28. Улыбка (1/2)

Ужин, которого Усаги так ждала, надеясь больше пообщаться с Мамору, так и не состоялся. Стоило хозяину вернуться домой, как она тут же ринулась к нему из своей комнаты, но вместо слов приветствия несколько раз довольно громко чихнула, после чего начала хлюпать носом. Мамору, нахмурившись, в считанные секунды преодолел разделяющее их расстояние и прикоснулся к девичьему лбу, откинув отросшую чёлку на макушку.

— И где ты только умудрилась заболеть? — выдохнул Мамору, на что Усаги только пожала плечами, не зная, что и сказать.

— Так мы идём готовить ужин? — поинтересовалась она, мягко отодвигая его руку от своего лица.

— Какой ужин? — усмехнулся Мамору. — Ты идёшь в кровать под несколько одеяльцев и будешь пить горячий чай с травами.

— Только не с травами, — поканючила Усаги, поджав губы и хлюпнув в очередной раз носом. — Со мной всё в порядке, я чувствую себя вполне сносно.

— Если не хочешь думать о себе, то подумай о ребёнке, — строго произнёс Мамору, чуть нахмурившись, отчего Усаги показалось, что ребёнок здесь только она, которого злой родитель пытается заставить пить противные лекарства. Но, почувствовав лёгкое головокружение, она всё-таки кивнула, мысленно соглашаясь с его доводами, о чём самому Мамору не стоит знать.

— Ладно, — буркнула она, поднимая взгляд.

Усаги немного удивилась, когда заметила, что её собеседник, который ещё минуту назад хмурился, пытался тепло ей улыбаться. Пытался, потому что ей до сих пор не верилось, что Мамору умеет делать это искренне. Не после его постоянных ухмылок в Токио, несмотря даже на то, что она пообещала себе не обращать внимания на прошлое.

Стараясь не подавать своего удивления, Усаги медленно направилась в свою комнату. Краем глаза она посмотрела на лестничный пролёт, с досадой отмечая, что её времяпровождения в комнате Мамору подошли к концу. По крайней мере до тех пор, пока ему снова не придётся куда-либо уезжать или улетать.

Забравшись под одеяло, Усаги уставилась в окно, где разгуливал ветер, но хотя бы не было дождя и прочих неприятностей от природы. Но, наблюдая за развернувшейся картиной, она поняла, каким образом умудрилась простудиться. Видимо, прогулки под дождём, пусть и не специальные, не в лучшем ключе отобразились на ней. Усаги встрепенулась и быстро сложила руки на животе. Нельзя быть такой беспечной.

— Вот, держи, — Усаги повернулась к Мамору, который бесцеремонно явился к ней в комнату с градусником в руках. Он подошёл как можно ближе, вручил предмет и тут же отстранился. — Чайник закипит, сделаю тебе чай.

— Спасибо, — буркнула Усаги, засунув градусник под домашнюю футболку. — Мне можно пить какие-то лекарства?

— Возможно, но наверняка не все, — ответил Мамору. — Лучше спросить у врача, когда приедем на приём.

— Опять ты всё за меня решаешь, — недовольно нахмурилась Усаги и поджала губы.

— Где я сказал о том, что записал на приём, назвал его дату или что-нибудь ещё? Я лишь назвал очевидную вещь, потому что она необходима, — вполне спокойно ответил Мамору, на что у Усаги не осталось аргументов. — Но вот своему врачу тебе следует позвонить. В любом случае требуется ведь сделать к нему визит.

С этими словами Чиба ушёл, оставив Усаги сгорать в одиночестве. Она была раздраженна и смущенна одновременно. Всё это выглядело слишком конфузно — она посмела обвинить Мамору в чём-либо, когда он просто старался позаботиться о ней и их ребёнке. Выдохнув, Усаги потянулась к телефону, со стыдом отмечая, что в прошлый свой визит не записала номер доктора Гилмор. Какая же она всё-таки безответственная.

Набрав Мину, Усаги вытерла выступающие слёзы, обещая себе в следующий раз быть более ответственной. Не только в этом, во многих вещах, включая правильный подбор одежды в такую проливную погоду. На носу зима, и даже в ЭлЭй в этот период не настолько тепло, чтобы беспечно разгуливать по улицам в чём попало.

— Приветики! — прозвучал в трубке звонкий и радостный голос Мины. — Как дела, моя прелесть? Тебе там не скучно одной? Знаешь, я завтра свободна и мы могли бы прогуляться.

— И тебе привет, — попыталась впихнуть своё слово Усаги, пока Мина не начала трещать ещё больше. — Дела у меня не очень — я заболела, поэтому ты зря там что-то распланировала. Болеть невесело и страшно.

— Да нет, на твоём сроке это нормальное явление, — беззаботно отмахнулась Мина. — Хлебай чаёчки и сходи к врачу.

— Я тебе поэтому и звоню, — смутилась Усаги. — У меня нет номера доктора Гилмор… А Мамору настаивает на скорейшем визите, о чём я и сама знаю…

— Стоп-стоп! Мамору уже вернулся? — поинтересовалась Мина, а голос её повеселел.

— И откуда ты всё знаешь? — пробубнила себе под нос Усаги, понимая, что этот тесный мир ей совсем не нравится. Ни от кого ничего не скроешь.

— Моя любимая Артемида принесла на хвосте, когда в гости заходила, — ответила Мина, тем самым подтверждая мысли Усаги. — Завидую выдержке Луны — я едва не закатила огромную истерику на её месте.

— Я тоже бы сильно испугалась, — мотнула головой Усаги, отгоняя нежеланные образы из головы. Она хотела что-либо ещё сказать, но в комнату вернулся Мамору.

— Ты договариваешься насчёт визита к врачу? — поинтересовался он, проходя ближе с подносом в руках, на котором стоял неприятно пахнущий суп и чашка чая.

— Нет, не успела ещё… — пробормотала Усаги, поднимаясь в постели, чтобы Мамору поставил поднос на колени.

— Ладно, дорогая, не буду отвлекать, созвонимся уже завтра, — спешно начала прощаться Мина, и когда подруга пыталась что-то возразить, добавила: — Я сама договорюсь с миссис Гилмор, не переживай. Скину по смс-ке дату приёма и сам номер. Удачи!

Усаги не успела что-либо ответить, как в телефоне послышались лишь гудки, которые означали, что она вновь остаётся наедине с Мамору. Стараясь незаметно выдохнуть, она отложила телефон в сторону и посмотрела на Чиба. Ему, как ей казалось, тоже было несколько неловко. По выражению его лица мало что можно было определить, Усаги руководствовалась лишь собственными догадками и домыслами.

— Ешь, пока не остыл, — первым нарушил молчание Мамору, заставив её вспомнить, что перед ней уже несколько минут стоит ужин.

— Спасибо большое, — едва слышно произнесла Усаги, принимаясь за суп. Она рассчитывала только на чай и что-нибудь ещё к нему, что укрепило бы иммунитет. А Мамору позаботился об ужине, которым вообще-то она хотела его порадовать. Попытаться хотя бы.

Но запах, исходящий из тарелки, ей до сих пор не очень нравился, как бы она ни старалась не принюхиваться. Но, переборов собственное нежелание, она всё-таки зачерпнула ложкой совсем немного, и, прежде чем отправить это в рот, быстро посмотрела на Мамору. Он лишь кивнул, мол, не отрава, и Усаги всё-таки запихнула в себя это. Прожевав, она несколько расслабилась, отмечая, что на вкус это не так плохо, как было на запах. Тем более ей необходимо чем-то было кормить ребёнка, а горячий суп самое то при её простуде.

— Давай градусник, — нарушил молчание Мамору, который стоял у неё над душой, несколько смущая. Особенно Усаги боялась ненароком не обляпаться или вообще перевернуть стоящий поднос. Позориться перед этим человеком было последним её желанием. Аккуратно вытащив градусник, она передала его Мамору, продолжая есть. — Тридцать восемь, замечательно. Так что там с врачом?

Усаги запнулась, не зная, что сказать, но неожиданно пропищал телефон, оповещая о новом сообщении. Мина, пожелав скорейшего выздоровления, отправила номер доктора и дату приёма.

— Доктор Гилмор ждёт меня завтра в два часа дня, — оповестила Усаги и вернулась к своему ужину, но с досадой отметила, что её тарелка уже опустела. Под конец ей понравилось блюдо, но добавки ей совсем не хотелось — впереди ещё невкусный чай. — Спасибо ещё раз. А ты сам-то ел?

— Я не голоден, — пожал плечами Мамору, забирая поднос с тарелкой, оставляя Усаги только кружку, о которую она грела руки. — Долго добираться до больницы? Надо рассчитать время, чтобы не опоздать.

— Ты поедешь со мной? — удивилась Усаги, когда Мамору уже почти вышел из комнаты. Его плечи едва заметно приподнялись, и он обернулся к ней. — Где-то около часа, если пробки минимальные.

— Конечно, я поеду с тобой, Усаги. В таком состоянии нечего тебе разгуливать в одиночку, — ответил он. — Пей, пока не остыл, и ложись спать.

— Я и без тебя знаю, что мне надо делать, — пробухтела Усаги, закатив глаза, когда Мамору окончательно вышел из комнаты, прикрыв за собой двери.

Ей совсем не хотелось ни пить чай, ни тем более спать. Несмотря на не лучшее состояние, хотелось что-нибудь поделать. Как минимум, посмотреть телевизор, который в этом доме совсем не появлялся. Что очень удивляло: как можно обходиться без такого важного предмета? Даже если особо не смотришь, хотя бы фоном включать, пока занят какой-нибудь мелочью. Видимо, Мамору никогда мелочами не занимается — у него всегда есть какая-то работа.

Сделав первый глоток обжигающего напитка, Усаги тут же скривилась, подавив в себе желание всё это выплюнуть. Ей никогда не нравились чаи с травами или ягодами, зелёные. Только чёрный, с тремя ложками сахара. Лучше бы его Мамору сделал, с лимончиком или мёдом — это было бы гораздо терпимее, чем гадость перед ней. Отхлебнув ещё немного, Усаги понадеялась, что после этого не последуют надоевшие приступы тошноты. Или пусть приходят, лишь бы действительно вырвало.

Уставившись в окно, где ещё сильнее разыгрался ветер, Усаги впервые задумалась о том, что совсем не знает, где работает Мамору. По её предположениям, он занимается компьютерами или какими-то компьютерными программами. Это ей казалось после всех подслушанных разговоров в «Короне», когда Чиба в очередной свой приезд в Токио разглагольствовал с Мотоки. И те же обрабатывания фото.

Июль, 1994 год.</p>

— Усаги, ты уже думала над тем, куда будешь поступать в будущем, определилась с профессией? — поинтересовался Мотоки, когда Цукино завалилась в «Корону», возжелав чего-нибудь очень сладкого и холодного.

— Только каникулы начались, а всё равно кругом говорят об учёбе, — выдохнула она, помешивая трубочкой свой коктейль розоватого оттенка: клубничный, её самый любимый.

— Да ладно тебе, я ведь ничего такого не спросил, — по-доброму усмехнулся Мотоки и развернулся к подошедшим посетителям, оставив Усаги наедине размышлять о своём будущем.

— Знаешь, я никогда не стремилась быть лучшей в учёбе. Кому вообще интересны эти оценки? Это не показатель. Точнее, показатель, но хитрости, умения списывать и прочих факторов. Но редко это показатель ума, — принялась вслух размышлять Усаги, флегматично помешивая свой напиток, наблюдая за движением трубочки. — Кому потом эти высокие отметки будут нужны? Главное, чтобы человек был хорошим!

— От тебя другого и не ожидал услышать, Оданго, — прозвучало ей в ответ голосом, который явно не принадлежал Мотоки.

Усаги встрепенулась, резко бросая трубочку, оглядываясь в сторону Мотоки, который, оказывается, уже стоял у другого конца барной стойки и явно не слышал её слов. Медленно развернувшись к человеку, который назвал её этим противным прозвищем, она лишь обречённо простонала, когда догадки подтвердились. Возле неё стоял мальчишка, с которым за последние несколько месяцев она довольно часто сталкивалась. Но в «Короне» они встретились впервые, что до ужаса не радовало — не хотелось осквернять это священное место воспоминаниями об этом хаме.

С мальчишкой в зелёном пиджаке познакомила её контрольная работа в смятом виде, которую она совершенно случайно запульнула ему в голову. И будь человек перед ней чуточку повежливее, она бы непременно извинилась и, если бы они и дальше пересекались, даже не обращала бы на него внимания. Но из-за языкастости этого персонажа едва ли не каждую неделю она теряет множество нервных клеток, едва видит знакомую макушку. Которая находится от неё сантиметров на тридцать ввысь.

— Опять ты, — прошипела Усаги, сузив голубые глаза, очень надеясь, что на её лице в этот момент отображается самое яркое презрительное выражение, которое только видел мир. — Ты за мной следишь, что ли? Постоянно оказываешься там, где я нахожусь.

— Может, это ты за мной следишь, Оданго? — усмехнулся парень, присаживаясь рядом с ней за стойку.

— Вообще-то я первая сюда пришла, тупица, — она показала ему язык, отворачиваясь к своему коктейлю, который вдруг совсем перехотелось пить. — И меня зовут Усаги, а не Оданго!

Усаги совсем не нравилось прозвище, которым её окрестил этот паренёк. Она понимала, что это всего лишь из-за её причёски, но наверняка в его контексте это самое что ни на есть оскорбление! Причём в самой высшей пробе, не иначе. Особенно, когда это произнеслось с такой злобной усмешкой. Усаги ещё никогда не приходилось видеть настолько злостных личностей. Даже злодеи из любимых манг казались сущими ангелочками.

— Мамору, привет! Не ожидал тебя здесь увидеть, как учёба? — к ним подошёл Мотоки, широко улыбаясь.

Смотря на эту картину, Усаги удивлённо приподняла брови, переводя взгляд с Мотоки на злобного парня. Которого, оказывается, звали Мамору. Здорово, теперь она хотя бы знает, как зовут её обидчика. К тому же, он ещё и был знаком с Мотоки. Усаги несколько уколола ревность, потому что симпатичный работник гейм-кафе ей очень нравился, а улыбался он в тот момент совсем не ей. Ещё один повод ненавидеть этого Мамору.

— У меня всё хорошо, что не скажешь об этой юной леди, — усмехнулся Мамору, оборачиваясь к ней, а она, между прочим, даже не смотрела на него! — Раскидывается контрольными в тридцать баллов, а потом ведёт философские речи о том, что никому не нужны высокие баллы. Твои высокие баллы уж точно никому не нужны. С таким интеллектом и не надо задумываться об университете, Оданго.

— Да что ты себе позволяешь! — прикрикнула Усаги, схватив свой бокал, чтобы выплеснуть его содержимое на этого кретина, но его спас Мотоки, вовремя схвативший её за руку. — Отпусти, он мне уже надоел! Мы пересеклись около десяти раз, и каждый раз этот недотёпа умудряется меня оскорблять!

— А ничего, что перед этим обычно что-то прилетает в мою голову? — усмехнулся Мамору, но для собственной безопасности всё-таки немного отодвинулся назад.

— Всего-то кинула бумажку и туфлю в тебя! А это два раза. Если ты такой умный, то посчитай процент моих обид в твой адрес и свои оскорбления по отношению ко мне. Перевес явно не в мою сторону, — насупилась Усаги, всё-таки вырвав свою руку из хватки Мотоки, чуть расплескав коктейль кругом.

— Хватит вам, оба, — вмешался Мотоки, вытирая последствия напитка со стойки. — Чиба, ладно Усаги, она ещё совсем малышка, но ты-то уже здоровый лоб.

— Мне уже четырнадцать! — прикрикнула Усаги, но всё же смущённо опустила глаза вниз. Ей не всегда было удобно находиться в обществе людей постарше, в особенности парней.

— Берись за голову, пока не поздно, задатки ведь есть, — Чиба потянулся к её макушке, но Усаги с остервенением начала размахивать руками возле головы, опасаясь порчи причёски этим несносным существом. — Удачи, Усаги.

С этими слова Чиба поднялся с места и ушёл. Что он вообще здесь делал, если даже не заказал ничего? Усаги мотнула головой, пытаясь переключиться на что-нибудь приятное. К примеру, на беседу с Мотоки, который смотрел на неё со смесью умиления и жалости. Это были очень странные эмоции, Усаги не могла полностью разобраться.

— Когда вы только успели познакомиться с ним? — поинтересовался Мотоки, на что она только закатила глаза.

— Да где-то в конце апреля, — пожала плечами Усаги. — Хамло просто редкостное, а не мужчина. А ты откуда его знаешь?

— Учился в моём университете на пару курсов выше, сейчас вроде как в Америке учится, — ответил ей Мотоки. — А ты чего спрашиваешь, понравился?

— Нет, конечно, — фыркнула Усаги, но тут же обольстительно улыбнулась своему собеседнику. — Лучше расскажи, как у тебя дела.

***</p>

Усаги вскрикнула, когда неожиданно раздался раскат грома, который она сегодня уже и не ожидала. Ей практически удалось уснуть, но неожиданные проявления природы явно были против её сна. Она откинула одеяло в сторону, чувствуя, что ещё немного и сгорит под ним. Вытирая влажный лоб, Усаги опустила ноги на пушистый ковёр, пытаясь отдышаться среди этой духоты. Она поднялась на ноги, намереваясь открыть окно — несмотря на боязнь грома, желание подышать свежим воздухом преобладало в ней больше. Но только потянулась она к ручке, как за спиной раздался голос:

— Усаги, чёрт возьми, ты что творишь? — она обернулась к Мамору, недоумённо на него уставившись. Он всё ещё расхаживал в брюках и рубашке, а на носу примостились квадратные очки. — Что случилось?

Она нехотя отступила чуть назад, возвращаясь с прохладного паркета на ковёр, отпустив ручку окна. Ей до сих пор тяжело дышалось, но ворчание Мамору не совсем хотелось терпеть, хоть он просто пытался о ней заботиться.

— Ты почему пришёл? Который сейчас час? — проигнорировав его вопросы, Усаги заправила волосы за уши и обняла себя руками.

— Сейчас только двенадцать, ты закричала и я пришел, мало ли что, — Мамору практически не было видно в темноте, только лунный свет хоть как-то освещал комнату и внезапного гостя. — Так что случилось?

— Я же тебе говорила уже: боюсь грозы и прочего, хотела просто шторы задёрнуть, — пожала плечами Усаги, отводя взгляд в сторону, надеясь, что при таком расположении её лица особо не видно.

— При этом окно открыть, чтобы ещё лучше слышать все эти пугающие звуки? А ты мазохистка, — Мамору чуть усмехнулся, но тут же неспешно направился к ней, уже слабо улыбаясь. Кто ещё из них генератор настроения. — Понимаю, что болеть никогда весёлым занятием не было, но надо потерпеть для ребёнка.

— Просто мне ещё душно, — созналась Усаги, не желая смотреть прямо на своего собеседника, который в очередной раз оказался прав. — Хотела совсем немного подышать свежим воздухом, он тоже нужен малышу.

— Если тебе действительно страшно, то ты можешь ночевать в моей комнате, — Усаги вскинула на него удивлённое лицо, чувствуя, как краснеет. — Там не так душно, думаю, я проветривал до этого долго, плюс в коридоре могу приоткрыть окно, чтобы тебе и дальше не было так плохо. Договорились?

— К тому же, там не так слышно, — Усаги чуть улыбнулась, вспоминая свою же отговорку, отчего и сам Мамору ещё больше улыбнулся.

Мамору забрал пустую кружку с прикроватной тумбочки и отправился на кухню, в то время как Усаги поднималась наверх, намертво вцепившись в перила. Она пылала во всех смыслах после такого предложения, которое вовсе не ожидала. Максимум, на что она могла надеяться, на не особо прохладную водичку, чтобы хоть как-то освежиться.

Кровать была заправлена, будто Мамору и вовсе не бывал здесь в течение всего дня. В комнате действительно было гораздо свежее, сразу же стало легче дышать, но Усаги замерла у двери, не решаясь двигаться дальше. Наверное, зря она только согласилась вместе с ним ночевать, ведь теперь есть угроза с точностью не заснуть. Не из-за грома, а присутствия хозяина комнаты под боком.

— Ты чего застыла? — Усаги вздрогнула, удивляясь умению этого человека незаметно подкрадываться. Что сейчас, что в любые моменты их совместного прошлого, когда Чиба уж очень неожиданно появлялся на горизонте с неизменным окликом. — Ложись в кроватку.

— Не будь моей мамочкой, — возмутилась Усаги, но в её тоне не было привычной раздраженности. Но она всё же прошла к кровати, присаживаясь на её край. — А ты почему ещё не спишь?

— Работа ещё есть, успею выспаться, а тебе стоит побольше спать — завтра около одиннадцати разбужу, — когда Усаги забралась под одеяло, кутаясь как можно сильнее, Мамору подошёл к ней. И, поправив одеяло, чмокнул в лоб, вызывая с её стороны ещё больше смущения. Неудивительно, если она сейчас действительно горит. — Все ещё теплый. Сладких снов, Усако.

— И тебе, — она напоследок улыбнулась уголками губ, после чего укрылась с головой, надеясь спрятать от него своё смущающееся лицо. По крайней мере, до тех пор, как он не уйдёт и не выключит свет.