения с домочадцами мне еще учиться и учиться.

— Как же ты жил со своей женой? — Усаги мысленно возликовала, радуясь, что разговор сам по себе свернул в русло интересующей её темы.

— Я расскажу тебе о ней когда-нибудь в другой раз, — с неохотой ответил Мамору, заставив Усаги поникнуть. Она вновь посмотрела на улицу, где всё ещё продолжался дождь: надо же, она действительно не обращала внимания на погоду за беседой. До этого момента. — Усако, не обижайся, просто мне не хотелось бы в нашу первую искреннюю беседу говорить о неприятном мне человеке. Но когда-нибудь подвернётся случай, когда я смогу тебе всё объяснить.

— Странно, что ты не особо набрался опыта в общении с девушками, — задумавшись, произнесла Усаги, молча соглашаясь с его доводами насчёт Милены. И после вполне беззаботно заявила: — Ты ведь очень симпатичный, девчонки табунами должны были на тебя вешаться.

— Ну, парочка вешалась, да, но всё было не то, — усмехнулся Мамору, после чего Усаги осознала свои слова и была несказанно рада, что они не обернулись против неё.

— А я типа «та самая»? — нервно хихикнула она, стараясь не смотреть на своего собеседника, который пожирал её глазами.

— Мы знакомы не настолько хорошо, чтобы так утверждать, но я это уже говорил, и повторюсь ещё раз — мне очень хочется верить в Судьбу, — прошептал Мамору прямо ей на ухо, отчего Усаги прикрыла глаза, стараясь выровнять в момент сбившееся дыхание от такой близости возле себя. — Ты ушла, но всё равно вернулась…

— Знаешь, наверное, ты слишком самоуверенный, — Усаги развернулась к нему лицом, из-за чего их носы едва соприкасались. Она не видела зрачков в его глазах, только тёмную синеву, которая затягивала и очень отвлекала. — Я лишь искала работу, а вакансия, предложенная в объявлении, мне очень подходила. Это и было причиной.

— Ох, Усако, иногда ты совсем не умеешь сопоставлять факты, — Мамору улыбнулся, заправляя её волосы за уши, и в этот момент Усаги отчаянно хотелось побриться наголо. Или хотя бы провалиться под землю, потому что он снова удумал над ней смеяться. — Луна не была в курсе моих планов насчёт переезда, я более не нуждался в прислуге.

— Ты хочешь сказать, что наша Судьба — это Луна? — недоумённо переспросила Усаги, не смея оторваться от глаз своего собеседника, который был слишком близко и не думал от неё отклоняться. Все окружающие звуки, которые ранее пугали, сейчас были совсем неважными.

— Ну, по сути и так можно сказать, — Мамору ей улыбнулся и продолжил: — Если бы не то объявление, мы, вероятнее всего, больше никогда бы и не встретились.

— Мне сложно представить, что было бы, если бы я тогда не прибила того таракана, трупик которого остался на том самом объявлении, — протараторила Усаги, чувствуя, как краснеет, в то время как губы Мамору растягивались в улыбке. — На самом деле я серьёзно…

— Прости, мне вообще затруднительно ставить себя на твоё место, — улыбка тут же сползла с его лица, а Усаги пыталась собраться с силами, потому что поток мыслей захлестнул её от нового предположения того, как бы развивалась её жизнь.

— Как бы я справлялась сама? У меня есть Мина, конечно… Но у неё есть своя семья, которой она должна уделять своё время. Может, она бы с радостью и помогала мне, но потом ведь она наверняка бы начала сдаваться. Продолжала бы помогать, но, возможно, проклинала тот факт, что ей на пути попалась такая дура, как я, — начала Усаги, чувствуя дорожки слёз на своих щеках. Переведя дыхание, она продолжила, неосознанно сильнее сжимая свою кружку. — У меня тоже есть своя семья, да, но я бы не смогла к ним вернуться после всего того, что между нами произошло. Поэтому я даже не хочу представлять, что было бы, не встреться мы вновь. Ты спас меня…

— Ты очень высокого обо мне мнения, ведь это из-за моей слабости мы попали в такую ситуацию, я должен был наступить на горло своим желаниям, — Усаги видела в глазах Мамору какие-то намёки на сожаление и тут же активно замотала головой.

— Я не могу объяснить всё, что хотелось бы, но ты действительно спас меня не только от тех хулиганов, ты спас меня из обыденности, которая давила, — уже шепотом продолжила Усаги, но казалось, что в такой тишине она говорит довольно громко. — Может, у нас и сейчас не те отношения, о которых я мечтала, но у нас ведь будет по-другому со временем? У нас будет ребёнок, это уже меняет наши жизни… Они приобретают смысл, не так ли? Мы больше никогда не будем одиноки. Я не знаю, что будет завтра, но мне нравится то, что происходит сейчас.

— Ты и правда удивительная, — Мамору нежно обхватил её лицо, большими пальцами растирая солёную влагу по лицу, из-за чего Усаги замерла, затаив дыхание. — Спасибо, что дала мне шанс. Большое спасибо.

Он увереннее обхватил её лицо, медленно приближая к своему. Усаги прикрыла веки, предвкушая то, чего ей так хотелось, но он лишь обнял её, крепко-крепко, поглаживая по макушке. Она не была разочарована, потому что его прикосновения были приятными, но всё же что-то внутри неё обиженно скрючилось лишь на секунду. После чего Усаги, отставив кружку в сторону, обняла Мамору в ответ, обхватив за шею.

За этот относительно небольшой промежуток времени они сказали друг другу слов больше, чем за всю жизнь. Может, она несколько утрирует, но они действительно в прошлом общались не так много, чтобы этот вечер нельзя было считать богатым на слова. Усаги было одновременно легко и трудно раскрываться ему, доверять свои страхи. Она с лёгкостью делилась переживаниями, только потом немного сожалела, надеясь, что не сболтнула лишнего или неприятного, но по реакции Мамору не было видно, расстроен он или нет.

Наверное, она должна была решиться на этот разговор раньше, а так они потеряли бесценные дни. Усаги не могла винить и Мамору в бездействии, потому что сама немногим смелее. Но она была рада, что им удалось открыться чуть больше, а впереди у них ещё будут возможности узнать друг друга, чтобы в дальнейшем стать хорошими родителями своему ребёнку.

Возможно, она хотела бы куда больше ответов или разъяснений, но понимала: за один вечер невозможно выяснить всё, что хочется. Особенно с Мамору, который ей казался неспособным на душевные разговоры, не с подачи Луны или же Мины, которые утверждали, что он словно робот, офисное чудище. После сегодняшнего Усаги отказывалась верить в подобное, краешком сознания отмечая, что, возможно, она перешла грани дозволенного, которые были у Мамору. Он дал ей возможность почувствовать себя особенной. И она чувствовала себя особенной, чувствовала нужной.

Усаги не хотелось отпускать Мамору, несмотря даже на затёкшие ноги — она боялась, что произошедшее окажется сном, или же они снова будут делать вид, будто ничего не произошло. Вместо этого она открыла глаза, боковым зрением наблюдая за тем, что происходило снаружи. Дождь, как и гром с молнией, закончился, как и утихла буря сомнений и переживаний в ней, едва она смогла ощутить себя на своём месте. Получается, что её место в его объятиях?

Вновь зажмурившись, Усаги пыталась раздумывать о других, не менее важных вещах. Что именно она чувствовала к Мамору? Нуждалась в нём как в опоре и поддержке, простом покровителе, друге, возлюбленном? Но она совсем не хотела влюбляться вновь, потому что в прошлый раз её сердце разбилось на множество осколков. Да и эти чувства, что в ней вызывал Сейя, были отличны от тех, что были рядом с Мамору. Это не было любовью, но она не могла описать, что именно происходило с ней.

Она была все эти годы такой поверхностной, что теперь мало что понимала, сталкиваясь с чем-либо новым. Даже заводя общение с Рей, Мако и Миной, она не до конца понимала, что их дружба образовалась быстрее, чем Усаги смогла это признать для самой себя. Потому что то общение с Нару, что было у неё, многим отличалось от того, что было с этими тремя удивительными женщинами, которым она доверила самое дорогое, что есть у каждого человека — свою жизнь. А теперь она доверила её Мамору. Можно ли считать, что теперь и он её друг? Наверное, да — есть вещи, которые знает только он.

Отбросив лишние домыслы, Усаги лишь крепче обняла мужчину в кольце своих рук. Мужчину, к которому её тянуло с того самого дня, когда она впервые оказалась в его объятиях. Наверное, так с друзьями не происходит — друзей нельзя целовать и хотеть. Хотя Мина, наверное, с ней бы поспорила на этот счёт. Не удержавшись, Усаги тихонько рассмеялась своим мыслям.

— Только не говори, что ты телепат и сейчас рассмеялась от моих мыслей, — неожиданно произнёс Мамору, заставив её отстраниться от него, но не разрывая хватки вокруг его шеи. — Не угадал, да? Тогда что же вас рассмешило, мисс Кино?

— А о чём думали вы, мистер Чиба? — лучшая защита всегда была нападением, вспоминала их перепалки Усаги, но теперь она лишь шире улыбаясь, опуская отрицательную сторону вопроса.

— Да вот думал о том, не уснули ли вы часом, а то неожиданно замолчали, — ответил ей Мамору, но его улыбка тут же исчезла. — Усако, точно всё в порядке?

Усаги чуть стушевалась от такого неожиданного вопроса, ведь ещё мгновение назад они вместе пытались шутить, а потом собеседник резко принял серьёзное выражение лица. Задал вопрос, на который у неё никогда не было точного ответа, ведь после него она нередко начинала сомневаться в происходящем. Но не в этот раз.

— Да, — уверенно ответила Усаги. И улыбнулась, вспоминая слова Мамору о том, что ему нравится её улыбка. Ведь ей тоже нравилось, когда он улыбался. — Я рада, что мы поговорили. И очень бы хотела, чтобы когда мы проснулись на следующий день, это не осталось в стороне, словно страшный сон.

— Я никогда не забуду этот вечер, — серьёзно уверил её Мамору. — Как никогда не смогу забыть тебя.

— Так сказал, будто завтра мы не просто забудем о случившемся, а навсегда разбежимся в разные стороны, — горько усмехнулась Усаги. Не только от своих слов, но и от высказывания Мамору.

Он уже забыл её. Забыл Усаги Цукино, которая слишком часто возле него пыталась проявить себя и вытеснить Усаги Кино, которая существует уже настолько долго, что заняла главенствующее положение. Это называется раздвоением личности или шизофренией?

— Я не знаю, что будет завтра, но мне нравится то, что происходит сейчас, — улыбнулся ей Мамору и Усаги не смогла сдержать ответной улыбки. — Возможно, когда-то вопреки своим желаниям я заставлю тебя грустить, и ты действительно уйдёшь отсюда. Поэтому мне хочется сказать сейчас, что никогда не смогу забыть тебя.

— Ну у тебя и не получится — у нас же будет общий ребёнок, — отшутилась Усаги, стараясь как можно натуральнее улыбнуться. Её всё ещё смущали слова, касающиеся памяти о ней, задевая гордость, поэтому легче было перевести тему в другое русло.

— Пожалуй, ты права, — Мамору улыбнулся чуть печальнее, но тут же постарался улыбнуться как можно естественнее. Только это не успело скрыться от Усаги.

Она понимала, или хотела понимать, о чём он говорит, но не могла говорить в этот момент о таких серьёзных вещах. Не тогда, когда она пытается справиться с обидами, которые же сама и создала, пытаясь скрыть своё прошлое. Она должна перестать им жить, если хочет нормального общения с Мамору. Ведь своими сравнительными образами обвиняет его в грехах, которые не связаны с той девушкой, которой она себя показывает. Новая Усаги живёт прошлым Мамору и прошлой Усаги, хотя говорила Мине, что хочет начать всё сначала, ведь им выпала уникальная возможность познакомиться заново. Так почему она не может следовать своим же словам и желаниям?

— Твоё какао уже наверняка холодное, — вдруг произнёс Мамору, тем самым вырывая из очередных размышлений, которые удручали. Может, он заметил её состояние, а может, просто хотел, чтобы она его отпустила. — Уже не такое вкусное будет. Ты не замёрзла?

— Нет, — пожала плечами Усаги, с неохотой расцепляя свою хватку и берясь за ручку кружки. Но Мамору всё равно заботливо укутал её в плед, делясь своей половиной. — Ты уходишь?

— Нет, просто ты меня и так уже хорошо согрела, — заверил её Мамору, забирая свою кружку с недопитым кофе. — А вам двоим лучше сидеть в тепле.

— Спасибо тебе, — Усаги сделала глоток, отмечая, что напиток сладкий, прямо как она и любит. — Пока мы сидели, я совсем не обращала внимание на грозу. Может, я иногда ещё буду бояться, но явно уже не так, как раньше. Ты случаем не психотерапевт?

— О нет, я жалкий продавец машин, — заявил Мамору, отчего брови Усаги удивлённо взмыли вверх. — Что такое?

— А я думала, что твоя работа связана с компьютерами, ты ведь учился на программиста или кого там, — беспечно ответила Усаги и, когда пришел черёд Мамору удивляться, мысленно захотела отвесить себе подзатыльник за такую неосмотрительность. — Ну, я когда убиралась у тебя в кабинете, видела диплом о том, что твоя специальность как-то связана с компьютерами, я сильно не вникала.

— Я работал после выпуска из университета в небольшой компьютерной компании, — начал Мамору и Усаги свободно выдохнула, надеясь, что ей поверили. — Вроде довольно неплохо получалось, но однажды создал одну программу, из-за которой меня уволили, пригрозив судом, если бы я не передал авторство своему непосредственному начальству. Там очень много нюансов было, всё уже и не припомню, прости.

— Это несправедливо, — Усаги нахмурилась, на что Мамору безразлично пожал плечами. — А как ты оказался связанным с машинами?

— У меня с юности была страсть к автомобилям, мотоциклам. Пока учился, подрабатывал в одной мастерской, и когда потерял работу и какие-либо перспективы, решил наплевать на всё это и уйти с головой в автомобильное дело. Продвигался по карьерной лестнице быстро и каким-то чудным образом добрался до директора автосалона. Мой предшественник говорил, что это из-за упорства, но я думаю, что мне просто повезло. Должно же мне было повезти хоть в чём-то.

— Ой, вот только не скромничай! — хмыкнула Усаги, легонько стукнув собеседника в плечо. — Повезло ему! Редко кому везёт по-настоящему — я верю в то, что ты попросту добился этого сам.

— Ты слишком уверенно веришь в меня для человека, который не знает всех деталей, — усмехнулся Мамору, на что Усаги лишь недовольно закатила глаза. Но мысленно согласилась с ним — она судила по тому, что когда-то знала о нём и видела самостоятельно. Но что мешает ей так считать и без знаний прошлого?

— Мне хватает того, что я вижу. Ведь моего расположения и ответов на свои вопросы ты добиваешься таким же упорством. Мне не составляет труда верить в то, что ты такими же принципами руководствуешься в работе, — заверила его Усаги, подобрав нужные слова. — То есть, получается, что твой диплом тебе не пригодился?

— Получается, что так.

— А я всегда говорила, что это высшее образование никому не сдалось! — победно воскликнула Усаги, как когда-то с энтузиазмом доказывала в «Короне» то, что отметки не самое важное.

— Ну нет, диплом и знания — это разные вещи, — поспешил возразить Мамору, заставив Усаги недовольно надуть губы. — Мне пригодились вещи, которые я узнал в университете, несмотря даже на тот факт, что мне не удалось работать в сфере, в которой хотелось изначально. Так случается, что не всегда люди работают по полученной профессии, но это не так плохо, как кажется. А ты на кого-то училась?

— О, нет, только школу закончила и улетела сюда, — соврала Усаги, чуть смутившись. До этого вечера врать было несколько легче, чем сейчас, но она не могла по-другому. — А потом как-то закрутилось и я оказалась здесь.

— А хотелось? Ну, ты размышляла над тем, кем хотела бы быть в будущем? Даже не в плане профессии, вообще по жизни, — продолжал Мамору, а Усаги всё больше и больше сникала от его слов.

Единственная мечта, которая когда-то была у неё — это стать певицей. Но признаваться Мамору в этом не хотелось, не после слов Луны, когда она сравнивала её мотивы с мотивами бывшей жены своего работодателя. Да и теперь слова о желании петь утратили свою актуальность, ещё после первого выступления от имени Мины. Зато у Усаги был другой ответ.

— Я хочу стать хорошей мамой, — она произнесла это шепотом, отведя взгляд в сторону, чтобы не видеть усмешек или ещё чего похуже на лице Мамору, что непременно расстроит её.

— Я думаю, что это отличное желание, — но он не смеялся. — И если ты действительно этого хочешь, то станешь самой лучшей мамой. Я верю в тебя.

— Ты ведь поможешь мне, да? — Усаги вновь обернулась к нему, приподняв уголки губ.

— Конечно, потому что мне тоже предстоит научиться многим вещам, — серьёзно произнёс Мамору, отчего её улыбка стала ещё увереннее.

— С твоим упорством у нас всё получится! — Усаги вновь захотелось обнять его, но она боялась это делать самостоятельно, не совсем уверенная в том, а хочет ли этого Мамору — до этого инициативу проявлял он, а она лишь поддерживала её.

— И всё же ты самая странная и удивительная девушка из всех, что я встречал, — неожиданно произнёс Мамору, после чего Усаги наверняка покрылась румянцем

— Ты просто общался со всякими фифами из высшего общества, которые не поднимают ничего тяжелее, чем дамская сумочка, и кушают только низкокалорийные блюда, чтобы не дай Боже поправиться на несколько сотен граммов! — фыркнула она, для пущего эффекта размахивая руками, не зная, как точно можно было бы изобразить представленную женщину.

— И откуда ты только это всё знаешь? — поинтересовался Мамору, не скрывая улыбки. Усаги даже показалось, что ей почти удалось его рассмешить. Кто сказал бы ей об этом несколько лет назад, ни за что бы не поверила.

— У меня свои источники, — серьёзным тоном произнесла Усаги, для убедительности напустив на себя невозмутимый вид, но очень быстро сдалась, чуть рассмеявшись.

— Иногда я не понимаю тебя и, наверное, до конца в тебе будет оставаться какая-то загадка, которую я не разгадаю, — Мамору это произнёс далеко не в издевательской форме, но Усаги было трудно сдержаться:

— Учись, дети не легче, — и, на удивление, Мамору лишь рассмеялся, заставив её расплыться в довольной улыбке — у неё получилось! Получилось заставить его смеяться не из-за своих падений или поедания пирожков. Ей удалось наконец-то его подколоть, причём его же монетой.

Она допила остатки какао, поражаясь тому, насколько переменчивый получился день. Начинающийся с глупых обид, которые удручали на протяжении всех суток, а заканчивающийся на такой лёгкой ноте, что даже не хотелось верить в то, что они были в ссоре до этого момента.

Усаги снова перевела взгляд на Мамору, который отвернулся к виду на улицу перед ними. Он был таким же удивительно странным, как и она, по его словам. Усаги была уверена, что он такая же загадка, как и она для него. Только она совсем не знала, сколько будет искать нужные ключи ко всем замкам и позволит ли ей это Мамору. Или их общение ограничится лишь обсуждением о хлопотах будущих родителей?

Но было ещё столько вещей, которые ей предстоит о нём узнать, которые несомненно важны для того, чтобы они стали ещё ближе. К примеру, она обязательно поинтересуется у него насчёт любимого блюда, чтобы в будущем постараться его приготовить. Или любимый цвет, чтобы не оплошать с выбором рубашки в качестве подарка на Рождество.

Только она об этом подумает завтра, а пока ей хотелось опустить голову на мужское плечо, теснее прижимаясь к боку, и наблюдать за восходящим солнцем.