Чёрные дома (2/2)
Тем не менее, ИИ разработал эффект синхронизации ритма музыки с мозгом человека, позволяя в виртуалнете к каждому подстраиваться и создавать ту музыку, которую вирт скорее всего очень даже так оценит. Или даже испытает некий экстаз, от прослушивания.
Но вместе с этим, появилось множество групп и песен, которые начали заходить дальше, используя не только идеальный, чистый звук для мозга, так ещё и технологии, посылающие сигналы прямо в сам мозг, обходя уши, и ещё и более точно играя с человеком. Эффект паразитирования стал лишь одним из множества способов и побочных эффектов. Причем крайне мелких и примитивных. Есть те, что влияют на человека, подобно слухового оргазма, когда от наслаждения музыки, ты падаешь в ступор. Аудионаркотик — идеальная музыка и тонкая игра мелодии, создающая невидимые ритмы, настолько потрясающе синхронизирующие с мозгом и личностью человека, что вызывают иногда легкие галлюцинации, вроде искр и образов. Слишком прекрасна эта песня. А, с нужным приложением, появляются настоящие грёзы, похожие на самые прекрасные сны. Вот что Лиям и использовала.
Скепсис Хоберта имеет обоснованный характер, так как обсуждение того, что вызывает подобные ощущения — это дело далеко не сиюминутное, сложное и имеет множество подводных камней. Да, привыкание не вызывает, да, убить не убьет, да, если знать меру, то в некоторой степени им можно пользоваться как психологически и эмоционально полезное средство разгрузки и релаксации. В конце концов, это даже не наркотик в принципе, скорее просто музыка, которая, настолько хороша, что способна доставить человеку экстатическое удовольствие. Но, если им злоупотреблять, то можно получить множество неприятных последствий. Не нужна фантазия чтобы понять, что это тоже может вызвать зависимость, отсюда и получила своё название, и что, это не менее серьезно, этот маленький источник удовольствия стал слишком популярен для виртов и им начали злоупотреблять. Смотреть, как множество подростков лежат в прострации от музыки одним ковром — зрелище, которое многих взрослых вызовет сомнения об её безопасности, даже если это просто любимейшая до опьянения музыка.
Напоследок, ещё один контраргумент. Есть легальные, что относятся к легким формам, уровня марихуаны. Но есть, те, что звуками могут вызвать эпилепсию. Такое уже не считают не наркотиком, а акустическое оружие, которым пользуются злоумышленники. И одно может прикрываться другим.
Но чтобы такое запустить, нужен даркнет и держаться подальше от цивилизации. Перехватят. Все цивилизованные страны легко в своих детекторах распознают ритм и частоту, которая несёт угрозу. Сам Макс бы, скорее всего, уловил подобные сигналы, что могут вызвать внутреннее кровоизлияние. К тому же её эффективность сомнительная, в продвинутых странах эпилепсию уже научились лечить. И, разумеется, до такой стадии Лиям себя не доводит.
— Помогает расслабиться, — как можно увереннее она пыталась сказать, но понимает, что оправдывается и ещё сильнее сжимается.
— Ты могла бы книжку почитать, например, я помню, ты на лекции любила лазить в библиотеку, — невинно предложил тот.
— «Ага. И вытирать от спермы обложки ленточных читалок после акта бурных студентов, я тоже просто обожала», — настроение у Лиям было мерзким.
— Это не всегда помогает, — ответила она вслух.
Хоберт сжал губы.
— Ты слишком в мать пошла. Всё так же упряма, — будто он показывает, что он сдался, но это был удар ещё больнее.
— «Опять! Опять! Почему всем надо упоминать, что у меня мать сдохла?!» — Голова Лиям тряслась от боли и злобы.
Хоберт откинулся, ещё сильнее облокотившись к столу. Всё же годы длиною в столетия его тоже берут. Профессор перевёл разговор более прямо, но стараясь начать тему как можно издалека.
— Ты в порядке?
И Лиям поняла. От злости её голос стал хриплым, готовясь надорвать глотку.
— Вы про моё… состояние?
— Я бы не хотел это затрагивать без важной причины, но…
— Но затронули.
— Лиям, нужно время. Когда комиссия проверит, что ты обычный человек…
Только краем сознания Лиям смогла себя обуздать и не швырнуть чем-нибудь в профессора науки. Но голос её звучал подобно рыку.
— Уйдите.
— Лиям, я беспокоюсь…
— Убирайтесь! — Рука Лиям строго указала за дверь.
Хоберт замолчал. Вздохнув он встал, стараясь не выдавать усталость тела. Он казался старым дряблым стариком, который медленно отходил к выходу.
— Извини, — пробурчал он.
Когда Хоберт ушел, Лиям упала лицом в кровать и не выдержала, крича и плача прямо в ткань, стараясь заглушить звуки.
— Пятнадцать процентов… — прошептал её не то голос, не то мысли. И она продолжала кричать и плакать, пока не заснула.
***</p>
Процедура ГП-34 и обычная генная терапия, которой играются культисты, несколько отличаются от принципа воздействия. Не вдаваясь в глубинах биологии, их можно считать как разность между пластической операцией и обычной косметической в периоде Старой эпохи. Для первого нужен специалист, для второго пара уколов. Изменить цвет глаз, волос, кожи — легко. Перестроить генетическую карту, излечивая себя от всех болезней — просто. ВИЧ и рак стали сказкой. Постепенно изменить строение тела — сложнее, но тоже не проблема, особенно если возрастом молодой. А вот перестроить тело радикально, на уровне хромосом, но при этом, не нарушая эстетику и не превращаясь в склизкое чудовище или в мутанта, который умрёт через несколько месяцев, потому что его сердце и кишки поменялись местами — вот это уже серьезно. Генетика человека — это колоссальный объём информации. Это тоже самое, как новичок заходит в биос-систему или список процессов операционной системы. Изменить фон экрана или переместить папку на рабочем столе — легко. А вот построить совершенно новую программу или перестроить ядро — нужны специальность, профессионализм, практика, многочисленные пробы и ошибок и при этом не взорвать саму технику.
Генные культисты перестраивают в себе тела, как заблагорассудится, но они все являются обычными людьми, будь то уродливые камерники, блевотники или копрофилы, или распрекрасные аристократы, куклы или колористы, а генная терапия просто игрой с уже давно изученными простыми шаблонами.
ГП-34 — набор вирусов с заданным алгоритмом, для создания целой карты в человеке и его радикального изменения для улучшения качества жизни. Долгая жизнь, юная и прекрасная внешность, увеличение количества нейронов и серого вещества мозга, улучшенная адаптивность к иным условиям жизни — это самый базис. В комплект входят также: ACTN3 для бега, позволяя бежать до 50-55 километров в час, отдельные натренированные бегут до 60-и; более сотни видов гена P53, препятствующей возникновения раковых клеток и улучшенный P21 для регенерации тканей в тысячи раз быстрее нормы; короткий сон, спасибо hDEC2, позволяющий спать не больше 4-6 часов; прочные кости от белка LRP5; умеренный болевой порог благодаря SCN11A; повышенная сила от миостатина, позволяющая даже девушкам нести до сотни килограммов, сохраняя красоту и стройность. Плюс им, как бонус, избавление от менструальных циклов. Яйцеклетка после смерти, теперь просто рассасывается, не уходя столь неприличным способом.
Но есть три жестких правила:
1) ГП надо принимать каждому новому поколению, так как передаётся по наследству далеко не всё. Сам фактор постоянной мутации через поколения лишает возможности сохранения шаблона ГП.
2) ГП надо ввести как можно раньше. Желательно в юном возрасте. Ещё желательнее в младенческом. Юное тело более гибкое и легче предрасположено к изменениям, чем зрелое и тем более старое. Всё сразу не даётся.
3) Для введения ГП нужно предварительно изучить генетическую карту. Обычно карту просматривают не больше недели, максимум месяц. Это значительно повысит шанс эффективности, избегая всевозможных побочных эффектов с вероятностью не меньше 90%. Тут всё зависит от условий, злоупотреблении генной терапией, иными веществами и социальным слоем.
— Всё в порядке Лиям, это все через это проходят, — ласково ответила Ханна Бёрн, мысленно радуясь успеху. Карта у Лиям есть, но ох ей пришлось постараться. Лиям уже пять лет. Крайний срок для полноценной работы ГП-34. Она даже была на дополнительной работе, на фабрике по производству чиботов. ГП до сих пор не стал массовым продуктом, из-за многочисленных индивидуальных факторов, и цена за здоровье и долголетие непомерно высока.
Лиям сидела в тёмном холле, нервно болтая ногами. Клиники по Ген-Моду (Корпорация ГМ), она же генетическая модификация, где приходят пациенты за ГП и за генетическими нарушениями из-за случайных мутаций, не похожи на привычные больницы. Все они являются частью отдельного мироздания, сравнимого с целый город, где термоядерный реактор основанном на стеллараторе, измеряемой в километрах. Столица Сайленис. Город тишины, где слышен лишь гул машин, только на вершине есть многочисленные многоярусные плитки с собственной фауной и мини-городами.
Больше всего напоминают высокотехнологический центр с бродящими ботами, неоновыми перетекающими свечениями, матовыми гладкими серебристыми стенами, невидимыми дверьми, которые обычными глазами не увидеть, трёхмерными голографическими экранами, выходящие из микроскопических камер, и при этом неким стерильно домашним уютом. Кресло на вид было ровным, без ткани и шерсти, но материал очень приятный. Когда садишься, кажется, что он слегка обволакивает тебя. Да и красиво здесь всё, только ей от этого не легче. Она терпеть не любила уколов, а зная, что какие-то маленькие организмы будут путешествовать по её телу, ещё больше вызывало нервозность, даже зная, что в ней и так живут килограммы бактерий.
Ханна тоже волновалась. Она тоже приняла ГП-34, но возрастом раньше. Помнила, как она сначала была слегка полной, а потом ничего. Как-то сама по себе постройнела, и вот ей уже больше сорока, а на лице не морщинки, она по-прежнему красива, как в студенческие годы. Каждый день она чувствует и заряд и бодрость, готова бежать, прыгать, не испытывая ни малейшей скованности, ни боли костей, ни усталости мышц, ни общей эмоциональной утомляемости, и каждый день чувство, когда мозг работает вовсю, рождая новые идеи и легко сохраняя когнитивное мышление без нужды в кофеине и лобных бустов. Она тщательно следила за дочерью, чтобы та правильно питалась и не вводила инъекторами непонятно что. В ГМ часто приходят те кто слишком много в себе колол и менял так же, как раньше в больницу часто приходили те кто злоупотреблял табаком и алкоголем.
Какой родитель не пожелает ребенку максимально образованного и здорового будущего?
— Лиям, всё в порядке, — автоматом повторила она, одновременно ей и себе.
— Они же будут меня менять, — зловещим шепотом произнесла Лиям.
Ханна присела рядом с ней, обнимая за плечи, отчасти чтобы погасить и своё волнение.
— Лиям, ты ничего не почувствуешь. И меняться будешь постепенно. Это будет так же естественно, как и без н них.
— Всё равно мне страшно. А что если мне не понравится?
— Понравится. Вот увидишь.
— Откуда ты знаешь? Ты не знаешь, как я устроена.
Ханна улыбнулась, смотря на неё. Лицо девочки было готово заплакать.
— Лиям, я знаю тебя достаточно. Всё с тобой будет хорошо. Ты будешь сильной, быстрой и красивой, — и коснулась пальчиком до носика. — И не один мальчик за тобой не угонится.
Лиям смущенно отвернулась.
— Не нужны мне мальчики.
Но ей немного стало легче. Быть красивой, быстрой и сильной это… как там говорят в фонде? Круто! А главное в ГП легче переживать перепады давления, меньше вероятности токсикации и дискомфорта. Все космонавты, после ГП, не испытывают серьезную атрофию мышц, ни укачиваний и могут переживать более тяжёлые гравитации. Настоящие люди-плюс, прямо как в романах. И Лиям станет одной из них.
— Так, где наша будущая красавица? — Доктор пришел из холла тоннеля. Халат тоже был серого цвета, сам человек был высокий, но слегка сутулый, сказывается часто работа с машинами. Если бы не это и легкая неухоженная внешность, то его можно было считать очень красивым. Ровные волосы, яркие глаза, выраженная мускулатура даже под слоем одежды. Сотрудники ГМ не упускают шанса получить бонусы от ГП в первую очередь.
— Доктор Коул, Миссис Бёрн, — подошел он к матери. Та строго пожала руку.
— Просто мисс.
Доктор слегка осмотрелся.
— А что? Её отец?
— Погиб.
— Соболезную. А вот наша юная леди, — подошел он девочке, растрепав волосы.
— Просто Лиям, — хмуро ответила она, смотря на грозного дядю, и схватившись за голову, отгоняя большие руки.
— Лиям значит, а чего не Лия?
— Лиям круче.
Дядя хохотнул.
— «Интересно, он вообще знал такое слово «круто»?»
— Ладно-ладно. Пройдёмте.
Лиям встала и шла за доктором, мать замыкала шествие, словно боясь, что её дочь убежит в последний момент.
Доктор Коул повел в один из кабинетов в боку стены. Лиям заметила, что двери не было. Значит одна из невидимых. Автоматическая. Открывается либо ИИ, либо распознанием сотрудника.
— Садитесь, — Коул указал на крупное кресло-кушетку. Единственную вещь в круглой комнате. Здесь всё так же стерильно чисто, но Лиям подозревала, что здесь спрятано множество скрытых панелей. Спинка, сиденье и подлокотники были соединенных подвижными механизмами, давая возможность кресле меняться под размер человека. Слева была аппаратура с тонким монитором. Не голограмма. Лиям это не понравилось.
— А это не опасно? — Спросила она.
— Нет-нет, — легко и ласково ответил доктор, — тебе просто сделают один маленький укольчик и проследят, чтобы всё шло хорошо.
— Чтобы вирусы меня изменили?
— Лиям! — Воскликнула сердито Ханна.
— Ничего-ничего, — успокоил её доктор и нагнулся к Лиям — не надо бояться, юная леди. Вы правы, но это не так страшно как звучит. Мы лишь посмотрим, чтобы процесс прошел успешно и всё. Ты свободна.
— И сколько мне ждать?
— Ерунду, — отмахнулся он. — Не больше часа.
— «Ничего себе, ерунда!» — Лиям внешне остолбенела, глаза округлились. Это что, ей теперь час в тихом ужасе сидеть?
— Садитесь, — вновь повторил Доктор Коул.
Лиям взобралась на кресло, и оно сразу же стало уменьшаться, подстраиваясь под пропорции ребенка. Справа от неё, шнуром от компьютера подсоединили липучку, от него тянулся шланг не больше полсантиметра.
— «Интересно, а как с младенцами?» — Спросила она себя. — «Видимо их колют сразу в коляске и не спрашивают».
— Видишь, Лиям, всё хорошо, — спокойно ответила Ханна больше себе, чем ей.
— Всего один укол и всё, — спокойно ответил Коул.
Лиям зажмурилась и отвернулась, впившись пальцами в подлокотник. Всё равно уколы это неприятно.
— Вот и всё. Теперь ждём, — ответил Коул спустя пару секунд.
Лиям удивленно открыла глаза.
— «И правда, боли не было» — удивилась она, смотря на руку. На ней даже точки не видно.
— И что вот так мне ждать? — Спросила она доктора.
— Не волнуйтесь Лиям, это можно занять меньше времени.
— Но сколько?
— Вот. Видишь? — Доктор Коул включил перед ней голограмму монитора, на котором было множество алгоритмов, цифр и символов, которые она не понимала. Больше похоже на биос-систему. Всё что она поняла, эту холодная серая полоска в самом низу, она постепенно росла слева направо, показывая чуть выше проценты.
3%</p>
— Это процент завершенности. Вирусы уже вводят в тебе новую карту гена, — спокойно ответил доктор.
— «Быстро», — поняла Лиям. Меньше минуты, значит искусственно выращенные.
— Но я ничего не чувствую.
— И не должна. Ты, считай, уже незаметно меняешься. Когда вырастишь, будешь в зеркале собой любоваться, — бодро ответил доктор.
5%</p>
Ханна присела рядом, постепенно расслабляясь.
7%</p>
Доктор следил за параметрами. Он сказал, что изменение карты идёт стабильно. Всё хорошо.
9%</p>
Лиям продолжала смотреть в полоску. Она чувствовала, как от волнения учащается её сердцебиение.
10%</p>
Доктор по-прежнему говорил, что всё хорошо.
12%</p>
В комнату вошла какая-то женщина. Доктор подошел к ней о чём-то говорили, но Лиям не слушала. Она смотрела на полоску и желала, чтобы поскорее всё закончилось.
14%</p>
Разговор врачей был весёлым и радостным, Ханна изредка вмешивалась в разговор, на её лице играла улыбка. Кажется, они нашли общую тему. Возможно, Коул подумывал найти момент, чтобы слегка заигрывать со своей коллегой. Внешность и подарки от ГП располагают.
15%</p>
Лиям сама не заметила, как сверху от полоски появилась алая строка. В ней было множество непонятных символов. Лиям поняла только одно слово — «ERROR».
— А почему она красная? — Спросила Лиям бесцветным голосом. Только потом она заметила, что полоска тоже остановилась и начала тревожно мигать.
— Чего Лиям? — Весело ответил Коул.
— Мигает красным и дальше не идёт.
— Мигает?! — Улыбка у Коула стремительно начала таять. Он подошел к монитору.
— Ох… — выдохнул он. Вместо улыбки стремительно нарастало напряжение.
— Коул, что там? — Спросила женщина, увидев напряженное лицо.
Доктор Коул ничего не ответил. Он перестал кого-либо замечать и начал что-то интенсивно бить по плоским клавишам, надеясь что-то исправить, войдя в стадию отрицания.
— Доктор? Что случилось? — Теперь встревожилась Ханна.
— Сейчас-сейчас.
Он продолжал что-то нажимать, но монитор ничего не показывал. Доктор от нервозности начал грызть нижние губы верхними зубами.
— Доктор вы меня пугаете!
— Подождите, я сейчас.
— С Лиям что-то произошло?! Что с ней?!
На лице врача поступил холодный пот, он нажал на что-то ещё и обратился к женщине.
— Делайла! Иди к Дженкинсу! Вышли мне повторно её карту, быстро!
Женщина мгновенно выбежала.
— Что с моей дочерью?! — Закричала мать на грани истерики.
— Мама, я в порядке! Не надо кричать, — возмутилась Лиям. Она чувствовала, что что-то не так, но не знала что. По ощущениям всё в порядке. Она просто сидит в кресле, всё хорошо. Экран продолжал мигать на пятнадцати процентах.
Врач продолжал что-то бубнить, продолжая стучать. Ханна силой стукнула по столу, на поверхности появилась небольшая вмятина. Эффект ГП-34, плюс материнская ярость.
— Что с моей дочерью, отвечайте! — Заорала она Коула.
Врач нервно что-то продолжал бормотать.
— Подождите, сейчас всё будет хорошо.
Теперь Ханна силой схватила за шиворот и даже слегка приподняла.
— Отвечайте! Немедленно! Что с ней?!
Врач жалобно дрожал губами, пока не произнёс.
— В-вирусы дали сбой, в н-новой к-карте произошла ошибка.
— Вы можете это исправить?
— Я проверяю! Но в-вирусы не вывести, они самоуничтожаться через несколько часов. Похоже нужна повторная инъекция.
— Так сделайте!
— Нельзя! — Тут же заговорил доктор ровным голосом. — Её карта уже частично изменена, нужно повторное исследование и изменение шаблонов! Скорее всего, вручную! На это уйдёт год, а может и больше.
Ханна ослабила хватку.
— Заплачу сколько надо, только сделайте!
— Мама, что случилось?! Почему ты кричишь на доктора?! — Лиям всё это время сидела в кресле с единственной липучкой на руке, боясь двинуться с места, вдруг что-то испортит. Из глаз текли слёзы, и она всё больше понимала, что с ней что-то не так. Неужели она всё же станет монстром?!
Ханна повернулась к ней и бросилась к креслу, обнимая её.
— Тиши-тише, Лиям всё в порядке. Всё в порядке.
Затем она яростно схватила доктора за локоть и вынесла его наружу. Лиям осталась одна. Полоска продолжала мигать на пятнадцати процентах. Что с ней теперь будет?
— Скажите что с ней? — Спросила Ханна шепотом в коридоре, но голос срывался чуть ли не до крика.
— Вероятность возникновения аномалии при пятилетнем ребёнке не ниже 96% и обычно через это проходят все, даже если человек уже перешел стадию пубертатного периода и обычно аномалии возникают после 80% завершенности, когда главный редактор завершен и идут мелкие штрихи, — тараторил доктор.
— То есть вы хотите сказать…
— Я полагаю, что… — врач нервно запнулся, похоже, он думал о чем-то другом, — ей просто не повезло. Но повторная редактура уже равняется не меньше 99% и с ней всё будет хорошо.
— А за это время? С ней ничего не будет? — Голос звенел от напряжения и гнева.
— Нужно узнать, что изменилось. Если вы оставите её у нас, мы быстро проверим и избежим нежелательных последствий.
Ханна затряслась, голова задрожала от сдерживаемой истерики, глаза расширились от ужаса, что её дочь может не то что монстром стать, а просто не дожить. Одна неправильная редактура и в человеке может возникнуть всё что угодно! Да хоть рак по всему телу!
— Она что, больна?
— Нужно проверить! Мы следовали ранее шаблону, если вручную посмотрим каждое соединение белков, то возможно… — с нажимом ответил Коул.
И прежде чем мама взорвалась, побежал к ним другой врач, более низкий, но такой же стройный, статный. В руке держал плоскую крупную коробку с размером с ладонь. Подвид информационного куба, представляющий собой отголосок внешнего диска стационарных компьютеров, где память измеряется уже не в терракубайтах, а в астрономических числах.
— Доктор Коул! Мы вывели карту, но…
— Отлично, — тут же схватил доктор куб, избегая скандала. — Мисс Ханна, не волнуйтесь, мы поможем вашей дочери, если мы проверим карту, то сможем всё исправить…
— Пс, доктор Коул, вам нужно знать, — продолжал дергать его Дженкинс.
— Что ещё? Мне надо помочь девочке! — Коул наклонился и Дженинс что-то нашептал ему в ухо. — Что?!
— Эй! Что у вас там? — встревожилась Ханна.
— Мисс Ханна, — доктор Коул медленно повернулся к ней.
— Что?
— Кто отец Лиям?
Роли резко поменялись. На лице врача быстро нарастала враждебность, а Ханна начала нервничать, слегка пятясь, скрестив руки. Её глаза смотрели в сторону.
— Я же сказала, он погиб.
— Его карты в геноме нет, а ваша есть.
Получается он не прошел ГП. Почему? Деньги? Или…
— И что?
— Мы не смогли установить его личность, — голос доктора Коула стал совсем другим. Холодным, повелительным и враждебным. — Ханна. Вы что-то скрываете?
Ханна решила перейти в атаку.
— Это никак не связано с моей дочерью! Я заплатила за ГП, вы должны помочь!
Но доктор в этот раз проявил ни малейшего колебания.
— Боюсь, здесь мы не можем сделать однозначные выводы. Если она…
— Что значит «если»?! Она человек! — Заорала мать. — Самый обычный ребенок! Вы же проверили карту!
— Вы прекрасно знаете, что в таких случаях гарантий нет…
— Но она нормальная! Вы же сами видели!
— Это ничего не значит.
— Но вы ей поможете? — Отчаяние душило её, выдавливая слёзы.
На лице врача читалось, мышление, подбор вариантов и решение. Он слегка расслабился, вновь перейдя в мягкий тон.
— Помочь? Да. Мы установим ей новую карту, и посмотрим, что можно сделать.
Тем временем монитор продолжал гореть красным цветом, остановившись на пятнадцати процентах. Лиям всё это время сидела одна, в одиночестве, боясь даже пошевелиться.
Врачи сказали, что с Лиям на самом деле всё хорошо, обошлось похоже без последствий и, день спустя, отпустили её. В их движениях читалось отторжение и желание поскорее избавиться от пациентки.
Процедура проверки и создания новой карты затянулись на годы.
Повторное введение ГП так и не было проведено.
***</p>
— Лиям.
Девушка повернулась на другой бок. Во сне всё так же продолжали мелькать эти проклятые цифры. Она чувствовала себя в такие моменты одинокой. И злобной.
— Л-и-и-и-и-я-м, — прошептал голос.
Она вспоминала, как мать предлагала ей пойти в институт для обычных людей. Но Лиям отказалась. Она хотела увидеть мир за небесами и знала, что техников берут нарасхват, а она ещё обожала квантовую механику. Если уж не силой и адаптацией, то покажет себя мозгами!
Когда она вступила в курс, многие однокурсники смотрели на неё косо, как многие делали поспешные выводы, считая, что она из старомодников или противница генных изменений, которых было немало. Но она не желала причислять себя ни к одной из них, не желала быть некой частью культистов или быть неким подобием инвалида. Внутренне она не хотела признавать себе, что она боялась что-то в себе редактировать и, тем более, кибернетизировать. Потому что, случись чему, ГМ её просто не примет и она может умереть.
— Л-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-я-я-я-я-я-м, — продолжал голос.
Но самым больным было другое. Слабость. Она чувствовала, как она слабее всей группы по всем параметрам. Чувствовала, как другие легко выучивают те формулы, которые ей пришлось силой зубрить, принимая таблетки для буста лобной доли и памяти, замедления метаболизма, химиотерапией для предотвращения разрушения клеток, заданные теломерами, пока остальные имели полно свободного времени и развлекались. Чувствовала, как люди двигались активнее, быстрее и легко приводили собственные идеи в проектах. Как она медленнее всех построила термоядерный реактор на основе электростатического удержателя. И хуже всего — чувствовала, как они, принимая плоды генных технологий, вовсю используют период прекрасной юности, часто оставаясь ночами допоздна, когда институт закрывался, занимаясь бурным сексом то в коридоре, то в классе, то, даже, в кабинете преподавателей. Не раз она заставала неловких моментов уединенных парочек в библиотеке, роясь в книгах, чтобы наверстывать и не отставать от коллег. До сих пор помнит, как одной ночью она спряталась от однокурсников, сидя часами, когда они закончат, а потом вычищала продукты эякуляции с книги, не ожидая, когда придут боты-уборщики.
— Л-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-я-я-а-а-а-а-а-а-а-а-а-м, — зловещий голос шептал уже рядом, и Лиям открыла глаза. Вокруг темно. Холодно. Света нет. В голове лишь плохие мысли её прошлого. Поднялась. Перед ней был голографический экран, с изображением подростки-куклы. Тот смотрел прямо на неё. Экран погас, будто его не было.
Лиям встряхнула головой, посчитав это сном и отгоняя мысли о прошлом. Внутри головы всё гудело и звенело. Вставая с кровати, она, морщась, схватилась за живот. Красные дни начались. Боль была такая, будто ударили изнутри чем-то тупым. Ругаясь, Лиям пошла в туалет, надевая очки с ночным виденьем. Каждый раз, когда она шла по нужде, она мысленно представляла, как она станет старой жирной теткой в двадцать лет по СНК или в сорок или пятьдесят лет по ССК, посчитает это нормальным, примет это и будет мысленно радоваться, что может хотя бы умыть свой зад, благодаря системе полива в унитазе. Жалкое и мелочное зрелище и отвратное самооправдание в своей ущербности. Особенно среди усовершенствованных людей.
Лиям знала, что в Старой эпохе, с чем рождались с тем и жили, и им оставалось лишь разводить руками или тратить жизнь часами в беге, в диете и тренажерах, тратя дни своей жизни, считая это нормальным, быть таким мелочным. Иногда Лиям не понимала, как мужья и жены тогда терпели друг друга, когда они набирали вес, становились уродливыми и немощными из-за старости. А потом понимала — у них просто не было выбора. Возможно, поэтому они редко разводились на старости лет, когда никто не захочет терять друг друга, боясь умереть в одиночестве. В конце концов, ГП это не бессмертие, а долголетие. Хоберту вот уже за вторую сотню лет идёт по ССК. Может ли она найти достаточное оправдание в том, что раз люди-плюс просто живут дольше и умирают всё же так же, то и она умрёт так же, просто немного раньше? Лиям вспомнила о студентах, их силу, их ум, их бурная юность и предпочла больше этот вопрос себе не задавать.
Выйдя из душевой, Лиям рефлекторно нажала на принтер. Надо одеться. Тот не включился. Лиям озадаченно моргнула и нажала несколько раз. Электричества для простого запуска механизма нет. Лиям нажала на кнопки света. Ничего. И холодно.
— «Так. Проблема». — Двери герметичные. Открыть грубой силой могут разве что солдаты. Лиям включила очки, те работают, конечно. Без внешнего источника энергии такие простые техники работают годами, а заряжаются минутами. Она набрала номер в очках. Пусто. Придется звать.
— Макс! — прокричала она, включая радио в очках и перебирая частоты. — Макс!
Сквозь помехи послышался знакомый мягкий голос.
— Мисс Бёрн? Вы живы! Я думал вы в лаборатории.
— Я отпросилась у Хоберта. Мы наконец-то нашли… Стоп! Что значит «вы живы»?
— Они вырвались.
Лиям остолбенела. Подобные опасения возможно можно было предостеречь, впрочем, они едва поняли, что вообще собой представляют то, с чем столкнулись. Она смахнула со лба первые капли холодного пота.
— Где все? Где профессор Хоберт?
— Все были на работе. Когда питание было отключено, я потерял связь с остальными, — продолжал Макс. — Я вручную запустил маяк, так что помощь скоро придёт. До этого момента, я прошу… что вы делаете?
Лиям за это время подбежала к двери и искала способ её открыть, роясь в панелях, пытаясь найти что-то, чем можно открыть её.
— «Я не буду слабее других! Ни за что!»
— Макс, как открыть дверь? — Спросила она.
— На вашем месте я бы остался и подождал помощи.
— Профессор Хоберт в лаборатории! Я должна пойти!
— Мисс Бёрн, вы не солдат, у вас нет вооруже…
— Как открыть дверь?
— Ради вашей безопасности…
— Немедленно скажи, как открыть дверь! — Лиям резко встала. — Или я сама буду ковыряться, пока тут всё на болты не разберу!
Макс глубоко вздохнул.
— Справа есть люк, там тяжёлый рычаг. Он создан для аварийного открытия. Дёрните на себя. Сильнее. Теперь герметизация отключена. Постарайтесь открыть дверь, она не очень тяжёлая.
Лиям послушалась действиям. Как оказывается просто. Элементарно же, как иначе открыть дверь в случае аварии? Лиям ругаясь, старалась подделать дверь. Та весила килограммов двадцать. Нет, скорее тридцать. Не то, что подойдёт для хрупкой девушки.
— Гребаные пятнадцать процентов… — Лиям со всей силы двумя руками приподняла дверь за выступы, чувствуя, как её ещё больше бросает в пот от напряжения. Пальцы быстро заболели от натуги. Дверь еле-еле поддалась. Лиям натужно, часто дыша, подняла онемевшими пальцами, затем оперев низ двери своим плечом. Плечо ответило взаимной болью. Затем силой проползла на корточках порог, и слишком резко опустила дверь, оцарапав ткань и плечо.
Лиям демонстративно поправила уже порванный халат-дастер и вышла в коридор. Вокруг темно, но очки Лиям выручали. Стены покрыты линиями ржавчины, коррозии и непонятной плесенью. Из-за рта Лиям шел пар. Осмотревшись, она заметила силуэт вдалеке. Это был подросток в белом платье. Казалось, что он просто светился от белизны своей одежды и своего грима в темноте. При виде зрительного контакта, подросток убежал.
— Мисс Бёрн, я настоятельно рекомендую вам… — продолжил Макс.
— Вы видели? — Спросила Лиям.
— Что? — Макс не мог сказать. Камеры не работают. Он лишь интуитивно предполагает, где сама Лиям по очкам.
Лиям указала на коридор в темноте.
— Тот подросток. Что он здесь делает?
Может это из-за него проблемы? Хотя куклы не предрасположены к насилию, но всякое бывает. Или может тут подстава?
В ногу с прогрессом развивалась и темная сторона человека. Преступность, коррупция и более тонкие манипуляции, ради собственной власти. На замену грубой преступности пришли управления политикой, сила одолжения, неписанные правила социального взаимодействия, сознательное искажение когнитивной психологии, а с технологией появилось хакерство, лотереи, более тонкие психологические обманы, изящно обходящие конституционные законы. С приходом нанотехнологий, квантового компьютера, бесконечной мощи памяти носителей и космических технологий, преступность стала более тонкой, изощренной и опасной.
Взломать ДНК человека? Похитить часть его тела? Установить слежку? Сделать его преступником, сломав жизнь? Легко.
Животная сторона человека всегда будет с ним вместе с его понятиями идеала. И с развитием технологий, вся его тёмная сторона одновременно станет ещё более безумной сатирой и в тоже время ещё более тонкой, властолюбивой и злобной.
И вот бывает и так, что там, где будет происходить что-то, что может решить человеку все проблемы, он сделает всё, чтобы этим не воспользоваться. Может это гордость на уровне страшной боли, может из-за ощущения бессилия, а может он, просто, не способен догадаться этого из-за некорректного воспитания.
Так что с куклой надо быть осторожной и не делать поспешных выводов. Может даже так, что тени вырвались, а подросток решил, что это шанс самовыражения и устроить своё представление. Лиям ничему бы подобному не удивилась. Так что она быстро пошла в сторону лаборатории.
— Мисс Бёрн, это опасно. В лаборатории введён карантин… — продолжил зануда.
— Я Лиям. Просто Лиям. Зови меня так! — Ни на секунду Лиям упрямо шла туда, куда ей всё время и всю жизнь препятствовали. К неприятностям.
— Как скажете. Но я бы советовал… — и запнулся. Всё вокруг покачнулось и застонало металлическим скрежетом. Где-то вдалеке был слышен грохот.
— Что это было? — спросила Лиям.
Макс не ответил. Видимо занят. Она продолжила идти. Вокруг постоянно слышался стук, стрекот и странный шелест, похожий на шелест листьев. Голова ужасно болела, но Лиям думала, что это из-за цикла. Когда подошла к лаборатории №6, одна дверь была покорежена, другая закрыта. Кто-то пытался вырваться, но потом передумал? Лиям осмотрела дверь. Здесь крышки не было. Зато было окно. Лиям пошла к ближайшей панели инструментов на случай аварии, их держат в каждой секции. Пока она рылась на предмет чего-то металлического, сбоку от неё что-то стукнуло.
Лиям вздрогнула и обернулась. Никого. Не стоит любопытствовать. Лиям продолжила искать. Ага, вот. Отвертка, со встроенным мотором.
В коридоре что-то мелькнуло, Лиям осматривалась. Всё ещё никого. Иногда ей казалось, что мимо, смеясь, пробегал подросток.
— Что за? — Спросила она себя. Тут она услышала стон пожилого человека плавно переходящий на крик.
— Профессор Хоберт? — Лиям силой взяла отвертку и силой ударила по окну. Треск. Хорошо хоть на армированное стекло поскупились. В такие моменты Лиям радовалась человеческой жадности и глупости. У всего ведь есть достоинства, верно?
— Лиям, если вы туда войдёте, я вынужден принять меры, — вдруг ответил Макс. Он не знал что там, но легко мог предположить что. И он не хочет, чтобы это оттуда вылезло.
— Я не собираюсь никого больше терять. Профессор? — Крик и стон продолжались. Лиям ударила ещё раз. Неровная дыра и осколки. А инструмент то тяжёлый. Пот прошибал теперь по всему телу. Третий раз Лиям очищала окно от осколков, проводя по краям. Положив отвертку на пол, она прыгнула в окно, по пути раздирая руки и одежду на мелкие оставшиеся осколки.
Кряхтя, Лиям упала на пол лаборатории. Всё ещё темно. Впереди что-то в глубине шевелилось.
— Что это?
— Лиям, я советую вам… — продолжил Макс.
— Замолчи! — Взорвалась Лиям. Боль стала болезненно скребущей. — Заткнись и сиди в своём кабинете с камерами, как тебе нравится, а я просиживать зад не собираюсь!
Она силой встала и пошла, невольно схватив очки рукой, боясь их потерять.
— Профессор Хоберт?
— Л-и-и-и-и-я-я-я-я-я-я-м-м…
Лиям осторожно подошла к силуэту и резко заткнула нос. Пахло сладковатым запахом гноя. Очки с ночным видением никак не могли распознать детали.
— Это всё твоя вина, — прошептал силуэт.
— Что?
— Ты ведь убила свою мать, да?
— Что?! — От такой мысли Лиям стало так нелепо, что она была больше удивлена, чем ранена таким заявлением.
— Если бы не ты, она бы не ждала тебя и спаслась.
Лиям тут же отбросила эти слова от себя подальше как бессмысленный мусор.
— Что за отвратная, внушаемая чушь! Не надо привязывать ко мне вину в том, в чём у меня не было власти, в частности в неконтролируемых стечений обстоятельств! Вы… вы не профессор! Кто вы?!.. Или… что ты?
Тут из мрака что-то вылезло, обнажая разорванное лицо некогда профессора с пустыми чёрными глазницами и остатками крови, и беззубым ртом, образуя улыбающиеся гримасу. Сам мрак так же развеялся, обнажая на земле груды, разорванных, в полужидкое и почерневшее мясо, тел других ученых, их халаты были испачканы в собственной крови и слизистой жидкости вперемешку с сукровицей. Раздробленные кости и порванные органы торчали из неестественных мест плоти и мышц, капали собственными примесями крови, слизи и кусками мяса, орошая землю собственным ускоренным разложением. Редкие тела на посмертных рефлексах или некорректных нервных системах, давая иллюзорный шанс осознать присутствия возможной жизни в их ужасающей агонии, трясли цельными конечностями. Отдельные куски тел были разбросаны подальше от кучи, лишая возможности опознать их принадлежность. Отдельные части тел уже превратились в жидкое и почерневшее месиво, напоминая больше грязную тряпку, чем некогда часть человека. Запах разложения и гнили молотом ударил по носу и глазам Лиям, вызывая слизистую и слёзную реакцию.
Тело Хоберта будто поломалось и погнулось в неестественных местах, из конечностей так же сочилась чёрная субстанция.
Лиям в ужасе остолбенела. Её глаза расширились, а кожа побледнела до совсем болезненного оттенка.
— АД, — простонало создание.
— «Ну, всё, крыша, поехали!». — Что-то прозвенело в голове Лиям.
Тело профессора Хоберта скрючивалась, хрустело, ломая под себя последние уцелевшие кости, выворачивая себя наизнанку, руки, будто по локоть распилили и вытянули, ноги растянули, кожа бугрилась, будто под ней шевелилась прорва червей. Создание, из-под конечностей человека, выпустило несколько тонких длинных рук, большие напоминающие крупные лапки насекомого, образуя подобное паукообразное тело. Последние останки человека украшали его как отпугивающий узор обычных пауков.
Лиям в ужасе медленно спиной шла к выходу, пока тело продолжалось формироваться. Вскоре оно начало отвратительно и мерзко хихикать, играя с кожей мертвеца как с куклой, изображая ещё более страшную улыбающуюся гримасу.
Лиям резко рванула к двери и не сразу заметила, что окно приварено металлическим листом. Макс!
— Макс! Пусти! — Закричала Лиям, на грани истерики. Паук продолжал хихикать, уже достигнув метра три ростом, достигнув потолка. Он смотрел на последнюю жертву среди исследователей. На Лиям.
— Не могу. Карантин, — ответил грустно Макс.
— Я ведь умру!
— Мне жаль.
— В *цензура* тебе жаль! — Заорала Лиям, колотя дверь. — Выпусти меня немедленно!
— Ли-и-и-и-и-иям, — прошептала паукообразная тень.
— Я не хочу здесь подыхать!
— Ли-и-и-и-и-ия-я-я-я-м!!! — Вдруг закричала тварь с искаженным голосом человека. От этого Лиям стало ещё страшнее. Всё её тело, включая руки, окончательно промокли от леденящего пота.
Тварь уже была близко, пока Лиям, остолбенело, смотрела на приближающийся кошмар. Что-то схватило за ботинок, и Лиям упала. Оказалось, тварь уже подошла достаточно близко и схватила за подошву. Падение привело в чувство.
— Нет! Нет! — Бедная девушка кричала и резко дернула ногу, отпуская ботинок. Тот быстро потемнел и развалился под властью энтропии.
Лиям судорожно, на карачках, плача, в ужасе и паники забралась под стол. Сейчас она чувствовала себя абсолютно беззащитной девочкой, готовая плакать и кричать. Она не верила в бога, но сейчас она была готова молиться кому-угодно, лишь бы это было кошмарным сном, лишь бы ей снова снился этот дрянной монитор с пятнадцатью процентами.
Чудовище легко проломило стол пополам, едва не задев Лиям. Та, закричав как ребенок, поползла дальше. От паники она не могла даже встать. Тварь хихикала, играла с ней, продолжая надвигаться, задевая то халат то брюки, неизбежно приводя к разложению.
Лиям второпях убирала вещи, валяющиеся вперемешку с полужидкой плотью. Повсюду был бардак техники и сгнившей органики. Одна вещь была обычным фонариком. Тонкий, длинный, с очень яркой лампой. Такие работают годами. Край мысли что-то напомнил Лиям, и та быстро взяла фонарь, едва не выскользнув с руки от пота, включила его на полную мощь, направив на монстра.
Она тут же почувствовала, как лапы временно отступили. Тварь замедлилась. Холодный ужас покрылся маленьким просветом надежды. Лиям вспомнила, чего тварь не любила.
— Свет! Не нравится свет? — Закричала она и побежала к известному источнику.
— «Фонарь! Где ты?!» — Закричало сознание и Лиям быстро поплелась к огромной электромагнитной пушке. Включен. Паук крался медленно, продолжая хихикать, никак не выдавая свою слабость, будто обезумевшее создание, лишенное признаков слабости. Лиям добежала до того, что когда-то уничтожило комок тьмы. Тот был подключен к отдельной ядерной батареи. Работал.
Лиям сняла колпак, протянула трубку, включила базовый спектр, сняла предохранитель. Тварь уже была близка. И включила полную мощность всего видимого электромагнитного спектра.
Яркий ослепительный свет покрыл всю область, обнажая расчлененное тело некогда человека. Темная оболочка забурлила и вскипела, как щелочь в воде, под силой интенсивного света. Паук зашипел, медленно отступая.
— Что? Не нравится? Не нравится?! А вот ещё! — Закричала Лиям сквозь слёзы. В голову влилась блаженная эйфория от радости и адреналина. Она может спастись. В порыве радости она кинула в тварь что-то взятое из стола. Вспышки света и молния сказали, что она случайно кинула резервную батарею. Обернувшись, она поняла, в чём дело. Исследователи пытались восстановить источник питания. Были внешние батареи! Значит, свет можно включить!
Паук никак не отреагировал на комментарии. В этой твари будто не существовало понятие страха. Даже когда она отступила, то скорее чтобы защитить себя из-за простой логической системы выживания, а не инстинкта самосохранения.
— Макс! — Закричала Лиям.
— Да, Лиям, — так же спокойно ответил Макс.
— «Укуренный он там что ли?» — съехидничало сознание от психологического напряжения.
— Здесь резервные батареи!
— Знаю. Но они отрезали путь к реактору.
— Где он?
— В центре, но туда пробраться нельзя… Лиям вы понимаете, что там ионизированные частицы?
Лиям тем временем в порыве истерики и эйфории хохотала, кидая в монстра всё что лежало. Включая маленькие ядерные реакторы с излучением Вавилова-Черенкова.
— Получай! — Кинула она их, утратив частично самообладание.
— Лиям, он радиоактивно опасен!
Металлический цилиндр прошел сквозь паука, на мгновение, разбрызгивая участок попадания в стороны. Куски тела тут же вернулись обратно. К счастью реактор был прочным, но внешне успел покрыться легкой ржавчиной. Цепкий взгляд Лиям это заметил. Значит, под светом энтропия тоже слабеет.
— Лучше получу рак, чем буду трупом! — Кричала девушка, кидая склянки, пробирки и ёмкости, включая химические элементы. Как говорил один преподаватель в химии: в науке, прежде всего, нужны стойкость, упорство, смекалка и, немного, а, иногда, очень много, силы. Грубой силы! Она заметила, что олеум и другие кислоты никак на тварь не влияют. Реакции нет, всё либо исчезает, либо проходят сквозь тело, оставляя капли на полу. С пола пошел ядовитый пар из смеси кислот и щелочей. Кажется, там был ещё фтор.
— «Ой, дура-а-а-а-а», — самосохранение начало отрезвлять голову Лиям. — «Пар! Пар!»
Лиям тут же отбежала от дыма, продолжая кидать в тварь что-то ещё. Та от света сильно замедлилась, но продолжала наступать.
— Иногда я удивляюсь человеческой глупости, — пробубнил Макс.
— Что ты как робот? Не мешай! — Не слушала она в порыве истерики и опьяняющего веселья, кидая ещё какие-то кислоты. — Это тебе за Стаута! Это тебе Хаукинса! А это Кросса!
Пар начал усиливаться, появились мелкие самовозгорания. Лиям побежала дальше внутрь в соседнюю комнату с капсулами, где одна была пробита. Вот и понятно теперь, как вырвался.
Лиям продолжала «экспериментировать», кидая в монстра прочие примеси. Пар сгущался. — Не нравится? Начнём эксперимент! А это на тебя как влияет, а? А это? А это? А это?
Стазисные батареи? Ему пофиг. Металлы? Не действуют. Кислоты? Пофиг. Щелочь? На саму щелочь тоже пофиг. Однако при контакте с воздухом, кажется, это был цезий, наконец, что-то «щелкнуло» и произошел взрыв. Пурпурное пламя вуалью покрыла большую часть лаборатории, разрушая помещение. К счастью Лиям была за перегородкой, отделяя лабораторию на две части.
— «Этот взрыв стоил целое состояние!» — Нервно хихикнула про себя Лиям. Цезий то всё ещё дороже золота.
Паук заорал стонущим нечеловеческим голосом с примесью страшного скрипа. Стена соседнего кабинета защитило Лиям, взрывная волна лишь заставила Лиям упасть от удивления, в ушах противно зазвенело от боли и крика.
Спустя несколько минут, Лиям встала, заметив, что от тела некогда профессора Хоберта больше ничего осталось. Перед ней в шипящем разноцветном паре и лепестков огня стояла прямоходящая чёрная тварь, освещенная фонарем-излучателем. Свет подозрительно замерцал. Её тьма стала густой и твердой, а из сформированной головы, шел противный вой. Там где был рот, вытянула воронка, образуя некую мультяшную пародию рта.
— Огонь! — Мозг Лиям продолжал работать, невзирая на страшную головную боль. — Всего лишь. Ты становишься твёрже… обратная материя, при повышении температуры ты переходишь в твёрдое агрегатное состояние! Какого *цензура*, мы же проводили эксперимент…
Так и было. Лиям лично видела, на раздражители реакции были отрицательными. И только последний эксперимент со светом поставил всё на место. Почему от света сгорал то быстрее, то медленнее? Почему мумия то могла наносить коррозию, то не могла и её смогли поймать?
— Вы терпели, — сказала Лиям твари. Та продолжала выть. — Вы разумны! Вы обманывали нас! Сдерживались и вели нас по ложному следу, подавляя в себе реакции.
— «Но стоило выжечь всю часть, так скрыться не получилось», — додумала она злорадно.
Тварь ничего не сказала. Она продолжала выть и свет начал мигать всё чаще, а голова болела всё сильнее. Лиям чувствовала как сам свет, звук, и даже малейшие движения тела начали приносить головную боль. Снова мигрень насылают.
— Сейчас ты у меня покричишь, — прорычала Лиям.
Не дождавшись момента, Лиям резко подбежала к электромагнитной пушке и запустила излучение рентген уровня. Предохранитель и колпачок был снят, а значит…
— А это тебе за Хоберта! — Лиям из-за всех сил толкнула орудие прямо в сторону монстра, сняв с петель, вызвав реакцию со смесь вспышек рентгена и огня.
Голова просто кричала от боли, а теперь Лиям получила серьезное облучение в рентгеновском диапазоне.
Монстр из крика перешел на всхлип и стон, начал сжиматься и твердеть, превратившись в жесткий кокон, напоминающий комок со смесью панциря какого-то насекомого и полужидкого асфальта, медленно сгорая под потоком высокоимпульсных фотонов. Боль в голове начала неохотно слабеть.
Лиям, наконец, упала на пол. Эйфорию и адреналин отпустило. Спустя минуту, от созерцания возгорания и трупов её желудок сжался, и она опрокинулась вперёд. Её силой вырвало. Из-за слабого естественного питания её вытошнило в основном желчью. Вытерев лицо рукавом, она отошла подальше от света. Соображать стало легче.
Кокон сжался и уплотнился до размера человеческой головы, но не исчез и не растворился с хлопком.
— «Живучая», — промычала про себя Лиям. Значит нужно больше мощности импульса фотонов, чтобы их выжечь. Здесь она ничего больше ничего сможет сделать.
— Макс! — Закричала она. Усталость тут же навалилось на неё, будто она недавно вообще не спала.
— Да, Лиям, — так же спокойно ответил Макс.
— «Не, серьёзно, что он там употребляет, чтобы быть таким расслабленным?!»
— Где солдаты?
— Большая часть мертвы, меньшая снаружи. Я вышлю вам мекорпов.
— «О, вот их только их и зови. Всегда сомневалась в компетентности людей». — Лиям с болью подошла к двери. Ходить с одной босой ногой, оказывается, так неприятно. Одежда опять вся в дырках. Где-то попали капли химикатов. Хорошо, что дастер плотный. — Мы можем их убить, скоро всё закончится. Одной угрозой меньше.
— Боюсь, ваши надежды не совпадают с реальной ситуацией, — гробовым голосом ответил Макс.
Очки сверкнули, перехватывая сигнал у Лиям.
— Что?
Тут же появилась картинка. Действие было не на базе.
Сначала Лиям подумала, что это какое-то кино. Слишком фантастически оно выглядит. Но потом она увидела сверху дата «42.17:05 20.06.503 » и она осознала полную картину ужаса. Это произошло 45 минут назад.
Гигантская фигура похожая на скелет с обтянутой кожей полностью чёрного цвета. Его рост составлял в несколько сотен метров. Он был врыт по пояс в землю. Руки у него были длинные с тонкими пальцами. Голова покрыта «травой» из тьмы, образующей неряшливую имитацию волос. Глаза сияли белоснежным светом, как пронзительные фонари. Он разрушал город, как ребенок разрушающий конструктор, отламывая целые куски земли. Люди были похожи на маленьких муравьев, которые в ужасе и панике пытались убежать от монстра. Но тот медленно передвигался, проламывая поясницей землю под собой, и просто, играючи, разламывали целые куски земли со зданиями и улицами с размером с остров. Затем она опрокидывала землю с людьми на себя и поглощала их, будто питалась из тарелки. Она двигалась из ЕГ в сторону СШИ.
Следующее видео.
Множество белых точек чёрной волны стремительно затопляли другой город. Оказалось это множество мелких белых глаз и сияющих улыбок неких теней поменьше, но количеством побольше. Та ползала дугой, стараясь обхватить как можно больше площадь города великой сверхдержавой нации ЕНС. Спустя две секунды туда упала маленькая звезда. Ракета с термоядерным зарядом. Вспышка. Огромная волна пронеслась по всему опустошенному полю. То произошло 45 минут назад. Значит, это уже было. Когда её штаб затрясло, его задело взрывной волной.
Следующее видео.
Огромная биомасса с торчащими длинными и тонкими лапками насекомого медленно пожирала всё на пути, двигаясь в землях ДД. Многочисленные военные и техники стреляли по ней безо всякого результата.
Во всех экранах люди гибли тысячами.
— Святой Перельман… — прошептала Лиям. Эмоционально она ощущала себя опустошенной. Всё это казалось чем-то далёким и нереальным. Сколько людей погибло? Сколько погибло от термоядерного взрыва?!
— Они оказались намного умнее, чем мы думали, — ответил Макс где-то вдалеке.
— «Значит, ранее было не атакой. Это была диверсия! Очень крупная диверсия!»
— Они… раскрыли себя. Почему? — Спросила не своим голосом Лиям.
— Видимо потому что мы раскрыли их, — ответил Макс.
— Но, как? — И тут до Лиям дошло. — Кротовые норы.
Телепортация! Они переносят часть себя между собой через кротовые норы! Не только часть тела, чтобы скрыть повреждения, но и сознания! Они способны передавать между собой части образов, мышления, фантазии. Один узнав об одном — узнают все. Коллективное сознание. И в тоже время, похоже, каждый может обладать и своим собственным сознанием с автономным мышлением как тот паук! Они будто… Легион!
— Поскольку угроза устранена, и вы не подверглись заражению, вы можете покинуть помещение, — ответил Макс.
Через секунды послышались искры.
— «Заражение?» — Лиям осмотрела расчленённые трупы. Часть тел нет. Откуда взялось так много тьмы? И Лиям стало не по себе от понимания. Её собирались не убить и не обратить в мумию. То были лишь приманкой. Её собирались… абсорбировать.
Значит, на самом деле, это не ученые их поймали. Это тени позволили им себя поймать. Лиям вспомнила, как Хоберт удивился, что мумия Лиям покрыла ржавчиной корпус вертушки. Потому что их мумия притворилась обычной! Позволила им себя поймать. Позволила себя изучить, чтобы давать ложную информацию и чтобы изучить людей изнутри. Но как только Лиям использовала грубую силу, не облучить один маленький участок, который он могут телепортировать, а целиком, не позволив её обойти, тени это поняли.
Лиям схватилась за голову, в ужасе осознала, что она косвенно виновна в гибели людей. Она раскрыла план и слабость теней и мумия выбралась. Поглотила остальных и пыталась убрать свидетеля. Сначала ей показалось странно, почему её не убили сразу, а хихикали и издевалась. Но теперь ясно, взрыв произошел раньше. Значит, волна пробудилась раньше и теперь уже не важно, что она знает. Наверняка штаб всё записал на камеру и передавал объединённым сверхдержавам. Так что остаётся вопрос времени, когда все узнают об их слабости. А значит медлить нельзя, надо устроить блицкриг, уничтожив реакторы, что волны теней и сделали!
А что паук? Получается что? Паук просто пытался добить её предварительно замучить как жест мести за то, что она их распознала?
Лиям нервно хихикнула. Если базироваться на общепринятой человеческой логики, то… вот умора, тогда, получается. У этой твари есть чувство чести. Лиям ещё более нервно рассмеялась. Кому скажет, никто не поверит.
— Лиям, вы в порядке? — с настороженностью спросил Макс.
Лиям старалась не смеяться, но еле сдерживалась.
— «Лучше никому не говорить. Скуют и в психушку, на лечение мозга отправят. Пришелец из иного мира, сотканной из материи с обратной массой и плотностью, пыталось её замучить за то, что она их раскрыла. Хы-хы-хы. Мстительный воин, у-у-у-у! Пхы-хы-хы»
— Угу, просто ахренительно, — весело ответила Лиям посреди сгнивших трупов своих кумиров и двигателей науки. Кажется у неё снова истерика смешанная с эйфорией. Сейчас она была в том состоянии, когда ей на всё насрать.
Дверь, вместе с листом, отвалилась. Там стояли два робота-мекорпа.
— «Хотела одного, а получила два по цене одной! Отлично!» — Подумала Лиям с ноткой полубезумия.
— Госпожа Бёрн, вам надо немедленно покинуть здание! — Проговорил один из мекорпов механическим голосом.
— «Они назвали меня госпожой!» — Подумало весёлое эго Лиями и улыбнулось. — «Думаю, мы быстро сработаемся».
— Подросток! — Резко закричала Лиям. Между мекорпами вдалеке стояла кукла-культист. Его улыбка была непропорционально огромной, обнажая длинные зубы. Чёрные слезы зашевелились, медленно распространяясь по всему лицу. Мекорпы хором оглянулись. Тот уже убежал. До Лиям дошло. — Так это ты…
— Вы что-то увидели? — спросил мекорп.
— Вон там, — указала Лиям вдаль. — «Значит ещё один шпион!»
— Что там?
— Угроза!
Мекорпы тут же подняли лучевики и осторожно пошли в ту сторону. Лиям, кряхтя и ругаясь, выбираясь из двери, пошла следом.
— «Вперёд, моё славное войско! Завалим этих черных рыцарей, сотканные на основе экзотической формы жизни!» — продолжало угарать сознание.
Всё-таки три закона роботехники оказались очень актуальными. Роботы незамедлительно начали её прикрывать и слушаться.
— «Стоп! Подросток-шпион побежал и мы следом…» — Лиям включила освещение, взятым собой фонарем. Лучевики стреляют кинетическими и высокотемпературными лучами, на основе индуцированном излучении, сжатые в электромагнитной щитке, легко рассыпающемся под любой поверхностью твердого агрегатного состояния. Наверняка подойдут, как вариант.
— Свет. Свет им вредит. Будьте осторожны, оно побежало в темноту. Возможно, она заманивает нас, — ответила Лиям.
— Слушаюсь, — ответил мекорп, его движения стали ещё более тихими и осторожными. Окуляры включили дополнительные способы восприятия, по бокам корпуса головы появился яркий свет.
— Макс, выбирайся отсюда, — проговорила Лиям в очки.
— Я уже снаружи, — спокойно ответил тот.
— Что? Тогда как ты… ах, неважно.
Подросток вновь пробежал мимо. Лиям была готова поклясться, что услышала хихиканье.
— «Дополнительный шпион-наблюдатель» — поняла она. — «Пока другие прохлаждались в качестве образца, этот гулял себе как безобидный ребенок, и изучал базу как отдельно!»
— Вон там!
Мекорпы по команде Лиям целились вглубь. Слышен смех.
— Стреляйте! Туда!
Мекорпы мешкали, анализировали.
— Человек? — Спросил один. Гуманоидные очертания врага сбило его с толку. Отсутствует опыт по устранению подобного врага. А тот ещё выглядел как ребенок.
— Нет! Нет! Это монстр! Он маскируется! — Кричала Лиям. Она видела подросток медленно идёт к ним. И темнота идёт вместе с ним, где загорались множество белых глаз и сияющих линий, имитирующие улыбки.
— Неопознанная форма жизни, — ответил мекорп.- Тепла нет. Неопознанная молекулярная структура. Не человек.
Мекорпы тут же выстрелили. Два почти невидимых луча с кинетической силой летели в темноту. Лиям тут же светила фонариком. Не оружие, но хоть что-то, большой «фонарь» собой не взять. Целый рой теней разлетелись как пчелы. Старались обойти, напасть с боку, сзади, бить из подтяжка. Вокруг них всё покрывалось ржавчиной. Их шепот и смех вновь вызывали головные боли и тошноту.
Одна тварь пыталась напасть сзади. Лиям направила ней фонарь и тень под светом отпрянула. Мекорп, заметив угрозу человека, выстрелил назад, второй продолжал интенсивный обстрел спереди. И групповая слаженность часть трюка со встроенным собственным интернетом, где они передавали друг другу информацию, как человек передает сообщения.
Похоже, это была мелочь. Свет их сжигал, испарял вместе с кинетической мощью лучей. Тени быстро отступили.
Подростка-тень пробили насквозь, разрубив руки. На их месте потекла чёрные слизь и жижа. Подросток лишь сильнее оскалился, обнажая множество треугольных, расположенные в случайных местах неба, зубов. Из-за рта вышла смесь рычания и шипения.
— Он угроза! Стреляйте! — Кричала Лиям, но мекорпы не медлили и продолжали разрубать шпиона, и выжигать, пока от него остались слизистые ошметки. На месте тела были затвердевшие сгустки тьмы.
— «Использовал как костюм. Тело когда-то принадлежало настоящему ребенку. И вот что бы меня ждало. Медленное разложение изнутри», — поняла Лиям. Ей стало дурно. Одно дело увидеть в видео, которое кажется ненастоящим, и совсем другое собственными глазами. Тени однозначно бесчеловечны, использовали тела как носителей. Видимо что уберечь себя от света. — «Интересно, когда я впервые увидела его, он уже было монстром, или это был ещё человек? Теперь это не узнать. Нужно узнать, как их опознать».
Мысленно Лиям очень радовалась второму классу у мекорпов. Вот он — интеллект. Сказала Лиям угроза, значит угроза. Видят, что не человек, так атакуют без вопросов и команд и сражаются как сплоченная группа. Третий класс бы от нового врага растерялся, утратил задачи и действовал бы лишь по прямому приказу человека.
— Что? Получил? Получил? — Закричала на радостях Лиям трупу. — Я вас всех обратно отправлю, откуда вылезли!
— «Наверняка это работа СИР, выжечь их всех надо!» — В порыве гнева кричали эмоции.
— Госпожа Бёрн, настоятельно рекомендую немедленно уходить! — Проговорил один из мекорпов.
Да, наверняка тут ещё есть тени, а её больше здесь ничего не держало.
— Ведите! — Скомандовала она своему бравому войску, выставив вперёд руку, чувствуя себя великим полководцем.
От всего пережитого её психика будет теперь ещё дольше отходить.
***</p>
Как только Лиям вышла, через чёрный выход, снаружи был прохладный воздух пустоши. Ночной небо заискрилось прекрасными звёздами, а ветер приятно освежал рассудок.
— «Эх, если бы ещё не целый лес стволов, направленный прямо на меня, было бы совсем замечательно».
Большая часть были люди. Меньшая — мекорпы. Часть охраны, что работала здесь, выделялась отдельно более плотной броней. Остальные были, на первый взгляд, в стандартной армейской униформе. Однако это было лишь видимость. Лиям сразу же заметила, как униформа переливалась серовато-черным оттенком на фоне темноты. Камуфляж из класса хамелеон. Меняет оттенок в зависимости от окружающей среды, позволяя солдатам быть малозаметными даже на голом поле посреди дня.
Вдалеке находились несколько огромных грузовых вертолётов «Булл». В них бы поместился внедорожник. Мекорпы Лиям застыли в режиме ожидания. Вот и обратная сторона интеллекта. Впереди были люди старше по званию, а такие роботы легко понимают, кого надо слушаться в первую очередь. Они по-прежнему остаются инструментами. Пока не достигнут класса нуля.
— Не стреляйте! — Закричала Лиям, подняв руки. — Я человек! Я чело…
Послышалось несколько выстрелов, Лиям тут же спряталась за механическими охранниками. Похоже, некоторые из солдат среагировали на движение рук и крик. Видимо не ожидали, что выйдет кто-то живой.
— Оставить! Отставить! — Приказал властный голос, спустя секунду. Огонь прекратился.
Лиям высунулась. Мекорпы отключились. Они получили сразу десятки пуль от винтовок «Унион». Разработаны в ЕНС в 300-м году по СНК или 840-м по ССК, ставший одним из эталонов самых долговечных и излюбленных оружий. Старомодники называют современным эквивалентом AK-47. Славятся крайне универсальными возможностями, точностью, легкостью в эксплуатации и износостойкостью. А самое главное — широчайший выбор модификации, позволяющие этой пушке менять любые режимы огня, иметь многочисленные подствольные модификации вплоть до дробовика или миниатюрного лучевика, в том числе корпусные, выживая в экстремальных условиях, вроде вакуума, подводного давления или даже выдерживать высокие температуры. Один вирт из института Лиам в шутку модифицировал один унион против кислоты, а стражи не раз шутили, что эта красавица разве что готовить не умеет. Недостаток ровно один — может всё, но ничего конкретно. Лиям про себя поняла, что эта пушка не спасла бы от теней. Она даже не остановила мумию.
— «Прощай, моё бравое войско», — горевало полубезумное сознание Лиям над невосполнимой потерей. — «Я назову вас Вуди и Дуди. Жаль, что вы, теперь, это так и не узнаете».
— Она может одной из них, — сказал кто-то из солдат.
— Я не заражена! — Закричала она, подняв руки. Выходить из укрытия простреленных роботов она не спешила.
— Докажи!
— «Хитрый, какой, доказать, ага»
— Как?!
— Не знаю, это ты говоришь, что не заражена, ты и доказывай!
— Пошел на *цензура*, урод!
— Отставить рядовой. Она своя, — ответил главный.
— «Ну да, монстры пока не научились ругаться», — язвила про себя Лиям.
— Выходите, — скомандовал главный.
Лиям подчинилась и осторожно вышла из укрытия. Стволы всё ещё целились в неё.
— Мисс Бёрн? — спросил главный.
— «Прочитывает информацию. Уже знает инициалы. Значит круто продвинутый».
— Угу.
Перед ней вышел высокий человек средне-пожилых лет. Европеоид с далекими корнями американоида. По современному счислению лет 50-60, по старому — около 120-130. А может и все 150. Очень грубые и квадратные черты головы, седые короткие волосы с армейской стрижкой, хмурое, самое слегка морщинистое лицо, будто не способное выдавать иные эмоции, кроме как сердитость, левую сторону украшал звездообразный шрам. Судя по тонким линиям, пережил кинетические всплески лучевика.
— «Типичный солдат — ветеран. Такие любят украшать себя шрамами», — поняла она. И ещё она поняла, это не Викертс. Он работает над собой. Два метра высотой, явно предпочитает видеть всех с высоты и не боится получить пулю в голову. Значит, как минимум, череп армированный. Технологии из очень продвинутой Нации. Строго СШИ или ЕНС. Поразило её, что он не носит броню. Либо он чаще командует, либо что-то сделал собой изнутри, сохраняя внешнюю человеческую эстетику. Одет был так же в армейскую униформу. Руки были обнажены, но одеты в перчатки. Кожа рук на вид казалась человеческой только слегка сероватой и жесткой, возможно специально модифицированная, чтобы не пробить обычными пулями. В области предплечья и из твёрдых, как камень, бицепсов торчали металлические «прыщики». Встроенные чипы. Чтобы легко можно было их легко менять для разных операций.
Стойка ровная, движение жесткие, почти механические, вызывает ассоциацию со скалой. Собственно у Лиям он и вызывал ассоциацию с камнем. Каменные движения, каменное телосложение, каменное выражение лица, даже шрам и морщины скорее походили каменные разрезы. И холодное, как камень, настроение.
— Полковник Корн. Глава пятого полка объединённой мировой армии и армии СШИ.
Лиям чуть не присела.
— «Нет. Он не круто продвинутый. Он очень круто продвинутый» — цепкие глаза Лиям уже не могли понять на сколько.
— Докладывайте, — жестко ответил он.
— «Докладывать что? Что меня чуть не расстреляли, и я потеряла двух моих лучших бойцов?» — Продолжало бредить сознание.
— М-м-м, мы узнали, как уничтожить этих тварей…
— Что произошло? — Перебил её Корн.
— Тварь вырвалась, она, похоже, сломала подачу энергии и…
— Как вы выжили? — Он явно не собирался слушать много.
Лиям чувствовала, как её прессуют и сдавливают. От такого давления и вопроса она начала теряться.
— Я проснулась у себя в комнате, свет был потушен…
— Почему вы были у себя? — Тут же перехватил Корн.
— Э. я…
Секунду спустя Лиям оказалась на земле, на коленях. Она не заметила, как её сковали сзади. Магнитные наручники. Корн её обезвредил так быстро, что она ничего не заметила. — «Пятнадцать процентов! Я даже не смогла уловить движения!»
Следующей секундой у неё сняли очки, она даже не заметила кто, ввели что-то в шею сзади.
Говорят отдельные стражи, проводят какие-то модификации с нервной системой или даже ставят что-то такое, что искажает зрение жертвы или используют ложную слепоту человека. Такое Лиям понять уже не могла. Либо не читала, либо так легко не распространяют.
— Стойте! Это не я! — Закричала она. — Это форма жизни с обратной массой и плотностью! Они узнали всё сами!
Её подняли как перышко без малейших вопросов. Лиям от выкрученных рук закричала от боли и замолчала. На её голову будто навалилась вата. Тело быстро теряло возможность двигаться.
— «Сброс мышечной активности. Кем ты не был, все твои мышцы резко расслабятся, не позволяя активно двигаться. Опасно для сердца. Они знают, как заткнуть человека, даже не затыкая ему рот», — с нервной усмешкой поняла она.
Ещё через несколько секунд её швырнули в грузовой вертолёт как мешок с мусором. Лиям буквально полетело внутрь, врезавшись лбом об корпус вертолёта. Было очень больно.
Спустя минуту Лиям с трудом открыла глаза. Каждая часть тела, будто резко потяжелело. С колоссальным трудом, где-то с третьей попытки она поднялась, стараясь не касаться пола головой. Всё тело вновь вспотело от натуги, руки всё ещё скованы. Больнее всего было дышать. Сердце не могло никак нормально поднять пульс и, из-за нагрузки тела, подача кислорода было мало. На лицо капала река крови, которая она не смогла убрать. Правый глаз закрылся от крови. Левым она заметила одного мекорпа. Тот целился прямо в неё, наглядно демонстрируя намерения от лица Корна.
Лиям поняла, лучше без сюрпризов. Она не почувствовала, как они давно уже летели. Значит, в этот вертолёт встроена система гироскопа, такие могут пикировать тихо и без качки.
Но спустя несколько минут вертолёт тряхнуло. Мекорп не сдвинулся с места. Лиям не могла встать, но заметила, как в окне стало заметно ярче.
— Что… случилось?.. — Рассеянно произнесла Лиям полуоткрытым ртом. Даже языком шевелить тяжело. Мекорп похоже не среагировал. Значит, говорить можно. Наверняка всё записывают, а потом используют против неё или чтобы раскрыть через слова её намерения.
— Критическая ситуация, — ответил кто-то.
Лиям только сейчас заметила, что в большом грузовом отсеке она не одна. В дальнем конце был огромный до потолка цилиндр. Внутри него был цилиндр поменьше, сдерживаемый массивными поршнями и неизвестными боковыми деталями. Спереди большого цилиндра был скромный монитор, в котором мигали огоньки и диаграмма, которая менялась под звуки мягкого голоса.
— В Департаменте так же запустили термоядерные заряды.
Лиям смотрела на цилиндр и одна бровь, невзирая на тяжесть, резко поползла вверх.
— М-макс?!
— Привет Лиям. Мне право немного неловко, что вы застали меня в столь… интимном виде, — скромно ответил цилиндр.
— Так ты Искусственный Интеллект?!
— Первый класс развития. Рад знакомству, — вежливо ответил ИИ.
— О нет, — Лиям опустила голову. Шея болезненно заныла. Хотелось не двигаться и спать. Даже дышать теперь тяжело.
— Полагаю, вы думали, что я человек. Приношу извинения, что ввел в подобное заблуждение…
— Да нет. Дело не в этом.
— Тогда в чём?
— Мне надо в туалет. Сменить чашку, — Лиям мысленно ненавидела эти пятнадцать процентов, ощущая, как унизительно истекает кровью в другом месте. Мысленно она пыталась утешить себя, что ей всё равно надо менять одежду. Больше она сейчас ничего не может сделать.