Глава 21. Сломанная сущность (1/2)

Демоны и мечники сели напротив друг друга на дзабутонах, но уже не на таком почтительном расстоянии. Тамаё сказала, что сейчас находиться близко к Ренгоку безопасно. Видимо, плоть Аказы на время погасила его инстинкты. Сам Пламенный столп сидел между Камадо и Узуем. Он окончательно пришел в себя, переоделся в униформу и терпеливо ждал того, что приготовила для него демоница.

Тенген отчетливо слышал в нем стресс и вертел в голове недавние слова о том, что он должен быть рядом. Стараясь не загадывать наперед, он просто сложил руки на груди и сел по-турецки. Эта поза лучше всего скрывает его неуверенность и напряжение. На Кёджуро он старался не коситься, чтобы не видеть вцепившегося в него Камадо, который совсем не скрывал своих чувств.

Юширо с легким прищуром осматривал истребителей, особенно старших. Словно Узуй мог внезапно возжелать его поцелуя, а Ренгоку – снова напасть. В каждом из них демон безошибочно угадывал вселенскую усталость от жизни в неопределенности. У них даже не было сил дрожать от нетерпения, а ведь его прекрасная госпожа так старалась ради них и подготовила действительно выдающиеся новости. Вот она поудобнее переложила лежащие на коленях исписанные листы бумаги и подняла глаза на Пламенного столпа.

— Ты скоро станешь демоном, Кёджуро.

Прошло около десяти секунд, прежде, чем трое мечников снова вспомнили, как дышать. Если бы грохот разрушенных надежд можно было услышать, они бы все оглохли. Ренгоку медленно встал и вышел из комнаты, тихо задвинув за собой сёдзи. Тамаё опустила взгляд в свои листы. Танджиро что-то едва слышно прохрипел и встал, чтобы броситься в коридор.

— Сядь, — ледяной голос Тенгена пригвоздил его к месту.

Столп Звука не шевелился, глядя куда-то сквозь стену. Юный мечник послушно опустился на свой дзабутон, глядя на него, надеясь найти поддержку, но напрасно. Старший истребитель молчал, прикидываясь статуей.

Из коридора не было слышно ни звука. Время шло. Тишина становилась оглушительной. Танджиро нервно сжимал форменные штаны и заламывал пальцы, уже не в силах выносить это давление. Никто больше не двинулся и не заговорил. Казалось, время поставили на паузу до возвращения Ренгоку, и только Камадо выпал из этой реальности и не может достучаться до остальных.

Кёджуро вернулся. Так же молча вошел в комнату и сел на свое место. Будто ничего не случилось. Никто не сказал ему страшных слов, ударивших громом среди ясного неба. Он непроницаем. Ни на кого не смотрит, ничем себя не выдает. Разве что, выглядит чуть бледнее обычного. Танджиро порывался взять его хотя бы за руку, но не решился. Наставник как будто выстроил вокруг себя защитный кокон, но стоит его коснуться, и все усилия пойдут прахом. Защита расколется и обнажит его перепуганное дрожащее нутро.

— Кёджуро, — снова начала Тамаё. — Давай я расскажу по порядку. Чтобы вернуть тебя к жизни, я применила экспериментальное лекарство, которое является производным крови демона. Эта формула получилась у меня случайно, я испытывала ее на демонах, и они все вели себя по-разному. Она была слишком недоработанная. Ты был первым человеком получившим инъекцию. Шанс обращения был, но тогда его не произошло. Взамен утраченным частям тела у тебя выросли новые. Лекарство смогло заставить твое тело регенерировать, и ты выжил.

Тамаё взяла небольшую паузу и собралась с мыслями. Юширо ненадолго обернулся на нее и снова уставился на истребителей. Его взгляд изменился. Вместо враждебности в нем засела самая крошечная тень сочувствия.

— Твое тело начало обращение позже, — снова негромко заговорила демоница. — Ты оказался жизнеспособным, но организм переработал лекарство не совсем ожидаемым образом. Я пока не выяснила достоверно, что послужило толчком к этому процессу. Дело в том, что тебе нужно постоянно регенерировать. Новые органы состоят из демонической плоти и плохо приживаются в человеческом теле, поэтому ты начинаешь слабеть. Не можешь есть, ходить и видеть. Скорее всего, тело само активирует демонические клетки, когда ты переходишь какую-то критическую точку. Поднимается температура, и происходит… регенерация.

— Тамаё, — Кёджуро, наконец, сформулировал мысль. Казалось, слова даются ему невероятным трудом. — Это должен быть… затратный процесс. Откуда эти клетки берут энергию?

— Из человеческой плоти.

— Н-но я никогда… не нападал… на людей, — неужели он ошибается? Он впадал в беспамятство? А может, на его месте охотился Узуй?

— Кёджуро… — демоница выдала свое волнение лишь незначительным перемещением руки по листам бумаги. — Ты питался человеком все это время. Демонические клетки твоего тела потребляют человеческие. Твои собственные. Ты питаешься сам собой.

— Боги милостивые…

Тенген не выдержал и взял его за правое запястье, плотно сжав руку. Ему не было дела до округлившихся глаз Камадо и до хмыканья Юширо. Имел значение только опустошенный звук, исходящий от Кёджуро. Он словно проваливался в бездну, и только так столп Звука мог удержать его от падения. Только стиснув запястье так, чтобы боль привела его в чувство.

— Чем больше времени проходит, тем больше человеческой составляющей ты теряешь. Это очень медленный процесс, но без него регенерации не получится. Чтобы не поглощать себя, тебе нужна человеческая кровь извне. Я рассчитала количество необходимой крови для тебя. Получается примерно двести миллилитров в неделю, я готова выделять тебе кровь своих пациентов и тех, кто жертвует ее добровольно.

— Но я не могу… Я ведь… не могу это делать. Я не могу есть людей… Тамаё, есть другие варианты? Должен быть другой выход…

— Кёджуро, это еще не все. Человеческая кровь – не основная твоя еда. Тебе нужно питаться не людьми, а демонами.

— Ч-что?..

— Ты не обычный демон. Я никогда не видела таких, как ты, и потому не могу достоверно сказать, сможешь ли ты отказаться от человеческой крови в дальнейшем. Есть вероятность, что это возможно, и твоя потребность рудиментарна. Но без демонической крови ты не сможешь. Это и есть та причина, по которой твое тело хотело напасть на Незуко и на меня. И поэтому оно напало на Аказу. Им двигал голод. Оно недавно регенерировало и хотело восполнить ресурс.

— Тамаё, почему Аказа ничего не сделал? — подал голос Тенген, ослабив хват на чужой руке. — Я ничего не помню, но не уверен, что Высшие Луны радостно делятся своей плотью с первыми встречными.

— Искусство демонической крови. Во всех случаях. Организм сделал это сам, когда Вы были в нем, Узуй-сан.

— Какое Искусство? — рассеянно спросил Пламенный столп.

— Я пока не могу сказать, потому что твоя кровь нестабильна. Искусство еще не обрело свою форму. Но то, что мы видели, возможно, является его первоосновой. Ты каким-то образом гипнотизируешь демонов, лишаешь их воли. Это немного похоже на любовь с первого взгляда. У людей ведь такое случается?

— Откуда вообще берется Искусство крови? — спросил Тенген.

— Из характерных человеческих черт. Твоя регенерация сопровождается сильным повышением температуры, есть вероятность, что Искусство крови будет связано с огнем. Это сложно предсказать. Часто человеческие черты искажаются при обращении, приобретают извращенную форму, но разумные демоны могут развивать Искусство в желаемую сторону, если имеют достаточно сил.

Тенген прижал кончики пальцев к губам. Кёджуро гипнотизирует демонов. Любовь с первого взгляда. С первого взгляда… Его внезапно осенило. Узуй вызвал в памяти свою самую первую встречу с ним. Он был на аудиенции у Ояката-самы, и на выходе из его поместья застал Шинджуро Ренгоку. То, что рядом с ним шел его сын, не понял бы только последний идиот. Такого сходства Узуй не видел больше ни в одной семье. Этому мальчишке было лишь немногим больше четырнадцати, он тщательно скрывал свою робость, выглядывая из-за хаори отца. Тенген поймал себя на том, что засмотрелся на юную мордашку. Встреча длилась не более десяти секунд, но по ощущениям – несколько часов. Шинджуро сухо кивнул ему и повел сына в сторону поместья Ояката-самы, и тогда стало видно, что подросток ведет за руку мальчишку поменьше с черными волосами и чешуйчатой белой лентой на шее.

Вторая их встреча произошла уже на собрании столпов спустя несколько лет, когда было принято решение об отставке действующего столпа Пламени. Кёджуро радостно заявил, что займет его место, и сию секунду получил в голову от Санеми. Тенген тогда лишь усмехнулся. Однако «мальчишка», уже семнадцатилетний, выстоял в драке с Шинадзугавой, а потом и с Низшей Луной. А спустя время он покорил прихотливое сердце Узуя и оказался в его постели. Ну прямо влюбился с первого взгляда… Истребитель понял, что оказался в его власти едва ли не с первой секунды, как увидел. Ни отец, ни младший брат Ренгоку не обладали этим уникальным природным очарованием и не умели настолько легко располагать к себе людей.

— Ну конечно, — протянул столп Звука, привлекая к себе всеобщее внимание. — Ты права. Любовь с первого взгляда! — он вскинулся, нарушив неспешное движение событий этой комнаты, и указал обеими руками на Кёджуро так, будто хотел продать дорогой товар. — Вы только посмотрите на него! Блестяще красив, хорошо сложен, характер что надо! Честный, справедливый, правильный, вежливый, немного наивный, добрый… Такой яркий, что можно ослепнуть! Идеальный человек, не так ли? — Тенген оглядел присутствующих, чуть задержав взгляд на Камадо. — Так и влюбляет в себя с первого взгляда.

Глаза Тамаё раскрылись чуть сильнее обычного. Юширо посмотрел на нее, начиная понимать смысл слов старшего мечника. Они вспомнили время, когда Пламенный столп проходил у них свое лечение. Оба демона сразу прониклись к нему хорошими чувствами, даже неприветливый и придирчивый Юширо оттаял подозрительно быстро.

Кёджуро с поалевшими щеками шикал на своего друга, не зная, куда себя деть от смущения. С другой стороны от него сидел Танджиро, что мешало отвернуться, впереди – Тамаё и ее помощник, хоть вставай и беги отсюда. Однако демоны переглянулись, будто поняли нечто важное.

— Кёджуро, — снова заговорила Тамаё. — Узуй-сан прав. Возможно, в этом кроется природа твоего Искусства крови. Уникальная гипнотическая сила, способная подчинить даже Высшую Луну. Более того, опасность представляет не только кровь, но и все производные твоего тела.

Узуй вдруг сдавленно захихикал, закрыв лицо ладонью, и Кёджуро рассеянно глянул на него. Видимо, нервы столпа Звука сдали раньше, чем у всех остальных. Он покосился на своего друга и засмеялся более явно, но пытался сдержаться.

— Кёджуро, п-представь… представь, подходит к тебе Аказа, а ты… а т-ты, — Тенген не смог договорить и наклонился вниз, закрыв лицо уже обеими руками и сдавленно засмеялся.

Юширо на диване прыснул от смеха, прижав кулак к губам, но тут же замолк и стал серьезным, поймав взгляд своей госпожи. Кёджуро закрыл глаза правой ладонью, снова заливаясь краской, и обреченно покачал головой. Тамаё отвела взгляд в стену, молча ожидая, когда эта сцена подойдет к концу. Один Танджиро ничего не понял и не знал, можно ли спрашивать пояснение этой странной «шутки». Чтобы не выглядеть несмышлёным он взял пример с Тамаё и промолчал.

— Узуй, хватит, — чуть раздраженно сказал Кёджуро.

— Прости. Просто мне казалось, что мы ярко сходим с ума, и я решил проверить, — столп Звука выпрямился и сделал глубокий вздох.

— Госпожа Тамаё, — вдруг спросил Камадо. — П-простите, что я спрашиваю… Вы знаете, из чьей крови было сделано то лекарство?

— Не задавай моей госпоже неудобные вопросы! — возмутился Юширо. Демоница обратилась взглядом к юному мечнику и некоторое время молчала, будто не могла набраться решимости.

— Оно было сделано из моей крови.

Танджиро ахнул и прикрыл рот рукой. Кёджуро недоуменно поднял голову. Тенген попытался оценить их реакцию и понять, хорошо это или плохо. Ничего не понималось. Камадо зазвенел всеми чувствами сразу, а Ренгоку, похоже, вообще не знал, каковы ее демонические способности.

— В-выходит…

— Да, Камадо, мое Искусство тоже легло в основу способностей Кёджуро, — Тамаё поймала заинтересованный взгляд Тенгена. — Запах моей крови заставляет людей и демонов видеть то, что нужно мне и делать то, что нужно мне. Я тоже в некоторой степени гипнотизер, но даже сейчас мы с Юширо явно чувствуем, что Кёджуро сильнее меня.

— Подождите, — Пламенный столп прижал ладони к лицу и опустил голову.

— Мы все понимаем, — мягко сказала Тамаё. — Тебе нужно время на осознание. Пожалуйста, обдумай все как следует, а потом мы продолжим разговор.

***</p>

Кёджуро лежал на спине прямо посреди комнаты. Его янтарные глаза смотрели сквозь потолок, словно он хотел обратиться к небу за помощью, но у неба не было для него ответов, и оно трусливо пряталось за потолком поместья. Дыхание не изменяло ему и старательно удерживало тело от предательской дрожи.

Сидящий около стены Тенген знал, что в этой позе Пламенному столпу сложнее всего плакать, поэтому он не лежал ровно и не двигался. Быть рядом. Очень сложно, если учесть, что Камадо лежал клубочком у Ренгоку под боком и держал его за руку. Столп Звука нервно сглатывал и отчетливо слышал, как его друг делает то же самое.

Быть рядом. Ждать. Тенген не знал, что скажет ему. Человек, рожденный, чтобы бороться с демонами, постепенно обращается в одного из них и пожирает для этого собственное тело изнутри. В груди больно защемило. Когда все это началось, Узуй был в этом теле. Он ничего не почувствовал, ничего не понял. А даже если бы понял, смог бы предотвратить? Если бы Аказа разнес ему голову в ту ночь, он бы восстановил ее? Любопытная мысль. Узуй бросил взгляд на часы. Время перевалило за обед.

— Камадо, — начал он, и мальчишка поднял голову с груди Кёджуро. — Тамаё велела мне передать Ренгоку кое-какую информацию. Наедине.

Мальчишка сел на коленях и неуверенно посмотрел на него. Зажатая в его руках ладонь не пошевелилась.

— Это связано с корпусом и другими столпами, — уточнил Узуй. — Ты не мог бы блестяще оставить нас?

— Р-ренгоку-сан, я скоро вернусь, все будет хорошо…

Танджиро сжал ладонь напоследок и неуверенно поднялся на ноги. Тенген с каким-то внутренним ужасом ждал момента, когда он выйдет, ведь тогда ему придется сесть на его место и что-то сказать. Что-то сделать. А он понятия не имел, что делают в таких ситуациях. Но вот сёдзи закрылись. Столп Звука жестоко отчитал себя. Какой-то мальчишка находит в себе силы оказывать поддержку, а он не может?

Ренгоку лежал так, будто мира вокруг него не существует. Неверие в слова Тамаё разбивалось о жестокую реальность, как волны о камни. Демонический орнамент, вспышки температуры, странный вкус человеческой еды, все инциденты с демонами… Слова врачевательницы склеивали эти бессвязные факты и отвратительную картину реальности. Она была настолько уродлива, что хотелось вырвать из себя кусок мяса, лишь бы, наконец, проснуться в другом, правильном мире.

— Кё, — негромко сказал Тенген, садясь рядом по-турецки. — Я даже не пытаюсь понять. Мне никогда не постичь то, что ты сейчас чувствуешь. — он понизил голос до полушепота. — Можно твою руку?

Пламенный столп едва заметно кивнул. Сейчас он больше всего походил на брошенную нерадивым ребенком куклу. Узуй аккуратно коснулся левой руки, провел по кисти кончиками пальцев и медленно взял ладонь.

— Все будет хорошо, — вдруг сказал Кёджуро, не отводя стеклянного взгляда от потолка. — Я справлюсь с этим. Должен быть способ остановить регенерацию. Тамаё работает над сывороткой, обращающей демонов в людей. Как только она будет готова, я приму ее и стану прежним.

— Я буду рядом, — Тенген не обманулся его голосом и отчетливо услышал, как тот трещит и надламывается. — Может, я не должен говорить этого спустя столько времени, но ты блестяще знай, что какое бы обличие ты не принял и сколько бы крови не выпил, я на твоей стороне. Думаю, мальчишка Камадо разделяет мое яркое мнение. Кё, этот мир, он… очень жесток. Ему плевать, какими блестящими принципами ты живешь, ему плевать на то, что ты любишь или ненавидишь. Он легко швырнет тебя в стену, чтобы посмотреть, как ты рассыпаешься на части. Но ты не должен рассыпаться. Кё, нужно выпустить боль.

— Я не могу. Только не сейчас. Узуй, у меня нет права плакать. Когда мы становимся столпами, жизнь отбирает у нас право на слезы. Всего оплакать не получится, нечего и начинать.

— Я торжественно выдаю тебе это блестящее право. Давай уйдем на время. За ворота нам нельзя, но тут есть задний двор. Или подвал. Хочешь что-нибудь сломать?