В воздухе этой ночи (1/2)

Ему снился сон. А может это был и не сон вовсе, а больные фантазии истерзанного долгим днём разума. Разума, пребывающего в неком аморфном пространстве где-то между реальностью и миром подсознательного. Он лежал. Просто лежал. В кровати, на земле, в вакууме — неясно. Ничего вокруг будто не существовало, кроме него и его тела. Или проекции тела. Наверное, всё же проекции, ведь своим телом он повелевать был властен. Это же условно его тело было автономно: оно не слушалось сигналов мозга, приказывающих пожевелить конечностями или хотя бы пальцами. Однако в обратную сторону цепь «мозг-организм» почему-то работала: он вдруг ощутил, как тело забило тревогу, заставляя опустить взгляд на левое предплечье. Он вперился глазами в свою бледную кожу, как на ней внезапно появилось маленькое, как прыщик, пятнышко. Оно начало крошиться, вваливаться внутрь. Из образовавшейся дырочки вылез маленький муравей и, поиграв усиками, словно приветствовая этим его, пополз по своим муравьиным делам. Затем из отверствия вылезло ещё пару муравьёв, повторивших нехитрый обряд приветствия. А потом подобные отверствия стали появляться и на других частях тела: на груди, животе, ногах. Кожа покрывалась маленьками пятнами, крошившимися, как рыхлая земля, и из дырочек выползали муравьи. Полчища муравьёв. Они все отдавали ему дань чести, жевеля усиками, и уползали незнамо куда. Скоро отверстий стало так много, что тело готово было превратиться в труху, притаптываемую мириадами лапок. Его это не пугало. Он просто наблюдал, как уничтожается его материальная оболочка, но не чувствовал ни боли, ни отчаяния. Он не чувствовал ничего. Абсолютно ничего. И это было самым ужасным ощущением в мире…

***</p>

Трель телефонного звонка была первым, что достигло Ёсановых чувств после мучительного кошмара. Он долгое время пытался подняться с постели, словно не отходил ото сна, а собирал себя по кусочкам с нуля. Но трезвон телефона действовал удиветельно отрезвляюще — это было своего рода знаком возвращения к реальности.

Звонил Фрэнк. Долго выхаживался на тему мифов о британской пунткуальности, но, не найдя должного отклика, перешёл к сути — алая «кобылка» Кана была готова к новым заездам. Ёсан и хотел бы порадоваться, только вот дурные знамения сна всё ещё держали в заложниках. Молодой человек едва ли верил в вещие сновидения, но что-то в сегодняшнем кошмаре будто бы хотело облечься во вполне себе конкретное толкование. Ёсан страшился этого. Потому и постарался под конец беседы проявить как можно больше энтузиазма и заверил, что самолично заберёт «Мустанг» из автомастерской.

Наводил порядок в комнате и одевался он сегодня как никогда сосредоточенно, так, словно рутина была панацеей от пагубных мыслей и своеобразного негодования. Почему из всех кошмаров ему запомнился именно этот, ещё и так явственно, так ярко? Неужели призрак поддельного Джеймса Дина каким-то одному ему известным образом прознал о позорном секрете Ёсана и теперь принялся со вкусом мучать незванного гостя? Кан отказывался верить в подобную паранормальную чушь. По крайней мере, он старался убедить себя в этом.

За пределами коттеджа пагубное влияние призрака слегка ослабло. Созерцание привычно-размеренной жизни Карнеги помогло Кану расслабиться. Он подумал о Юнхо. Когда тот обещал прийти сегодня? Кажется, его смена в магазинчике была ночной, а значит под утро он скорее всего освободится. Почему бы не забрать его на обновлённом «Мустанге»? Можно было бы прокатиться просто так, удовольствия ради, туда, где не будет ни осуждающих людей, ни озлобленных духов. Идея была заманчива. Ёсан улыбнулся ей и с искренним воодушевлением направился в автомастерскую.

Сервис встретил молодого человека привычным скрежетом домкрата, перекрикиванием мастеров и гудящей из старого радиоприёмника кантри. Место было по-своему очаровательное. Под тентом, где стояли выставленные на продажу подержанные авто, было установлено несколько стульев. Ёсан, захаживая проверять работу Фрэнка, любил устраиваться на одном из них и сидел, часами глядя на трудящихся мастеров и слушая болтавню дяди Сэма — глуховатого старичка-индейца, отнёсшегося к залётному британцу с удивительной симпатией. Кан и сегодня рассчитывал скоротать время в компании разговорчивого мужчины, но на привычном месте того сегодня не было. Впрочем, не только это нарушало привычный ход вещей в автомастерской. Молодой человек приметил старенькую грязно-красную «Chevrolet» и, наверное, не придал бы ей особого значения, если бы взгляд не мазнул по номерам. Машина была не местная, штата Колорадо.

— Чего застыл? — Фрэнк появился из неоткуда и тут же ворвался в личное пространство подколкой и панибратским хлопком по плечу.

— Кого это занесло? — ответил на вопросом на вопрос Ёсан. Кажется, начало просыпаться былое любопытство.

— Золотой мальчик вернулся на лето. Хвастаться перед мамочкой табелем с отличием и купленной на стипендию развалюхой. Но ничего, мы эту крошку быстро поставим на ход… Твоя, кстати, уже готова к выездке. Рискнёшь оседлать, ковбой?

Ёсан, сбитый с толку второй частью монолога Фрэнка, так и не удосужился уточнить, верны ли его догадки насчёт личности «золотого мальчика», как тот вдруг появился поблизости собственной персоной. Кан безошибочно узнал его — непохоже похожего на Юнхо парня с самодовольным выражением лица. Он вышел из мастерской и выдвинулся в сторону Фрэнка, на ходу интересуясь:

— Чья это тачка с калифорнийскими номера-

Вопроса он так и не закончил, замерев на полуслове. Всё потому, что именно в этот момент встретился взглядом с Ёсаном и наверняка догадался о личности пришлого. И, судя по всему, о Кане ему уже было известно в достаточной мере: сквозь щёлочки его прищура так и фонтанировали презрение и неприязнь. Стоящий рядом Фрэнк поёжился и поспешил сойти с линии огня, будто ожидая, что между двумя азиатами развяжется кинематографичная ковбойская перестрелка. Однако Ёсан, не имевший не малейшего желания выходить на тропу войны, в очередной раз поблагодарил тёмнокожего механика и с гордо поднятой головой прошестовавал мимо Чонхо (это имя показалось ему более привычным) в мастерскую. Того подобный апломб явно оскорбил, потому вслед было брошено достаточно громкое: «Терпеть не могу пидоров с Западного побережья<span class="footnote" id="fn_32871477_0"></span>». Кан проигнорировал ремарку, коль скоро к нему она не имела никакого отношения, расплатился за проделанную работу и поспешил смыться из автосервиса, не забыв нагло отсалютовать Чонхо из открытого окна «Мустанга».

Высчитав расположение чёрного выхода магазина, в котором работал Юнхо, Ёсан припарковался неподалёку и принялся ждать. Коротать время пришлось под аккомпонимент оставленных пластинок. Среди «американцев», которым Чон отдавал явное предпочтение, особняком держались «The Police» и Фил Коллинс<span class="footnote" id="fn_32871477_1"></span>, чью соло-карьеру Кан до этого не особо привечал. Однако любовь к тембру Коллинса, символизму его лирики и проникновенности музыки оказалась сильнее предрассудков, поэтому молодой человек готов был заслушать «Face Value»<span class="footnote" id="fn_32871477_2"></span> до дыр.

Юнхо появился драматично — посреди полюбившейся Ёсану «In the Air Tonight».

«Well, I&#039;ve been waiting for this moment for all my life, oh Lord…» — и почему он не знал об этой песне раньше?

— Привет, — Кан поздоровался с непривычным для себя энтузиазмом, только вот Юнхо воспринял чужое хорошее настроение в штыки. Кажется, сегодня какая-то невидимая сила поменяла их поведенческие роли местами.

— Езжай домой, — только и удосужился буркнуть парень, обходя машину и куда-то нервно-уверенно шагая.

— Что-то не так? — поинтересовался Ёсан, заводя машину, и медленно поплёлся вслед за Юнхо. Тот явно был не в настроении и будто намеренно игнорировал дрейфующий рядом автомобиль.

— Езжай домой, я прошу! — он буквально прошипел эти слова и наконец удосужился бросить на Кана короткий взгляд, полный чего-то неясного — то ли опаски, то ли обеспокоенности. — Встретимся у тебя через пару часов, — сказав это, Юнхо был таков — нырнул в узкий проём между домами и скрылся за углом.

Через пару часов? Ёсан изведёт себя за это время, если останется в коттедже. Нужно было куда-то себя деть, но он положительно не знал, куда именно. Недолго думая, молодой человек решил прошмыгнуться по окрестностям. Выехал из проулка на какую-то маленькую улицу и медленно покатил по ней, раздумывая, куда можно отправиться. Он подумал было съездить до реки, о которой не раз упоминал Юнхо — той самой, где поддельный Джеймс Дин утопил несчастного Бенджи, — и почтить память безвременно ушедшего дурачка, но у судьбы опять были свои планы.

На абсолютно пустой дороге из неоткуда материализовался чёрный «Форд», перегородивший полторы полосы из двух возможных. Сердце Кана пропустило пару ударов и принялось яростно качать кровь к мозгу. В ситуации, которая сейчас намечалась, нужно было сохранять бдительность и быть готовым к быстрым решениям.

Из «Форда» вышел Майк и уверенной походкой проследовал к машине Ёсана. На человека, готового к переговарам, местный едва ли походил, однако сам факт того, что он вышел один на один, говорило о пока ещё мирных намерениях. Поравнявшись с «Мустангом» со стороны пассажирского сидения, он опёрся рукой на кабину и жестом попросил опустить стекло.