Судьба, зло и совпадение (часть 1) (1/2)
— Ты уезжаешь в академию послезавтра?
Великий князь Фридрих осторожно положил вилку и нож. Вместо этого он схватил бокал с вином, несколько раз покрутил его и поднес ко рту.
— Да, отец.
Елена ответила скромно. Она сидела с левой стороны стола к великому герцогу Фридриху. Поскольку это был официальный ужин, на котором присутствовали горничные и шеф-повар, была причина, по которой его рассматривали как отношения отца и дочери.
— Прошло два года с тех пор, как вы вернетесь в школу. Не трудно ли будет не отставать?
— Я многому научилась у Лив во время перерыва.
Глаза великого герцога Фридриха были прикованы к Лайбрик, сидевшей справа.
— Я просто сделала то, что должна была сделать.
Елена слушала разговор и нарезала стейк на небольшие кусочки.
«Я не увижу этих отвратительных лиц какое-то время.»
Как правило, студенты академии живут в общежитиях независимо от статуса, например королевской семьи или знати. Если не будет особой причины, она никогда не столкнется с великим герцогом Фридрихом или Лайбрик. Но это не означало, что она собиралась расслабиться, чтобы снять напряжение. План состоял в том, чтобы воспользоваться шансом, когда слежка Лайбрик будет пренебрегаться, чтобы заложить основу для сноса дома великого герцога.
«Учитывая ранний выпуск, у меня будет максимум год.»
В принципе, чтобы получить высшее образование, ей придется проучиться еще один год, включая два года, которые она пропустила, но Елена была исключением. Поскольку она была единственной наследницей в семье Великого Князя, у нее была привилегия получить диплом, даже если у нее было достаточно долгов. В конце концов, будет ли ее месть успешной или нет, зависело от того, как она использует этот год.
После официального ужина Елена и Лайбрик вместе пили чай. Это было для проверки вопросов, которые нельзя пропустить перед завтрашним отъездом.
— Как вы знаете, вы не так хороши, как другие, потому что вы взяли отпуск в этом году. Я скажу декану, так что бери еще одну специальность и еще один курс.
— Хорошо.
— Я говорю тебе каждый раз, но не нервничай. Ты должна держать голову прямо. Если есть что-то, с чем ты не можешь справиться, не пытайся справиться с этим в одиночку и сначала скажи мне. Ты понимаешь меня?
— Конечно, Лив, не волнуйся слишком сильно. Я смогу сделать это.
Елена кивнула и показала свою волю. Она была довольно надежной, но Лайбрик, видевшая Елену, не избавилась от тревожности.
«Ха, я бы не беспокоилась о тебе так сильно, если бы с тобой был лорд Лоренц.»
Если бы она была с опытным мужчиной, она смогла бы в какой-то степени контролировать ее в самой худшей ситуации. Но она не могла. В конце концов, наилучшей мерой было периодически сообщать Энн, которая была назначена сторожевой собакой.
— Возьми Анну и Лунарин себе в служанки.
Тон Лайбрик был скорее командным. Это было потому, что она считала, что во многих отношениях хорошо иметь Энн, которая будет служить сторожевым псом, и Лунарин, которая опытна как старшая из горничных.
— Лив, знаешь что… Энн хорошая, но нельзя ли взять Мэй вместо Лунарин?
— Мэй?
— Она научилась работать под руководством мадам, поэтому у нее очень хорошие навыки. Она мне очень нравится и она внимательная.
Лайбрик была не очень довольна, но, учитывая ее дружбу с мадам, она думала, что это тоже неплохо.
«Если ты возьмешь Энн, неважно, кто еще составит тебе компанию.»
Не имело большого значения, поедет Лунарин или Мэй. С Энн — сторожем, она могла регулярно получать информацию о деятельности Елены, так что этого было достаточно.
— Принцесса хочет этого, так что возьми Мэй. — Сказала Лайбрик с добрыми намерениями.
— Я надеялась, что Лив поймет. Спасибо.
Елена по-детски обрадовалась за оказанную ей услугу.
«Я бы хотела избавиться и от Энн, но если я попрошу, это только возбудит подозрения Лайбрик.»
Пока Энн сопровождала ее, не было другого выбора, кроме как ограничить ее видение. Ей придется набраться терпения. Вместо этого она искала в этом выгоду для размышлений.
«Расслабление скоро приведет к беспечности.»
Лайбрик думает, что держит Елену под контролем, если Энн рядом. Елена, которая послушала достаточно о мерах предосторожности в академии, вернулась в свою комнату.
— Заходите.
Лунарин, Джесси, Энн и Мэй стояли в шеренге.
— Энн и Мэй пойдут со мной в академию, так что готовьтесь.
Губы Энн дернулись, как будто она взывала к наслаждению. Мэй была задумчива и было трудно догадаться, что она чувствовала. Лица Лунарин и Джесси, которых не выбрали, выражали сожаление. Однако жаловаться было не на что, поэтому они проглотили разочарование.
— Все вон. Мэй останется ненадолго.
Когда трех служанок отпустили, в комнате остались только Елена и Мэй. Елена была той, кто прервал неловкое, но тяжелое молчание.
— Ты уже принял решение?
— …
Елена улыбнулась. В тот день у Мэй не было выбора. Было невозможно определить, что было правильным или неправильным в предложении Елены, которое ломало здравый смысл и предрассудки.
Елена сказала ей уйти, сказав, что даст ей время подумать, и после того, как Мэй вышла из комнаты, она поняла, что дочь отпустила человека, пытавшегося убить ее отца. Это был недопустимый поступок. Какой ребенок отпустит тех, кто убил их родителей? Если только этот ребенок не ненавидел своих родителей.
«Ненавидел.»
Мэй размышляла о разговоре, который у нее был с Еленой. И сегодня Елена хотела услышать ответ.
— Я думаю, ты еще не решила. Ладно, мы вместе идем в академию, так что не торопитесь с ответом. Я буду ждать.
— …
— Обязательно запомни. Моя ненависть не лучше твоей. Уходи.
Мэй не пошевелилась, когда ее попросили выйти. Она стояла там, как каменная статуя, крепко сцепив обе ноги. Губы Мэй раскрылись.
— …Я понятия не имею. Я не знаю, что за человек Ваше Высочество. Почему вы говорите это? Почему вы держите меня рядом?
Слова, которые с трудом вырывались из уст Мэй, содержали в себе ее смущенные чувства. Елена улыбнулась, чтобы Мэй, сумевшая выговориться, не чувствовала себя обремененной.
— Тебе не нужно торопиться. Ты также можешь судить обо мне полагаясь собственным глазам.
Елена ждала, пока Мэй придет сама, вместо того, чтобы торопить ее. Предстояло много работы, если она собиралась поступить в академию. Для этого Елене нужен был кто-то, кто был бы ее руками и ногами.
Даже если бы прошло немного больше времени, Мэй признала бы, что враг врага был товарищем, и Елена ждала решение Мэй.
Наконец Мэй, которая не могла сделать никакого выбора, вместо ответа попрощалась и вышла из комнаты. Елена, оставшись одна, села на оконную раму. Она открыла окно и подняла голову, и увидела полную луну.
— Когда уходит луна…
Елена протянула руку и сжала в кулак.
— Мое утро приближается.
***</p>
Перед главной резиденцией Великого князя собралась вся прислуга, чтобы проводить Елену в Пограничную академию.
— Ты только недавно вернулась… и уже опять будешь вдали от дома. Я не чувствую себя комфортно.
Великий князь Фридрих нежно обнял Елену и отпустил ее. Его лицо было полно беспокойства по поводу того, что дочь направляется в академию.
— Не беспокойся обо мне и береги себя, отец.
Елена также сыграла почтительную дочь, которая очень любила своего отца и вела себя так, будто у них были добрые отношения отца и дочери. Некоторые горничные тоже казались грустными и растрогались до слез.
— Лив, я скоро вернусь.
— Я с нетерпением жду, когда вы станете более умной дамой, ваше высочество.
— Я постараюсь оправдать ваши ожидания.