Глава 4. Запрет на опускание меча (1/2)
Так уж было заведено, что очень многие больницы имели нечто вроде негласного герба глицинии. Пожалуй, самой «верящей» в существование демонов категорией населения были врачи. Именно они выхаживали раненых, осматривали изорванные в клочья трупы и лечили мечников в домах глицинии. Именно они лучше, чем кто-либо, знали, как выглядят места стычек человека и демона, и насколько важны люди, способные остановить голодных тварей.
Поэтому, когда Узуй заявил, что человек, настойчиво пытающийся слезть с его рук – Хашира Пламени из династии Ренгоку, и почти заставил его показать печать глицинии, первый освободившийся врач принял его без очереди. Потом, конечно, Кёджуро отчитал своего друга, ведь, по его мнению, он не был таким уж экстренным пациентом.
— Ты можешь хоть раз блестяще подумать о себе, а не о других? — повысил голос столп Звука.
Здоровью Ренгоку ничего не угрожало. Рана высоко на лбу оказалась пустяковой, ее обработали и заклеили. Небольшое сотрясение он практически не ощущал или просто пытался всех в этом убедить. Легкая дрожь все еще не проходила, но в остальном столп чувствовал себя нормально и решительно отказался от ночевки в больнице.
— Нам еще демона ловить, — Узуй сложил руки на груди и наклонился низко к чужому лицу. Прислушивался.
— Я в порядке. Лучше бы поел чего-нибудь, — Кёджуро практически не врал, стойко выдержав взгляд багряных глаз. В голове у него слегка звенело, мелкая дрожь никак не хотела проходить, спина противно ныла где-то по центру. Легкий, не угрожающий жизни шок.
Поесть действительно хотелось, поэтому Тенген, лишний раз убедившийся, что друг действительно дееспособный, повел группу в лапшичную которую видел по дороге.
Танджиро, не скрываясь, жался к наставнику. По другую сторону шел столп Звука, готовый подхватывать своего товарища, но нужды в этом не было. Ренгоку шел спокойно, хоть и медленно, почти не шатаясь. Форма на нем была еще чуть-чуть влажной, верх скромно запахнут руками, хаори так и лежало в сумке, только нес ее теперь тсугуко (он сам на этом настоял). Высохшие волосы без должного ухода торчали в разные стороны. «Два раза за сегодня упал в воду… И ведь совсем не похож на недавнего утопленника» - пронеслось в голове Камадо.
***</p>
Порции рамена соблазнительно дымились на столе. Танджиро чувствовал, как слюна вот-вот капнет на стол, но не мог приступить к еде без Ренгоку. Наставник взял гребешок и отошел в уборную, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Танджиро чувствовал себя безумно уставшим, хотя и не клевал носом, как Зеницу. А еще Танджиро чувствовал нарастающую злобу. Пользуясь отсутствием Ренгоку, Тенген взял солонку, от души сыпанул тому перца в тарелку и слегка перемешал.
Камадо хотел было сделать столпу замечание, но Зеницу пнул его под столом. «Пусть сами разбираются» - говорил его взгляд. «Ренгоку-сан может за себя постоять» - говорил его голос в памяти. Мечник не мог не заметить, что отношения двух столпов находятся на каком-то ином уровне, где, вероятно, сначала швырнуть друга в ледяную воду, потом спасти ему жизнь, а потом переперчить его еду было обычным делом. Танджиро интуитивно чувствовал, что не должен встревать между ними. У наставника для него есть отдельная ниша.
Наконец, Кёджуро вернулся. Подали зеленый чай и заказанный отдельно стакан воды. Тенген сидел как ни в чем не бывало, поднимая палочками лапшу. Зеницу был абсолютно ко всему безразличен, и только Танджиро с тревогой косился на Пламенного столпа, когда тот взял палочки. Спустя несколько секунд раздался кашель. Кёджуро звонко опустил палочки на стол и сделал несколько больших глотков воды.
— Ого, — деловито сказал столп Звука. — Кажется у них сегодня особое меню. Специально для Пламенных столпов.
— Поразительно, — в тон ему ответил дышащий ртом Ренгоку. — Как они узнали, что я сегодня буду здесь?
Действие, произошедшее дальше, Камадо описать не мог, так услышал просто глухой удар. Не то, чтобы наставник пошевелился, он скорее, едва заметно качнулся. А вот Узуй резко вздрогнул и громко ударил ладонями по столу. Медленно переведя взгляд на своего товарища, он поджал губы. Лицо покраснело от напряжения. Ничего не говоря, столп Звука так же медленно со скрипом отъехал от стола на своем стуле, встал и на негнущихся ногах пошел в сторону уборной. Во всех его движениях было что-то механическое и неестественное.
— Так тебе и надо, — тихонько буркнул Зеницу, пока Танджиро провожал его ошалелыми глазами.
Посетители начали коситься на них. Вот Тенген скрылся за поворотом, но через мгновение выглянул обратно и снова исчез. Выждав пару секунд, Кёджуро просто переставил свою и его тарелки местами. В стакан воды он высыпал солидную долю соли, хорошо перемешал ее и как ни в чем не бывало продолжил есть.
Тсугуко переглянулись. «Двадцать лет – ума нет» - прочиталось во взгляде Агацумы. Не ясно было, про кого он подумал на этот раз. Скорее всего, про обоих. Узуй вернулся уже обычной вальяжной походкой и сел за стол. Камадо силился понять, угадал он очевидную подмену или нет. Он просто не мог не угадать. Однако столп Звука прихватил лапшу палочками, отправил в рот и почти сразу закашлялся. Возмездие было исполнено.
Стараясь делать вид, что все в порядке, Тенген продолжил есть. Ренгоку почти опустошил его тарелку и не обращал на товарища никакого внимания, словно эта деланая невозмутимость обманула его. В какой-то момент Узуй все-таки не выдержал и схватил стакан воды. После большого глотка его глаза широко распахнулись. Стакан звякнул о стол. Больше всего мечник хотел выплюнуть воду хоть куда, желательно на своего Пламенного товарища, но зажал себе рот кулаком. На них и так уже смотрят.
— Как водичка, Тенген? — просто спросил Кёджуро, дотрагиваясь до губ салфеткой.
Узуй аккуратно выпустил воду изо рта обратно в стакан и отставил его, испепеляющим взглядом смерил говорившего.
— Ты со мной в одной комнате живешь, — деловито напомнил он.
— Кто тебе сказал? — искренне удивился мечник, кладя правую руку на сердце. — Я живу в одной комнате с Камадо.
Танджиро покрылся румянцем и спрятал взгляд в пустую тарелку. Тенген быстро глянул на него и понял, что парнишка только сейчас узнал такую радостную новость. Зеницу обреченно хлопнул себя по лбу:
— Боги милостивые, за что…
— На этот раз ты выиграл, - пробурчал столп Звука. — Я плачу.
Кёджуро удовлетворенно хлопнул в ладоши, заказал еще стакан воды и принялся разливать чай.
***</p>
Домой они добрались уже совсем вечером. Зеницу скрутил свой футон и с унылым видом поплелся в комнату к Узую. Камадо старался не смотреть на него, словно переселение было на его совести. На самом же деле он прятал свою искреннюю радость о того, что наставник теперь будет жить с ним. Ренгоку о чем-то тихо поговорил со столпом Звука и отправился в купальню, чтобы привести себя в порядок и хотя бы отряхнуть свою одежду. Стирка в реке пошла ей на пользу.
Танджиро очень хотел спать, но честно дождался возвращения наставника. Он лежал на футоне, сон так и наваливался на него своей тяжестью, лип, как мед. Но он старательно не отключался, пытаясь незаметно следить за Пламенным столпом. Ренгоку сидел на своем месте в одолженных у хозяев штанах и старательно пришивал собранные Зеницу пуговицы. Пальцы совсем немного подрагивали, и дело шло медленнее, чем хотелось бы. Кёджуро тоже выглядел усталым, и все же жизни в нем было больше, чем во всех троих мечниках, вместе взятых.
Смутные чувства плодились в обеих головах. Камадо не мог наглядеться на наставника, не веря, что этот человек сегодня едва не погиб, а теперь просто сидит и шьет какие-то пуговицы. Чувство вины снова зашевелилось где-то под сердцем. Нужно было помочь, сделать хоть что-то искупающее ошибку, чуть не ставшую роковой.
— Ренгоку-сан… — Танджиро осекся. Предложив свою помощь, он будет снова «надоедать» своей заботой. Но слова уже вырвались. Мозг никак не мог вывернуть ситуацию в другое русло.
— В чем дело, мальчик мой? — Ренгоку опустил иголку и переключился на тсугуко. Молчание явно затянулось.
— Ренгоку-сан, я… — мысли в упор отказывались собираться. Взгляд желто-красных глаз обезоруживал. Соврать было невозможно, и Камадо поднимает белый флаг, протяжно выдыхая. — Я подумал… давайте я сам пришью. Вы много пережили сегодня, Вам нужно отдохнуть.
Ренгоку опускает глаза и молча протягивает тсугуко свою рубашку, горстку пуговиц и одолженную у хозяев швейную коробочку. Камадо стал немного другим, не заметить это было сложно. Столп лег на бок и пригляделся к нему, делая вид, что контролирует работу. Юный мечник и сам стал дистанцироваться. Кёджуро чуть прикусил губу, понимая, что поговорить с ним будет невероятно сложно. Но Тенген прав. Пусть от озвучивания истинных причин столп Пламени воздержался, правоту друга нельзя было отрицать.