Глава 5. Трудности (1/2)
Кёджуро проснулся к обеду и долго лежал неподвижно, слушая, как живет своей жизнью большое поместье. Танджиро в комнате не было, его футон аккуратно собран. За стенкой негромко переговаривались Тенген и Зеницу, периодически понижая голос. Какое счастье, что сегодня с утра никто не предпринял попыток растолкать Пламенного столпа. Даже шторы оставались закрытыми для коварных солнечных лучей. Фантастическая забота.
Насладиться «утром», конечно, не вышло. Едва Кёджуро начал садиться, острая боль из позвоночника послала свою огненную стрелу в левую ногу. Желудок как по команде завязался в тугой узел, отдавая желчью во рту. Застонав сквозь зубы, мечник вытянулся обратно. Тело проклинало этот бросок в озеро, падения на землю и в реку и каждое нажатие Тенгена на грудную клетку.
Кёджуро перевернулся на живот и попытался левой рукой размять спину около шрама. Ничего не выходило. Пальцы упорно не попадали в нужные точки, причиняя только дополнительную боль. Ренгоку шипел сквозь стиснутые зубы. «Давай, должно получиться…». Во время каждого массажа от Узуя он пытался запоминать места, на которые давил его друг, чтобы справиться самому, но, то ли ситуация была крайняя, то ли память подводила, и вскоре Пламенный столп в ужасе понял – сам он не встанет. И даже не сядет.
— Проклятье, — процедил Кёджуро. — Только бы Камадо… не зашел…
Мечник бросил бесполезное тыканье в спину и с усилием перевернулся на левый бок. «Шевелись же!». Липкий страх просочился в кровь. Правую ногу получилось согнуть в колене и немного притянуть к себе, чтобы удержаться на боку. Левая нога не слушалась. Тело ниже пояса постепенно теряло чувствительность. Позвоночник нестерпимо кололо, будто демоны вгрызались в кости и сосали спинной мозг. Противная паника от онемения конечности, которой ты вовсю пользовался еще вчера, игриво щекотала сердце. «Нет, нет, нет! Успокойся! Надо звать Тенгена, УСПОКОЙСЯ!». Ренгоку сжал кулаки до синих полумесяцев от ногтей. Надо звать Тенгена. Надо просить о помощи, пока хотя бы одна нога подчиняется сумасшедшим нервным импульсам.
Они несколько раз отрабатывали этот прием в поместье Ренгоку. Кёджуро сконцентрировался, насколько мог в своем состоянии, и крепко зажмурился. Лицо Узуя возникло в голове. Он постарался представить его во всех деталях, благо, детали были хорошо известны. Глубокий вдох…
!!!ТЕНГЕН!!!</p>
Мысль взорвалась в голове, на секунду стерев все остальные в пыль. Голова слегка закружилась. Пламенный столп часами учился так кричать у себя в голове. Разговоры за стеной продолжались. «Нужно еще раз. Сосредоточься. Все получится. Он придет». Стараясь подавить чувство унижения и страха за свое тело, Ренгоку снова весь сжался и позвал:
!!!ТЕНГЕН!!!</p>
***</p>
Столп Звука, уперев ладони в бока, сурово смотрел на Зеницу. Только что блондин высказывал радикальное недовольство тем, что наставник протащил его по улицам под ночь, когда он уже буквально не стоял на ногах.
— Ты обязан блестяще легко выносить это все. Мы сражаемся в ночи, поэтому…
Тенген вдруг прерывался и странно повел головой. Взгляд обратился к стене, за которой жили Ренгоку и Камадо. Зеницу, казалось, тоже уловил что-то странное, но не мог осознать, что именно.
— Значит так, — внезапно сказал Узуй, хлопнув в ладоши. — Бери этого Камадо, и валите во двор тренироваться. Ярко сделать по двести повторов каждого удара своих техник. А вначале пять кругов вокруг поместья и полная разминка.
Зеницу захлопал глазами и открыл было рот. Но Тенген уже решительно прошел мимо него и отодвинул сёдзи. Что за дело его внезапно отвлекло, тсугуко так и не понял.
— Эй, я вообще-то не…
— Агацума, тебе что-то блестяще не понятно? — столп Звука обернулся. Взгляд его не предвещал ничего хорошего. — Твой наставник дал тебе задание, ты не собираешься его выполнять? Что у нас бывает за непослушание? Блестящих тренировок в двойном размере или хочешь неделю в моем поместье убираться?
Увидев, что тсугуко понял, хотя и был чудовищно зол, Тенген закрыл за собой сёдзи. Он услышал, как Зеницу в ярости топнул ногой и зашипел от собственного бессилия. Затем сёдзи распахнулись, и он затопал по коридору в поисках своего товарища. Проводив его взглядом и проигнорировав всю его злость, Узуй тихо вошел в комнату Ренгоку.
— Ну и что у нас блестяще… Боги милостивые, Кё…
Тенгена буквально оглушило звуком боли. «И как только мы с Зеницу его не услышали?». Кёджуро приподнялся на локте и попытался что-то сказать, но столп Звука уже исчез, сказав быстрое «я сейчас».
Ренгоку мгновенно пожалел о своем действии, упав обратно на футон. Не было ничего хуже, чем бессилие. Чем лежать и звать на помощь. Лучше умереть в бою, до последнего разрубая тела врагов, чем чувствовать, как паралич берет тебя в свои объятия. Пламенный столп с силой сжимал правое бедро и сгибал пальцы на ноге, где чувствительность еще не ушла, дальше он не мог дотянуться – спина от движения как будто разламывалась.
Тенген готов был смеяться до слез от ироничности ситуации. Хозяева и старший сын были на работе, и смущенная девушка сама выдала ему массажное масло. С сакурой. Сжимая в руке бутылек с розовыми лепестками, мечник хотел профилактически покричать в потолок, но не было времени – Кёджуро срочно нуждался в нем.
Узуй старался не выдавать своего страха, говорил как можно жизнерадостнее, успокоил тем, что отправил мальчишек тренироваться на улицу. С почти натуральным смехом поставил бутылек перед лицом столпа, чтобы тот мог его видеть. Ренгоку выдавил слабую улыбку.
— Блестяще расслабься, я все сделаю.
Тенген, сидя за спиной мечника, осторожно начал распрямлять правую ногу и укладывать его на живот. «Чем бы его…» - в глаза бросилась коробочка с нитками и иголками, которую вчера не отнесли хозяевам. Узуй вынул иголку и окончательно стянул с Ренгоку одеяло. Затем он осторожно, но ощутимо уколол его в правую стопу и едва не вздохнул от облегчения – реакция была, хоть и немного ослабленная. Вся нога от стопы до бедра отвечала на уколы. А вот левая не проявила никакой реакции.
Тенген поджал губы, в надежде, что массаж, которому его наскоро обучили, будет иметь толк. Мысленно он жестоко корил себя за эти «догонялки» в лесу. Желая побеситься, как в старые добрые, мечник едва не доломал своего драгоценного друга. Несколько капель упало на спину, несколько – на ладонь. Запах вишни как будто ударил столпа Звука по голове обухом воспоминаний. Он начал быстро растирать руки, чтобы согреть их.
Кёджуро почувствовал, как тепло легло ему на спину. Он не хотел признаваться самому себе, что этот запах и заботливые теплые касания успокаивает его. Тенген начал бережно гладить спину сначала возле шрама, затем ниже, до самого копчика. Его руки ускорялись, разогревая кожу и подлежащие мышцы.
— Я вчера блестяще выяснил кое-какие вещи, — вдруг начал Узуй. — Но не скажу тебе. Расскажу всем сразу, когда соберемся.
— Отличная работа, — глухо проговорил Кёджуро. — Как себя чувствует Агацума?
— Агацума думает, что я должен блестяще считаться с его истериками. Терпеть этого не могу. Он бы мне еще расписание выставил, когда ему нужно орать, сбегать и ныть о девчонке Камадо. Ничего, я выбью из него эту дурь.
— Нелегкую работу… — столп слегка поморщился от давления пальцев. — Я тебе задал.
— Все в порядке, Кё. У меня еще не было столь строптивых учеников. Совру, если скажу, что мне уныло скучно с ним. А что твой Камадо? Ты поговорил с ним?
— Дождусь подходящего момента.
Тенген понял, что вчера Ренгоку едва ли был в состоянии для внесения ясности в их отношения, и промолчал. Пальцы погружались в мышцы между поперечными отростками позвоночника, причиняя жуткую боль, и абстрагироваться от этого звона у Узуя не получалось. Кочо долго тыкала ему в плакаты, показывая, «как и куда надо» и как бы между делом начала задумчиво рассуждать, что удар Луны был очень близко к позвоночнику и должен был начисто разрушить эти короткие отростки и заодно плавающие (смешное, по мнению Тенгена, название) ребра. Но они почему-то были на месте. Где такое видано, чтобы у людей заново отрастали кости? Неужели Аказа мог так жестоко промахнуться?
— А как насчет того дерзкого мальчишки с головой кабана? — столп Звука пытался отвлекать своего товарища.
— Он на задании в моем регионе.
— Как-как он тебя зовет?
— К-кукольные глазки…
Тенген против воли заулыбался. Прозвище как нельзя лучше шло Пламенному столпу. Пальцы перебирали мышцы, мечник внимательно следил за своими руками и чувствами Кёджуро, пытался уловить изменения и, в случае чего, перенаправить усилия. И, будь оно все проклято, сюда кто-то тащился. Шлепал по коридору прямо в эту комнату.
— Не шевелись, — коротко бросил Тенген, услышав звуки паники, встал и направился в коридор.
Камадо ему удалось перехватить за метр до сёдзи. Мальчишка встревоженно переминал пальцы на руках и постарался заглянуть в комнату, но столп Звука загородил собой вход и быстро закрыл сёдзи.
— Агацума не сказал тебе задание? Я велел валить во двор и делать упражнение, — шепотом начал Узуй.
— Я х-хотел посмотреть, как чувствует себя Р-ренгоку-сан…
— Он спит, бестолочь, — цедил мечник. — Может, ты блестяще забыл, как он вчера шлепнулся в реку, спасая твою задницу? Не хочешь выразить немного благодарности и дать своему наставнику как следует выспаться?
Все внутри Тенгена взвыло от того, как сжался парнишка, стыдливо опуская голову. Но он обязан был ткнуть его как можно больнее, чтобы отвадить от комнаты на достаточно долгое время. Если Камадо проникнет внутрь, Кёджуро любой ценой начнет делать вид, что все в порядке, начнет садиться, а то и вовсе вставать, и угробит себя окончательно.
Танджиро робко извинился и поплелся обратно во двор, где Зеницу обязательно скажет ему «я же говорил», и посмотрит с нескрываемым сочувствием. Он надеялся хоть бы по запаху понять, как себя чувствует его наставник, но запах сакуры и недовольства от Тенгена перебил все остальное. «Скорее всего, Ренгоку-сан и правда спал, он ведь всегда долго спит». Но что тогда делал в комнате столп Звука? Проверял?
— Ты опять мне блестяще врал, Кёджуро, — слащаво тянул старший мечник.
— Я не врал, — хрипло выдавил Пламенный столп, еле сдерживаясь, чтобы не закричать.
Пальцы Тенгена превращались в раскаленные иглы, но чувствительность в ноге возвращалась. Хотелось выть и лезть на стенку, дорваться до верховного бога и спросить «за что, сука, ты мне все это послал», но вместо этого Ренгоку скручивал в руках простынь, грозя разорвать ее к чертям и превратить в крошку собственные зубы.
— Врал, еще как врал. Блестяще наплел мне что-то про заботу и благодарность, а сам просто до смерти боишься выглядеть слабым в глазах своего Камадо. Недоговаривать – это тоже врать, Кёджуро.
Закончив экзекуцию спустя двадцать минут, столп Звука вытянулся на боку рядом с футоном и аккуратно убрал золотистые волосы с раскрасневшегося лица Ренгоку. «…я бы хотел увидеть, как ты блестяще страдаешь…» - Тенген ощутил щемящую боль в груди, мечтая взять назад эти мысли, так дерзко звучавшие когда-то в его голове.
— Пошевели ногой. Получается?
Получилось. Почти без усилий Пламенный столп перевернулся на левый бок и притянул конечность к себе, а затем снова выпрямил ее. От облегчения на его лице сердце Узуя пропустило удар. Его собственное облегчение едва не вырвалось шумным выдохом. Мечник подпер голову ладонью и уставился на Ренгоку.
— Блестяще води за нос своего Камадо сколько хочешь, но меня тебе не обмануть, — начал он.
Кёджуро смотрел ему в глаза, ничего не говоря. Тенген был прав, надолго от него ничего нельзя спрятать. Он слышал Пламенного столпа насквозь, выучил все его звуки и даже мог услышать его из другой комнаты.
— Говори, — серьезно, почти строго сказал Узуй. — Или я сам узнаю.
И Кёджуро рассказал. В тот день, когда Камадо пришел в поместье Ренгоку на тренировку, отца и брата не было дома. Пламенный столп едва встал с утра, потому что перетаскал вечером все футоны после сушки и мучительно долго не мог расходиться. Но, когда явился тсугуко, вид принял самый непринужденный и отправился тренироваться. Вот только планы у мальчишки были несколько иными. Вместо того, чтобы пуститься на пробежку, он запустил руки под юкату наставника и настойчиво целовал его, мечтая быть прижатым к футону его телом.
Но Ренгоку в ужасе осознал – он не реагирует. Горячие касания и робкие просьбы его мальчика не вызвали должной реакции, и мечник понял, что боль отнимает у него не только ногу. Настоящая катастрофа для двадцатилетнего юноши. Сердце оборвалось. Внутренности завязались узлом. Паника, как смертельная инфекция, пожирала разум и самооценку. Кое-как пережив тренировку, Кёджуро спровадил мальчишку и добрых пол часа сидел в углу своей комнаты, пялясь в пол. Он до мельчайших подробностей снова и снова переживал их первый раз на онсэне и «прочие» события своей жизни, но тело молчало, и что с этим делать, мечник понятия не имел.
Тенген задумчиво цыкнул и почесал затылок, глядя на краснеющего и прячущего глаза Ренгоку. Тревога заворошилась у него внутри, нервно заскребла грудину. Дело было все хуже и хуже. Кочо об этом, конечно же, не знала.
— Ну и дела, Кё… — Тенген остро ощутил нехватку слов, которые подошли бы для такой ситуации. Он только что вытянул из своего друга действительно тяжелое признание. Может, лучше просто сделать вид, что ничего не было, и как следует обдумать информацию позже. — Пойдешь?
Столп Звука кивнул на сёдзи. Кёджуро поднял глаза и немного подумал, нервно сжимая ладони. Узуй терпеливо ждал, гадая, что творится в этой золотистой голове. Надо ли ему идти? Сможет ли он идти? В последнее время Ренгоку стал слишком успешно скрывать свои истинные чувства и намерения. Наконец, он кивнул и начал одеваться.
Тенген оказался на ногах и протянул обе руки. К счастью, Кёджуро не стал упрямиться, взялся за них и осторожно встал за ноги. Ничего не болит. Легкое покалывание в пояснице не в счет, с тем, что было после пробуждения, даже рядом не стояло. Узуй не стал подставлять руку и просто пошел рядом, незаметно, но внимательно следя за походкой Пламенного столпа. Если посчитает нужным, сам возьмется за руку.
Вместе они дошли до уборной. Кёджуро скрылся внутри, Тенген прислонился к стене рядом и задумался. «Рано или поздно Камадо узнает. Надо что-то делать, жить без своего ремесла он блестяще не сможет, а элементарная активность может быть губительной. Надо держать этого мальчишку на дистанции».